«Синтетическая философия» анархо-коммунизма П. А. Кропоткина

Петр Алексеевич Кропоткин (1842—1921) родился в Москве в родовитой княжеской семье. В 1862 г. окончил привилегированный кадетский (Пажеский) корпус. Пять лет (1862—1867) служил сотником амурского казачьего войска и чиновником особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири.

После Бакунина Кропоткин — крупнейший деятель и теоретик западноевропейского анархизма (все его основные труды по истории, теории и практике анархизма вышли сначала на французском и английском языках). В России труды Кропоткина также пользовались широкой известностью, оказав большое влияние на русское народничество последней трети XIX в., на неонароднические течения и русский анархизм начала XX столетия.

Хотя Кропоткину принадлежит ряд специальных работ по естественно-научным проблемам (об орографии Восточной Сибири, о ледниковом периоде, геологии азиатского материка и др.), «чистым ученым», сциентистом- объективистом он никогда не был. Некоторые взятые вне общего контекста высказывания позднего Кропоткина могут вводить в заблуждение: когда, например, он писал, что анархизм должен быть построен теми же методами, какие применяются в естественных науках, что личная и общественная жизнь человека — такое же явление природы, как рост цветка или развитие общественной жизни у муравьев.

Социальная и политическая философия. В социальной философии Кропоткин не ждал перестройки общества от высшей силы; ему казалось, что свой идеал он заимствует из природы, хотя на самом деле рассматривал явления природы в соответствии со своими ценностными установками. В самом общем виде его идеал сводился к идее наибольшего счастья наибольшего числа людей, мысли о том, что благосостояние ни народа, ни одного класса не может быть основано на угнетении других классов, наций или рас.

В отличие от индивидуалистических концепций западноевропейского анархизма Кропоткин исповедовал анархо-коммунизм, сущность которого можно свести к синтезу двух главных целей — свободы экономической и свободы политической. Будущее общество — это коммунизм полностью и неограниченно свободных людей; в анархическом обществе господствует свободное развитие, свободный почин, свободная деятельность, свободные, добровольные объединения и союзы; здесь каждым управляет только его собственная воля, но она не произвольная, а является результатом общественных влияний; анархическое общество ищет равновесия между множеством свободно проявляющихся сил.

Как и Бакунин, Кропоткин видит в анархии отрицание всякого государства как олицетворения несправедливости, притеснения, всяческой монополии. Он не приемлет парламентаризм, всякое представительное правление, всякую власть правительства, закон и авторитет. В анархическом обществе нет управляемых и управляющих, подчиненных и господствующих, принуждаемых и принуждающих. Идеалу будущего соответствует способ его достижения: коммунистическое общество нельзя навязать свыше, оно должно быть создано творческим умом самого народа. Если отрицается всякая власть, то анархия — это беспорядок? Нет: в анархическом обществе нравственный уровень поддерживается путем преследования и наказания антиобщественных поступков, путем воспитания и широкой взаимной поддержки в жизни. Здесь возникает свободный союз, вольная федерация разного рода объединений людей, создаваемых по поводу их общих дел местной жизни, на улице, в квартале, в общине, коммуне, городе, артели, в рабочих союзах, в провинциях, а также во всенародных и общенародных обществах.

Анархо-коммунизм в версии Кропоткина— это в первую очередь идеология распределения, а не производства. Материальное обеспечение всех членов общества должно быть, по его мнению, первым актом социальной революции. Не «право на труд», который квалифицируется как промышленная каторга, а «право на довольство», «довольство для всех», право пользовать ся всеми наслаждениями, которые дает цивилизация, — лозунг анархо-коммунизма.

Во имя уничтожения деления общества на. эксплуатируемых и эксплуатирующих анархо- коммунизм требовал обобществления всего «общественного капитала»—земли, угольных копий, заводов, фабрик, жилых домов, средств, передвижения, экспроприации всех богатств, находящихся в частном владении. В программе Кропоткина прописаны даже такие «детали», как принцип дарового жилья, общей собственности на жилые помещения, право каждой семьи на здоровую квартиру, общая собственность на одежду и право брать из магазинов и мастерских то, что необходимо.

Что касается производства, то главные идеи Кропоткина сводились к организации земледелия и фабричного производства на общественно-артельных началах и к децентрализации последнего путем перенесения фабрик в деревни для извлечения выгод из соединения земледелия с промышленностью.

Анархо-коммунистический идеал Кропоткина строился по аналогии с «народными учреждениями» прошлых веков, которые он усматривал в родовом строе, деревенской общине, ранних ремесленных союзах-гильдиях, в раннесредневековом «народоправстве».

Теоретическая философия. У Кропоткина нет пространных специальных философских трудов, подобных работам Лаврова или «Философским рассуждениям» Бакунина. Но в сравнительно небольших брошюрах «Анархизм. Его философия и его идеал», «Современная наука и анархия», в незаконченном труде, известном под названием «Этика», и др. он достаточно четко сформулировал принципы своей теоретической философии. Под нею он понимает «синтетическую философию», которая охватила бы все явления природы и общества, а также экономические, политические, психологические, умственные и нравственные вопросы; это миросозерцание покоится на механическом (в смысле кинетическом, т. е. находящемся в постоянном движении) понимании природных и общественных явлений, а также явлений «жизненных, умственных и чувственных», которые могут быть сведены к явлениям физическим и химическим. Методом указанного миросозерцания является единственно научный индуктивный метод естественных наук; диалектический метод Кропоткин считал устаревшим и был убежден, что все открытия XIX в. были сделаны не диалектическим, а научным индуктивным методом.

Анархизм как мировоззрение, по Кропоткину, стремится к положительному знанию, которое не занимается в отличие от метафизической философии ни «основными началами», ни «субстанциями», ограничиваясь установлением законов явлений; оно основывается только на опыте и не имеет дела с тем, что находится вне опыта. В то же время Кропоткин критиковал агностицизм за подмену понятием «непознаваемое» понятия «неизвестное», постулировал безграничность познания мира.

Кропоткин выступал противником антинаучного поветрия в Западной Европе и в России последней трети XIX — начала XX в., связанного с попытками вернуть философию то к Канту, то к Гегелю, то к Лотце, критиковал новые формы индетерминизма, спиритуализма, априоризма, интуитивизма, символизма, мистицизма, вплоть до «новой» веры в сатану.

Миросозерцание анархизма, по мнению Кропоткина, возвращается к здравой философии природы, находившейся в пренебрежении со времен философов Древней Греции до Ф. Бэкона. Оно строится на данных современной науки, выработавшей основы «философии мироздания», свободной от сверхприродных гипотез и метафизической «мифологии мыслей». Особое философское значение, считал он, имеет принцип современной науки о неразрушимости энергии, приучающий человека понимать происходящие во вселенной процессы как непрерывную, бесконечную цепь превращения энергии, что объясняет постепенное развитие жизни, ее конечное разложение, переход обратно в великий космос и лишает жизненные явления всякой таинственности.

В самом анархизме Кропоткин усматривал одно из многочисленных проявлений эволюции в мироздании и стремился доказать, что мироздание и науки о нем построены как бы по анархическим принципам децентрализации и федерации индивидуальных элементов. Если раньше, писал Кропоткин, Земля представлялась центром Вселенной, затем центром стало Солнце, то в настоящее время астрономы изучают «бесконечно малые» составляющие Вселенной; прежний центр оказывается рассеянным, он везде и вместе с тем нигде. Каждый индивидуальный человек также представляет собой «целый мир федераций». В науках наблюдается то же самое: раньше они изучали крупные результаты и крупные суммы, теперь изучаются главным образом бесконечно малые величины, т. е. индивиды, из которых складываются эти суммы.

И наконец, философия анархизма должна быть не только философией познания, но также руководительницей жизни; она призвана быть великой, поэтической, вдохновляющей, проникнутой духом освобождения.

Геосоциопогия и философия истории. Как и другие составные части мировоззрения Кропоткина, его социологическая концепция складывалась постепенно. В зрелой своей форме она приобрела плюралистический характер. Не было таких важных социологических факторов, которые бы мыслитель не стремился учесть. Он дает некоторые основания говорить даже об элементах экономического материализма в своих сочинениях, посвященных роли промышленности в жизни общества. В число причин, существенно влияющих на общественное развитие, Кропоткин включал и метаэкономические факторы, в частности фактор завоевания. Среди причин общественного прогресса фигурируют также умственные и нравственные факторы. У Кропоткина разные факторы не рядоположены, но расположены в своеобразной иерархии: базой человеческой истории, основой общественного развития у него выступает в первую очередь и по преимуществу географические факторы. В 60—начале 80-х гг. XIX в. основным направлением развития мировоззрения Кропоткина стало географическое понимание и истолкование общества и истории человечества.

Испытав влияние таких западных ученых, приверженцев географической школы, как

А.              Гумбольдт, К. Риттер, Э. Реклю и др., русских сторонников тех или иных идей этой школы, в том числе А. П. Щапова, Кропоткин воспринял обобщения английского историка Г. Т. Бокля, согласно которому история человечества есть не что иное, как изменение человека под влиянием природы и природы—под влиянием человека. Он стал пропагандистом положения о том, что климат, пища, почва и общий вид природы являются главнейшими агентами, обусловливающими прогресс человеческих рас.

Изучение механизма социальной эволюции сделалось одной из основных тем философско-исторической и социологической мысли Кропоткина. В 1880 г. на съезде русских естествоиспытателей ученый-зоолог К. Ф. Кесслер прочел доклад, в котором доказывал, что, кроме открытого Дарвином закона борьбы за существование, «закона взаимной борьбы», существует еще закон «взаимной помощи», который играет более важную роль для успешности борьбы видов за жизнь, чем первый закон. Углубившись в изучение Дарвина, Кропоткин убедился, что предположение Кесслера является лишь развитием идей, высказанных в дарвиновском сочинении «Происхождение человека и половой отбор». Подтверждение «закону взаимопомощи» Кропоткин нашел также в сочинениях Гёте, Бюхнера, Чернышевского и др. Распространив идею взаимопомощи на исследования по истории человеческих учреждений и модифицировав ее в соответствии с анархо-коммунистическим идеалом, Кропоткин сделал такие выводы: фактор взаимной помощи является преобладающим элементом прогресса; главную роль в этическом развитии человека играет не взаимная борьба, а взаимная помощь; неверен тезис о том, что промышленный прогресс обязан принципам индивидуализма и конкуренции; взаимная помощь — это лучший задаток дальнейшей эволюции человечества; человеческое общество зиждется на сознании, хотя бы инстинктивном, человеческой солидарности, взаимной зависимости людей, вытекающей из практики взаимопомощи людей.

Сквозь призму закона взаимопомощи Кропоткину видится и сущность всего исторического процесса. История человечества — это цепь развития, но не непрерывная: развитие несколько раз начиналось сызнова — в Индии, Египте, Месопотамии, Греции, Риме, Скандинавии и Западной Европе. Но каждый раз это развитие начиналось с первобытного рода, а затем сельской общины. На любой линии развития шло и расширение взаимной поддержки, взаимной защиты и справедливости, несмотря на временные отступления от них. Истинная трагедия истории состоит в борьбе личностей, одни из которых хотели очистить старые учреждения взаимопомощи — родовой строй, общину, гильдию, средневековый город — от накапливавшихся в них элементов, мешавших прогрессу, и выработать высшие формы свободных учреждений, основанных на началах взаимопомощи, а другие пытались просто разрушить указанные учреждения, увеличить свое богатство и власть.

В рамках геосоциологии и философии истории Кропоткин проявил интерес также к проблемам развития этносов в зависимости от географической среды. В поисках ответа на вопрос, почему существуют этносы более цивилизованные и менее цивилизованные, он пришел к выводу, что более высокая цивилизация появилась в приморских областях с умеренным, теплым и жарким климатом, а этносы отсталые, менее цивилизованные, так называемые дикари, занимают главным образом оконечности материков, которые большею частью сохранили или недавно еще носили характер ранней постледниковой эпохи. Другая часть отсталых этносов, по Кропоткину, — это племена, живущие в малодоступных горных регионах.

Объясняя географическими факторами первоначальный «пусковой механизм» истории человечества, Кропоткин одними этими факторами не ограничивался, подключая к ним и другие в духе своей фактически плюралистической методологии, в том числе учитывал экономические и даже внешне незначительные внеэкономические факторы. Так, важным фактором развития этносов Кропоткин считал их взаимодействие, ведущее к синкретизму в культуре, взаимному обогащению, несмотря на некоторые негативные издержки в этом процессе. На большом фактическом материале Кропоткин доказывал, в частности, позитивный в конечном счете итог взаимодействия русского этноса с другими этносами в сибирском регионе.

Этика. Как и другие народники, Кропоткин проявил интерес к этической проблематике с первых своих работ. Но специально теорией этики и нравственности он занялся с конца 80-х гг. XIX в. В 1888—1889 гг. он прочел в рабочей аудитории в Анкотском братстве в Манчестере, а затем в Лондонском этическом обществе лекции на тему «Справедливость и нравственность». С тех пор этическая проблематика — неизменный компонент всех работ Кропоткина. И последний, предсмертный, незаконченный труд он посвятил этике. В 1922 г. этот труд был опубликован под названием «Этика» с подзаголовком «Происхождение и развитие нравственности».

Кропоткин стремился построить этику на широком философском основании, освободив ее от религиозного догматизма и суеверий и от «метафизической мифологии», как этику реалистическую, научную, эволюционистскую и в то же время одухотворенную высшими чувствами и светлыми надеждами.

Самое, пожалуй, влиятельное идеалистическое этическое учение конца XVIII и всего XIX в. — это учение Канта, так что отношение к нему Кропоткина может служить лакмусовой бумажкой для проявления основной направленности этики русского анархо-коммунизма.

По Кропоткину, учение Канта стоит на грани между умозрительной философией прежних веков и естественно-научной философией XIX в. Возвышенный характер его этики неоспорим, но немецкий философ не решил главный вопрос: о происхождении чувства долга. Опираясь на критику Канта В. Вундтом, Ф. Паульсеном, Ф. Йодлем и другими философами, Кропоткин утверждал даже, что нравственная философия Канта способствовала подавлению в Германии философии развития личности, надолго остановила там прогресс этики. Послекантовской этике в Германии, «питавшейся крохами кантианства», «блуждавшей в тумане метафизики» и даже иногда возвращавшейся к этике церкви, Кропоткин противопоставил в сфере философии нравственности школу утилитаристов во главе с И. Бента- мом и Дж. С. Миллем и школу позитивизма Конта, которая привела к естественно-научной этике Дарвина и Спенсера. В число своих предшественников Кропоткин включал сторонников эволюционистской этики того же Спенсера, Т. Г. Гекели, Ж. М. Гюйо и др.

Исходный пункт этического учения Кропоткина — идея естественного происхождения нравственности из природы. В противовес Т. Гекели, который считал, что этический, нравственный процесс независим от космического, природного процесса, что космическая природа — не школа нравственности, а штаб-квартира врага всякой нравственности, что нравственность вырабатывается цивилизацией, Кропоткин доказывал, что понятия о добре и зле заимствованы человеком из природы, так что природу нельзя считать безразличной к нравственности или дающей урок аморализма. Зачатки нравственных чувств есть уже у животных. Взаимная помощь в природе, привычка жить обществами является источником зарождения этических чувств у человека. В животном мире можно выявить «последовательные шаги восходящего ряда умонастроений» — взаимопомощь, справедливость, нравственность. Нравственное начало в человеке — это развитие инстинкта общительности, наблюдающегося в живой природе. Общительность — первый урок, который получает человек из изучения природы, а также истории. Второй урок — появление у него стремления к большему счастью для личности и более быстрому ее физическому, умственному и нравственному прогрессу. Наука придает эволюционистской этике, этике развития, философскую несомненность.

Но естественно-научным объяснением происхождения нравственных чувств, по Кропоткину, удовлетвориться нельзя. Главную задачу реалистической этики составляет определение моральных целей. Этика должна взывать к лучшим инстинктам, к чему-то высшему — к любви, мужеству, братству, самоуважению, к жизни, согласной с идеалами, к сочетанию своих потребностей и желаний с потребностями и желаниями других. Первое основание нравственности и науки о нравственности — не обращаться с человеком так, как не желаешь, чтобы обращались с тобой (в данном случае — это парафраз и одного из библейских стихов и категорического императива Канта).

В нравственности Кропоткин выделял три основных элемента, три составные части:

1. инстинкт общительности, солидарности, из которого развиваются привычки и нравы; общительность — основная форма борьбы за существование, поэтому и конечная цель этики состоит в том, чтобы не советовать каждому жить порознь, а обосновать идеал такой атмосферы в обществе, которая вела бы к благосостоянию всех и наибольшему счастью каждого в отдельности; 2) понятие справедливости, означающее равноценность всех людей, их равноправие, равенство; 3) одобряемое разумом нравственное чувство, которое, как считал Кропоткин, не совсем правильно называется самоотвержением, самопожертвованием, альтруизмом, великодушием.

Хотя идеал общительности и соответственно антииндивидуализм ставится Кропоткиным на первое место, он не хочет, чтобы пострадал идеал личности. Недостаточное развитие личности, ведущее к стадности, недостаток личной творческой инициативы, составляют, по его мнению, один из главных тормозящих факторов. Поэтому и ради идеала общительности теория нравственности не должна сковывать самодеятельность личности и превращать человека в идейный автомат. Личностное начало в этике Кропоткина проявляется и в том, что он признавал в определенных пределах принцип эгоизма, толкуемый как стремление к наслаждению и избежанию страдания. Так понимаемый эгоизм он рассматривал как универсальный фактор органической жизни, закон природы, единственный мотив человеческих поступков. Согласование двух противоположных стремлений человеческой природы — узколичного, эгоистического начала и начала общительности, солидарности входит в число важнейших принципов этики Кропоткина.

Занятия в сфере теории нравственности Кропоткин естественно подчинял практическим задачам анархо-коммунистического направления. В работе «Нравственные начала анархизма» (М., 1906) он излагает «абрис моральных идей» анархиста: «Полная и абсолютная свобода личности; наибольшее количество возможного счастья. Придерживайся простого принципа справедливого равенства. Живи и наслаждайся полной жизнью, которая бьет через край, познай высшее наслаждение, будь силен, будь энергичен в своих действиях. Насаждай вокруг себя жизнь. Лгать, надувать, хитрить, интриговать — значит заранее признавать свою слабость, не пеняй на человечество, если сам парализуешь свою активную силу: будь силен; протестуй против несправедливости, обмана, неправосудия. Борись! Борьба — это жизнь и тем более интенсивная, чем горячее самая борьба; тогда ты сможешь сказать, что жил, и не отдашь и нескольких часов этой жизни в обмен за целые годы прозябания в гнилом болоте. Борись! Чтобы дать возможность и другим жить тою полною, бьющею ключом жизнью, и верь, ты обретешь в этой борьбе такие великие радости, каких не существует ни на каком другом поприще».

Этические принципы Кропоткина составляют одну из разновидностей морального кодекса анархо-коммунизма. Многие из них и до сих пор звучат актуально и во всяком случае рисуют яркий портрет одного из выдающихся деятелей русской истории.

* * *

Опыт России XX столетия показал, что мировоззрение русского народничества предшествующего века не во всех своих частях стало достоянием только истории. В 60—70-е гг. среди советских историков можно было наблюдать возрождение интереса к отдельным народническим идеям. Особенно привлекательной стала идея некапиталистического пути развития. В наши дни среди молодежи есть сторонники анархизма бакунинского типа и т. д. Изучение истории философии народничества поэтому не только является одним из способов пополнения знаний об интеллектуальной отечественной истории, но дает дополнительные возможности ориентации в сложной палитре идейных течений современной России.