[РЕЧЬ О ЗАДАЧАХ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК] '
Науками же неточными называют те, которые в основание берут не факты из природы непреложные, но или положения, взятые из одного разума, выдуманные, под которые потом стараются для оправдания их подвести факты из общественной жизни, предоставляя себе притом право и искажать их, если они не совсем подходят под их определения; или же самые факты общественной жизни (а не природы), т. е. вытекающие из устройства общества так, как оно есть, так, как оно до сих пор осуществилось, проявилось, а не так, как оно должно бы осуществиться, проявиться на основании законов природы. (Как пример первых мы можем взять политику, когда ученые, поставив в основание (из разума) превосходство одного образа правления перед другим, стараются фактами историческими и статисти- ческими доказать это положение, поступая иногда не- т добросовестно, намеренно искажая факты или делая Зй то же самое под влиянием увлечения, произведенного щ их же собственной идеей.
Примером других может слу- § жить политическая экономия, где ученые, принимая в щ основание известные факты существующие и считая их .'< только возможными, сравнением выбирают из них луч- ,1 шие и на этом основании строят науку свою, не при- 4: нимая в расчет того, что эти факты не суть единственно возможные, но суть результаты известных начал и что под влиянием других начал, может быть, более верных, более близких общим законам природы, проявились бы другие факты, также более удовлетворительные, более совершенные, которые они упускают из вида.) у [Основываясь на этом отличии, к точным наукам при- ' числяют одни науки естественные, к неточным — нравст- * венно-политические, которые все, по выражению Auguste Conte'a2 определяются словом science sociale — наука общественная.
Разделение это кажется мне совершенно ложным; я \ думаю, что как естественные науки, так и наука общест- ' венная должны быть совершенно точными; иначе они бы не были науками. Я вижу противоречие между словами наука и неточная.
В самом деле, что такое наука? Я определяю себе науку как систематическое построение общих разумных выводов из оснований верных, непреложных. Этих-то оснований я и не вижу в общественной науке и потому не признаю за ней права гражданства между науками i естественными, удовлетворяющими этому требованию разума. Науку, не имеющую в основании своем общих, непогрешимых истин, я назову не наукой, а фантазерством, гипотезою. Но это не приведет меня к отрицанию .- I возможности этой науки, но только к тому заключению, что наука эта еще не созрела, что люди, искавшие ее, сбились с пути, искав ее не там, где могли найти ее. В самом деле, мы видим то же явление и в естественных науках. Ученые, наблюдая некоторые факты, пред- ( ставлявшиеся им в природе, думали открыть закон со- , вершения этих фактов; они делали гипотезу, которую считали верною, принимали за закон до тех пор, пока - • наблюдение других фактов, противоречащих этой гипо- Ъ тезе, не убеждало их в противном.
Фактов переменить \ было нельзя, они точно существовали, были верны: оста- _ . i валось переменить гипотезу, найти другой закон. Они . |г
не сомневались в существовании этого закона, в возможности открыть его: отбросив старую гипотезу, они продолжали труд, начинали снова искать другую. Нелегко доставалась им истина: веками доходили они до нее, не без борьбы преодолевали они препятствия; сколько делателей на почве науки погибло, не дошед до результата своих стремлений. Сколько было напрасных усилий, сколько уныния, сколько отчаяния; наконец, сколько жертв, сколько мучеников — но не бесплодны были их усилия; не погибли для человечества их стремления; нашлись сильные груди, мощные натуры, которые выдержали борьбу,— и мало-помалу, постепенно, истина открывает свое чело пред поклонниками своими. Не будем же предаваться отчаянию, не будем отрицать того, что еще не ясно для нас, но будем смело и неутомимо идти вперед, искать истину: честь и слава тому, кто найдет ее!
Но первый шаг к познанию добра есть отрицание зла. Чтобы открыть истину, признаемся прежде, что мы находимся в царстве лжи, и восстанем против источников ее.
Зададим себе вопрос: к чему привели нас науки, называющие себя, как бы в сознание своего бессилия, неточными? Для более ясного рассмотрения разделим их на четыре главных отдела: метафизику, мораль, политику и политическую экономию.
Начнем с первой.
Мне кажется, что задачей метафизики было понять, определить природу человека, чтобы на основании этого познания природы человека определить и цель существования его, цель, к которой он должен стремиться как индивидуально, так и в массе; словом, определить природу человека и судьбы человечества.
Но выполнила ли метафизика задачу свою? На это можно положительно отвечать: нет. В противность другим наукам, стремящимся расширить круг деятельности своей, метафизика стеснила область свою, позволила другим наукам вторгнуться в сферу свою, занялась только определением некоторых способностей человека, как-то: perception, intuition, cognitions, sensations, abstractions 3 и проч.
Гегель сказал: понять то, что есть — задача философии, ибо то, что есть — разум. Положив такое основание, что сделали философы: они заперлись в свои кабинеты и там старались подметить процесс мышления своего. Они хотели исследовать орудие мыш- ления своего этим же самым орудием, свой разум хотели понять и определить этим же разумом; одна и та же способность была в то же время и целью, и средством их наблюдений, и предметом, и орудием.[Степенная, важно-глубокомысленная философия определила себе человека как мышление, науку признала целью, обобщая каждый вопрос, она выходила из жизни в отвлечение и оканчивала [сь] односторонним разрешением. Германские реформаторы, уничтожив в половине Германии католицизм, не выступили из области теологии и схоластических споров. «Наука есть наука и единый путь ее—абстракция» — это стих их корана. Они на все отвечают громкими словами и вместо того чтобы наполнить в самом деле пропасти, делящие сферы отвлеченные от действительных, противоречия в жизни и мышлении, прикрывают их легкими тканями искусственной диалектической фиоритуры. Растягивать все сущее на одр формализма не трудно для тех, кто не внемлет никакому протесту со стороны сущего.
Философов с грехом пополам можно оправдать только тем, что они себя первых обманывают своими фокусами. Они удовлетворились, покойны, дальше идти не могут: они не знают и не могут себе представить, что есть дальше. Взяв одни буквы, одни слова, они ими заглушили всякое сострадание, всякое теплое сочувствие. Они намеренно с усилиями поднялись на точку равнодушия ко всему человеческому, считая ее за истинную высоту: мертвое уничтожение в бесконечном считают они свободой и целью и чем выше поднимаются в морозные сферы отвлечений, отрываясь от всего живого, тем покойнее себя чувствуют. Неизлечимо отчаянное положение их состоит в этом чрезвычайном довольстве; они со всем примирились; их взгляд выражает спокойствие, немного стеклянное, но не возмущаемое изнутри; им осталось почивать и наслаждаться, прочее все сделано или сделается само собой.
Им удивительно, о чем люди хлопочут, когда все объяснено, сознано и человечество достигло абсолютной формы бытия — что доказано ясно тем, что современная философия есть абсолютная философия, а наука всегда является тождественною эпохе — но как ее результат, т. е. по совершении в бытии. Для них такое доказательство неопровержимо, фактами их не смутишь — они пренебрегают ими. Спросите их, отчего при этой абсолютной форме бытия в Манчестере и Бирмингеме работники мрут с голода: они скажут, что это случайность. А дело в том, что факты им и не покоряются вовсе. Они, как китайский император, считают себя владетелями всего земного шара, что, однакож, не мешает всему земному шару, за исключением Китая, вовсе не зависеть от него]4.Это стремление поставить разум человека выше законов природы, из одного разума извлечь и создать такой-то общественный порядок, который бы вполне удовлетворил стремлению человека к счастию, видим мы у всех философов. Это и есть их главная погрешность: в этом причина их бессилия, в этом слабость, доводившая их иногда до смешного. Так, Cousin5 из общей формулы человечества чуть не выводил кривой шеи Александра Македонского. Для примера возьмем Канта. Вот слова его: «Всякий отдельный человек имеет внутри себя, в душе своей, идеал нравственного совершенства, который он должен осуществить; но вместе с тем человек одарен побуждениями физическими, животными, которые влекут его к злу; из этих различных стремлений вытекает антагонизм добра и зла как в отдельном человеке, так и людей в обществе, который природа употребляет как средство развития способностей человека, как источник законного порядка в обществе».
Не противоречит ли это определение общему закону природы, по которому все потребности, все стремления, все страсти должны уложиться в гармоническом сочетании? Не есть ли этот дуализм, это понятие о борьбе доброго и злого начала в человеке — плод того ложного положения, который хочет поставить разум человека выше законов природы? Посмотрим далее.
«Природа хотела,— говорит Кант,— чтобы все, что в человеке находится вне механического порядка его животного существования, он извлекал бы из самого себя; чтобы он не мог найти счастия, достигнув совершенства вне того счастия, того совершенства, которого он может достигнуть сам собой, которого он может найти одним собственным разумом, очищенным от инстинкта».
Здесь опять Кант ставит собственный единичный разум человека выше общего разума природы, хочет, чтобы человек искал счастия и совершенства одним собственным разумом своим, не принимая в расчет того инстинкта, тех страстей, которые даны человеку общим, высшим разумом природы.
Но где же источник единичного разума отдельного человека? Конечно, в высшем разумном существе, которое создало самого человека, и создало его не из одного разума, но дало ему и чувства, страсти. Откуда же взялась у человека дерзкая мысль ставить себя выше разума природы, создавшего его, присвоить рассудку монополию управления обществом и устранить, исключить из дележа власти страсти, получившие при создании равные с ним права на это управление? — Из ложного положения, принятого философами, что разум есть единственный источник истины и добра, что он должен исключительно управлять человеком. Мне кажется, что, не изменив этого положения, мы никогда не дойдем до совершенства и счастия. Инстинкт человека, его страсти никогда не подчинялись и никогда не подчинятся разуму; из столкновения их всегда происходила и будет происходить борьба, а понятие борьбы противоположно понятию гармонии. Такое понятие прямо ведет к атеизму. Неверующий видит между людьми страдания, ненависть, нищету, притеснения, необразованность, беспрерывную борьбу и несчастья, ищет средства помочь всем этим бедствиям и, не нашед его, восклицает: если такова судьба человечества, то нет провидения, нет высшего начала! И напрасно священники и философы будут ему говорить, что небеса провозглашают славу божию! Нет, скажет он, страдания человечества гораздо громче провозглашают злобу божию. Чем более творение его — вся природа—! выказывает его искусство, его мудрость, тем более он достоин порицания за то, что имея возможность к этому, он не позаботился о счастии людей. К чему нам все это поразительное величие звездных миров, когда мы не видим конца нашим страданиям? Пускай...Но для чего делать это высшему разуму, создавшему всю вселенную? И какая ему честь в том, что он создал вселенную?
Если все эти миры населены такими же несчастными созданиями, как и мы, то ему мало чести в том, что он умеет так размножить число несчастных; если же между ними есть населенные счастливыми существами, то мы должны только упрекать его в несправедливости к нам. Во всяком случае мы можем скорее видеть в нем духа зла, нежели начало всего доброго и прекрасного!
И атеиста нельзя винить за такое мнение. Да разве не всякий день слепо верующие воссылают к богу хор упреков? Вся разница в форме: но какое дело богу до более или менее учтивой формы? Разве молитва, в ко- торой его просят о богатстве, о здоровье, о счастье, i
тот же косвенный упрек? Не есть ли это порицание ; то, что он не дал богатства, не дал здоровья, не дг счастья?
По моему мнению, неверующий поступает горазд логичнее слепо верующего. И в самом деле, не разум» ли отрицать вовсе существование всемудрого и вс благого существа, нежели утверждать, что оно есть всеблаго, но не хочет дать счастие стольким МИЛЛИОНЕ созданий своих; что оно всемудро, и не может измени такого порядка, в котором бедный ежеминутно завиду изобилию богатого, раб — свободе господина, женщ на — мужчине, дети — старикам, и старики — детям; г, один человек заставляет работать для себя другого ч ловека то угрозой палки, то угрозой голодной смертр
Но истина не в слепой вере, не в неверии, ни в то ни в другом метафизическом учении: истина в природ В ней высший разум начертал волю свою, и из природ человек должен перенести ее в свою жизнь, в свое о щественное устройство. Он научился открывать в ест ственных науках законы природы; остается примени их к науке общественной. И когда он это сделает, чел вечество будет иметь закон счастия и совершенстЕ пока же он не осуществит воли высшего начала, твор своего, ясно начертанной в великой книге природ будет борьба, будет мрак, будет несчастие, царство з. и лжи.
Заключим прекрасными словами Искандера: «Be в будущее — наше благороднейшее право, наше неот емлемое благо: веруя в него, мы полны любви к к стоящему.
И эта вера в будущее спасет нас в тяжкие ми? ты [от] отчаяния, и эта любовь к настоящему бур жива благими деяниями».
ПРИМЕЧАНИЯ 1
Речь Н. С. Кашкин прочитал на одном из заседаний < кружка в 1848 г. Печатается по кн.: Философские и обществен политические произведения петрашевцев. С. 653—660. 2
Огюста Конта. 3
Восприятия, интуиции, познавательные способности, omyi ния, абстракции. 4
Текст, взятый в скобки, представляет реферат четвертой с тьи «Дилетантизма в науке» Герцена. 5
Кузен.
Еще по теме [РЕЧЬ О ЗАДАЧАХ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК] ':
- 1.1. Предмет, задачи, основные функции методики обучения праву
- I. ПОНЯТИЕ НАУКИ И КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК
- 1. НАУКА КАК СИМВОЛИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ
- [Статья четвертая] Буддизм в науке
- [РЕЧЬ О ЗАДАЧАХ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК] '
- Вселенная как механизм. Философия науки как философия языка
- О МОДЕРНИЗАЦИИ И НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ НАУКИ Ильхам Мамед-Заде, Земфира Мамед-Заде
- НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНОГО НАУЧНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА И РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК В КОНТЕКСТЕ ДИАЛОГА КУЛЬТУР Ильхам Мамед-Заде
- НАУЧНАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ С. Л. РУБИНШТЕЙНА В ОДЕССЕ А. Я. Чебыкин, И. М. Пивоварчик (Одесса, Украина)
- С. В. СМИРНОВ ПРОБЛЕМА ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА И ЗАДАЧИ ФОРМИРОВАНИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО УРОВНЯ В АРХЕОЛОГИИ
- 1. Предмет, задачи и функции сравнительной педагогики на современном этапе ее развития
- 1. ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ И КРИТЕРИИ ЕГО СТРУКТУРИРОВАНИЯ
- К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ КАК ДУХОВНОГО ЯВЛЕНИЯ
- ОБЩЕСТВЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ КАК СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП И ВЫРАЖЕНИЕ ИХ ОТНОШЕНИЯ К ЯВЛЕНИЯМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
- ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА, ИДЕОЛОГИЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ
- ВЗАИМОПРОНИКНОВЕНИЕ ИДЕОЛОГИИ И ОБЩЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ- ТЕНДЕНЦИЯ РАЗВИТИЯ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ РАЗВИТОГО СОЦИАЛИЗМА
- Лекция 29. Понятие о научно-технической революции. Наука как подсистема НТР
- § 1. Основные типы наук и стили научного мышления
- Метод построения модели общественного богатства современной рыночной экономики
- 2.1 Рекреативная функция популяризации науки и формы ее реализации