5.4. Контрреформы Александра III. Противоречивый характер пореформенной модернизации России.

Внутриполитический курс Александра III противоречиво сочетал укрепление основ самодержавия с целой серией мероприятий, объективно направленных на развитие в России капитализма. "Контрреформы" Александра III при всей их консервативной направленности не перечеркнули основных реформ его отца, а в области социального законодательства был сделан даже несомненный шаг вперёд (введение фабричной инспекции, регулирование отношений между трудом и капиталом, ограничение применения женского и детского труда). Страна не знала в то время войн и революционных потрясений, сосредоточилась на созидательном труде, избавилась от бюджетного дефицита. Смертные приговоры стали в судебной практике редчайшим исключением и чаще всего так и не приводились в исполнение, хотя по отношению к террористам Александр III был беспощаден, начав, как и Николай I, своё царствование с пяти виселиц народовольцев.

Вдохновителями консервативного политического курса самодержавия явились обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, министр внутренних дел Д. А. Толстой, издатель и журналист М.

Как правило, понятие "контрреформы" связывают с тремя законодательными актами: "Положением о земских участковых начальниках" (1889), "Положением о губернских и уездных земских учреждениях" (1890) и "Городовым положением" (1892). Однако всю намеченную программу контрреформ правительству провести не удалось, было лишь несколько ограничено действие земской, судебной, городской и других реформ за счет созданных после 1861 г. учреждениях. Принимались также меры к консервации крестьянской общины, была урезана компетенция суда присяжных. Характерно, что первоначальные проекты "контрреформ" шли значительно дальше того, что было сделано на рубеже 1880–1890-х гг. Однако давление общественного мнения и острая борьба различных группировок в самих правительственных сферах и в Государственном совете помешали полной победе консервативных сил.

Охранительная линия в политике Александра III просматривается очень чётко. В 1881 г. было введено временное, но просуществовавшее тем не менее вплоть до 1917 г. положение об усиленной и чрезвычайной охране, дававшей право в административном порядке, без суда преследовать всех "подозрительных", закрывать печатные органы и учебные заведения, приостанавливать деятельность земских собраний и городских дум.

В 1880-е гг. правительство проводило ярко выраженную русификаторскую политику на национальных окраинах страны, особенно в Польше и Финляндии. Были введены ограничения имущественных прав евреев (им запрещалось приобретать земельную собственность) и ареала их расселения. Даже в черте осёдлости евреям запрещалось селиться в сельской местности. Лозунг "Россия для русских" стал лейтмотивом правительственной политики в национальном вопросе.

Экономическая политика правительства, у руля которой стояли видные учёные профессора И. А. Вышнеградский и Н. Х. Бунге, была направлена на поощрение развития отечественной промышленности и защиту её от иностранной конкуренции, расширение источников пополнения бюджета за счёт более состоятельных слоёв населения и укрепление государственного сектора народного хозяйства (выкуп в казну большинства частных железных дорог). Поощрялись также иностранные инвестиции в экономику России. Отмена подушной подати и усиление косвенного налогообложения, понижение выкупных платежей крестьян, создание Крестьянского и Дворянского банков, деятельность которых приносила ощутимую выгоду не только дворянству, но и сельскому населению страны, – все эти меры, безусловно, способствовали некоторому смягчению социальной напряженности в России, хотя защита материальных интересов помещиков оставалась при этом приоритетной задачей правительства.

В целом внутренняя политика самодержавия 1880 – начала 1890-х гг. отличалась противоречивостью. Её общее направление выражалось в откате к реакции путём "пересмотра" и исправления" реформ Александра II. Однако это было временное отступление, поскольку консервативным силам не удалось в полном объёме осуществить программу контрреформ. В самих "верхах" в то время не было единства: наряду с консервативным направлением, требовавшим решительного пересмотра реформ 1860–1870-х гг., существовало и оппозиционное, выступавшее за "уступки духу времени". Наиболее дальновидные представители консерваторов понимали невозможность восстановления старых порядков. Само же правительство считалось с этим и параллельно с курсом контрреформ принимало меры по развитию экономики страны, делало уступки в крестьянском вопросе, завершало реформы в армии.

Имперская модель модернизации в России (> 4.2) обладала определённой рациональностью, что позволило ей продержаться длительный период. Используя долготерпение собственного народа, царский режим концентрировал ресурсы в нужных ему направлениях, укрепляя собственный аппарат власти и расширяя свои владения вовне. Однако эта модель содержала неустранимое противоречие – несоответствие между технико-организационными и социально-политическими аспектами модернизации. Заимствование европейского опыта не было органичным, поскольку осуществлялось лишь в нескольких областях и вовсе не европейскими методами. Поэтому с запозданием повторяя технологические фазы европейского развития, в социальном и политическом плане Россия двигалась как бы наоборот. Стимулируя развитие капиталистических отношений в России, самодержавно-бюрократический аппарат одновременно всячески тормозил их. В деятельности режима явственно проступала консервативная ориентация. Особенно заметно она проявлялась в политической сфере, в которой российское самодержавие обнаружило особое упорство в неприятии даже ограниченных конституционных начал. В целом же в пореформенный период второй половины XIX в. можно констатировать постепенное угасание творческих потенций самодержавия.