Древняя Карелия и Ижорская земля

Сторонниками позднего отделения ижоры от карел и позднего ее происхождения были в первую очередь лингвисты, считавшие, что ижо- ра является частью карельского племени, которая сравнительно поздно уже в Средневековье переселилась к побережью Невы и к устью Ижоры и оказалась, таким образом, в изоляции от основного племенного массива (Бубрих 1947: 32; Аристе 1956: 21-22; Laanest 1986: 158). Также и часть археологов рассматривала проблему происхождения ижоры, исходя из представленных выше представлений и заключений лингвистов, то есть соглашаясь с теорией позднего отделения ижоры от древних карел и позднейшей изоляции. Обнаруженные на южном побережье Ладожского озера и на южном побережье Финского залива единичные средневековые могильники с вещами карельских типов оказались достаточными для археологического обоснования приведенной выше лингвистической теории, учитывая еще и то обстоятельство, что на традиционной, известной по письменным источникам территории проживания ижоры на южном берегу Финского залива не были известны памятники I тысячелетия н. э. (Седов 1953: 200-202; 1987: 42-43; Рябинин 1986: 32). Благодаря этому научному единодушию упомянутая гипотеза получила всеобщее признание и утвердилась в науке (Nissila 1961: 133; Дубровина 1962: 144; Шаскольский 1979: 45; Федоров 1983: 97).

Сторонники другой гипотезы исходили из представления, что на побережье Ладожского озера или в Южном Приладожье некогда существовало «пракарельское» население, продвинувшееся в среднем и позднем железном веке на Карельский перешеек и южное побережье Ладожского озера и Финского залива (Nirvi 1961: 99-132; Kirkinen 1963: 15-16). В результате этого передвижения и произошли карелы и ижора, у которых, таким образом, существовала общая основа.

Согласно представлениям эстонских ученых Х.А. Моора и А.Х. Моора, в основе ижоры следует рассматривать древнее автохтонное население эпохи каменного века. Первоначально проживавшие по Неве ижоры достаточно рано продвинулись на запад по низменному побережью Финского залива вплоть до устья Нарвы (Моора Х., Моора А. 1965: 70).

Противоречивые представления о происхождении рассматриваемого племени в значительной степени вызваны слабой археологической изученностью территории его проживания по южному побережью Финского залива от Сойкинского полуострова до г. Ораниенбаума (Ломоносов) (см. Tallgren 1939: 57; Шаскольский 1979: 46). Отдельные лишь частично исследованные могильники, случайно найденные отдельные могилы и вещи не служили достаточной основой для определения ранней этнической истории ижоры (Tallgren 1939: 79-108; Седов 1953: 200-202; 1987: 42-43; Рябинин 1977: 113-117; 1986: 27-40; 1990: 34-38; Конькова 1995: 43-62; Kon'kova, Saksa 1996: 513-518).

В настоящее время, учитывая и новые находки карельских овальновыпуклых фибул на р. Мге (1994 г.), и другие подобные ранее сделанные находки украшений типично карельских типов на Ижорской возвышенности (грунтовый могильник Инкере Войскорово, находки в курганах) и в Южном Приладожье (могильные находки в Мышкино и Пупышево), мы имеем основание лишь уверенно утверждать о влиянии карельской материальной культуры на население западной области Новгородской земли. Это влияние проявлялось на фоне формирования в это время (XII-XIII вв.) на территории Водской и Ижорской земель древнерусской курганной культуры со своим характерным набором погребального инвентаря (Рябинин: 1988; 1989; 1990а; 1990в; 2001). Оно имело по-своему эпизодические, хронологически и территориально ограниченные проявления. Несомненно, повлияло и то, что все проявлялось уже на «излете» язычества, в условиях усиления административной власти Новгорода на подвластных ему заселенных прибалтийско-финскими племенами корелой, водью и ижорой территориях (Сакса 2006: 15-28).