Лекция 13 ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ

Право собственности принципиально не ограничивается. Такое, абсолютное по своей защите, право, как IUS UTENDI ЕТ ABUTENDI — есть право собственника распоряжаться принадлежащей ему вещью по своему усмотрению вплоть до уничтожения. Собственность рассматривалась римскими юристами как наиболее полное право лица на вещь. Отдельный собственник всевластен.

Тем не менее, до какой-то степени право собственности ограничивалось так называемыми "сервитутами", известными уже законам XII Таблиц. Полномочия собственника могли ограничиваться по двум основаниям: по закону и по волеизъявлению самого собственника. Законодательные ограничения устанавливались в интересах других собственников. Ограничения бывают негативные, то есть это обязанность лица (собственника) воздерживаться от каких либо действий (IN NON FACIENDO) и позитивные (IN PATIENDO), то есть обязанность собственника терпеть действия других лиц. Подробно об этом мы расскажем в своё время в лекции, посвящённой правам на чужие вещи, то есть сервитутам.

Существовало несколько видов права собственности, а именно: квиритская, собственность перегринов, провинциальная собственность, бонитарная.

Собственность квиритская обозначалась словами — DOMINIUM EX IURE QUIRITIUM. Для неё были характерны сделки или обряды MANCIPATIO и IN IURE CESSIO.

Что касается собственности перегринов (иностранцев), то неримские граждане жили в Риме по праву своей родины (ORIGO). В начале республики некоторые общины и отдельные лица из числа иностранцев получили IUS COMMERCII. Если иностранец хотел совершить сделку с римским гражданином (купля-продажа), то приобретаемое им право защищалось эдиктом перегринского претора при помощи фиктивных исков. При этом за истцом фингировалось, то есть воображалось, свойство римского гражданина.

Собственность провинциальная означала, что земли в провинциях считались собственностью римского народа. Одна часть этих земель включалась в состав AGER PUBLICUS, а другая предоставлялась в пользование прежним владельцам в соответствии с их национальными законами и обычаями. Закон гласил: "Пусть им будет позволено иметь, владеть, пользоваться и извлекать плоды". С провинциальных земель взимались в пользу казны особые платежи (STIPENDIUM, TRIBUTUM). Во времена империи экономическое

значение провинциальной земли становится выше италийской в силу большей доходности первой и большей её протяжённости. Императоры даровали общинам IUS ITALICUM и тем освобождали их земли от обложения. Такая земля становилась предметом квиритской собственности.

Различение собственности провинциальной и квиритской исчезает при Диоклетиане, который уравнял положение земли в Италии с провинциальной землёй.

Непростым вопросом является вопрос о собственности "бонитарной" или "преторской". Дело в том, что специального термина для этой собственности не было. Римляне описывали её словами REM IN BONIS HABERE, то есть "иметь вещь в своём имуществе". Категориями этой собственности были: традиция (TRADITIO), IN BONIS, BONA FIDES, ACTIO PUBLICIANA. Эта форма собственности тесно была связана с вопросом о владении. Чтобы понять природу этой собственности, лучше начать с главного случая возникновения бонитарной собственности. Гай говорит: "Если я вещь MANCIPI не манципирую тебе, не уступлю IN IURE CESSIO, а только передам (TRADIDERO), то хотя эта вещь и будет считаться в твоём имуществе, однако останется в моей квиритской собственности, пока ты не приобретёшь её посредством давностного владения (USUCAPIO). По завершении этого владения, она становится твоей на полном праве (PLENO IURE) и в твоём имуществе, и в твоей квиритской собственности, как будто она была тебе манципирована или • уступлена IN IURE".

В I веке до н. э. претор Публиций внёс в свой эдикт особый иск: I если вещь разряда MANCIPI перешла путём неформальной передачи (TRADITIO), то судья должен был судить, как если бы вещь была > приобретена по давности.

Таким образом, собственник передаёт вещь не путём торжественного акта манципации, а путём простой традиции, которая по квиритскому праву применялась только к неманципируемым вещам. И претор давал процессуальную защиту такому собственнику (иск — ACTIO IN REM PUBLICIANA). Следовательно, претор решительным образом отказывается от формализма. Он защищает приобретателя, хотя собственность была передана последнему с пороком в сделке. Создавалось оригинальное положение. Отчуждатель — прежний владелец — признавался собственником (квиритским), однако вещь признаётся за приобретателем, который фактически владел ею. Этот последний признавался новым, преторским или бо- нитарным собственником. Право же квиритского собственника, как лишённого исковой защиты, превращалось в IUS NUDUM — голое право.

Следовательно, только в период поздней республики в Риме начинает оформляться, в полной мере, частная собственность. После третьего века н. э. различия всех видов собственности сглаживаются, а при Юстиниане исчезает категория DOMINIUM EX IURE QUIRITIUM.

Рассмотрим способы приобретения права собственности по договору. В классическом праве существовали три способа договорного распоряжения собственностью: манципация, мнимый судебный спор, неформальная передача. Для всех этих способов требовалось, чтобы отчуждатель был собственником. В противном случае другая сторона — приобретатель -— не могла стать собственником в соответствии с максимой Ульпиана: "NEMO PLUS IURIS AD ALIUM TRANSFERRE POTEST QUAM IPSE HABERET", то есть "никто не может передать другому прав больше, чем сам имеет". Возможен и такой перевод: "никто не может перенести на другого больше права, чем имеет сам".

Но вещь могла обладать пороком — VITIUM REI, то есть быть ворованной (RES FURTIVA). Такая вещь считалась неспособной к передаче права собственности. Договорный переход права собственности был возможен только при наличии соглашения сторон о таком переходе.

MANCIPATIO. Для отчуждения определённого рода вещей требовался особый торжественный обряд — MANCIPATIO.

Гай подробно описывает этот обряд. Приобретатель в присутствии пяти свидетелей (обязательно полноправных римских граждан) и весовщика (LIBRIPENS) произносит определенную формулу: "я утверждаю, что это раб (вещь) принадлежит мне по праву квиритов и да будет он куплен мною за эту медь и посредством этих медных весов".

По представлениям древних римлян, собственность на вещи MANCIPI не являлась неограниченной. Отсюда и обставленность этого отчуждения формальностями. MANCIPATIO — это сделка, охватывавшая весь оборот с основным капиталом. Монета в Риме появилась в эпоху XII Таблиц, возможно, что даже позже — с половины IV в., а описанная сделка, то есть манципация, продолжала существовать и в дальнейшем.

Манципация возникла тогда, когда Рим ещё не знал чеканной монеты, и в качестве денег употреблялась медь в слитках, когда её действительно рубили и взвешивали. Наличие пяти свидетелей есть пережиток участия всей общины в отчуждении. Община некогда давала разрешение на отчуждение и контролировала сделку. Свидетели — суть не просто очевидцы, а гаранты действительности сделки, прочности совершаемого приобретения. Приобретатель, по общему правилу состоятельный человек, стремился приобрести землю с гарантией, что ни государство, ни отчуждатель не отберут её. Несомненно, что в начале манципация была действительной куплей-продажей. В момент приобретения вещи покупатель произносил формулу и тут же вручал продавцу плату. С течением времени сохранилась лишь форма сделки, но её содержание стало иным. Действительная сделка и передача денег совершались вне самого обряда манципации. При наличии чеканной монеты кусок меди вовсе не был эквивалентом. И хотя реальной уплаты не было, но форма оставалась. Больше того, без соблюдения обряда манципации собственность на вещь не переходила к приобретателю. С течением времени обряд манципации получил широкое применение. Торжественная форма с участием пяти свидетелей, весовщика, и с произнесением формулы "приобретаю за кусок меди" начинает обслуживать почти весь тогдашний оборот, пусть и несложный. Обряд "посредством меди и весов" (PER AES ЕТ LIBRAM) стали применять даже при совершении брака и при распоряжении имуществом на случай смерти.

Правильно считать, что стеснения, тяготевшие на распоряжении RES MANCIPI, являлись следствием былой принадлежности этих вещей коллективу, следствием ограниченности прав отдельных лиц на эти вещи.

Несмотря на свою сложность и неуклюжесть, манципация вполне удовлетворяла интересы патрицианско-плебейской верхушки римского общества. Она не препятствовала концентрации земель в руках этой верхушки. Последняя стремилась удержать в своих руках земельные богатства, была заинтересована в том, чтобы эти богатства не так-то легко отчуждались, уплывали из её рук.

Другим способом перенесения права собственности был мнимый судебный процесс (IN IURE CESSIO). Приобретатель и отчуж- датель, непременно лица, допускавшиеся к участию в римском процессе, являлись к претору. Приобретатель требовал вещь, которую он приобретал, утверждая, что она принадлежит ему. Отчуждатель или признавал право истца, или просто молчал. Претор, в свою очередь, констатировал право.истца и выдавал акт, подтверждающий волю сторон.

Что касается традиции, то она применялась при отчуждении вещей не манципируемых (RES NEC MANCIPI). Она не была обставлена какими-либо формальностями. Различные способы приобретения права собственности детально описаны Гаем. Он писал: "Иногда, мы приобретаем права собственности на вещи по всеобщему праву (IURE GENTIUM), которое на естественном основании одинаково соблюдается среди всех людей, иногда, по цивильному праву, то есть по собственному праву нашей гражданской общины". Собственность возникает, чаще всего, в силу захвата (OCCUPATIO) во владение ничейных вещей (RES NULLIUS). Например, некто поймал рыбу, птицу или дикого зверя. Гай говорит: "Не только то, что делается нашим посредством передачи, принадлежит нам по естественному праву, но также и то, что мы приобретаем путём завладения, так как вещи эти были бесхозяйными, как, например, те, которые захватываются на земле (дикие звери), в море (рыбы), или в воздушном пространстве (птицы). Итак, если мы поймаем дикого зверя, или птицу, или рыбу, то пойманное нами животное до тех пор признаётся нашим, пока мы держим его в нашей власти. Когда же оно уйдёт из-под нашего надзора и получит опять естественную свободу, то снова делается (собственностью) первого завладевшего, так как оно перестало нам принадлежать. Естественной свободы животное, по-видимому, достигает тогда, когда оно или исчезнет у нас из виду, или, хотя и остаётся перед нашими глазами, но преследование его становится трудным. Относительно же тех животных, которые имеют привычку улетать и опять прилетать, например, относительно голубей и пчёл, равным образом относительно оленей, которые обыкновенно уходят в леса и возвращаются, принято следующее правило: если животные эти теряют склонность к возвращению, то, вместе с тем, перестают быть нашими и делаются (собственностью) завладевшего ими. Склонность к возвращению исчезает у них, по- видимому, тогда, когда они оставят привычку возвращаться". Объектом захвата являются вещи военного противника (EX HOSTIBUS). Согласно Гаю, по общенародному праву, нам принадлежит также и то, что мы захватываем у неприятеля. Цельс говорит: "И те вражеские вещи, что оказываются у нас, не становятся общественными, но делаются собственностью захватившего".

Приращением земельного участка служит нанос (ALLUVIO). Если происходит постепенное и незаметное намывание земли у речного берега, то земля сразу же достаётся собственнику земельного участка. Гай говорит:

"Однако и то, что прибавлиется нам "посредством наноса", становится нашей (собственностью) в силу того же самого права; при этом посредством наноса прибавляется, очевидно, то, что река прибавлиет к нашему полю мало- помалу, так что мы не в состоииии определить, сколько прибавлиетси в каждую минуту: вот об этом-то и выражаются обыкновенно, что, по-видимому, оно при- бавлиется "посредством наноса", так как прибавляется до того понемногу, что незаметно для наших глаз.

Таким образом, если река оторвет какую-либо часть земли от твоего участка и принесет её к моему, то эта оторванная часть остаётси тяоей.

Но если посредине реки образуется иояый остров, то он является общим для всех тех, которые по обеим сторонам реки имеют прибрежные владении; если же остров возникает не посреди реки, то ои признаётся принадлежащим тем, которые на ближайшей стороне владеют прибрежными участками земли".

В полную собственность присваивались вещи, брошенные собственником (RES DERELICTAE).

Важным является вопрос, кто является собственником постройки или насаждений, произведенных на чужом участке? По этому поводу Гай говорит:

"Кроме того, постройка, воздвигнутая кем-либо на нашей земле, хоти бы кто-либо построил её для себя, становится по естественному праву нашей, так как построенное иа поверхности принадлежит (собственнику) земли.

В гораздо большей степени примеияетси то же самое к растению, которое кто-либо посадил иа моей земле, если только растение пустило в неё корни.

То же самое случаетси и с хлебом, который кто-либо посеет на моей земле.

Но если мы виндицируем от него землю или постройку и ие хотим его вознаградить за истраченное иа постройку, рассадник и посев, то ему представляется против нас яозражеиие злого умысла, если только он был добросовестным владельцем".

Каким способом приобретается собственность на плоды? По общему правилу, плоды (FRUI) становятся отдельной вещью с момента их отделения (SEPARATIO). Они принадлежали только собственнику плодоносящей либо приносящей вещи. Но пожизненные плодопользователи были собственниками естественных плодов с момента сбора их (PERCEPTIO FRUCTUUM). Юристы-классики считали, что добросовестные владельцы имеют право собственности на плоды.

Одним из способов приобретения собственности являлась спецификация (SPECIFICATION то есть придание материи нового вида (SPECIES), создание качественно новой вещи Пример спецификации: некто написал картину на чужой доске или холсте. Возникает новое, ранее не существовавшее произведение. Итак, под спецификацией понимается изготовление новой вещи (NOVA SPECIES) из одной или нескольких других.

Возникает вопрос, как быть, если создатель новой вещи воспользовался материалом, принадлежащим другому лицу.

Напомним позиции двух юридических школ по этому вопросу. Сабнннанцы считали, что собственник материала остаётся собственником вещи в её новом виде, ибо материя доминирует над формой. Следовательно, сабнннанцы, по существу, отрицали спецификацию. По мнению же прокулнанцев, новая вещь на правах собственности принадлежит её создателю, ибо доминирует форма; материя же — вещь побочная, придаточная, несущественная, пока не получит формы. Поэтому собственник материала вправе получить вознаграждение за материал.

Впоследствии пришли к выводу, что спецификатор (SPECIFICATOR) становится собственником новой вещи, если он к чужому материалу прибавил, частично, и свой собственный. Спецификатор возмещает собственнику стоимость переработанного материала. Представим себе, что чужой материал использовал собственник главной вещи. По этому поводу Гай говорит, что если кто-то возвёл строение иа своём участке из чужого материала, то считается собственником здания, так как всё что строится следует за почвой. Римские юристы-классики обсуждали такую ситуацию, когда для создания новой вещи были использованы равноценные материалы, принадлежавшие разным лицам. Помпоний писал, "когда одновременно вносятся разные вещества, из которых составляется одно лекарство, или, сварив благовоние, мы делаем помаду, то ни один прежний собственник ие может правильно назвать это своим; поэтому лучше всего считать, что это принадлежит тому, для кого оно сделано".

Собственность могла возникать и в силу оккупации (OCCUPA- ТЮ), то есть присвоения и завладения вещами с намерением удержать их за собой. В отношении бесхозяйных вещей действовало правило XII Таблиц — RES NULLIUS CEDIT PRIMO OCCUPANTI — бесхозяйная вещь следует за первым захватившим, при наличии у последнего воли владеть ею для себя (ANIMUS DOMINI). Термин оккупация (OCCUPATIO) порой применялся в том случае, когда государство конфисковало частное имущество в виде уголовного наказания или за недоимки (OCCUPATIO A FISCO).

Собственность могла возникать и в случае, если был отыскан клад (THESAURUS). Под кладом понимается всякая ценная вещь, давно сокрытая и когда нельзя найти её собственника. Если клад был найден на чужом участке, то половину получал находчик, а половину — владелец земли. Некоторые юристы считали клад особым случаем оккупации.

Следующим видом приобретения права собственности была приобретательная давность (USUCAPIO). Лицо, провладев чужой вещью в течение установленного законом срока, приобретало собственность на неё. В данном случае речь идёт о лице своего права (самовластного — SUI IURIS). Приобретение по давности было возможно в том случае, когда в период отчуждения вещи не была использована процедура манципации или мнимого судебного спора. Здесь собственником вещи и по квиритскому праву остаётся отчуж- датель. Но добросовестный приобретатель приобретал её по давности, причём отчуждателем мог быть и не-собственник. Гай говорит: "Впрочем, мы можем приобрести по давности даже те вещи, которые нам были переданы не собственником, будь они манципирован- ными или не манципированными, лишь бы мы получили их в доброй совести, считая что тот, кто передаёт, является собственником".

Существовало несколько признаков, совокупность которых давала основание для приобретения вещи по давности. Непротиворечие этим признакам делало вещь подходящей. Гай разъяснил это таким образом: "приобретение по давности допускается в отношении телесных вещей, за исключением священных, неприкосновенных, общественных вещей римского народа и других гражданских общин, а также за исключением свободных людей". Затем, приобретение по давности должно было опираться на законное или правомерное основание (TITULUS). Другой признак — приобретение по давности должно быть основано на доброй совести (BONA FIDES) на стороне приобретателя, который должен быть убеждён в том, что отчуждатель является собственником вещи. Павел говорит, что "существует различие между основанием владения и основанием приобретения по давности, ибо правильно говорится, что кто-то купил вещь, даже если он сделал это не по доброй совести, подобно тому, как тот, кто сознательно купил чужую вещь, владея в качестве покупателя, хотя и не приобретает её по давности". Римские юристы, а затем и средневековые учили: добросовестный приобретатель фиксируется только на момент передачи вещи. Но и в том случае, если в дальнейшем владелец узнает, что приобрёл чужую вещь, USUCAPIO продолжается. Владение вещью должно быть непрерывным. Только с нарушением владения течение давности прерывается. Затем законом был установлен срок приобретательной давности: два года для недвижимости и один для движимости. По словам Гая, считается, что это принято для того, чтобы право собственности на ве- щи не пребывало слишком долго в неопределённости, так как собственнику достаточно для отыскания своей вещи год или два времени, которое предоставляется владельцу для приобретения по давности. Возможно ли было приобретение по давности, если существовал запрет на отчуждение? Павел говорит: "если ты купишь у того, кому претор запретил отчуждать и ты об этом знаешь, ты не можешь приобретать по давности".

От приобретательной давности следует отличать исковую давность или срок исковой давности. Срок исковой давности устанавливался в десять и двадцать лет. В первом случае имелось ввиду проживание сторон в одной общине или "между присутствующими" (INTER PRAESENTES); во втором, когда истец и ответчик проживали в разных общинах (INTER ABSENTES). В постклассический период установилось правило, что против лица, провладевшего вещью в течение сорока лет, ни по какому основанию нельзя было вчинять иск. Позднее этот срок был уменьшен до тридцати лет. Юстиниан восстановил институт приобретательной давности.