Этика и эстетика
Человек, следующий предписанию долга, внешне несвободен, действует как бы по принуждению; но за побуждениями такого формально добродетельного человека где-то в глубине может скрываться эгоизм, сводящийся, например, к тщеславию. Встречаются также люди, руководимые эгоизмом грубым и отвратительным, которые видят счастье в грубых чувственных наслаждениях, в унижении других и т. д. Истинно же нравственным человеком является, по Добролюбову, тот, кто добивается гармонии между потребностями человеческой природы и требованиями долга, т. е. эгоист разумный. Он поступает по велению сердца, а не долга, восприимчив к благам жизни, стремится испытывать от жизни радость и наслаждение, но у него развиты истинно человеческие элементы, поднимающие его над животными потребностями; у такого человека развито чувство любви к добру, такой «человек может жить в других, наслаждаться чужою радостью, чужим счастьем»[218]. Человек, жертвующий чем-либо для других, с такой точки зрения также остается эгоистом, если при этом он испытывает удовольствие.
Таким образом, из этики разумного эгоизма, в которой доминировали представления об оправданности эгоистического стремления к лучшему, удовлетворения желаний и потребностей, вытекающих из естественной природы человека, наслаждения благами жизни, фактически и делались альтруистические выводы.
При этом у Добролюбова они нередко совмещались с призывами к коренной ломке социальных отношений, если они препятствовали удовлетворению «естественных потребностей» человека, особенно его «первых материальных потребностей». «Если настоящие общественные отношения несогласны с требованиями высшей справедливости и не удовлетворяют стремлениям к счастью, сознаваемым вами, — то, кажется, ясно, что требуется коренное изменение этих отношений. Сомнения тут никакого не может быть. Вы должны стать выше этого общества, признать его явлением ненормальным, болезненным, уродливым и не подражать его уродству, а, напротив, громко и прямо говорить о нем, пропове- дывать необходимость радикального лечения, серьезной операции»[219].Подавляющую часть наследства Добролюбова составляют литературно-критические статьи, и сам он выступал по преимуществу литературным критиком. В своих оценках художественных достоинств произведений литературы и искусства он исходил из определенных эстетических воззрений. По своей направленности они носили в конечном счете просветительский характер, ибо ориентировались не на воспитание эстетического вкуса читателей или «постижение вечных законов красоты», а на политическое и нравственное просвещение общества в целях решения стоявших перед ним жизненных проблем.
1 Добролюбов Н. А. Собр. соч. Т. 6. С. 314. ’-Там же. Т. 5. С. 470.
Из истории литературы, которую Добролюбов считал необходимым изучать «с философским методом», критик делал вывод, что в массе своей литература, создаваемая обыкновенными талантами, «представляет собою силу служебную, которой значение состоит в пропаганде, а достоинство определяется тем, что и как она пропагандирует». Гениальные же писатели, например Шекспир, «служа полнейшими представителями высшей степени человеческого сознания... возвышались над служебною ролью литературы и становились в ряд исторических деятелей, способствовавших человечеству в яснейшем сознании его живых сил и естественных наклонностей»[220].
Свою вспомогательную, служебную роль литература выполняет специфическими для нее художественными средствами, но по конечным своим целям, как и все другие сферы человеческой деятельности, она подчинена общему делу просвещения: «...образы, созданные художником, собирая в себе, как в фокусе, факты действительной жизни, весьма много способствуют составлению и распространению между людьми правильных понятий о вещах»[221].Констатируя по общим антропологическим признакам сходство мыслителя и художника, отсутствие «существенной разницы между истинным знанием и истинной поэзией», Добролюбов вместе с тем выделяет и существенные отличия художника от мыслителя: примат в нем чувства над разумом, большая степень живости восприятия действительности, мышление конкретными образами, особое внимание к деталям, к частностям в отличие от стремления «все обобщить, слить частные признаки в общей формуле»[222].
Эстетическим идеалом Добролюбова является «полное слияние науки и поэзии», науки и искусства, что означает «свободное претворение самых высших умозрений в живые образы и вместе с тем полное сознание высшего, общего смысла во всяком, самом частном и случайном, факте жизни»[223].
Добролюбов развивал концепцию «фактической критики», согласно которой критик «дает нам верную, полную, всестороннюю оценку писателя или произведения, который произносит новое слово в науке или искусстве, который распространяет в обществе светлый взгляд, истинные, благородные убеждения»5. Главным в такой критике выступает критерий различения «авторов, служащих представителями естественных, правильных стремлений народа, от авторов, служащих органами разных искусственных тенденций и требований»6. При этом Добролюбов применял метод разграничения художника как мыслителя и художника как «воспроизводителя явлений действительности». Так, считая отчасти неверной, отчасти недостаточной характеристику А. Н. Островского как проповедника патриархальных начал русского быта, он ценил его произведения не по выраженному писателем мировоззрению, а по правде его изображения. Островский коснулся высших, общечеловеческих интересов — в этом ценность его произведений с точки зрения эстетической теории Добролюбова.
Многочисленные статьи и рецензии Добролюбова, затрагивавшие острые, общественно-значимые вопросы, проблемы литературной критики и эстетики, педагогики и этики, истории и философии, имели в обществе столь большое влияние, что Н. Г. Чернышевский считал своего единомышленника главой всей передовой русской мысли конца 50 — начала 60-х гг. Чернышевский скромно обошел свою роль в это десятилетие, но его оценка деятельности Добролюбова недалека от истины.
Еще по теме Этика и эстетика:
- Есикова М. М.. Проблемы этики: Методические рекомендации. Тамбов: Изд-во ТГТУ,2002. 36 с., 2002
- § 4. Поздний Фуко 0 человеке И этике
- § 9. Этика и философія права. 1.
- § 10. Эстетика. 1.
- ЛЕКЦИЯ 8 ИСКУССТВО КАК ЭТИКА ОБЩНОСТИ
- Этика и эстетика
- Философско-правовые идеи, этика и эстетика
- От эстетики к мистике.
- Музыкальная эстетика.
- Глава 13 МНОГОГРАННОСТЬ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ. РУССКАЯ ЭСТЕТИКА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
- Эстетика А. Галига.
- Глава 14 ОТ УТИЛИТАРИЗМА К СИМВОЛИЗМУ. РУССКАЯ ЭСТЕТИКА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
- Глава 15 ЭСТЕТИКА НИЦШЕ: ЭСТЕТИКА ЖИЗНИ