Социально-фшософские воззрения.
Писарев широко использует эволюционный метод и в социальной сфере, считая, что он имеет беспредельную ширину философского обобщения именно в том смысле, что в обществе, как и в природе, существует «неотразимое господство законов», которые «действуют совершенно бесстрастно и не допускают никаких исключений»3.
Писарев высоко оценивает основателя социологии О. Конта, который интересует его, однако, не как социальный мыслитель, а как ученый, предсказавший неизбежное наступление «века науки», сменяющего период господства метафизики. Вместе с тем он неоднократно выражал свое несогласие с социальной позицией Конта, с его симпатиями к католицизму, с точки зрения «разумного эгоизма» критиковал концепцию «нравственного альтруизма» французского мыслителя.
Социально-философские идеи Писарева отличались оригинальностью и отнюдь не были повторением идей Чернышевского, лидера шестидесятников. Он, например, был против того, чтобы возлагать какие-либо надежды на преобразование общины в социалистическом направлении. Прогрессивная смена общественной формы таким путем невозможна: «народность» общинного владения сама по себе не является гарантией столь необходимой для России демократизации общества. Более того, социалистам «достаточно было бы развернуть перед народом наше миросозерцание во всей его полноте, чтобы внушить ему недоверие и боязнь»[227].
Пропасть между высшими и низшими сословиями слишком велика, и, кроме того, существует физическое и умственное неравенство между людьми. «А это неравенство...
— пишет он, — не подлежит, конечно, реформирующему влиянию человека»[228]. Если, по Писареву, справедливо суждение «что применимо к отдельному человеку, то можно применить и к обществу»[229], то понятно, что он никак не мог быть сторонником уравнительного социализма (или «уравнителем», как называли подобных теоретиков в его время)[230]. Писарев шел к социализму через просветительство, причем формирование его социалистических взглядов несколько отставало от неуклонного и быстрого роста его материалистических убеждений. Так, статья «Аполлоний Тианский», опубликованная в 1861 г., т. е. в то время, когда он уже исповедовал материализм, содержала несогласие с радикальным образом мышления. Писарев писал, что Аполлоний Тианский потому не хотел «производить революции», что «цель его была и шире, и глубже, и достойнее мыслящего человека»[231].Какое-то время Писарев, подобно Белинскому, возлагал надежды на «среднее сословие», как наиболее динамичный и предприимчивый общественный слой, выдвигающий из своей среды «руководителей народного труда», т. е. капиталистов, действующих разумно и эффективно в сфере экономики. Именно последняя, по его убеждению, является главным источником общественного богатства и «внутренней» силой исторических событий. В работе «Очерки из истории труда» (1863) Писарев выразил общие надежды людей 60-х гг. на то, что ускоренное развитие промышленности в России вызовет прогрессивные перемены в общественных учреждениях, приведет к «гуманизации», к улучшению положения «трудящегося большинства».
Содержанием экономической деятельности является, по Писареву, освоение, использование и применение природных богатств в процессе труда. Цель здесь состоит в удовлетворении двух основных человеческих потребностей — в материальном обеспечении жизни и в солидарном человеческом общежитии и взаимопомощи. Духовные же потребности не имеют первостепенного значения, являясь производными от двух первых.
Но всякая экономическая деятельность немыслима без развития естественных наук.
Вслед за Ф. Бэконом Писарев утверждает: «Знание есть сила, и против этой силы не устоят самые окаменелые заблуждения, как не устояла против нее инерция окружающей нас природы»[232]. Поскольку экономическое развитие неизбежно ведет к отделению физического труда от умственного, то большинство народа становится отстраненным от знаний и со-- Писарев Д. И. Поли. собр. соч.: В 6 т. Т. 2. С. 2.
- Писарев Д. И. Соч.: В 4 т. Т. 2. С. 270.
ответственно неспособным к осмысленным действиям по изменению существующего порядка вещей. Эту роль берут на себя «мыслящие реалисты», которые благодаря своим научным знаниям и работе критической мысли становятся во главе «общественного мнения» и выполняют роль важнейших инициаторов прогресса (эти идеи впоследствии были развиты П. Л. Лавровым в его учении о «критически мыслящей личности», изложенном в «Исторических письмах»).
Писарев, однако, не остановился на констатации глубоких различий, отделяющих «мыслящих реалистов» и «темную массу». В «Очерках из истории труда» он обращается к идее соединения «знания и труда», говорит о необходимости «сосредоточения» и «обращения» в «массах земледельцев и фабричных» возможно большего количества знаний. Это связано также с его более общим взглядом на механизм общественных изменений: «История показывает нам, что приобретает и удерживает господство в обществе именно тот класс или круг людей, который владеет наибольшим количеством умственных сил. Преобладанию аристократии во Франции пришел конец, когда перевес ума, таланта и образования оказался в рядах достаточной буржуазии, а преобладанию буржуазии также придет конец, когда тот же перевес перейдет в ряды трудящегося пролетариата»1. Позднее, в «Реалистах», он конкретизировал этот взгляд в концепции «химического» (эволюционного) и «механического» (революционного) путей развития общества. Если равенство на антропологическом уровне невозможно, то устранение неравенства в знаниях и образовании и возможно, и желательно не только для «руководителей общественного мнения», но и для самих «голодных и раздетых людей», заключает Писарев.