Позитивистские теории права

Философия позитивизма, приобретшая в России во второй половине XIX в. большую популярность и оказавшая влияние практически на все гуманитарные науки, была также широко использована в качестве методологической базы теоретиками-правоведами.

Исторически первой формой позитивистской теории права был юридический позитивизм, появившийся в 30—40-е гг. XIX в. в Англии (Дж. Остин), затем распространившийся в Германии (К. Гербер, П. Лабанд, К. Берг- бом), России (М. Н. Капустин, Н. К. Реннен- кампф, С. В. Пахман, Г. Ф. Шершеневич) и других странах. Представители юридического позитивизма рассматривали право как самодовлеющую форму в отрыве от содержания, отрицали естественное право. Несмотря на то что они понимали право как веление, приказ государства, а субъективные права личности как результат установленной государством нормы, в условиях перехода от феодализма к капитализму (как в Европе, так и в России) юридический позитивизм объективно способствовал формированию уважения к праву и укреплению законности.

В конце XIX в. на смену юридическому позитивизму пришел социологический позитивизм (в Германии — Р. Иеринг, Г. Еллинек, в Австро-Венгрии — Е. Эрлих, JL Гумплович, в Англии — Г. Спенсер, в России — С. А. Муромцев, М. М. Ковалевский). Характерной особенностью этого направления было стремление исследовать государство, право, политику в связи с другими социальными явлениями.

Видным представителем юридического позитивизма в России был Гавриил Феликсович Шершеневич (1863—1912) — правовед, философ, профессор Казанского и Московского университетов. По политической ориентации — либеральный консерватор.

Методологической базой учения Шерше- невича являются позитивизм, а также идеи социал-дарвинизма, экономического материализма и различных психологических школ. Отправной точкой для Шершеневича была антропологическая гипотеза, исходной «клеточкой» которой выступает изолированный от общества человек, «имеющий и отстаивающий свое особое бытие». Основой его деятельности служит биологическая организация, инстинкт самосохранения, поскольку при ослабевающем воздействии общественной среды именно природное, первобытное начало теснит культурное. Вместе с тем общество формирует у индивида социальные потребности (общение с другими людьми), которые наряду с физическими (одежда, пища, жилище) и психическими (познание, творчество) способствуют общественному проявлению инстинкта самосохранения.

Хотя, как полагает Шершеневич, реально существует лишь личность, а общество есть форма ее жизнедеятельности, общественные отношения объективны. На протяжении истории человек все более обобществляется, у него образуется наследственная зависимость от общества, социальное существование становится его второй природой. Однако точка равновесия между индивидуальным и социальным никогда не может быть найдена.

Поскольку человеческая деятельность, по Шершеневичу, обусловлена целесообразностью, общество должно быть нормативно организовано. Важнейшее место в системе отношений «личность — общество» занимают государство и право, причем исторически и логически первое предшествует второму. В основе соблюдения права, понимаемого Шерше- невичем как закон и требование государства, лежит страх перед угрозой наказания. Данный фактор определяет остальные мотивы правового поведения (совесть, чувство законности), предстающие в виде своеобразной модификации человеческого эгоизма. Право всегда есть выражение интереса властвующих, но также и итог борьбы эгоизма власти и подвластных.

Шершеневич отстаивает тезис, что государство не связано правом, стоит над правом, государственная власть есть сила, а не право.

Сторонником социологического позитивизма был крупный либеральный теоретик права Сергей Андреевич Муромцев (1850-— 1910). Длительное время он преподавал на юридическом факультете Московского университета (в 1884 г. был уволен за несогласие с введением нового устава). В последующий период занимался адвокатской и политической деятельностью (активный член партии кадетов, председатель I Государственной думы). Кроме того, он возглавлял Московское юридическое общество.

В теоретическом плане представляют интерес такие его работы, как «Очерки общей теории гражданского права» (ч. 1, 1877) и «Определение и основное разделение права» (1879).

В полном соответствии с положениями О. Конта Муромцев видит в социологии синтез социальных наук, основной задачей которых является изучение законов общественной жизни, а главной целью — удовлетворение с их помощью человеческих потребностей. Правоведение есть часть социологии, тесно связанная с другими социальными науками, поскольку их объединяет монолит общественной жизни. Юридическая наука должна заниматься не поиском абсолютных норм, способных стать эффективным регулятором в любых общественных условиях (таких норм нет, как нет абсолютно статичных социальных и правовых систем), а установлением законов появления, исчезновения и функционирования конкретных правовых явлений.

Краеугольным камнем социологии права Муромцева стало понятие фактического социального отношения, определяемого им как «выражение естественных законов материальной и духовной природы»[315] и состоящего из субъекта, объекта и окружающей их среды.

: Существенным свойством социального отношения является исходящая от общества защита, которая может быть организованной и неорганизованной. Организованная защита, т. е. эмпирически, из самой жизни вырастающая процедура и выполняющие ее органы, и есть, -по Муромцеву, правовое отношение—основной элемент правовой системы. Хотя правовое отношение есть частный случай фактического социального отношения, производно от него, однако, имея юридическую защиту, оно как бы раздвигает границы социального отношения, способно воздействовать на последнее, быть мощным средством реформирования общества.

Особое место в русской социологии права занимает Максим Максимович Ковалевский (1851—1916) — один из крупных социологов, историк, правовед, общественный деятель. Он был профессором Московского и Петербургского университетов. После увольнения в 1887 г. за либеральные настроения длительное время пребывал за границей (1887—1905), где вел активную научную деятельность. По возвращении в Россию был избран в I Государственную думу и Государственный совет.

Из всего обилия трудов Ковалевского следует выделить «Социологию» (т. 1—2,1910) и «Общее учение о государстве» (1909). Последовательно придерживаясь постулатов позитивизма, он использовал в своих исследованиях сравнительно-исторический метод Г. Мена, отдельные идеи современных ему психологических школ, теорию солидаризма (Э. Дюркгейм, JT. Дюги). Большое влияние на него оказали К. Маркс и Ф. Энгельс, с которыми он был лично знаком.

Широкое применение сравнительного метода в его различных вариантах (сравнительно-исторический, сравнительно-этнографический, сравнительно-правовой) и исторического подхода в оценке общественных явлений позволило Ковалевскому пополнить традиционную контовскую социологию новым, в значительной мере материалистическим содержанием.

Возникновение государства и права он тесно увязывал с исторической, этнографической, антропологической, психологической характеристикой древних обществ. Организация первобытных людей в группы стала возможной, по его мнению, на почве общественной солидарности, вследствие образования «замиренной среды», предполагавшей отказ от взаимной борьбы в пользу совместного благополучия. Право, на ранних стадиях своей эволюции еще сливавшееся с религией и моралью, стало итогом и формой такого «замирения». Поскольку, по Ковалевскому, каждая историческая эпоха, конкретный народ рождает свое специфическое право, постольку в научном плане он считал несостоятельной теорию естественного права (в политическом смысле он признавал ее положительное значение) и возможность существования юридических норм независимо от социальной реальности.

Государство, так же как и право, по мнению Ковалевского, есть не умозрительная юридическая конструкция, а факт реальной жизни, выросший из «замиренной среды» и тесно с ней связанный. Исторически возникая позднее права, государство не создает и не отрицает юридических норм, но обязано их признавать, так как этого требует закон общественной солидарности. При наличии объективных условий (стремление сообщества жить в мире, наличие социальных норм) решающим в процессе образования государства оказывается субъективный фактор. Инертные и не способные к творческой инициативе массы могут быть организованы в государство лишь в результате волевых усилий выдающейся личности, гипнотически воздействующей на ищущую чужого руководства толпу'. Поэтому для Ковалевского легенды о полубогах и героях, основавших государства, имеют некоторую долю истины.