§ 2. Виды интерполяций и способы их установления

Основными видами интерполяции являются следующие. 1)

Изменение текста по существу: добавления к нему,

ограничения сферы применения того или другого правила (ограничительные интерполяции), вообще — замена ранее существовавшей нормы.

Замена или устранение наименований отмененных институтов или утративших свое значение терминов 3)

Всякого рода стилистические изменения, обусловленные строем или лексикой латинского языка в VI веке. Сюда же относятся любимые компиляторами пояснения отдельных терминов, целесообразные для малообразованного читателя, но носящие во многих случаях весьма элементарный характер 32.

Эти основные группы интерполяций требуют некоторых специальных пояснений:

К 1) Кроме изменения древних правил по существу, надо отметить, что компиляторы исходили из византийской обстановки VI века, которая может быть охарактеризована стремлением к возможно подробной и точной регламентации. Поэтому нередко правило древнего юриста казалось им слишком широким и общим, и они вводили в него ограничения, указывая точно условия, при которых оно подлежит применению; это делается путем добавления слов si vero и т. п. Например, Д. 1.5.24 (Ульпиан): «Закон природы в том, что лицо, родившееся вне законного брака, следует (юридическому положению) матери, разве бы специальный закон ввел иное правил о».

К 2) Дигесты включили в себя отрывки из сочинений, написанных уже давно. За это время римское право подверглось значительной эволюции, в частности, по линии устранения ряда древних цивильных институтов, сложившихся в обстановке небольшой общины, и замены их более общими формулировками, которые были способны регулировать хозяйственную жизнь большой державы с разноплеменным составом населения.

Любопытный пример того, как при кодификации подверглось изменению название титула, дает титул 3 книги 13-й. Он называется de condictione triticiaria. Это название указывает, что речь идет об истребовании определенного количества зерна (triticum — пшеница). Отсюда и название «зерновая кондикция», появившаяся в Византии, вероятно, вследствие того значения, которое имели там обязательства, имевшие своим предметом пшеницу.

К 3) Наконец, некоторые интерполяции не устанавливают какого-либо нового юридического правила и сводятся лишь к замене устарелых слов, хотя бы не являвшихся юридическими терминами, более современными. Например, классические юристы писали в период, когда римская религия представляла собой типичный политеизм и признавала множество богов. Но с установлением монотеистического христианства прежнее выражение «боги» стало заменяться выражением «бог». Например, в самом начале Дигест (Д.1.1.2) сказано о почитании «бога». Но ясно, что у Пом- пония было сказано «богов» или «Юпитера». Такую же интерполяцию мы видим в Д. 12.2.3 (Ульпиан):

«Ф рагмент 3. Нужно присягать так, как присягать предложено; если же я предложил тебе, чтобы ты поклялся богом, а ты поклянешься твоей головой,

Фрагмент 4 (Павел) «или (головой) твоих сыновей»,

Ф рагмент 5 (Ульпиан) «то присяга не будет действительной».

Вместо «богом» в оригинале было, вероятно, «Юпитером» или именем какого-либо божества.

К этой же группе интерполяций следует отнести те многочисленные случаи, когда компиляторы давали комментарии отдельных терминов, говоря «т. е.» (id est). Необходимость таких элементарных пояснений свидетельствует об упадке юридической науки. Эти пояснения нередко представляются сколько-нибудь образованному юристу довольно наивными. Например, Д. 1.1.4: manu missio (определенный и твердый юридический термин!), а дальше «т. е. предоставление свободы». Затем сказано либерты (опять устоявшийся термин — отпущенники!) и дополнение «т. е. те, кто перестали быть рабами». Такие пояснения могут быть полезны только тем, кто не знаком с элементарными юридическими терминами. В Д.47.2.43 рг. сказано о «ложном кредиторе» и добавлено «это тот, который выдает себя (simu- lat) за кредитора». Иногда дается (и без видимой необходимости) пояснение какого-либо целого правила. Например, Д.4.2.21.3: «Если приданое обещано под влиянием угрозы, то я не считаю, что обязательство возникает».

Иногда компиляторы дают подкрепление или одобрение установленного правила (не изменяя этого правила), как будто закон нуждается в одобрении со стороны кодификаторов. Такие случаи показывают, что по какому-либо вопросу на практике были те или другие сомнения, которые и нужно было хотя бы смягчить. Например, Д.11.1.11.6: «Если кто-либо, будучи спрошен, является ли он наследником, в составе всего наследства, ответит «в части», — то если он является наследником в половине наследства, то ответ ему не вредит». И это решение подкреплено словами «это мнение является человечным».

Способы установления интерполяций. Установление наличия интерполяций относится к числу сложнейших технико-юридических операций. Эта работа требует великолепного знания источников, латинского языка (на различных стадиях его развития), истории институтов римского права, вообще — обширных исторических и филологических познаний. И поэтому во многих случаях выводы отдельных исследователей о наличии интерполяций являются предположительными и не вполне обоснованными. Одного «предположения» или «подозрения» мало для установления интерполяции.

Индекс интерполяций, чтоОы видеть многочисленные примеры того, что текст, признаваемый интерполированным со стороны некоторых исследователей, считается со стороны других лишь «находящимся под подозрением» и не возбуждает никаких сомнений в отношении своей подлинности со стороны третьих исследователей.

В нашу задачу не входит изложение всех методов, которые использовались для доказательства (или мнимого доказательства) наличия интерполяции: мы укажем лишь в виде примера некоторые наиболее распространенные методы, давая отдельные примеры (систематичное и полное изложение этого вопроса см. у Боифанте, 156—183). 1.

Критерий, основанный на изучении самого текста. Сюда относятся, например, такие случаи, когда по одному вопросу в Дигестах содержится два противоположных правила. Так, в одном и том же сочинении Ульпиана (Об обязанности Консула, книга 2), судя по Дигестам, имеются два отрывка:

а) Д. 1.10.1.2: «Если случится, что консул не достиг 20 -летнего возраста — он не может у себя совершать освобождение (своего) раба».

б) Д.40.2.20.4: «Консул может совершать у себя освобождение раба, хотя бы он не достиг 20-летнего возраста».

Противоречие этих отрывков очевидно. Но какой нз них является подлинным — неизвестно. Ленель (т. 2, 952) считает, что отрывок 1.10.1.2 включен в Дигесты лишь по небрежности, но положительных доказательств этого нет. Вместе с тем надо отметить, что наличие противоречий между различными фрагментами (принадлежащими разным авторам или цитируемыми в различных источниках) само по себе не свидетельствует о том, что один из этих фрагментов является интерполированным; это противоречие может быть объяснено и небрежностью компиляторов (плюс разночтениями в старых рукописях). Например, Д.12.1.18 (Ульпиан): «Если я дам тебе деньги как дарение, а ты примешь их как заем», то Юлиан пишет, что нет дарения; но надо рассмотреть, нет ли здесь займа; и думаю, что нет и займа и что деньги не становятся принадлежащими принявшему их; Д.41.1.36 (Юлиан) : «если я передам себе наличные деньги как дарение, а ты примешь их как данные взаймы, то ясно, что собственность перешла к тебе, и не является препятствием, что мы находимся в разногласии об основании предоставления и принятия». Противоречие между этими двумя фрагментами налицо, но нет никаких оснований считать один из этих двух отрывков интерполированным. Еще более показательным примером того, что различная редакция одного текста не доказывает интерполяции, является следующее.

Мы имеем две редакции ст. 1 знаменитого Аквилиева закона, один из которых дан в Дигестах, другой — в Институциях (и, кроме того, имеется еще третья редакция в Институциях Гая). Д.9.2.2 (Гай)

ч Институции Юстиниана 4.3 33 Qui servura servarave alienum alienarave quadrupedem vel pe- cudera iniuria occiderit, quanti id in eo anno plurimi fuit, tantura aes dare domino daranas esto Si quis hominera alienum alienarave quadrupedem quae pecudura nuraero sit iniuria occiderit, quanti ea res in eo anno plurimi fuit, tantura domino daranetur Но нет никаких оснований думать, что в тексте Дигест или в тексте Институций имеется интерполяция: возможно, что бесспорного текста Аквилиева закона уже не было. Различие редакций — незначительное. В данном случае нам важно существо дела, а смысл обеих редакций полностью совпадает, и мы можем пользоваться любым из этих вариантов с полным доверием. 2.

Исторический критерий помогает нам обнаруживать интерполяции в тех случаях, когда включенные в Дигесты правила не соответствуют юридическим нормам времени написания их данным юристом. Например, Д.33.1 приписывает Ульпиану следующий текст: «во всем легаты приравниваются к фидеикомиссам». Но мы знаем, что уравнение легатов и фидеикомиссов было осуществлено лишь Юстинианом. Ясно, что слова «во всем» являются интерполяцией (это одна из древнейших обнаруженных интерполяций). Но что именно было написано в этом месте Ульпианом — мы не знаем. 3.

Филологический критерий. Пользуясь этим критерием, исследователь устанавливает, что какое-либо место или выражение Дигест не соответствует языку того юриста, которому оно приписано, и является позднейшей редакцией.

В основе этого критерия лежат правильные соображения. Аюбой язык изменяется с течением времени. Некоторые слова выходят из употребления, но появляются неологизмы: в современном литературном русском языке мы не встретим слова «поелику», но текст, в котором встречается слово «интеллигенция», мы не можем признать относящимся к началу XIX века. Надо опять напомнить, что между написанием сочинений римскими юристами и редактированием Дигест прошло несколько столетий, и за это время не только лексика, но и стилистика латинского языка изменились. Отсюда происходит соблазн признать наличие интерполяции потому, что так «ие могли» написать древние юристы. В частности, сделано наблюдение, с которым мы не можем не считаться, что некоторые слова пользовались распространением у компиляторов. Например, слово forte, или forsitan («даже», «пожалуй», «может быть»), вкраплено во многие места Дигест без логической необходимости и находится нередко в дисгармонии со строгим и сухим языком классических юристов. Например, в Д.3.3.43 рг. (Павел) указывается, что немому и глухому не запрещается назначать прокуратора, и к этому добавлено «forsitan и они сами могут быть назначены не для действования, но для управления». Ясно, что слово forsitan лишает дальнейшее правило всякой определенности, и потому указанное место уже давно признано интерполяцией. Иногда говорится, что компиляторы писали гораздо «хуже», чем классические юристы, и вместо четкого и ясного изложения последних у византийцев имеются канцелярское многословие и грубость выражений. Пусть мы во многих случаях можем это действительно наблюдать, но основывать на этом научные аргументы входит уже в область неконтролируемого «чувства» или «впечатления» исследователя, который стремится найти интерполяцию, где ее хочется найти. Едко, но справедливо говорит Л. И. Петражицкий (стр. 72) по поводу одного предположения об интерполяции. «Замечательно, что здесь компиляторам приписывается тонкость и ловкость приемов, между тем как обыкновенно исходной точкой является грубость и неловкость их исправлений». Филологический критерий может оказаться очень полезным, но он не является самодовлеющим. Вообще же для того, чтобы филологический критерий сам по себе мог привести к твердому установлению интерполяции, нужно исчерпывающим образом изучить язык классических юристов, детально исследовать лексику

каждого из них (Е й з е л е, 226). При этодо важно знать не только употребляемые юристами юридические термины (которые являются примерно общими для всех юристов определенного периода), но, прежде всего, неспециальные слова, наречия и предлоги, любимые конструкции фраз ит. п. И хотя не мало сделано в этой области (в частности, работы Кальба), но все же мы такими конкретными и бесспорными сведениями об отдельных юристах не обладаем, тем более что не знаем и подлинного текста классических работ: «...без исчерпывающих подготовительных работ в

этой области едва ли может быть речь о надежных и ценных результатах при установлении интерполяций» (W 1 a s- s a k, Romische Processgesetze, 2-е отделение, 1891, предисловие, стр. 6). Отнюдь не отвергая филологического критерия исследования интерполяций, мы должны подчеркнуть, что пользоваться этим методом необходимо с сугубой осторожностью и во всяком случае не придавать ему самодовлеющего значения.

В виде курьеза можно отметить обнаружение интерполяции посредством грамматической небрежности компиляторов.

Во времена составления Дигест залог обозначался термином pignus (среднего рода), древнее же обозначение слова fiducia (женского рода) вышло из оборота и потому в Дигестах заменялось словом pignus. Между тем в Д. 13.7.8.3 сказано «если я взял залог» и обусловил, что при неуплате очередного взноса я могу «ее» (еаш — женского рода) продать и т. д. Ясно, что в первоначальном тексте стояло слово fiducia и было последовательно сказано, . что можно продать «ее». Компиляторы же, вставив слово pignus, забыли изменить на средний род местоимение, которое было согласовано со словом женского рода.

Выводы. Подводя итог сказанному выше, следует признать, что изучение интерполяций имеет существенное значение для исторического познания римского права и притом в двух отношениях.

а) Изучение интерполяции помогает нам воссоздать право, действовавшее в древнем Риме, в классический период римского права; но здесь можно говорить лишь о «помощи», так как в ряде случаев мы не знаем, взамен какого текста или фразы включены интерполированные слова; на основании одних интерполяций в этих случаях мы не в состоянии воссоздать текст древнего юриста.

б) Интерполяции содействуют установлению византийского права в VI веке. Введенные интерполяторами тексты, несомненно, отражают современное им право и тем самым разрушают представление о Дигестах лишь как об «итогах» развития римского права. Многочисленность интерполяций свидетельствует о желании кодификаторов дать современное им право.

Но для изучения Дигест как исторического памятника, имевшего руководящее значение в жизни эксплуататорского общества в течение ряда столетий, интерполяции не имеют значения: долгие века об интерполяциях не знали, Диге- стамн пользовались в дошедшем до нас тексте и на этом тексте строились как теоретические, так и практические (в период рецепции римского права) выводы.

При всей многочисленности интерполяций они, по сравнению с огромным объемом Дигест, являются лишь исключительными случаями. Поэтому они не дают никаких оснований для того, чтобы относиться с подозрением к Дигестам в целом. Последние, в своем целом, должны быть прйзнаны подлинным памятником. Если перед нами группа в 300 человек, и мы знаем, что среди них имеются два изобличенных преступника и два лица, над которыми тяготеет сильное подозрение, то не может быть и речи о том, чтобы мы держали под подозрением всю эту группу или любого из ее участников. Вина отдельного лица должна быть точно доказана. Мы чужды уподоблению интерполяций какому-либо и чьему-либо преступлению. Но, конечно, интерполированный текст является ложным, с точки зрения надписанного на нем автора. И мы должны требовать, чтобы наличие такого искажения было точно доказано в каждом отдельном случае.

§ 3. Глоссемы

Компиляторы Дигест выполнили свою работу на основе списков сочинений древних юристов. Но эти списки обладали недостатками. Кроме ошибок переписчиков вносились отдельные изменения юристами, которые пользовались этими рукописями (возможно, и профессорами юридических школ) в виде пояснений, дополнений или примечаний на полях или между строками. И юстиниановские компиляторы, видимо, не обладали еще нужными навыками для освобождения древнего текста от позднейших изменений.

Лишь в конце XIX и XX вв. было констатировано наличие доюстиниановских изменений текста. Эти изменения, находившиеся в рукописях до их обработки компиляторами, получили название глоссем (иногда употребляется множественное число по-гречески глоссематы), или доюстиниановских интерполяций.

Установление глоссем представляет собой сложнейшую задачу: здесь нужно доказать не только несоответствие

текста Дигест сочинению древнего юриста, но и то обстоятельство, что это несоответствие появилось раньше составления Дигест. Во многих случаях глоссемы не отличимы от интерполяций, например объяснения элементарных терминов, вводимые через изречения id1 est, hoc est, videlicet. Это могло быть одинаково произведено как при составлении Дигест, так и раньше, — в аудитории, например, Константинопольской школы. В таком же положении находятся и переводы латинских терминов на греческий язык, например, указание на поверенных общины (defensores civitatis) сопровождается указанием: «которых греки называют синдиками» (Д.50.4.18.13).

Во всяком случае было бы неосновательно предположить, что к числу глоссем принадлежат более грубые и элементарные пояснения. Наоборот, можно было бы предположить, что компиляторы не относились совершенно пассивно к имевшимся у них текстам и что очень грубые глоссемы не могли ускользнуть от их внимания и были бы ими устранены. Нужны доказательства доюстиниановского происхождения изменений, чтобы могло быть признано наличие глоссемы. 7

Однако для изучения Дигест как исторического памятника специальное исследование глоссем, неизвестно когда произведенных, не имеет значения и вообще сливается с изучением интерполяций: сила текста Дигест от этого не

меняется.

Приведу в виде примера два текста, содержащих, по моему мнению, глоссемы. 1.

В Д.41.2.3.10 (Павел) сказано: «Если раб, которым я владел, выдает себя как свободный, как это сделал Спартак, и готов подвергнуться судебному процессу, то он не считается находящимся во владении господина, противником которого он готовится быть». Это упоминание о Спартаке имеет определенное историческое значение (свидетельствует, что Спартак вел себя как свободный и оспаривал свое состояние раба) и является, по моему мнению, глоссемой: включить упоминание о Спартаке, столь ненавистном римским эксплуататорам, не могли ни лойяльнейший императорский чиновник Павел, ни юстиниановский сановник Три- бониан. И эта вставка, сделанная неизвестным лицом III—V вв., указывает, как сильна была в Риме память о Спартаке.

На цитированное место уже было обращено внимание в литературе. Моммзен считает подлежащими исключению слова «как это сделал Спартак». Ленель высказывает предположение (о чем свидетельствует наличие вопросительного знака после замечания), что выписанные слова являются глоссемой (Palingenesia iuris civilis, 1, 1066). Но я думаю, что факты заставляют нас признать эти слова бесспорной глоссемой. 2.

Бывают случаи, когда текст, бывший в распоряжении компиляторов, подвергался нескольким последовательным обработкам. Укажем на изложение истории римского права Помпонием (Д. 1.2.2). Этот текст дошел до нас в сильно поврежденном виде: повидимому, в нем много сокращений, описок включенных глоссем и вообще, возможно, что он представляет собой текст, сделанный каким-то послекласси- ческим юристом (Schulz, History, 168 и 171). Сейчас мы остановимся лишь иа § 48—50 этого фрагмента, причем для удобства разделим их на четыре части.

а) § 48. Преемником Атея Капитона был Массурий Сабин, а Лабеона—Нерва, которые (то есть Сабин и Нер ва. — И. П.) умножили существовавшие доселе разногласия. Нерва являлся лицом, ближайшим к Цезарю.

б) Массурий Сабии входил в сословие всадников и первый стал давать публичные ответы (то есть имевшие обязательную для суда силу по отдельным делам — ius respondent. — И. П.), ибо после того, как эта льгота стала даваться Тиберием Цезарем, только ему это было предоставлено (последние слова — от «ибо» — являются реконструкцией, произведенной Моммзеном. — И. П.).

в) § 49. И, как мы уже знаем, до времени Августа ius respondendi не давалось принцепсами, но те, кто внушали доверие своими работами, давали ответы обращавшимся за советами, и они не давали подписанные ответы, но по большей части сами писали судьям или давали свидетельство тем, кто обращался за советами. Божественный Август, для придания большего юридического авторитета, установил, чтобы ответы давались его властью, и с того времени это стало испрашиваться в виде благодеяния.

г) И поэтому принцепс Адриан, когда перед ним ходатайствовали мужи, бывшие преторами, чтобы им было разрешено давать ответы, дал раскрипт, чтобы это не испрашивалось, но предоставлялось.

§ 50. Итак, Сабину было предоставлено цезарем Тиберием, чтобы он давал ответы народу... Он был принят во всадническое сословие...

При внимательном рассмотрении этих отрывков видно, что часть «б» содержит ошибку: неверно, что Сабину первому было предоставлено-ius respondendi, а указание на его принадлежность к всадническому сословию имеется в § 50, который непосредственно связан с § 48. Часть «в» содержит в себе противоречие с предыдущим, в частности с «б», а потому оба эти куска не могли быть написаны одним лицом. Наконец, часть «г» ие имеет ясного смысла, и дальнейшее «Итак» не имеет связи с предыдущим. В результате мы можем предположить, что текст Помпония был изменен тремя лицами (Ш у л ь ц, указанное место: L е n е 1, Palin-

genesia, II, 51). Е