Время расцвета Карельской земли

Этот рассмотренный нами выше период расцвета племенной культуры карел, выразившийся не только в сложении своей «национальной» культуры, но и в формировании хорошо известной по летописным источникам Карельской земли со своей социальной иерархией, хорошо выстроенными военнополитическими отношениями с Новгородом, определенной экономической независимостью, в основе которой опять же был учет новгородских интересов «на свейском рубеже» и интересов карельской племенной знати в Новгороде, был по историческим меркам недолог.

Именно по причине краткосрочности процессов развития культуры на высшей ступени язычества больших изменений в ней не произошло. Она как бы оформлялась, «цементировалась», и поэтому была мало подвержена внешним влияниям, развиваясь самодостаточно с использованием внутренних духовных ресурсов и выработанных за два-три столетия ремесленных навыков и, почему бы и нет, эстетических вкусов потребителей продукции карельских ювелиров.

Видимое по представленным нами в предшествующих главах материалам могильников и кладов экономическое благополучие базировалось в первую очередь на процветающем для того времени сельском хозяйстве, без чего была бы невозможна неоднократно нами уже отмеченная устойчивая система расселения. Следует также при характеристике карельского общества рассматриваемого нами времени, степени его социально-экономического процветания, учитывать наличие в археологическом материале могильников, культурных поселений и кладов таких импортных ювелирных и бытовых вещей, как женские и мужские украшения, предметы вооружения с «парадным» украшением рукояти меча и втулки копья с серебряной инкрустацией (рис. 17-18, 21). Становится очевидным, что эти небольшие деревенские общины имели достаточный потенциал и для занятий успешной торговлей в масштабах всего региона Балтийского моря.

Экономика и хозяйство населения Карельской земли

Нами в предыдущих главах, посвященных исследованию конкретных археологических памятников и древних поселенческих центров на Карельском перешейке и в Северо-Западном Приладожье (район Хиитола-Сортавала), приводились данные палеоэкологических исследований, целью которых было изучение развития земледелия в этом чрезвычайно интересном регионе и — в более общем плане — влияния деятельности человека на окружающую среду. Мы в этой заключительной части работы остановимся лишь на общих рассмотренных выше вопросах и итогах.

Земледелие. В раскопанных еще в последней четверти XIX в. карельских грунтовых могилах было найдено значительное количество кос, серпов, мотыг, рабочих топоров и костей домашних животных (корова, лошадь, свинья, овца), что определенно означало, что в рассматриваемое нами время эпохи крестовых походов (1050-1300 гг.) основой экономики карел были земледелие и скотоводство. Принято было считать, что наличие значительного количества рабочих топоров в подавляющей части мужских погребений означало ведущую роль подсеки в земледелии. Имеющийся у нас в наличии археологический материал дает основание считать, что, во всяком случае, на Карельском перешейке в XIII в., как и в остальных соседних районах Новгородской земли, получило распространение использование под пашни постоянных полей (Кирьянов 1959: 312, 319-320; 330-335; Кирьянова 1979: 73-82; 1989: 228-229; Кочкуркина 1986: 84-90).

Simola, Taavitsainen, Kivinen, Tolonen 1996: 371-376). Наиболее приемлемым объяснением можно считать деятельность охотников за пушниной середины — третьей четверти I тыс. н. э., совершавших на Карельский перешеек и другие, соседние с ним районы пушной охоты в Восточной Финляндии продолжительные сезонные промысловые поездки (см. главы III, IV настоящей работы). На рассматриваемой территории земледелие становится ведущей формой экономики лишь начиная с XI в.

Скотоводство является, пожалуй, наименее изученной темой.

Охота, рыболовство, промысловая деятельность в древней Карелии были, наряду с земледелием и скотоводством, не только существенными статьями дохода (за исключением отраженных в летописи неурожаев и голодных годов), но и одним из видов постоянной (иногда сезонной) деятельности. Свидетельства этому известны по письменным источникам. Часть шкурок куницы, бобра, нерпы и белок уходила в оплату даней, но часть свободно продавалась или менялась на различные товары у сборщиков налогов (Кочкуркина 1986: 91-92; Кочкуркина, Спиридонов, Джаксон 1990: 91). В Задней Карелии охота и промыслы играли еще более важную роль в экономике; подати здесь платили от «лука», то есть продуктами охоты, а не земледелия, как на Карельском перешейке. В Карелии в Средневековье исключительно важным промыслом было рыболовство.

териалами раскопок 1970-1990-х гг. в крепости Корела и 1999-2004-х гг. в Выборге, в процессе которых в нижних слоях середины XIII — XV вв. были найдены многие десятки поплавков из сосновой коры и грузил от сетей, но на удивление мало костей и шелухи рыб при исключительно хорошей сохранности органики в ранних культурных слоях (Saksa 1998: 198; Saksa, Belsky, Kurbatov, Poljakova, Suhonen 2002: 37-64; Saksa, Saarnisto, Taavitsainen 2003: 15-20; Сакса 2002: 150-164; 2004: 569-584). Рыболовство как важный промысел горожан не отражено в средневековых источниках по истории Выборга, но хорошо известно по древнерусским писцовым книгам и другим письменным источникам относительно Корелы (Kuujo 1958a: 19-20; Громов, Шаскольский 1976: 22; Saksa 1998: 198).

Ремесло карел представлено многочисленными предметами, инструментами и изделиями ремесленников из культурных слоев поселений и могил, которые демонстрируют высокий уровень и хорошее качество работы. Карельские ремесленники добывали озерную и болотную руду, плавили железо, изготавливали из него оружие, орудия труда, ремесленные инструменты и другие изделия, производили самые разнообразные украшения из бронзы и серебра. Остатки кузниц найдены в Ховинсаари Тонтинмяки, в Хиитола и Куркиёки Кууппала (Leppaaho 1949: 44-46). В могиле 2 на могильнике Кеко- мяки в Каукола Коверила были инструменты кузнеца (Schvindt 1893: 32-34). Шлаки в большом количестве находятся повсеместно на поселениях и могильниках; в 1985 г.

Имеются веские основания полагать, что у карел было организовано также самостоятельное клинковое производство, выраженное в выработке не позднее XII в. национальной формы мечей с латунными литыми рукоятями, украшенными «национальным» линейно-завитковым и растительным орнаментом (Кирпичников, Сакса, Томантеря 2006: 44-45, 47).

Картирование распространения украшений карельских типов XII- XIV вв. со всей очевидностью показывает, что вещи определенных форм рас-

Рис. 107. Распространение головных украшений сюкерё, шейных лент и нагрудных брошей-медальонов

пространялись в большей части на ограниченной территории (рис. 107-115). Часть украшений распределялась внутри конкретной общины, часть же имела более широкое распространение. По овально-выпуклым фибулам, представляющим самую многочисленную группу находок, можно заключить, что на ограниченной Карельским перешейком и северо-западным и северным берегами Ладожского озера территории древней Карелии существовало не-

Рис. 108. Распространение овально-выпуклых фибул типов C и D

сколько центров их производства (Linturi 1980: 65-69). В данном случае следует учитывать, что каждую фибулу было возможно копировать и каждая последующая копия имела свое распространение (Tomantera 1994: 48-49). Между различными территориями распространения украшений различных типов прослеживаются свои характерные особенности. Различия этого рода между территориями Саво и Карелии нами детально рассмотрены в главе «Древняя Карелия и соседние земли». Различия проявляются в вариантах

Рис. 109. Распространение овально-выпуклых фибул типов H

форм и орнаментации общих для всей территории Карельской земли типов украшений, составляющих сложившийся к XII-XIII вв. «национальный» убор карельского женского костюма.

В украшениях, следовательно, проявляются местные варианты, которые отражают особенности в костюме местных общин. И даже в этом случае достаточно обоснованного наблюдения мы не можем достоверно определить, в какой степени на эти различия влияли происходящие со временем

Рис. 110. Распространение овально-выпуклых фибул типов F

изменения в формах украшений. Во всяком случае, проведенное нами типологическое исследование, основанное на деталях в форме, орнаментации и даже манере нанесения орнаментации на вещи, дает основание полагать, что конкретные выделенные нами формы украшений бытовали одновременно. Также и распространение аналогий украшениям внутри карельских древних общин отражает существовавшие между ними связи (рис. 44, 45, 53, 107-115).

Рис. 111. Распространение пронизок по типам

К сожалению, материал Северо-Западного Приладожья недостаточен для выводов о деталях местного варианта карельского костюма. Имеются данные все же утверждать, что и на этой территории древней Карелии существовало свое производство украшений, свидетельства чему были получены также и при наших раскопках на могильнике Калмистомяки в Кууппала в Куркиёках. Культурные связи в области распространения карельских типов украшений между центральными районами Карельского перешейка и При-

Рис. 112. Распространение цепедержателеи по типам

ладожской Карелией прослеживаются по диаграммам, изображенным на рис. 44, 45, 53.

На основании рассмотрения украшений карельских типов мы можем обоснованно утверждать, что в каждом поселенческом центре (в который входило несколько деревень) существовали свои кузницы и мастера. Что же касается большого количества находок овально-выпуклых фибул и их широкого распространения, следует учитывать, что наплечные парные фибулы служили

Рис. 113. Распространение ножен ножей по типам

непременным и функционально значимым элементом женского костюма. Их распространение отвечает зоне распространения типа женской одежды с наплечными, скрепляющимися в данном случае фибулами лямками.

Проявляющиеся в археологическом материале профессиональное умение карельских кузнецов и их уровень технической подготовки указывают на существование определенных «школ», в рамках которых этот уровень мастерства достигался. На современном уровне исследования можно пред-

Рис. 114. Распространение копоушек по типам

полагать, что такими школами ремесла были укрепленные городища Карелии — собственно торгово-ремесленные центры: Кякисалми-Корела, Тивер- ский городок, городище Хямеенлахти в Куркиёках, Паасонвуори в Сортавале. При раскопках этих укрепленных торгово-ремесленных поселений обнаружен богатый материал именно по связанной с обработкой металла производственной деятельности на них (Appelgren 1891: 126-136; Кирпичников 1979: 59-73; Кочкуркина 1981: 38-61, 68-85; 1986: 49-55, рис. 13, 14; Saksa 1992a: 8: 10-

Рис. 115. Распространение серебряных подковообразных фибул по типам 11

16-17, kuv. 3; 1998: 199-200; Сакса 1999: 192-205; 2006: 63-74; 2007: 204). В Выборгском замке на Кузнечном дворике также найдены остатки мастерской, существовавшей там до возникновения шведского укрепления, в которой изготавливались и ремонтировались костяные и металлические предметы (Тюленев 1995: 22). Имеющиеся среди находок в Карелии такие, к примеру, ценные привозные изделия, как серебряные броши-медальоны, распределяются по территории достаточно равномерно: они найдены в Каукола Кекомяки,

Ряйсяля Тонтинмяки и на Тиверском городке, в Суотниеми под Приозерском, Саккола Леппясенмяки, Патья и Сипилянмяки, в Хиитола Кильпола, Микке- ли Тууккала (табл. XI). Большая часть находок приходится все же на могильники Кекомяки (6 экз.) и Тонтинмяки (3 экз.) в Карелии и Тууккала (6 экз.) в Саво. В распространении вещей карельских типов выделяется ближайший к центру древней Карелии Кякисалми-Кореле (с 1310 г.) район озера Вуоксы (Узервы русских летописей (Уусиярви — Новое озеро)), а именно, могильники Каукола Кекомяки, Суотниеми и Ряйсяля Тонтинмяки (рис. 13, табл. XI) и соответствующие им поселенческие центры. Также и на южном берегу оз. Суходольское (Суванто) в Саккола Лапинлахти наблюдается концентрация находок карельских украшений (рис. 13, табл. XI). По всей видимости, у проживающих на выгодных водных путях и плодородных прибрежных землях были лучшие возможности приобретать себе блестящие украшения.