Тупики и угрозы глобализации

В этом разделе речь пойдет об американской концепции глобализма и вытекающей из нее некоторых новых аспектах современной военной политики Соединенных Штатов с учетом опыта проведенных войн в Персидском заливе и на Балканах.

В 225-летней истории Соединенных Штатов, начиная с момента их возникновения в 1776 г., можно выделить четыре основных этапа государственной и военной политики, определявшихся уровнем капи

талистических отношений, военной и экономической мощью американского государства и соотношением сил на мировой арене.

Первый и второй этапы (конец XVIII—XIX в. и конец XIX—середина 40-х годов XX в.) приходятся на период, во время которого политика США определялась системой взглядов, получившей в американской историографии вводящее в заблуждение название «изоляционизм». На домонополистической стадии в основе этих взглядов лежала заинтересованность молодой формирующейся американской буржуазии в развитии своего государства, ограждении страны от иностранного влияния и закреплении позиций США в Северной, Центральной и Южной Америке с тем, чтобы, используя нарастание противоборства европейских колониальных держав между собой, подготовиться к решительной схватке с ними за мировую гегемонию и прежде всего с обладавшей большим влиянием Великобританией.

Характерной особенностью изоляционизма был преднамеренный отказ от долгосрочных союзов с какой-либо державой и связанных с этим обязательств. Американская военная политика первого этапа была направлена на приращивание новых земель Североамериканского континента к территории США и на достижение преобладающего влияния на всем Западном полушарии. Пытаясь придать своей военной политике этого периода оборонительный характер, американские политики фальшиво называют ее «стратегией обороны Западного полушария».

Интервенционистская сущность военной политики этого периода изложена в так называемой «Доктрине Монро» (1831 г.).

у Мексики — огромную территорию — Техас, Северную Калифорнию, Нью-Мексику. у Англии — Орегон. Оформили зависимость Кубы от США. «Доктрина Монро» стала символом империализма янки, политики большой дубинки, дипломатии доллара, политики угроз и насилия.

Второй этап американской военной политики, получивший название выборочного интервенционизма, начался с развязывания Соединенными Штатами первой в истории империалистической войны с Испанией в 1898 г. В результате этой войны США захватили Филиппины, острова Гуам и Пуэрто-Рико и установили протекторат над Кубой.

В целом, по подсчетам самих американцев, за первый и второй этапы Соединенные Штаты 159 раз использовали свои вооруженные силы за границей, в 73 случаях — без объявления войны. Участвовали в 19 военных операциях за пределами Западного полушария.

Третий этап военной политика США (середина 40 — конец 80-х годов XX в.). В результате разгрома фашистской Германии и милитаристской Японии, значительного ослабления Англии, Франции и Италии Соединенные Штаты получили подавляющий перевес над капиталистическим миром. В отличие от довоенного периода американская интервенционистская политика стала камуфлироваться понятием универсализм, что практически означало право США вмешиваться в международные дела в любом районе земного шара.

В основу политики США на этом этапе были положены антикоммунизм, борьба против национально-освободительного движения в развивающихся странах, рабочего и демократического движения в развитых государствах. Третий этап получил название сдерживание коммунизма. В основе политики сдерживания лежали расчеты на развал СССР, социалистического лагеря, мирового коммунистического движения с одновременным объединением под своим руководством всех сил капиталистического мира для достижения этой цели.

Началась «холодная война».

превратить Великобританию в вассальное государство под лозунгом «специальных (особых) отношений»; подчинить Германию и Японию путем оккупации; взять под свое влияние страны Восточной Европы; главная цель — разрушить Советский Союз силой. Если не получится — взорвать его изнутри. В первую очередь оторвать балтийские республики и Украину. Затем свергнуть советскую власть в России и расчленить ее;

на останках бывшего Советского Союза установить правительства, которые полностью признали бы авторитет Вашингтона и беспрекословно ему подчинялись. Бывшие советские республики, включая Россию, никогда не должны в будущем быть способными обрести экономическую независимость (самостоятельность);

Россия при любом правительстве должна иметь ограниченный военный потенциал и пребывать в состоянии полной экономической зависимости от Соединенных Штатов.

Для достижения поставленных целей правящие круги Америки применяли многочисленные средства: ядер- ный шантаж; невиданная по размаху и продолжительности гонка вооружений для изматывания советской экономики, подрыва народного хозяйства СССР в целом; создание военных блоков, союзов, военных баз по всему свету против Советского Союза с постоянной военной угрозой, давлением, а также вмешательством во

внутренние дела социалистических государств в расчете на сокращение границ мировой социалистической системы; оголтелая антисоветская кампания, психологическая война против СССР, которая велась истерически, с особой злобой и яростью путем дезинформации, диверсионных акций, подрывных и разведывательных действий, шантажа, подкупа, угроз; создание «пятой колонны» внутри социалистических стран, особенно в Советском Союзе.

В психологической истерике участвовали президенты, премьер-министры, разведорганы и службы госбезопасности, средства массовой информации США и стран НАТО. Даже священослужители участвовали в этом «крестовом походе».

Политические деятели Кремля после Сталина далеко не в полной мере учитывали фундаментальные изменения, происходящие в западном мире. У них не хватило ни политической смелости, ни умения и гибкости противостоять открытой конфронтации западного империализма. Когда в конце 80-х годов Советскому Союзу был фактически предъявлен ультиматум — либо добровольно сдавайся на милость Западу, либо становись на колени под давлением силы, кремлевская команда Горбачева, а затем Ельцина с удовлетворением согласились с ультиматумом: они подняли руки кверху и встали на колени.

Таким образом, правители Вашингтона, не сумев уничтожить СССР военным путем, в том числе с помощью ядерного оружия, сразу после Второй мировой войны начали против него «холодную войну» с целью его развала. Используя в своих интересах диссидентов, агентов влияния в руководстве страны, «пятую колонну» в лице потомков белой гвардии и репрессированных, прорвавшихся во власть злобных противников советской власти, они сумели совместными усилиями извне и изнутри разрушить СССР. Тем самым был остановлен исторический процесс продвижения общества к развитому социализму.

Четвертый этап государственной и военной политики США охватывает период с 1990 г. по настоящее время. Развалив Советский Союз и выйдя из «холодной войны» победителем, США повели новый экономический и политический курс, сущность которого выражает термин глобализм, то есть откровенное притязание на неограниченное мировое лидерство.

Если в XX г. господствовал монополитический капитал, то в начале XXI в. на смену ему явился глобализм — усиление власти и господства транснациональных корпораций и сокращение власти национальных государств. Славную роль в этом процессе играют американские монополии, доллар и военная сила.

Современный глобализм — это суперкапитализм, сверхимпериализм. Ему присущи все характерные черты и особенности империализма, данные в трудах В. И. Ленина. Только это уже такой уровень развития империализма, когда мировое хозяйство управляется с единого пульта управления. А во главе находится узкая олигархическая группировка, то есть квазиправительство, новый мировой плантатор с электронным хлыстом и ядерным кольтом на поясе.

Сотрудничество, равное партнерство, мирная конкуренция, стабильность — все эти призывы насквозь фальшивые. Эпоха глобализма характерна горячими войнами, военными конфликтами, операциями возмездия, системой тотального господства и контроля над мировым сообществом, во многих странах которого лицедействуют марионеточные конгрессы и парламенты, так называемые свободные СМИ и демократические институты. Но настоящая политика делается за их спиной. Они только послушные актеры, озвучивающие ее в Вашингтоне.

Фиговым листом прикрытия истинности глобализма является новый мировой порядок. Что он несет народам — устроенный благополучный мир и правопорядок для всех? За этой хитро задуманной политической риторикой американских руководителей кроется на

сильственная политика дальнейшего ограбления стран, создания себе комфорта и роскоши на массовом терроре и кровопролитии. При таком порядке, когда Америка фактически идет «крестовым походом» против всего мира, неизбежно возникает вопрос: выживет ли сам мир?

Президент Буш-старший свой «новый мировой порядок» испытал в 43-дневной войне в Персидском заливе против Ирака и перекраивании стран Ближнего Востока. Война в заливе началась под флагом утверждения принципа нерушимости международных границ и закончилась миллионами жертв иракского народа, его страданиями в течение многих лет до настоящего времени. Впрочем, это можно было предсказать заранее, так как жестокость американских «мирных порядков» известна миру со времен многочисленных карательных операций и агрессивных войн двух прошлых столетий.

Президент Б. Клинтон завершил XX век войной на Балканах— войной агрессивной, позорной, бесславной. За 78 суток агрессии натовцы во главе с Америкой буквально растерзали маленькую Югославию под фальшивым предлогом защиты Косова от этнической чистки и прав человека. «То, что мы сделали в Югославии, — цинично заявил Б. Клинтон, — мы в состоянии сделать где угодно». Эти слова не риторика, а неизменная политика Вашингтона, с которой американцы вошли в XXI в. в кровавом мундире международного террориста.

Президент Дж. Буш-младший извлекал уроки Дж. Буша-папы и учился у других президентов, включая отцов-прародителей Америки, готовился приумножить их славу военных походов и оставить свой след в Истории.

Какой порядок провозгласил новый американский президент, какую он избрал концепцию, люди увидели своими глазами. Его правление началось со страшной военной операции возмездия странам-террористам. Поэтому в основу его будущей политики изначально закладывается теория и практика силы, война и насилие.

Развитие международных событий все больше и откровеннее убеждает в том, что появившиеся после развала Советского Союза тенденции многополюсного мира, о чем так много говорят до сих пор, заметно продолжают ослабевать и уходят в тень. Туман в межгосударственных отношениях рассеивается. На мировой сцене начинает играть роль единственный шериф — Соединенные Штаты. Попытки западных аналитиков порассуждать о возможности вернуть политику изоляционизма, умиротворить Америку, сотворить мир равных партнеров, многополюсный — все эти пожелания, на мой взгляд, в лучшем случае остались надеждами, а скорее всего разочарованиями. Сегодня начинают преобладать другие господствующие тенденции, новые ветры подули над миром.

Если взять период «холодной войны», то главной объединяющей силой, опорным пунктом для консенсуса всего капиталистического мира была проблема национальной безопасности. Ее решение осуществлялось Соединенными Штатами и военным блоком НАТО. Америка была признанным лидером всего западного мира, определяла его судьбу и каждой страны в отдельности, распространяла свои интересы повсюду, вела открытую подрывную работу по развалу Советского Союза и социалистического сообщества в целом. Задачу эту Америка решила. Казалось бы, «Мавр сделал свое дело...» Однако в Вашингтоне думают иначе. Там решительно выступают против отказа Америки от руководящей глобальной роли. На Потомаке считают, что существуют международные проблемы, которые будто бы глубоко затрагивают американские интересы, поэтому только Соединенные Штаты, и никакое другое государство, имеют уникальную способность для решения этих проблем. Только они могут выполнить эту работу добротно и успешно. Следовательно, убеждают сами себя за океаном, Америка не имеет права уходить с Олим

па мировой сцены. Она обязана идти по пути утверждения и усиления своего глобального руководства, направлять его против новой комбинации угроз. Такова логика американского практицизма. Пусть она кому-то и не нравится, это не имеет значения, с ней все должны считаться и делать реверанс Капитолийскому холму.

Американцы понимают, что сегодня существуют три центра силы: США, Европа и Япония. Словесно они вроде бы даже согласны разделить свой титул № 1, но практически они решительно не готовы быть № 2 или № 3.

По их мнению, и Европа, и Япония полностью зависимы от Соединенных Штатов в области безопасности. Здесь им без гегемона не обойтись. Величие Европы и Японии по экономическому производству, разумеется, имеет место, однако оно связано жесткими узами глобализма, где гегемоном, как известно, опять же выступает Америка.

Я не ошибусь, если скажу, что психологически многие западные государства, большие и малые, сейчас проходят через странный период, в котором якобы все перемены, происходящие в мире, вызывают объективную потребность в американском руководстве. Америка с этим также согласна и, выступая как оплот международной безопасности, готова ради этого использовать силу в качестве гарантии в любом районе мира и против любого неугодного ей суверена.

Так было вчера и происходит сегодня. Опираясь на опыт, в Вашингтоне уверены, что тенденции американского господства в мире будут сохраняться. Более того, тамошние умные головы в перспективе видят дополнительный шанс усиления лидерства Америки и предлагают президенту закручивать гайки в отношении других государств, особенно недругов.

Администрация Буша-младшего с первых дней своего правления твердо осознала, что Америка теперь единственная военная сверхдержава, способная противостоять военными силами любой коалиции государств

и нести в этой связи бремя особой ответственности. При этом она не только сама испытывает стремление к единоличному лидерству, но даже уверена в том, что ее союзники всегда и везде будут следовать за ней. Объединенным Нациям еще далеко до непродуманной пока всемирной организации, способной действовать по своему усмотрению, без подсказки Белого дома.

Поддержание или восстановление порядка по всему миру, охваченному конфликтами и раздорами, не по силам никакому другому государству, кроме Америки, — так считают в Вашингтоне. Как показали войны в Аравийской пустыне и на Балканах, союзнические страны покорно следовали и готовы так же безоговорочно следовать впредь за Америкой в военных походах XXI в. Иногда они высказывают недовольство, но в основном скрытно, «под одеялом».

Многие другие страны теперь понимают, что в мире господствует только американская сила и с ней нельзя не считаться. После развала Советского Союза Америка осуществляет, можно сказать без преувеличения, однополюсную гегемонию. Всякие прочие заявления, типа ельцинских, относительно равного партнерства (иллюзорного, обманчивого, неискреннего) — это признаки политической близорукости, и уже совершенно наивными были оторванные от жизни рассуждения Горбачева и Шеварднадзе об общеевропейском доме и всемирном правительстве.

В настоящее время, по мнению Вашингтона, Европа и Япония готовы молчаливо согласиться и даже будут приветствовать единоличное господство Вашингтона. ООН также будет с радостью танцевать под американскую музыку. Третий мир и какие-то там страны-изгои, возможно, будут серьезно беспокоить, вплоть до открытого сопротивления, но и они, так думают в Вашингтоне, сочтут за честь передавать свои споры, конфликты и претензии на суд Капитолийского холма.

Президент Дж. Буш-младший, приняв богатое наследство, уверенно приступил к исполнению своих

обязанностей, имея под рукой опытную команду руководителей, в числе которых много проверенных людей Буша-папы.

Госсекретарь генерал К. Пауэлл подбодряет президента и вселяет в него твердую уверенность: «В новой эре мы остались единственными, кто может обеспечить сдерживание. Мы обладаем подавляющей мощью и мы продемонстрировали готовность ее использовать... США — сверхдержава. Мы являемся основным игроком на глобальном уровне со сферой интересов и ответственности, расположенной по всему миру».

Вице-президент Р. Чейни рекомендует президенту высказанные в свое время Бушу-старшему постулаты в военной области: «Во-первых, мы должны сохранять систему всемирных союзов. Во-вторых, ...мы хотим сохранять американские силы передового базирования, но на более низком уровне, чем в прошлом. В-третьих, мы должны иметь мобильные силы для реагирования на кризисы и усиления сил передового базирования. В-четвертых, нам нужны мощные ВМС для контроля над мировыми океанами. В-пятых, по мере сознательного сокращения сил, основанного на постоянной переоценке стратегической ситуации, мы должны сохранять способность нашего государства для воссоздания сил в случае необходимости. В-шестых, мы должны сохранять сильный стратегический наступательный и оборонительный потенциал».

Министр обороны Дональд Рамсфелд предлагает президенту рассмотреть возможность объявления космической деятельности приоритетом в области национальной безопасности. Подвергнуть ревизии международно-правовые основы деятельности в этой области. Обеспечить технологическое лидерство США в космосе. В ближайшем будущем иметь возможность вести операции в поддержку своих национальных интересов на Земле и в космосе — в космическом пространстве, из космического пространства и через космическое пространство. Начать развертывание системы национальной противоракетной обороны (НПРО).

Президент Дж. Буш-младший не торопится с принятием решений, но и не отвергает рекомендаций ближайших помощников. Одновременно, видимо, по совету Буша-папы он высказывает ближайшему окружению свои постулаты, которые составляют основу военно-политической стратегии США на период правления нынешней администрации.

Американская концепция «сдерживания» должна и в будущем оставаться краеугольным камнем военнополитической стратегии Вашингтона. В центре ее в отличие от прошлого будет находиться не противоборство с Советским Союзом, которого больше нет, а противодействие угрозам интересов США в мировом сообществе, особенно в третьем мире. Иными словами, вооруженные силы Америки должны сконцентрироваться на обеспечении готовности к парированию «региональных угроз в любом уголке земного шара».

Время огромных регулярных армий, развернутых в мирное время, безвозвратно уходит в прошлое по политическим, экономическим и военно-стратегическим соображениям. Центр тяжести во всем военном строительстве необходимо круто перенести на качественные параметры как военной техники и вооружений, так и контингента, ими управляющего. Любые попытки компенсировать качественное отставание увеличением количества оружия, не отвечающего современным требованиям, или дополнительными людскими контингентами с низким уровнем профессиональной подготовки самоубийственны и в экономическом, и в чисто военном плане.

Задача переориентации на качественные, а не количественные параметры обороны имеет приоритетное значение для Америки.

Крупномасштабные войны на уровне сверхдержав маловероятны. Глобальные войны ушли в прошлое. Войны настоящего и будущего — это скорее всего конфликты малой интенсивности. Поэтому необходимо процесс военного планирования переориентировать на

основные региональные неопределенности, с которыми Америка может столкнуться в ближайшие годы, например, восстановление иракской угрозы по отношению к Кувейту, угрозы со стороны стран-изгоев, борьба с терроризмом.

В этих условиях имеется реальная возможность сокращения относительной роли ядерных потенциалов, уменьшения опоры на ядерное оружие при ответственном возрастании стратегической роли сил общего назначения и обычных вооружений и расширения круга решаемых ими задач.

Использование американских вооруженных сил в региональных войнах связано с целым рядом серьезных трудностей: моральных (груз-200), экономических издержек (дороговизна конфликтов), политических (оторванность вооруженных сил от национальной территории и действия их в качестве мирового жандарма).

Следовательно, как считает президент Буш, для Америки крайне необходимо, чтобы военные операции в региональных конфликтах с участием американских вооруженных сил были краткосрочными, успешными и с очень низким уровнем потерь.

Как этому научиться?

Генерал К. Пауэлл рекомендует глубоко изучить опыт военных действий в Персидском заливе и на Балканах[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡]. По его утверждению, в ходе военных действий в Персидском заливе американцы уничтожили 42 иракские дивизии, 3700 танков, 2600 артиллерийских орудий, 240 бронетранспортеров. В то же время США понесли незначительные потери личного состава и боевой техники. Американцы потеряли 115 человек убитыми, 330 ранеными и 41 пропавшими без вести и пленными, а также 76 боевых и транспортных самолетов и вертолетов (из них 27 самолетов и 5 вертолетов были сбиты иракцами)

и вместе с другими участниками многонациональных сил — 4 танка, 9 БТР и одно артиллерийское орудие.

Прямо скажу: приведенные цифры потерь иракских войск преувеличены. И американский успех объясняется не военным искусством Америки, а отсутствием у Ирака эффективного оружия для отпора, исключительно слабо организованной ПВО и почти в три раза меньшим числом боевых самолетов. Поэтому есть смысл напомнить читателю некоторые данные об этой войне, которая считается в военных кругах Пентагона чем-то вроде эталона ведения будущих войн без потерь.

2 августа 1990 г. Ирак захватил Кувейт. Попытки мирного урегулирования конфликта положительного результата не дали. В ночь с 16 на 17 января 1991 г. многонациональные силы во главе с США (28 стран) начали военные действия против Ирака. По сути, началась широкомасштабная война.

К началу войны, то есть к 16 января, за 5,5 месяца в зоне Персидского залива были развернуты две крупные противостоящие группировки вооруженных сил (сухопутных войск, ВВС и ВМС).

Многонациональные силы: 16 дивизий, 35 отдельных бригад, соединения ВМС и ВВС. Общая численность — свыше 675 тыс. человек, 5140 танков, более 4000 орудий и минометов, около 2200 боевых самолетов, 140 боевых кораблей, в том числе 6 авианосцев. Основу группировки составляли 3-й и 7-й армейские корпуса и 18-й воздушно-десантный корпус США.

Планировались к переброске еще две механизированные и одна пехотная дивизии США (более 50 тыс. человек, около 650 танков, более 480 орудий и минометов, 300 боевых вертолетов), а также дополнительное усиление авианосными соединениями ВМС США, Англии и Франции стратегическими бомбардировщиками Б-52 с континентальной части США.

Вооруженные силы Ирака — 785 тыс. человек. Это 65 дивизий, 51 отд. бригада, 5300 танков, 8300 орудий и минометов, 780 боевых самолетов, 13 боевых кораблей.

Стратегической и оперативной внезапности США и их союзникам добиться не удалось. Была достигнута тактическая внезапность.

В первые трое суток (17—19 января) была проведена воздушная наступательная операция, которая включала семь последовательных плановых массированных ударов продолжительностью от 2 до 7 часов с привлечением от 300 до 800 самолетов и одновременным массовым пуском крылатых ракет морского базирования «Томахок» (до 100 КР).

В ходе войны США и их союзники применяли новейшие средства вооруженной борьбы: самолеты Ф-117 («Стелт»), зенитно-ракетные комплексы «Патриот», крылатые ракеты воздушного и морского базирования, новые средства разведки, в том числе космические, радиоэлектронные средства борьбы, новые средства управления и связи, высокоточное оружие и боеприпасы, в том числе с лазерными головками самонаведения как находящиеся в серийном производстве, так и опытные образцы.

Война в Персидском заливе (операция «Буря в пустыне») закончилась разгромом иракских войск с минимальными потерями для США и их союзников. Она показала, что военные действия грядущего могут быть совершенно иными, да и война тоже будет другой. По оценке Пентагона, будущая война скорее всего станет носить бесконтактный, скоротечный характер и без потерь для Соединенных Штатов.

Как удалось американцам воевать «быстро и без потерь»? В первую очередь благодаря подавляющему воздушному превосходству американских войск и их союзников, захваченному в первые 10 минут после начала конфликта и сохранявшемуся все время, вплоть до завершения войны. Практически никакой угрозы с воздуха со стороны иракских сил или серьезных помех своим воздушным операциям американцы не испытывали. Ракеты и бомбы летели в сторону Ирака.

Другой решающий фактор умения воевать быстро и без потерь — это постоянное обеспечение войск необ

ходимой разведывательной информацией, которая поступала от спутниковых систем через 2—2,5 часа, самолетов систем раннего предупреждения АВАКС и самолетов тактической разведки наземных целей.

Третий фактор, значение которого трудно переоценить — это использование качественно новых систем умного оружия, удельный вес которых в общем объеме применявшихся средств был не очень велик, но их вклад в успех при поражении важнейших целей был решающим. На умные бомбы пришлось всего 7% из общего тоннажа, примененного США в Ираке и Кувейте. За 43 дня войны США сбросили на Ирак и Кувейт 88 500 тонн бомб, из которых 70% не попали в цель. И если умные бомбы с лазерным наведением поразили 90% своих целей, то из 81 980 тонн несамонаводящихся бомб только 25% попали в цель.

Примечателен такой пример: 100 самолетов, вооруженных обычными бомбами, не смогли поразить ни один из намеченных 42 мостов. Самолеты с самонаво- дящимися бомбами с лазерной системой наведения за одну ночь уничтожили 7 мостов. Можно сказать, что использование технологии «Стелт» и высочайшая точность самонаводящихся бомб изменили саму природу боевых действий.

Войну в Персидском заливе фактически выиграла 40-дневная воздушная кампания с участием 100-часовой наземной-операции. Интенсивность воздушных атак была такой, что только за один день американцы и их союзники совершили больше вылетов, чем было совершено за 8 лет ирано-иракской войны.

В строительстве американских вооруженных сил приоритет отдается новому поколению высокоточного оружия, новым системам умных боеприпасов с огромными поражающими свойствами, крылатым ракетам большой дальности всех видов, технологии «Стелт», автоматизированным системам управления войсками, оружием, сбором разведданных, руководству боевыми действиями, снабжению материально-техническими средствами.

Все эти революционные преобразования превращают будущие американские конфликты и войны в небывалый по размаху автоматизированный бизнес на крови миллионов людей. Под влиянием новой научно-технической революции администрация Буша-младшего закладывает потенциальную агрессивность будущей Америки.

Американская концепция войны без потерь предусматривает создание больших запасов грамотных боеприпасов, активную разработку новейшего оружия, а также наличие широкой и прочной промышленной мобилизационной основы, которая позволяет воссоздавать и восстанавливать новые силы, если в этом возникнет необходимость. Кроме того, предусмотрены необходимые инвестиции в критические технологии и потенциал обеспечения систем оружия.

В Пентагоне уверены, что перечисленные выше вооружения с учетом будущих новейших военных технологий обеспечивают гарантию вооружённым силам США вести войну на любом театре военных действий в короткие сроки, бесконтактным путем и без потерь.

Сейчас в Вашингтоне решают еще одну важную задачу — как удержать задуманную агрессию в ограниченном районе, придать ей не ядерный, но крайне бесчеловечный характер — жестокий, истребительный, кратковременный. Учитывая опыт войны в Ираке и на Балканах, упор в планировании делается теперь не на собственную многомиллионную армию, а на привлечение армий союзников. Если уж отвечать перед человечеством за совершенные преступления, так отвечать лучше вместе с союзниками.

Похоже, что союзники готовы разделить такую участь, а также финансовое бремя военных конфликтов и даже сочтут за благо приспособиться к взглядам единственной сверхдержавы и принять участие в ее военных походах. Вполне реально ожидать, что европейские страны пусть и не ровным шагом тем не менее и в будущем продолжат свой путь к единству под руководством Америки, как это

было в кровавых войнах в Аравийской пустыне, на Балканах, в войне с международным терроризмом.

Хотелось бы только напомнить нынешней западной цивилизации, которая денно и нощно в недалеком прошлом трубила о советской военной угрозе, что в прошлом за 45 лет «холодной войны» никто не погиб в результате прямого столкновения интересов двух сверхдержав.

А вот после «холодной войны» в течение 1990— 2001 гг., по данным Международного института исследования проблем мира, на планете произошло почти 120 вооруженных конфликтов, из них три военных конфликта имели международный характер с огромными жертвами. Только в 2000 г. было 25 больших внутренних военных конфликтов. Во всех военных конфликтах были затронуты 80 стран, потери составили почти 6 млн человек. Были спровоцированы огромные миграционные процессы. Примерно 300 млн мирных жителей превратились в беженцев.

В этой связи можно было бы порекомендовать Америке — мировому шерифу, а также европейским союзникам шерифа вместо планирования военных конфликтов без потерь принять жесткую доктрину сдерживания, а не интервенционизма; разоружения, а не создания и накопления новых и новейших вооружений на случай воображаемых военных опасностей; сокращения экспорта оружия в третьи страны; прекращения распрей и провокаций в третьем мире; недопущения универсализации каждого мелкого регионального конфликта и невмешательство в такие конфликты, в том числе путем искусственного поддержания их многие годы. Эти рекомендации продиктованы уроками войны в Ираке и на Балканах и тем, что эти районы находятся в горячем состоянии до сих пор.

Если бы США и НАТО действительно захотели прекратить войну в Македонии, то они это сделали бы незамедлительно и без проблем, так как у них имеются все рычаги воздействия на боевиков и экстремистов. Но Се

вероатлантический альянс этого не хочет, ему нужны нестабильные Балканы и горячие точки в различных регионах планеты.

В политической риторике натовцы проповедуют необходимость наращивания всеми государствами потенциала добра против зла. На деле, однако, поступают как насильники, хотя понимают, что сегодня отнюдь не все средства хороши для достижения даже самых благородных целей. Объединенные нации решительно осуждают любое насилие, чем бы оно ни мотивировалось и ни оправдывалось; выступают против терпимости к насилию на национальной, этнической, религиозной почве, против кровопролития.

Объединенные нации призывают в строительстве новых международных отношений ориентироваться на позитивную эволюцию современного мира и его стабильность. Выбор народов не может и не должен корректироваться силой, а стабильность не достигается угрозами ее применения, интервенции, блокады и других санкций. Это универсальная норма, которой любое государство обязано придерживаться в отношении любой страны, будь то в Западном или Восточном полушарии. Ее нарушение США и странами НАТО — проявление грабежа других народов ради собственной наживы и процветания на крови.

Угроза международной стабильности идеологически прикрыта тем, что в Вашингтоне с некоторых пор взяли за правило по нескольку раз на дню бить поклоны миру. Начинают строить НПРО? Да, но во имя мира. Агрессия на Балканах? Тоже ради мира и спокойствия американцев и натовцев. Причитая о мире, бомбят Ирак, нарушают территориальные воды Китая, поддерживают этнический костер в Косове, разожгли мировой пожар в Афганистане. А планы завоевания космоса Америкой — это чуть ли не лепта в мировую безопасность, без которой небо рухнуло бы на землю. Словом, США сегодня копируют «мнимое миролюбие» Гитлера начала 30-х гг. прошлого века.

Приходится только удивляться размаху. Создается впечатление, что в Белом доме постоянно готовятся к войне и ведут ее ежегодно без ограничений.

Что настораживает в практических действиях Вашингтона в военной сфере?

Первое — настораживает и удивляет наращивание военных расходов. 28 июля 2001 г. администрация президента Буша-младшего представила на утверждение конгресса США проект военного бюджета на будущий финансовый год в размере 329 млрд долларов. Это на 18,4 млрд долларов больше клинтоновского оборонного бюджета и фактически рекордная цифра за последние два десятилетия. Насколько я помню, Р. Рейган завершил правление с военным бюджетом около 328 млрд. Дж. Буш-папа растратил на военные нужды более 295 млрд, Клинтон перескочил рубеж в 300 млрд долларов, а Дж. Буш-сын на первом году президенства превзошел всех американских правителей, на 2003 г он запросил на военные нужды 380 млрд долларов.

А ведь военный бюджет — самый главный показатель военной политики любой администрации. Резкое увеличение военного бюджета нынешней администрации должно настораживать. Зачем это делается? Каковы конечные цели Белого дома? Вашингтон не дает ответа, свои замыслы скрывает.

Второе — беспокоит официальный переход США к новой глобальной военной стратегии, под которую запрашиваются такие огромные ассигнования. Что предусматривается новой стратегией?

В ряде опубликованных американских документов четко прослеживается ставка на всесилие Америки и свободу ее действий повсюду на планете. Новая стратегия преподносится, разумеется, в цветастой упаковке — «Ожидание неожиданного и подготовка к внезапному»! Если сбросить упаковку и словесную шелуху, то на поверку остается все тот же глобализм, то есть безраздельная гегемония Соединенных Штатов на земном шаре.

Главная новизна и основной стержень новой стратегии Вашингтона состоит в принятии концепций одновременного ведения двух войн в различных регионах мира. В историческом плане вопрос этот не новый. В самые напряженные годы «холодной войны» Америка имела стратегию «двух с половиной войн» (две большие и одна маленькая), в период потепления в международных отношениях — стратегию «полутора войн» (одна большая и одна маленькая). Ныне Америка готова руководствоваться стратегией «двух войн» (любые по выбору и по обстановке). Соответственно принятой стратегии строились вооруженные силы, их техническое оснащение, вооружение, определялся состав группировок, дислокация, способы действия и т. д.

Третье — становится фактом, что Пентагон от слов переходит к делу. Прежде всего он практически запускает в действие механизм развертывания национальной противоракетной обороны.

Создание НПРО является одним из центральных элементов военной стратегии Америки. По проекту военного бюджета на НПРО запрашивается около 8 млрд долларов, то есть в два раза больше по сравнению с текущим годом.

У меня нет сомнений в том, что Буш-сын намерен форсированно реализовать план создания противоракетной крыши над Америкой в соответствии с теми силами и возможностями, о которых подробно рассказано в последней главе книги. По этой причине мы стали свидетелями такого положения, когда НПРО вошла в противоречие с Договором по ПРО 1972 г. и президент Буш, презрев общественное мнение, в одностороннем порядке разорвал этот договор, как клочок бумажки.

Четвертое — объединенные нации откровенно настораживают приемы силового давления политики и дипломатии Соединенных Штатов, фактов принуждения вплоть до применения военной силы. Глобализм Америки объективно требует американской глобальной мощи (военной, экономической, политической, информационной).

В военной сфере это находит применение в придании вооруженным силам США способности вести одновременно две войны в любом районе мира; в развертывании НПРО для обеспечения возможно большей безопасности территории США от нападения стран- изгоев (фактически со стороны Китая и, возможно, России); в жесткой защите своих национальных интересов по всему миру; в перестройке своих вооруженных сил в соответствии с требованиями политического курса глобализма.

Перестройка вооруженных сил Америки предусматривает прежде всего их существенное техническое перевооружение, с тем чтобы они имели возможность и способность: 1) в любой обстановке достигать политических целей войны; 2) наносить стремительные высокоточные удары как обычными, так и ядерными средствами по объектам в любой точке земного шара; 3) незамедлительно перебрасывать войска и другие силы на любой театр военных действий; 4) в предгрозовой обстановке и в случае войны в короткие сроки достигать господства в воздухе и космосе; 5) иметь постоянное информационное превосходство, а также всестороннее непрерывное, гибкое боевое и материально-техническое обеспечение.

Нетрудно определить общую формулу национальной безопасности США: глобализм — глобальный размах — глобальная мощь. Доминирующими элементами этой формулы безопасности являются: НПРО — воздушно- космические силы — военно-морская мощь — глобальная мобильность.

Руководствуясь опытом войны в Персидском заливе, на Балканах и в Афганистане, разрабатывается концепция быстрой войны без потерь. В основу ее положены следующие требования:

нанесение сокрушительного поражения любому противнику массированными и непрерывными ударами высокоточного оружия, ракетами и умными боеприпасами по жизненно важным и центральным объектам.

Рекомендуется уже на этом этапе сломить противника и достигнуть политических целей войны;

если политические цели не достигнуты, нанесение ударов продолжается теми же средствами с целью срыва выдвижения войск противника к району боевых действий и остановления их продвижения (наступления);

при необходимости (если противник не капитулировал) быстро нарастить мощь огневых ударов и перейти к активным и решительным наземным действиям (контрнаступлению) с целью немедленного достижения перелома в войне.

Концепция быстрой войны без потерь базируется на новой военной технологии. Президент Дж. Буш потребовал от военного руководства Пентагона, чтобы бюджетные средства вкладывались в разработку и производство только принципиально новых образцов оружия и военной техники во всех видах вооруженных сил. Приоритет при этом отдается пилотируемым и беспилотным летательным и космическим аппаратам, способным почти мгновенно поражать любой важный с военной точки зрения объект, где бы он ни находился (в космосе, на земле или под землей, на воде или под водой).

Новой сферой военного противоборства является так называемое информационное пространство. Имеется в виду, с одной стороны, лишить протйвника нужной ему информации при ее получении, хранении или передаче; с другой — обеспечить свободу получения своей информации. В первом случае рекомендуется применять удары по пунктам управления и узлам связи, постановки помех работе РЛС противника, распространение дезинформации, психологические операции, внедрение вирусов в компьютерные сети и т. д. Во втором случае разрабатывается масса мероприятий по защите своих информационных систем и информационных действий от вмешательства противника.

Среди других мер, обеспечивающих успешное ведение боевых действий, важное значение придается прин

ципу наступательное™, достижению внезапности, захвату инициативы, навязыванию своей воли противнику, стремительности и решительности действий, их продуманности в интересах достижения оперативных и стратегических целей, которые могут предрешить весь исход войны.

Подведем краткие итоги. Новая военная стратегия Америки является вполне современной и реальной. Она обеспечена новейшими военными технологиями и опытом войны в Персидском заливе и на Балканах. А главное тем, что США сегодня не имеют достойного противоборства. Их стратегия без ответных угроз рассчитана не на костер неожиданностей, а на готовность к действию по всем азимутам. Это, кстати, тоже подтверждает, что в военном отношении Соединенным Штатам в настоящее время нет равных, их глобальное военное воздействие (путем давления, демонстрации силы, прямых военных действий) во всех сферах неоспоримо. Увеличение военных расходов на 2002 финансовый год свидетельствует о том, что наращивание военной мощи Америки будет продолжаться в основном за счет качественных параметров оружия всех видов и прежде всего авиации. Глобальный военный диктат США — трагедия нынешнего мира! Военно-техническое и экономическое могущество США позволяет им сегодня самостоятельно определять, что является добром, что — злом, то есть они могут по своему желанию разрушать универсальные международные договоры и соглашения, в разработке которых сами же участвовали. Могут по-ковбойски расправиться со странами оси зла, закрутить гайки в отношении России, указать на свое место Европе, Японии и даже Китаю.

При этом на виду у всех происходят странные обстоятельства. Почти все страны, оказавшись под американской угрозой, притихли, замолчали, готовые пройти через унижение и оскорбление Америки, не переча ей и не возражая. Как будто полагают, что своей покорностью они умиротворят агрессора.

Однако проистекает все наоборот. Военная мошь США увеличивается. Фактически идет милитаризация экономики и внешней политики страны. Судите сами. Военные расходы Америки в настоящее время составляют 40% мировых военных расходов. Военный бюджет самой демократической державы на 2003 финансовый год составляет более чем суммарный военный бюджет 15 крупных военных государств, включая Европу, Китай, Японию, Россию. На военно-промышленный комплекс и военные исследования тратятся практически неограниченные средства.

Можно считать, что указанный дисбаланс сил в мире наверняка войдет в историю как уникальный случай в связи с тем, что у США в настоящее время не существует никакой вероятной военной угрозы. Войны США против Ирака, в Югославии, в Афганистане завершились их победой. Велись они бесконтактным способом и по единому рецепту скорой войны без потерь. Разумеется, без потерь для Америки и максимальных, жестоких потерь для противостоящей стороны.

В Вашингтоне убедились в том, что победу в этих войнах принесла в основном авиация и что избранный Пентагоном способ ведения военных действий является оправданным и его следует совершенствовать. Военно-политическое руководство Вашингтона убедилось также в том, что победителей не судят, независимо от того, какие бы жестокие приемы и оружие они ни применяли — вакуумные боеприпасы, умные бомбы, сверхтяжелые бомбы, точечное оружие, «ковровые» бомбардировки и т.д., в том числе по мирным гражданам, историческим и культурным ценностям.

Америка весь мир запугала и застращала жестокостью военной силы. Объединенные нации не способны сегодня противостоять, сдержать, оказать противоборство или применить международные законы против воинствующих США. Поэтому многие страны пытаются умиротворить США и НАТО, подстроиться в их полити

ческий фарватер, чтобы уберечь свою безопасность и суверенитет. Государственной политикой Америки по установлению мировой гегемонии выступает ныне глобализм, название подобное колониализму и неоколониализму. Нынешний американский глобализм, прикрываясь нередко термином «новый мировой порядок» (по арийскому образцу), нацелен на порабощение народов и государств планеты. Основные структуры и методы глобализма: в военной области — распространение зоны ответственности НАТО на весь мир; в экономике — стремление ТНК захватить все основные энергоресурсы планеты; в финансах — долларизация, кредиты, инвестиции; в торговле — открытие таможенных границ; в духовной сфере — разложение национальных культур суверенных государств, замена их поп-культурой. Коренные изменения в международной обстановке после «черного вторника» стремительно подтолкнули вперед часы истории. Теперь, похоже, на насилие американского (западного) глобализма найден естественный ответ —антиглобализм, который, возможно, объединится на межгосударственном уровне.

Многие страны мира тоже не согласны и выступают против глобализации по-американски. Только Россия не препятствует западной глобализации, что, видимо, заставило ее определиться с выбором партнерского сожительства в пользу США. Такому выбору предшествовали уход России из Вьетнама и Кубы, война США в Афганистане, захват американскими войсками военных баз в республиках Средней Азии. То есть поиск Россией партнерства увенчался подчиненным сожительством. Получилось, как у Клинтона с Моникой. Создается впечатление, что внешняя политика России носит недалекий характер, практически ограничиваясь анализами-однодневками. Между тем расстановка сил в мире имеет свойство ускоренно меняться. Примерами служат военные события на Балканах, «черный вторник» и после него. Поэтому долгосрочное про

гнозирование происходящего в мире для России имеет важнейшее значение. Что будет с миром через 5—10— 15 лет и как выгоднее вести себя России? Такое предвидение, очевидно, так же потребно, как вовремя расплатиться с внешними долгами. Стопроцентная гарантия долгосрочного прогнозирования российско-американских отношений обусловливается главным требованием со стороны Соединенных Штатов — они никогда, ни при каких обстоятельствах, ни при каких наших уступках не позволят интеграции на постсоветском пространстве, то есть воссоздания чего-либо подобного Советскому Союзу. Вплоть до разрыва взаимоотношений, вплоть до развязывания войны. Здесь, на постсоветском пространстве, главные интересы Америки и требования к России. А где наши интересы?