<<
>>

РЕЧЬ О ПОЛЬЗЕ УЧРЕЖДЕНИЯ ИМПЕРАТОРСКОГО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

ПРИ ОТКРЫТИИ ОНОГО

1755 года апреля 26 дня

Учение — все, говорю я, потому что самое слово университет, то точно как вещию в себе заключает, так и именем. Ибо оный не иное что есть, как место, опреде- ленное и посвященное наукам и учению; так что назвавши университет его именем, в мысли и понятии представлять должно все собрание потребных в жизни человеческой наук, весь круг просвещающего разум учения.

Не довольно ль краткого сего изъяснения к уверению всякого о пользе учреждения сего университета, ежели бы только мог кто о том сомневаться? Ибо не видно ль, что оная столько ж далеко простирается, сколько польза самых наук и самого учения? Разве кто и о сем сомневаться мог бы? Но я толь преобидного роду человеческому и самому человечеству рассуждения ни в ком найти не уповаю; наипаче удостоверен, что всякий имеет естеством всеянное и вложенное доброе мнение о науках и почтение к учению и что всякий приносимую оным всему человеческому обществу пользу, без сомнения, признавает; что видеть можно и в тех, кои, не имея сами в науках участия, в других превозносят оные похвалами и удивлением своим показывают, коль они блаженными почитают тех, коих разум освещен учением.

Но вопрошается: какая бы точно была толь знатная и великая польза, изливаемая на нас от наук, для которой любовь и почтение к учению как бы рождены с нами и возращены быть кажутся? Чтоб сей вопрос пристойным удовольствовать ответствием, то надлежит рассмотреть, на какой мы конец всемогущим и всеблагим творцем нашим созданы и в свет сей произведены; о чем столько мы и естеством научены и особливо неложным божиим словом удостоверены, что едва кто найдется, кто б не исповедал, что мы, с одной стороны, по всемощной власти творца нашего созданы так, как и весь сей свет и все прочие твари, к славе и прославлению его самого; а с другой, по неизреченной оного ж создателя благости, к собственному нашему благополучию, для которого мы из разумной и благую волю имеющей души и хитро- сложенного тела составлены и для которого нам толь многие даны и сообщены душевные и телесные силы и дарования, свойства и склонности.

И сия то есть причина оного безмерного и бессмертного нашего желания и старания о благополучии, которым все наши мысли объяты и все действия заняты, которого мы непрестанно ищем, но редко оное находим: так что родившись к крайнему благополучию, нередко почитаем себя осужденными ко всегдашнему злополучию. Что ж так? и для чего? Не ты ли говорил, что естество наше от бесконечной всевышнего благости одарено душою разумною и имеющею волю к добру преклонную? Но было, было в то время, что разум наш доволен был к совершенному познанию нашего благополучия и воля послушна была без упорства разуму и самое благополучие в руках наших находилось! Ныне же, оным преступлением праотца нашего, оным оскорблением божиего благоутробия, оным громким падением высоты естества нашего лишены мы толиких преимуществ и едва не обнажены конечно. Ибо разумная души нашея сила коль ныне немощна и воля коль развращена, кто не чувствует? Уже мы не знаем ни самого благополучия нашего, в чем оное состоит, ни пути, который к оному нас довести может, ни средств, чрез которые оное достигается: обманываемся в представлении истинного добра, обманываемся в избрании принадлежащих к получению оного способов и во всем к оному шествии своем заблуждаем и запинаемся. Коль неописанная бедность сия наша, кто не ощущает с жалостию? и кто не признает, не говорю уже полезною, но нужною, необходимою и спасительною той вещи, которая бы в состоянии была, если несовершенно, что в сей жизни невозможно, то хотя отчасти, наградить сей урон и возвратить нам естество наше, возвратить нас естеству нашему? А сие неоцененное сокровище где можем мы инде обрести, как токмо в науках, которые к тому единственно все склоняются, чтоб, сколько при сей слабости и растлении естества нашего возможно, учинить нас совершенными и благополучными?

Но как учение столько многочастно и науки столько многоразличны, сколько естество вещей, им подлежащих, многообразно: то видите, высокопочтеннейшие слушатели, коль продолжительная и с краткостию времени несходна, и терпеливости вашей утрудительна речь моя учинилась бы, ежели бы я предпринял каждой науке порознь исчитать пользы.

Чего ради позволено мне будет об одной только философии, и то в краткости, упомянуть: тем наипаче, что то ж разуметься может и о прочих науках, которые все к философии некоторым образом принадлежать могут, поелику она имеет власть рассуждать о всех без изъятия вещах по их причинам, то есть поелику она рассматривает союз и соединение причин с действиями. И, во-первых, на какой она конец и в сем самом трудится? Без сомнения, для того, чтоб узнать, что может причиною быть нашего благополучия

J отчего оное как действие последовать может? Притом философия приобучает разум к твердому познанию истины, чтоб оный напоследок знать мог, в чем наше истинное благополучие заключается; испытует неиспытанное естество божие, рассматривает силы и свойства наших душ и из того определяет наши должности в рассуждении творца нашего, в рассуждении населяющих с нами землю человеков, в рассуждении высших, низших, равных, своих, чужих, кровных, знаемых, приятелей и неприятелей. Сие же для того, что исполнение оных должностей приносит нам благополучие: так как исследованием телесных свойств равномерно способствует она к нашему благополучию. Ибо и самые окружающие нас тела и силы их служат нашему телу как к сохранению здравия в целости и к возвращению оного в целость, так и к другим потребам и удовольствиям...

ПРИМЕЧАНИЕ

1 Впервые напечатано в сборнике «Опыт трудов вольного российского собрания при императорском Московском университете» (Ч. 1. М.: Б. и., 1774). Публикуется с сокращениями по кн.: Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. Т. 1. С. 105-107.

<< | >>
Источник: Б. В. Емельянова. Русская философия второй половины XVIII века: Хрестоматия. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 400 с.. 1990

Еще по теме РЕЧЬ О ПОЛЬЗЕ УЧРЕЖДЕНИЯ ИМПЕРАТОРСКОГО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА:

  1.    Д. В. Голицын – московский главнокомандующий
  2. V ЛИТЕРАТУРА И ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ ПОСЛЕ 14 ДЕКАБРЯ 1825 ГОДА
  3. БАРСОВ АНТОН АЛЕКСЕЕВИЧ
  4. РЕЧЬ О ПОЛЬЗЕ УЧРЕЖДЕНИЯ ИМПЕРАТОРСКОГО МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
  5. Государетво и кул ьту ра Росси и во второй половине XVIII века
  6. КОММЕНТАРИИ
  7. 1. Самодурец всероссийский
  8. Г л а в а 2 ЗАРОЖДЕНИЕ РУССКОГО КОНСЕРВАТИЗМА (1801-1807 гг.)
  9. Г л а в а 3 ПОЛИТИЧЕСКАЯ РОЛЬ КОНСЕРВАТОРОВ в 1807 - начале 1812 года
  10. Г л а в а 5 ЗАВЕРШАЮЩИЙ ЭТАП СТАНОВЛЕНИЯ РУССКОГОКОНСЕРВАТИЗМА (1815-1825 гг.)
  11. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
  12. ОБЗОР КОЛЛЕКЦИИ ДОКУМЕНТОВ Г.В. ВЕРНАДСКОГО В БАХМЕТЕВСКОМ АРХИВЕ БИБЛИОТЕКИ КОЛУМБИЙСКОГО УНИВЕРСИТЕТА В НЬЮ-ЙОРКЕ
  13. Комментарии
  14. Указатель имен
  15. ГЛАВА 4. ПЕДАГОГИКА ВЕКА ПРОСВЕЩЕНИЯ
  16. ГЛАВА 5. ПЕДАГОГИКА ПЕРИОДА КРИЗИСАКРЕПОСТНИЧЕСТВА