§ 2. Законодательство о башкирском землевладении в первой половине XIX в.

Основной стратегической задачей царского правительства в Оренбургской губернии в первой половине XIX в. являлось дальнейшее упрочение здесь своих позиций и создание условий для стабильного развития сельского хозяйства и промышленности, в частности, резкого расширения земледелия.

соответствовала этим задачам. Однако значительная часть земель находилась во владении башкир. Крестьяне-переселенцы разными путями, в т. ч. путем покупки, приобретали башкирские земли. В начале XIX в. участилась продажа башкирами своих земель, притом, как говорится в источнике, «...они начали продавать земли неправильно: не назначали ни меры, ни границ, ни постоянных урочищ; часто одну и ту лее землю продавали вдвои и втрои руки, отчего между покупателями продолжительные и разорительные судебные процессы в присутственных местах Оренбургской губернии и до Правительствующего Сената»375.

Участившиеся земельные споры и тенденция потери баш

кирами своих вотчинных владений создавали напряженную обстановку в крае. Башкиры в это время являлись военным сословием, выполняли важную государственную задачу по охране границ империи с Казахстаном, участвовали во всех войнах России, с наилучшей стороны показали себя в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии в 1813—1814 гг. Они могли продолжать выполнять военную службу лишь в случае сохранения своих земель. Им теперь грозила перспектива обезземеливания.

Последнее обстоятельство обеспокоило многих представителей царской администрации. Это опасение официально высказал, в частности, директор Межевой Канцелярии П. Обрезков376.

В этой обстановке Сенат по представлению оренбургского военного губернатора П. К. Эссена 11 октября 1818 г. при

нимает указ, временно запрещающий продажу башкирских земель переселенцам377. Аналогичным по смыслу является и указ Сената от 15 апреля 1824 г.

ряков, тептярей, бобылей и прочих разного наименования казенных поселян на занимаемые ими земли в Оренбургской губернии». Поводом к его изданию стали несколько спорных дел между вотчинниками и их припущенниками. Основная идея закона сводилась к тому, что границы земельных дач, установленные при Генеральном межевании, являются бесспорными. Межевой Департамент Сената рекомендовал прекратить составление арендных договоров между вотчинниками и различными категориями переселенцев. Отчуждение башкирской земли допускалось в исключительных случаях после соответствующего юридического оформления. Местные власти были обязаны остановить движение переселенцев на башкирские вотчины378.

Итак, правительство запретило переселенцам проживать на башкирских вотчинах, которые составляли примерно половину земельного фонда Оренбургской губернии. Остальная половина земельных угодий находилась в руках крепостей, дворян,заводов и казны.

Между тем массовое переселение крестьян, государственных и удельных в особенности, на территорию края продолжалось. Об этом свидетельствуют архивные материалы"’. Крестьяне-переселенцы не хотели селиться на владениях

дворян и заводчиков и стремились расположиться на казенных землях. Однако последние не могли разместить всех желающих, ибо они составляли лишь 5 % всех земель губернии. В этой обстановке крестьяне, вопреки законодательным ограничениям, самовольно покупали башкирские земли и

устраивались на них.

Запрет на продажу башкирских земель оказался не выходом из положения. Представители местной царской администрации предлагали свои варианты решения вопроса.

Еще в 1818 г. оренбургский губернатор П. К. Эссен подал записку на имя Министра юстиции князя Д. И. Лобанова-Ростовского. Он предложил разделить башкирские вотчинные

владения между башкирами и крестьянами-переселенцами, а остальную часть продавать всем желающим. Башкирам- вотчинникам следовало предоставить по 40 дес. на душу м. п.

по VII ревизии, крестьянам-припущенникам по 15 дес.

десятину. Для осуществления сделок следовало получить согласие 2/3 голосов вотчинников конкретной волости. В случае, если вотчинники не продадут свободные земли в течение

трех лет, то их следовало взять в ведение казны, заплатив вотчинникам по три рубля за каждую десятину379.

Правительство не реагировало на эти предложения. Тогда губернатор 28 сентября 1826 г. обратился с рапортом на имя императора Николая I, где повторил основные положения

своей записки от 1818 г. Сенат рассмотрел на рубеже 1826 и 1827 гг. предложения губернатора и решил сохранить запрет 1818 г. на продажу башкирских земель, оставив «все ныне

находящиеся у башкир земли в их владении» до принятия основополагающих постановлений по краю1".

Таким образом, власти не торопились с окончательным

решением вопросов башкирского землевладения. Они пони

мали, что по мере завершения Генерального межевания земель Оренбургской гу бернии следует сделать комплексные выводы по аграрным проблемам края.

Об этом свидетельствует создание при Сенате Особого комитета по делам башкирских земель. Основной функцией комитета являлось решение задач по окончательному землеустройству башкир после завершения Генерального меже

вания1'1. Особый комитет стал ведущим разработчиком знаменитого правительственного закона от 10 апреля 1832 г. «О правах башкирцев на принадлежащие им земли в Орен

бургском крае».

Источником закона являлись предыдущие указы XVII —

XVIII вв. по башкирскому землевладению, указ от 11 февраля 1736 г. в особенности. Так, новый закон начинался с констатации важности значения последнего. Кром:е того, широко использовались материалы обсуждения вопросов башкирского землевладения, шедшие в Сенате и других центральных учреждения, а также предложения оренбургских чиновников и персонала Оренбургской межевой конторы.

Одним из главных положений нового закона является подтверждение вотчинного права башкир на землю. В тексте

закона об этом говорится следующее: «Признать башкирцев

владельцами всех тех земель, кои ныне им бесспорно принад- лежат»380. Важно и то, что правительство также подтвердило право собственности башкир и на недра земли381.

Однако, с другой стороны, вотчинное право башкир на землю, как и в указе от 1.1 февраля 1736 г. носило несколько ограниченный характер. В процессе работы над проектом

данного законодательного акта Особый комитет определил статус башкирских земель следующим образом: «...принадлежность башкирцам всех земель, которые они называют

своей собственностью, могла бы подлежать сомнению по недостатку или по недостоверности актов владения, но, приняв во внимание причины политического характера, как-то спокойствие края и самую давность владения, подкрепленную относительно многих дач грамотами царей, комитет признал справедливым утвердить владельческие права башкир с некоторым, однако ж, ограничением»382.

Данное ограничение для башкирского землевладения, по мнению Особого комитета, заключалось в возможности со стороны государства беспрепятственно конфисковать эти угодья. Основанием для такого вывода было то, что при создании Оренбургской укрепленной линии в 30 — 40-х гг. XVIII в. правительство по своему усмотрению изымало башкирские земли. Итак, официально признавая вотчинное право башкир, создатели указа подчеркивали его некоторую условность. Однако подобные рассуждения не вошли в официальный текст закона.

Другим важным мюменгом нового закона является восстановление положения указа от 11 февраля 1736 г. о продаже вотчинных угодий. В тексте об этом сказано так: «Прекратить действие указа 11 октября 1818 года, коим воспрещена была продажа башкирских земель»383. Кроме того, в новом законе создавались более облегченные условия продажи земель: земли могли продаваться при согласии 2/3 вотчинников данной волости, а не всех, как было раньше.

Эти положения закона соответствовали курсу правительства на продолжение массовой колонизации, ибо без покупки и аренды башкирских владений последняя была невозможна.

Обеспокоенность властей перспективой обезземеливания башкир, стремление сохранять за ними достаточно земли для ведения скотоводческо-земледельческого хозяйства обусловило соответствующее отражение в законе: «Но дабы разрешение сей продажи не могло обратиться во вред башкирцам, то постановить, чтобы в каждой волости оставалось от 40 до 60 десятин, по усмотрению главного местного начальства, на душу такой земли, которую общество не имело бы права продавать. Если же откроется, что в некоторых волостях вышеозначенного количества десятин на душу не окажется, то всякая продажа или иное отчуждение земли в сих волостях воспрещается»384.

Итак, положения закона о продаже вотчинных земель и обязательном наделении башкир неотчуждаемыми наделами выражали компромиссную позицию правительства относительно колонизации и защиты башкирского землевладения.

Третьим ключевым положением нового закона является наделение башкирскими землями припущенников: «Тех же

из них, кои поселяясь на башкирских угодьях, не имеют законных актов, определяющих пространство владения, от чего между ними и башкирцами происходят споры, удовлетворить: мещеряков, тептярей и бобылей, как занимающих

более скотоводством или несущих казачью службу, 30 дес.; а татар, казенных, удельных и прочих поселян казенного ведомства, 15 дес. пропорциею на души VII ревизии»385. Наделение припущенников было возможно, если в волости оставалась земля после обеспечения башкир-вотчинников по нормам данного закона.

Впредь все земельные споры, связанные с башкирскими землями, рассматривались на основе общегосударственных законов.

Практическая реализация данного закона возлагалась на губернскую казенную палату и Межевую контору, которые должны были работать под контролем военного губернатора.

Таким образом, указ от 10 апреля 1832 г. является крупным законодательным актом правительства по башкирскому землевладению, объективно отражающий конкретные потребности той эпохи. Он публично гарантировал сохранение вотчинного права башкир на землю, в определенной степени ограничивал переход их угодий в пользу переселенцев, создавал условия для перехода башкир от полукочевого скотоводства к земледелию и оседлости. В условиях массовой колонизации правительство не могло не содействовать обеспечению крестьян-переселенцев земельными наделами в Башкирии, что нашло соответствующее отражение в законе. В целом же новый закон носил компромиссный характер, выражал интересы основных групп населения края, содействовал развитию народного хозяйства края.

Важное значение для проведения в жизнь этого закона имели разработанные Сенатом «Высочайше утвержденные правила, во исполнение Высочайшего указа 10 апреля 1832 г., составленные на продажу и отдачу в кортому башкирцами вотчинных земель их» от 2 сентября 1833 г. Правила состоят из трех глав. В первой главе подробно описывается порядок продажи башкирских угодий, во второй главе сообщаются основные положения относительно аренды земли, а третья глава посвящена описанию порядка использования денежных средств, полученных от продажи и аренды башкирских земель387.

В последующее время власти продолжали активную законотворческую деятельность относительно отдельных аспектов земельной политики. Так, 4 апреля 1834 г. Сенат опубликовал новый указ «Об обязанностях Оренбургской казенной палаты по отмежеванию башкирских земель и об учреждении для сего особой комиссии». Для реализации этих предписаний следовало произвести учет населения внутри башкирских дач и затем примерный расклад угодий между вотчинниками и припущенниками. Общее руководство процессом практического обеспечения узаконенными земельными наделами осуществлял оренбургский военный губернатор, который для этого должен был организовать комиссию из членов казенной палаты, Межевой конторы и других губернских учреждений23.

Очередными важными решениями властей по регулированию земельных отношений между вотчинниками и припу- щенниками стали опубликованные 11 июня 1837 г. и 14 октября 1838 г. определения Сената. В этих актах оренбургскому военному губернатору рекомендовалось провести мероприятия для узаконения пребывания припущенников на башкирских землях. Здесь подчеркивалась необходимость полной реализации указа от 10 апреля 1832 г. При этом припущенни- ки, водворившиеся на вотчинных угодьях по день получения сенатских определений, подлежали гарантированному земельному обеспечению388.

Последнее обстоятельство вызвало необходимость уточнений. Так появилось высочайше утвержденное мнение Государственного Совета Российской империи от 14 декабря 1842 г. «О припущенниках на башкирские земли по Оренбургской и Пермской губерниям». В нем подтверждена действительность сенатских определений от 11 июня 1837 г. и 14 октября 1838 г. Также следовало определить тех припущен- ников, кого следовало переселить из башкирских вотчин на другие угодья. При этом оренбургский военный губернатор был обязан пресечь появление новых переселенцев в крае™.

Другим законодательным актом, касающимся проблемы регулирования принципов землепользования, стало появление сенатского указа от 14 ноября 1855 г. «О наделении землей мурз и мещеряков Челябинского уезда 30 десятинною пропорциею земли на каждую ревизскую душу». Как видно из названия, указ был посвящен конкретному вопросу, однако в нем представлены важные моменты общего характера. Здесь дано определение малоземельных башкирских волостей, т. е. тех территорий, где узаконенными наделами невозможно было обеспечить башкир-вотчинников и припущен- ников. В указе говорилось о необходимости при таких случаях первоначально выделять наделы вотчинникам, а затем припущенникам389.

Сложность проблемы размежевания башкирских угодий обусловила появление двух законодательных положений — Государственного Совета от 10 июня 1857 г. и Комитета Министров от 23 июля 1857 г. Первый акт касался общего порядка наделения землей вотчинников и припущенников, второй затрагивал порядок наделения землей припущенников военного ведомства. Следует отметить, что указ «О порядке наделения землею башкир-вотчинников и их припущенников» от 10 июня 1857 г. подтверждал необходимость дифференцированного подхода к башкирским землям при наделении землей припущенников. А именно, в многоземельных дачах надел производился по нормам указа от 10 апреля 1832 г. Па деле это означало, что здесь башкиры-вотчинники получают наделы

от 40 до 60 дес. на душу м. п. по данным VII ревизии, военные припущенники — 30 дес. душевых наделов, а гражданские

припущенники — 15 дес. душевых наделов. В малоземельных

дачах следовало разделить имеющиеся угодья пропорционально между вотчинниками и припущенниками согласно нормам указа от 10 апреля 1832 г. При этом вотчинники могли претендовать на угодья из казенного фонда, или получали компенсацию по 3 рубля серебром за каждую десятину390.

В высочайше утвержденном положении Комитета Мини

стров от 23 июля 1857 г. регламентировался процесс наделения землей припущенников военного ведомства. В качестве начальной меры предполагалось отмежевать из 10 наиболее

крупных башкирских дач, где проживали припущенники военного ведомства, необходимое пространство для наделения

таких же припущенников малоземельных башкирских дач391.

В начале 60-х гг. XIX в. правительственные структуры распорядились об ускорении размежевания башкирских земель. Так, положения Военного Совета Российской империи от

22 ноября и 24 декабря 1862 г. регламентировали порядок оформления межевой документации и подбор кадров для землемерных подразделений392.

Большое внимание в законодательной практике на протяжении первой половины XIX в. было уделено регулированию

процесса колонизации. При этом выделяются две группы

законодательных актов. Часть из них посвящена земельному обеспечению военных и гражданских чиновников, а другая часть законов регулирует приток на территорию края государственных крестьян. Следует указать, что начало массированной правительственной колонизации берет с издания указа от 11 февраля 1736 г. Данный указ символизировал активное вмешательство государства в земельные отношения в связи с башкирскими восстаниями. Здесь проводится мысль о том, что землей обеспечивались в первую очередь гарнизоны крепостей. Важное значение для усиления освоения края

имел указ Сената от 17 октября 1801 г., согласно которому территории Оренбургской и Саратовской губерний признаны изобилующими «...излишними порозжими землями»393.

Новый импульс колонизация получила после появления указа от 10 апреля 1832 г. На этот раз акцент был смещен на земельное обеспечение чиновников различных ведомств и казенных крестьян.

В то же время земельная политика правительства периодически корректировалась. Об этом свидетельствовало появление сенатского указа от 10 июля 1835 г. «О приостановлении переселения казенных крестьян в Оренбургскую губернию» и Высочайше утвержденного мнения Государственного Совета от 18 апреля 1838 г. «О прекращении отвода земель по Всемилостивейшему пожалованию в губерниях Саратовской и Оренбургской...»394. Однако уже указы от 31 января 1839 г. и 28 февраля 1839 г. санкционировали возобновление наделения землей чиновников и государственных крестьян395. Приостановка действия указов 1835 и 1838 гг. объяснялась тем, что правительство в 1837— 1838 гг. проводило дополнительные измерения фонда казенных угодий396.

В последующее время правительство продолжало корректировать колонизационное движение. Так, сенатский указ от 10 мая 1840 г. обязывал оренбургского военного губернатора проверять и утверждать содержание заключаемых земельных сделок между башкирами и государственными крестья-

нами397.

Некоторые указы касались процессуального порядка отчуждения земли башкирами-вотчинниками. Так, 29 января 1837 г. последовала публикация именного указа, который позволял башкирам совершать в уездных судах акты на продажу и отдачу в аренду вотчинных земель и других угодий на суммы до 1 ООО рублей. В случае заключения сделки на сумму, превышающую установленную сумму, ее следовало оформлять уже в губернской гражданской палате'10. Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 7 июня 1.

856 г. подчеркивало необходимость опеки над башкирами- вотчинниками в случае изъятия или отчуждения у них земли по решению уездного суда. В этом случае губернская гражданская палата являлась дополнительной контрольной инстанцией наряду с оренбургским военным губернатором. Важным шагом государства в этом же указе стало решение об освобождении башкир и мишарей от штрафов и судебных издержек по делам о землях, отыскиваемых от них в частное владение11. Итак, в первой половине XIX в. правительство приняло целый ряд важных указов относительно башкирского землевладения. На протяжении первой трети XIX в. осуществлялась в целом политика, направленная на сохранение вотчинных земель за башкирами. Однако принятие указа от 10 апреля 1832 г. означало серьезную корректировку прежнего курса. Продолжая официально признавать вотчинное право башкир, правительство берет курс на изъятие части их земель для наделения различных категорий переселенцев. При этом налицо стремление властей регулировать процесс колонизации Башкирии, о чем свидетельствуют упомянутые выше указы.