§ 1. Городские восстания 40-х годов XVII в. Принятие Соборного Уложения 1649 г.

XVII столетие уже современниками было названо «бунташ- ным веком». Справедливость этого определения подтверждают бурные и трагичные события Смутного времени с их острым противостоянием практически всех социальных групп.

Городские восстания середины XVII в. были наиболее силь­ным проявлением внутреннего недовольства и социального на­пряжения, постоянно существовавшего в массе городского на­селения. В 30-х годах иностранные дипломаты неоднократно отмечали взрывоопасность обстановки в Москве, возможность новых смут и мятежей. Усиление налогового гнета в период Смо­ленской войны создавало благоприятную почву для волнений. Наиболее мощные из них начались в Москве в первых числах июня 1648 г. и, как полагают некоторые исследователи, продол­жались, с разной степенью накала и разным составом участ­ников, вплоть до принятия в конце января 1649 г. Соборного Уложения.

Особенность московского восстания 1648 г. заключалась не только в том, что действия восставших были направлены против

всей правительственной верхушки, что придавало им особый политический смысл, но и в том, что в нем соединились устрем­ления различных социальных сил и слоев жителей Москвы и про­винции: посадских людей, стрельцов и дворян. Уездные корпо­ративно-служилые объединения дворян и детей боярских, так называемые «города», и в прошлые времена (в 1637 и 1641 гг.) через посылаемых в столицу представителей с челобитными пы­тались привлечь внимание царя к своим нуждам. Ареной острых социальных столкновений стал Земский собор 1642 г., в ходе ко­торого провинциальные дворяне и дети боярские выступили против бояр, ближних людей и церковных землевладельцев, а также дьяков и подьячих.

Причины восстания. С воцарением Алексея Михайловича в 1645 г. во главе правительства встал его воспитатель, властолю­бивый и умный боярин Б.И. Морозов. Он пользовался безгра­ничным доверием юного царя, полностью полагавшегося на своего «дядьку» в государственных делах. Его высокое положе­ние еще более упрочилось после женитьбы в начале 1648 г. на Анне Ильиничне Милославской, что сделало его свояком царя, женатого на ее сестре Марье Ильиничне.

Главным направлением усилий правительства был поиск постоянно не хватавших денежных средств. У государства было всего несколько путей для увеличения потока денежных посту­плений. Финансовые мероприятия, осуществленные в прежнее царствование, — рост прямых налогов, непрерывные чрезвы­чайные сборы — не привели к оздоровлению казны. В этих усло­виях новое правительство решило действовать традиционными методами экономии — с помощью сокращения расходов, пре­жде всего на жалованье подьячим воеводских изб и служилым по прибору, и выколачивания недоимок. Новыми были масштаб и жесткость осуществляемых мер. Одним категориям приказных и приборных чинов жалованье (денежное и хлебное) урезалось, другим отменялось вовсе. Это привело к росту недовольства среди стрельцов и пушкарей, усилило «корыстование» подьячих и вызвало озлобление не только городского, но и уездного на­селения, доведенного до отчаяния их безудержной алчностью.

318

Политика экономии коснулась и выплаты жалованья городовому дворянству, что не могло не сказаться на популярности прави­тельственного курса в его среде.

Огромные недоимки убеждали правительство в невозмож­ности нового увеличения прямых налогов. Выход, как казалось, был найден в изменении соотношения между прямыми и кос­венными налогами в пользу последних. Это должно было при­вести к более равномерному распределению податных тягостей среди всех категорий и слоев населения и позволяло сэкономить средства, шедшие на организацию «правежа», неизбежного при прямом обложении.

Инициативу и реализацию соляной реформы народная мол­ва накрепко связала с именем дьяка Назария Чистого, креатуры главы правительства Б.И. Морозова: сборы соляной пошлины поступали в возглавляемый им приказ Большой казны.

В теории косвенные налоги по сравнению с прямыми явля­ются более прогрессивной системой налогового обложения. Во второй половине XVII в. на них будет перенесен центр тяжести в сборе налогов в ведущих европейских странах. В России же только через столетие новая модель налогообложения реализует себя в проектах главы елизаветинского правительства П.И. Шу­валова, при более высоком уровне развития внутреннего рынка и товарно-денежных отношений. Однако в середине XVII в. смена акцентов — с привычного прямого налогообложения на косвенное — не дала ожидаемого эффекта.

Крайне неудачным оказался и выбор продукта, с которым правительство связало свои финансовые расчеты. Соль была не просто одним из самых ходовых товаров, ее роль в домашнем хозяйстве и горожанина и сельского жителя была исключитель­на. Практически в каждой семье делались запасы рыбы, овощей, грибов, что требовало большого количества соли, которая по зна­чимости приравнивалась к хлебу. Введение повышенной пошли­ны на соль взвинтило цены на нее в три и более раза. Из-за вы­соких цен население вынуждено было резко сократить покупку соли, что сразу сказалось и на пропитании людей, и на финансо­

вых поступлениях в казну. Итогом стало решительное неприятие соляной реформы всеми слоями населения.

Не получив желаемого финансового результата, правитель­ство 10 декабря 1647 г. отменило соляной налог. Но одновременно с его отменой, ревизуя собственное законодательство, оно при­казало взыскать стрелецкие и ямские деньги за прежние годы.

Другая причина, вызвавшая восстание, заключалась в злоу­потреблениях и алчности московской администрации. Об этом говорит тот факт, что гнев восставшего народа помимо цент­ральной в правительстве фигуры Б.И. Морозова был направлен против Л.С. Плещеева — главы Земского приказа, П.Т. Траха- ниотова — начальника Пушкарского приказа, дьяка Н. Чистого. В ходе восстания были разгромлены дворы А.М. Львова-Яро­славского — управляющего приказами Большого дворца, двор­цовым, судным, сытным, хлебным и житным дворами, Г.Г. Пуш­кина, ведавшего Оружейной палатой. Челобитная, составленная в разгар восстания 10 июня от лица «всенародного множества московского государства», содержала «всемирный плач», «стена­ние и вопль от сильных неправды и от земских воевод во градех, а в Москве от дьяков», жалобы на «мзду и на лукавство» приказ­ных людей.

Ход восстания. Восстание в Москве, как и большинство дру­гих волнений и выступлений, началось стихийно, когда степень негодования на произвол и притеснения властей, на безнака­занность их действий достигла высшего градуса. Правительство, привыкнув к вседозволенности, равно как и к покорности и тер­пению народа, не сумело правильно оценить обстановку в столи­це и своими действиями вызвало взрыв, подтолкнув искавший у государя защиты посадский люд к насилию. Сначала все шло по обычному сценарию. 1 июня доведенные до предела приказ­ными вымогательствами жители московских слобод и сотен окружили возвращавшийся с богомолья из Троице-Сергиева мо­настыря царский кортеж, громко жалуясь на насилия Л.С.

На другой день, 2 июня, вслед за царем, возвращавшимся с крестного хода в Сретенский монастырь, возбужденная толпа в несколько тысяч человек ворвалась в Кремль. Схваченных на­кануне челобитчиков освободили, и царь обещал рассмотреть жалобы и наказать виновных. Однако время было упущено, и воз­буждение нарастало. К тому же к посадским людям примкнули стрельцы, которые на этот раз отказались разгонять толпу. Ли­шившись вооруженной опоры, правительство начало перегово­ры с восставшими. Но теперь уже не отставки управленческой верхушки добивался московский люд, а выдачи на расправу са­мых одиозных фигур — Морозова, Плещеева и Траханиотова. Серьезность намерений подкрепляли начавшиеся уже 2 июня погромы в Кремле и за его пределами.

Разгрому подверглись дворы бояр, дворян, крупных купцов и приказных служителей — дьяков и подьячих. В числе первых из них были дворы членов правительственной группы во главе с Морозовым. Погромы, как уже не раз бывало, сопровождались пожарами: сгорели тысячи домов, погибло множество людей. Виновником начавшейся огненной стихии молва тут же сделала Морозова и его окружение, что еще более распалило гнев против них. Проявлением беспомощности власти и отчаяния царского окружения была выдача восставшим сторонников Морозова. Первой жертвой стал Л.С. Плещеев. 4 июня в сопровождении палача его вывели на Красную площадь, но, не дойдя до плахи, он был растерзан бросившейся на него толпой. Через день был казнен Траханиотов, убит думный дьяк Назарий Чистой. Жизнь Морозова у восставших вымолил сам Алексей Михайлович. Царь клятвенно обещал навечно отлучить его от всех государевых дел и отправил под конвоем в Кирилл о-Белозерский монастырь.

Главным требованием восставших, изложенным в челобитной 10 июня от лица представителей посадской верхушки, москов­ских дворян и служилого «города», было упорядочение судопро­изводства и законодательства и созыв с этой целью Земского собора.

В результате правительство Морозова было заменено новым, во главе с Н.И. Романовым и Я.К. Черкасским. Был отменен «правеж» недоимок с городского и уездного населения. Стрель­цам и дворянам было выдано жалованье. Этими мерами прави­тельство стремилось привлечь их на свою сторону и внести рас­кол в среду участников движения. Однако волнения, несколько притихшие в Москве, с большей силой распространились в дру­гих городах государства. Летом 1648 г. восстаниями были охваче­ны как южные города (Волхов, Елец, Воронеж, Козлов, Курск), так и города Севера (Соль-Вычегодск, Великий Устюг, Тотьма, Каргополь). Наряду с посадскими людьми, стрельцами и другими приборными служилыми людьми в некоторых местах (напри­мер, в Курске, Соль-Вычегодске, Устюге Великом) в волнениях участвовали и уездные крестьяне.

Выработка и принятие Соборного Уложения. 16 июля в Мо­скве собрался Земский собор. На нем, кроме патриарха, думных чинов и московских дворян, присутствовали городовые дети бо­ярские, оказавшиеся в столице по пути к месту службы на юг, а также гости и «лучшие люди» гостиной и суконной сотен и раз­ных слобод. Участники Собора подали еще одну челобитную — о составлении нового свода законов, «Уложенной книги». Для выработки его проекта была создана специальная комиссия («приказ бояр») в составе кн. Н.И. Одоевского, кн. С.В. Прозо­ровского, окольничего кн. Ф.Ф. Волконского и дьяков Г. Ле­онтьева и Ф. Грибоедова. К 1 сентября, когда началась работа Земского собора, которому надлежало утвердить новое Уложе­ние, еще не утихли восстания в провинции: ими были охвачены Чердынь, Соль Камская, Руза. Не спокойно было и в Москве, где царю и Милославскому удалось добиться возвращения Морозова.

По числу участников Земский собор уступал только избира­тельному собору 1613 г. На нем присутствовало около 300 вы­борных, среди которых преобладали представители уездного дворянства — более 170 человек. Городские посады прислали 89 выборных, московские сотни и слободы — 12, стрельцы — 15 человек. Состав собора, обстоятельства его созыва и полити­ческая обстановка, в которой протекала его работа, во многом определили уступчивость правительства главным требованиям рядового дворянства и посадского люда и оказали большое воз­действие на принятие многих норм Уложения. В целом роль вы­борных участников Земского собора проявилась не только в слушании и утверждении нового законодательного кодекса, но и в подаче челобитных по конкретным вопросам. Часть из них оказала прямое воздействие на включенные в Уложение нормы (об отмене закладничества и белых слобод в городах, об отмене урочных лет для беглых крестьян и восстановлении крепостнической силы документов писцового описания конца 20-х — начала 30-х годов). Другие были реализованы в особых царских указах и боярских приговорах, появившихся позднее. Так, поднятый на Соборе вопрос о запрете иностранным купцам торговать во всех русских городах, кроме Архангельска, вопло­тился в июньском указе 1649 г. о выдворении англичан из вну­тренних пределов России и разрешении им торговать только у Архангельска при условии уплаты полагающихся пошлин. По­мимо челобитных служилых и выборных людей источниками Со­борного уложения послужили Судебники 1497 и 1550 гг., указные книги приказов, нормы церковно-византийского права, содер­жащиеся в Кормчих, а также III Литовский статут — свод законов Великого княжества Литовского.

В конце января 1649 г. Уложение было утверждено. Вклю­чающее в себя 25 глав и почти тысячу статей, внешне оно пред­ставляет собой свиток длиною более 300 метров, состоящий из 959 узких бумажных столбцов. В конце шли подписи участни­ков Земского собора (всего 315), а по склейкам столбцов — под­писи дьяков. Среди подписавших Уложение думных чинов нет подписей Я.К. Черкасского и Н.И. Романова, но зато боярские «рукоприкладства» открывало имя Б. И. Морозова, еще пол года назад бывшее столь ненавистным служилым и посадским лю­дям, которые теперь в лице своих выборных действовали с ним заодно. С этого подлинного свитка (хранится в Российском го­сударственном архиве древних актов в Москве) была составлена копия в виде книги. С нее дважды в течение 1649 г. Уложение было напечатано по 1200 экземпляров в каждом тираже, став первым печатным памятником русского права. До него обнаро­дование законов ограничивалась оглашением их на торговых площадях и в храмах. Появление печатного закона делало его публичным и в известной степени ограничивало возможности судебных злоупотреблений воевод и приказных чинов.

Соборное Уложение, ставшее первым в России системати­зированным сводом законов, затрагивало важнейшие стороны жизни государства и общества. В нем было законодательно за­креплено то, что определяло существо российского историче­ского процесса: крепостничество и самодержавие. Этим объяс­няется удивительное долголетие Уложения. Отдельные его нормы продолжали применяться даже в первой половине XIX в. Характерно, что именно с Уложения 1649 г. начинается Полное Собрание Законов Российской империи, опубликованное в 1830 г.