О происхождении карельского ювелирного искусства
В связи с рассмотрением производственной деятельности карельских ремесленников естественно встает вопрос о происхождении карельской культуры XII-XIV вв. О происхождении карельских украшений и их орнаментации были высказаны различные предположения.
Особенно это касается бронзовых овально-выпуклых фибул и серебряных подковообразных с плоской или выпуклой дугой (Appelgren-Kivalo 1910; Ailio 1922; Nordman 1924; 1945; Strandberg 1938; af Hallstrom 1948; Salmo 1956; Lehtosalo 1966; Lehtosalo-Hi- lander 1988; Linturi 1980; Huurre 1980; см. также Кочкуркина 1986: 55-64; Uino 1997: 166-170; Saksa 1998: 200-201; Сакса 2006: 63-74).Исходной областью в происхождении карельского растительного и шнурового орнамента принимались либо Византия через посредство Древней Руси, либо Готланд. Также и в Финляндии искались свои прототипы (Lehto- salo-Hilander 1988: 27-29). Страндберг подчеркивал значение именно Новгорода в зарождении орнаментации карельских серебряных подковообразных фибул (Strandberg 1938: 167, 173-202). Это его предположение получило подтверждение в свете новых данных из раскопок в городе. В средневековых слоях Новгорода найдены многочисленные предметы из дерева и кожи, украшенные растительным и шнуровым орнаментом (см. например: Колчин 1971: 24, рис. 7, 8, 25, табл. 1, 2, 1, 4, 6-9, 11; 3, 1, 4-12, 19, 21, 26-35; 5, 1-4; 7, 3, 4, 6; 9; 13; 17, 2; 18, 1-3, 6; 23, 1; 25, 4; 42, 4; 43; 46). При раскопках в Новгороде найдены и аналогичным образом украшенные металлические изделия (Седова 1981: 85, 90, 109, 117, 146, 148, рис. 30: 1, 3, 4; 32: 4; 42: 3-9; 44: 1-3, 7, 9; 57: 8; 58: 5-11, 17).
Своей проблемой является поиск ответа на вопрос о том, каким образом возникла богатая и самобытная карельская культура эпохи крестовых походов и как появились изготовившие эти великолепные украшения мастера. Вопрос этот явно недостаточно рассматривался в литературе, возможно, потому, что при современном состоянии изученности материала ясный и однозначный ответ на него вряд ли возможен.
Полагаем, что высокая культура изготовления бронзовых и серебряных украшений развилась в среде местных карельских ремесленников. Эти мастера уже в эпоху викингов приобрели навыки работы с металлом, копируя ставшие популярными в Балтийском регионе формы украшений (подковообразные фибулы, браслеты, шейные гривны, металлические части поясов и др.). При этом был проявлен свой вкус, основанный на своих (не только мастеров, но и потребителей изделий) эстетических представлениях, определенная избирательность в выборе только части из доступных, ставших общебалтийскими или общефинскими украшений. Изготавливались даже свои варианты общепризнанных в регионе украшений, как то: массивных бронзовых браслетов с волнистым орнаментом, который в Карелии и Саво становится угловатым (см. главу 3 настоящей работы). Такая практика зафиксирована и в случае с кузнецами из области Хяме в Центральной Финляндии (Schulz 1994: 124-136). Таким образом, была достигнута необходимая степень технической подготовки, ремесленного мастерства. Но до следующего этапа создания собственной карельской культуры и достижения ее расцвета к XIII в. потребовалось около столетия культурного, и, полагаем, профессионального общения с мастерами Новгородской земли и других прибрежных земель восточной части Балтийского моря. Это был период активного участия в международной торговле, но для возникновения своей развитой культуры требовалась своего рода «революция» в экономике и социальной организации карельского общества. Новой карельской племенной культуре, как одному из явлений подобного рода в рассматриваемом регионе Балтики, «пришло время» родиться.Строго говоря, сами карелы, в сущности, не изобрели особенно много нового. Овально-выпуклые фибулы в рассматриваемое нами время были в употреблении в Финляндии, а у ливов, к примеру, были в употреблении такие же типы фибул, как и у карел (Tonisson 1974). Копоушки встречаются у пермских и мерянских народов. Зооморфные подвески, пронизки с различными привесками, бронзовые бусы, ножи с украшенными бронзовыми накладками ножнами и другие предметы входили в убор многих финно-угорских народов Восточной Европы на территории от области расселения ливов в современной Латвии до Коми (Археология СССР...: 23-24, 49, 116-162, табл.
X, XVIII, LIII; Кочкуркина 1978: 139-145; Савельева 1987: 86, 88-99, 148-149, рис. 29: 77-93; 30: 1-10; 34: 36-40; 37: 115, 117; Saveljeva 1992: 495-502, Abb. I, 3-8, 10, 18-19, 28; Kirkinen 1990: 251-261; 1994: 23). Большие, подобные карельским серебряные подковообразные фибулы и их обломки найдены также в кладах материковой Эстонии и на о-ве Сааремаа в количестве более 30 экземпляров (Tonisson 1962: 182-274, Tahv. XXIV: 1, 6; XXV: 1; XXVI: 1; Eesti esialugu..., 356-367; Selirand 1989: 142-144). В кладах из Маетагуси и Тырма в северной части Эстонии находились серебряные подковообразные фибулы с карельской орнаментацией. Древняя Карелия, следовательно, была окружена миром, в котором образцы или идеи для творчества были уже готовы или зарождались. Нужно было быть лишь готовыми для их заимствования и творческого переосмысления. Для этого требовалась лишь необходимая степень экономического и социально-культурного развития. Это стало возможным в Карельской земле в XII-XIII вв. по изложенным нами выше причинам.Торговля карел
Карелы со всеми основаниями еще и в XIX в. считались торговым народом; они и в более древние времена совершали продолжительные торговые поездки. Археологический материал и средневековые письменные источники целиком это подтверждают. Торговля и другие культурные связи с соседними территориями и народами, более того, существенным образом повлияли на формирование карельской культуры и на само существование карельского средневекового общества. Это стало возможным по неоднократно нами подчеркиваемым природным и географическим факторам, как то: удобное и выгодное в геополитическом плане географическое положение, удобные водные пути, плодородные земли, возможности пушной охоты, наличие в реках и озерах ценных пород рыб и мест их нереста и другое (рис. 120-122). Карельский перешеек, начиная с каменного века, был областью взаимодействия культур, территорией культурных контактов и своеобразным мостом для заселения Финляндии в мезолитическое время (см.
главу 2 данной работы). Позднее, уже в историческое время, территория Карельского перешейка стала пограничной и спорной территорией между Швецией и Новгородом до и даже после подписания Ореховецкого мира 1323 г., разделившего Карельскую землю на две части, новгородскую и шведскую (рис. 116).В рассматриваемое нами время (последняя четверть I — первая половина II тыс. н. э.) с южной стороны расселения корелы проживали словене, ижо- ра и приладожская лопь (скандинавы — эпизодически), с западной и северозападной стороны — финские племена сумь и емь, с юго-востока — древние вепсы и опять же загадочная приладожская лопь, «за морем» на другом берегу Финского залива — эстонские, ижорские и водские племена. На севере находились обширные населенные лопарями области, к которым вели прямые водные пути (рис. 117, 119) и которые были хорошо известны по скандинавским источникам, где также упоминаются и древние карелы, и их земля «Кирьялаланд».
В то время, когда карелы как этническая общность и их собственная «национальная» культура только формировались (VIII-XI вв.), эти области были зоной активной деятельности, в которой участвовали как внешние факторы, как то: скандинавы, русь и западные финны (сумь), так и местные племена. Последние, проживающие на путях международной торговли по Неве и Волхову, были в эпоху викингов вовлечены в эту деятельность как поставщики в первую очередь шкурок ценных животных и других промысловых товаров. Возникали международные торгово-ремесленные поселения (Старая Ладога и другие) и местные, в какой-то степени подобные центры (на-
Рис. 116. Граница между Швецией и Новгородом по Ореховскому миру 1323 г. (по K. Julku, 1987)
Рис. 117. Карта водных путей, ведущих от Ладоги на Север (по K. Julku, 1987)
пример, Сясьское городище в Юго-Восточном Приладожье и городище Хя- меенлинна в Северо-Западном Приладожье).
Эта активная международная деятельность радикальным образом повлияла на социально-экономическое развитие прибалтийско-финских племен Приладожья. Возник целый социальный слой непосредственно участвующих в международной торговле, посещающих центральные пункты и поднявшихся на общий уровень. В преимущественном положении оказались население Юго-Восточного Приладо- жья (приладожская чудь) и древние карелы на Карельском перешейке и в Северо-Западном Приладожье с проходящими по их территории водными путями и промысловыми угодьями. Следствием было появление ценных украшений и предметов вооружения (всё иноземного производства) в погребениях, восточного серебра в кладах и могилах.С окончанием эпохи викингов и прекращением функционирования Восточного пути и связанной с ним международной торговли культура «курганного» населения Юго-Восточного Приладожья затухает, в то время как у населения Карельского перешейка и Северо-Западного Приладожья «начинаются новые времена». Географическое положение с прямым выходом в Финский залив и далее в Балтийское море оказалось, вкупе с такими факторами, как плодородные земли и другие природные ресурсы, решающим в начинавшемся расцвете древней Карелии.
Еще по теме О происхождении карельского ювелирного искусства:
- III. Северная Русь и Славийа
- Остров мертвых
- Эпоха викингов — новый поворот в развитии
- О происхождении карельского ювелирного искусства