ЮРИДИЧЕСКОЕ РАССУЖДЕНИЕ О РАЗНЫХ ПОНЯТИЯХ, КАКИЕ ИМЕЮТ НАРОДЫ О СОБСТВЕННОСТИ ИМЕНИЯ

Когда мы рассуждаем исторически и философски о различных преуспеваниях рода человеческого в различных знаниях и понятиях вещей и когда мы, снисходя с превознесенного нашего состояния, проникаем в самые отдаленнейшие от нас и кажущиеся пред нами низ- верженными и не восстающими народы, то не находим, слушатели, сего умозрительного народов созерцания для нас удивительнее, приятнее и полезнее.

Сии толь чувствительные, прискорбные и чудные пере- % мены рода человеческого многих уже великодушных И I мужественных испытателей природы заставляли думать, і что нет в наших ни рассуждениях, ни в испытаниях доказательных оснований, по которым бы можно сию ; вселенную утверждать вечною, не пременяемою или;| вреду какому не подверженною. Непрестанное, говорят ,= они, и порывчивое движение всей видимой нами атмо-J сферной материи, стремительные земли обращения, за| которыми все части колеблются, примечаемые на небе j перемены, простые к тому ж знаки не меньше, как и \ самые исторические предания всемирного потопа или по- ) всеместного стихий восколебания,— все сии приключе- I ния свету доказывают смертность мира сего и его види-1 мое с одного состояния в другое прехождение.

жизни человеческой. Возраст и крепость тела, долгота жизни, острота и пространство разума доказываются нам и во всех почти веках бывшими природными роду человеческому. И в таком нашем мнении о сем уверяют нас те самые искусства и науки, кои заподлинно процветали в одни веки и в другие упадали; и хотя они при таких своих переменах и повсеместно исчезали в одном народе, однако в последовавших за оным других народах паки возникли и размножились по всему почти свету. Итак, сколько нам известно и сколь далеко чинимые нами о сем наблюдения могут простираться, то мы не можем еще приметить никакого ущербу в естестве человеческом, и потому не можем и измерять различные рода человеческого преуспевания, возвышения и низвержения по оным приписываемым свету отрочествам, юно- стям, мужествам и престарелостям, по которым, как утверждает великий философ и историк аглинский 18, вотще принимался исследовать многолюдство древних и малолюдство нынешних народов излишествующих в своих о сем писаниях Воссий '9.

Но, к счастию наших времен, новейшими и рачительнейшими испытателями природы человеческия открыты нам несравненно ближайшие средства к исследованию народов в различных преуспеваниях по таким обстоятельствам и состояниям, по которым они, начинаясь от первобытного своего общежительства со зверьми, восходили до высочайшей степени величества и просвещения.

Такое происхождение и возвышение обществ человеческих есть сродно всем первоначальным народам, и по оным четверояким народов состояниям мы должны выводить их историю, правление, законы й обычаи и измерять их различные преуспевания в науках и художествах. Сими восхождениями достигал римлянин до не- объемлемыя империи, и подобными сим достижениями превзошли римлян нынешние европейские народы и на Развалинах их империи, как уверяет г. Робертсон20. утвердили свои несравненно просвещеннейшие науками обогащенные художествами державы.

При сем воспоминании и сравнении народов воззрите, превознесенные под благословенною державою Екатерины российские потомки, на своих отдаленнейших предков и при всерадостнейшем торжестве рождемныя ныне на просвещение и преуспевание толиких народов монархии вспомните, от каких малых начатков происходили российские первобытные народы aborigines и до коликого ныне они достигли величества, славы и могущества!

Итак, сообразуясь высочайшим намерениям великой предводительницы просвещения и преуспевания народного, елико времени и вашей благосклонной, п [очтен- нейшие] с [лушатели], терпеливости достанет, краткое предложить намерен рассуждение о разных понятиях» какие имеют народы о собственности имения в различных состояниях общежительства.

Собственность по самому высочайшему понятию нынешних просвещеннейших народов заключает в себе: 1.

Право употреблять свою вещь по произволению. 2.

Право взыскивать свою вещь от всякого, завладевшего оною неправедно. 3.

Право отчуждать свою вещь, кому кто хочет, прн жизни и по смерти.

Каким образом разные народы и в различных состояниях натурально и постепенно достигают до понятия сего права собственности, о том теперь следует рассуждение.

I.

1. Когда человек честным образом овладеет какою j вещию, то чрез такое овладение он делается к ней паче • прочих пристрастнейшим и приобретает чрез то ощутительное ожидание к беспрепятственному употреблению \ завладенной им вещи. Вследствие такого пристрастил и натурального ожидания, рождающего в человеке к овладению вещи 1, и мы, посторонние зрители, почитаем ишение таковой вещи несносным для человека, а особливо когда он лишается ее насилием и обманом другого человека, ибо мы взираем на всякое такого роду покушение и посягательство не инако, как на самое величайшее бесчеловечие и внутренно чувствуем себя расположенными к наказанию такого злодея и к прекращению таких пороков в обществе. При таком неправедном похищении вещи, приобретенной честным образом, нам представляются обстоятельства похитителя и владетеля совсем несходственными, в которых владеющий вешию кажется нам имеющим несравненно большую связь с оною, нежели другой, похищающий ее; и владетель нам представляется больше претерпевающим от лишения своей вещи, нежели похититель, когда он правосудием принуждается быть без нее.

От сего пристрастия и ожидания, какое мы получаем при завладении вещи, рождается у нас самопростейшее и первое понятие о собственности, и в силу оного мы почитаем, что лишать человека владения или препятствовать ему в употреблении своей вещи есть явное беззаконие и что владеющий оною имеет право употреблять ее по своему произволению и исключать прочих всех от владения и употребления своей вещи.

Но в первобытные времена и в первоначальном естественном состоянии, когда народы получают главнейшее пропитание ловлею диких зверей и собираемых плодов, саморождаемых на земле, мы не видим такого ясного понятия о собственности, какое ныне примечается установленным между народами просвещеннейшими. Ибо когда люди живут в сем первоначальном состоянии и получают все свое прокормление от ловли зверей в воде и на земле, тогда они не имеют довольного случая к приобретению великого понятия о собственности, потому что, будучи незнающими, каким образом сохранять пищу от нетления, они никогда и не помышляют о скоплении оныя в великом количестве на будущее время.

может и собственности иметь над нынешними вещьми. Но как о сем т°ль важном предмете имеются у разных аглинских, равномерно как 1 У других европейских писателей, новейшие рассуждения, того ради таковых мнения и я вознамерился здесь подробнее исследовать.

из животных, то они и предпочитают оную пище, при! уготовляемой из растений, по колику первая вкуснейшей представляется диким народам, нежели последняя. ПЛ сей причине редко случается у таких народов, чтоб он прилагали старание к великому и собиранию плоде земных на пищу. Сверх сего, и самое одеяние у дакиз< народов бывает весьма простое и немногое и состоящее по их климату из кож животных и рубищ самопростей| ших. Здания же, в коих дикие народы укрываются зноя и от стужи, состоят в самопростейших хижинах! пещерах и вертепах, сделанных природою или и немне гам искусством и трудом человеческим. Ниже прите такие у них жилища снабдены великим множество! сосудов, орудий и приборов домашних по той причин* что у них никакого к тому изобретения и искусства имеется, и орудия их самонужнейшими почитаемые сут| те, которые необходимо нужны на уловление и приугоя товление зверей в пищу.

Сии сами собою простые и немногие вещи состав] ляют всю собственность имения у народов, живущи ловлею зверей и питающихся плодами, саморождаемым* на земле. А поколику они имеют весьма немногие недрагоценные у себя во владении вещи, того ради ЦШ собственность сих редко у них бывает подвержена татьбе'Ц и похищению. Ниже при том и находящиеся у них вещ* пребывают в долговременном их владении, ибо когда жи-Щ вущий в таком состоянии человек убьет или поймаете какого дикого зверя, то он тотчас его съедает или при-" носит в дом на скорейшее съедение своим домашним. Следовательно, в толь краткое время владения он не имеет случая пристраститься к такой вещи больше других людей и, употребив немного труда при завладении74 вещи, он мало чувствует и несправедливости в похи'1 щении оныя другими людьми у него.

Сверх сего, и то надобно примечать, что у народов живущих ловлею зверей, и самое употребление вещ бывает по большей части нераздельное и общее вс~ Ибо как они живут все в одной хижине или пеще; то оных жилищ имеют совокупное и нераздельное вл дение и употребление; и как они едят все вместе, то и съестные припасы бывают всем общи, а по недостат" даже и самые одеяния у них, точно как и у наш крестьян, бывают носимы и обоим полом одинакие нераздельные. Итак, когда у народов, живущих ловлею зверей и питающихся плодами, саморождающимися на земле, не имеется в вещах раздельного владениЯ) т0 им и различие того, что твое и мое, весьма Мало вразумительно.

2. А поколику народы, живущие ловлей зверей, не имеют довольно ясного понятия о праве собственности к употреблению вещи раздельному „ особенному каждого человека, то они еще и меньше имеют понятия о праве взыскивать свою вещь от всякого, завладевшего оною по потерянии и похищении, ибо сия вторая часть права собственности им еще и паче невразумительною бывает потому, что оное ожидание к беспрепятственному употреблению владеемыя вещи у таких народов весьма умаляется и почти исчезает, как скоро вещь и соединенное с нею владение теряется. Сие примечание весьма прилагательным мо>кет быть у таких народов во всех их движимых вещах, из каковых у них и все почти имение состоит. Ибо когда у питающегося ловлею животных человека пойманный зверь уйдет, то надежда у него к сысканию ушедшего зверя натурально прекращается, как скоро из рук его животное вырвется. Равным образом, когда такой человек потеряет владение и движимой какой вещи, то его надежда к отысканию и употреблению оныя скоро умаляется; и нашедшие оную его товарищи нимало не сочтут за обиду потерявшему прибрать такую вещь себе и употребить в свою пользу, потому что у таких народов владения не утверждены и не защищаемы бывают ни правительством, ни законами. Итак, у всех первоначальных народов,' имеющих во владении одни только движимые вещи, право собственности примечается совсем нераздельное с владением, то есть продолжающееся только, пока вещь во владении имеется. [...]

Такого неразрывного права собственности со владе- ниєм и теряемого с потерянней владеемой вещи много примечается происходящего от сих обстоятельств и продолжавшегося и в законоположениях таких народов, кои уже и просвещенными почитались, а именно: по старинным законам римским, когда человек закладывал свою вещь за долг, то собственность закладываемой вещи всегда предполагаема была в законе приносимою заимодавцу, который оную собственность возвращать по уплате долгу закладчиком обязывался и контрактом. [...]

3. В заглавии сего рассуждения у нас было сказано, что по самому высочайшему народов понятию о собственности, владеющий вещию человек имеет право и отчуждать оною всяческим образом при жизни и по смерти. Сие право собственности рождается в человеке от прежде описанного права, по которому он имеет власть и к употреблению владеемой вещи по своему произволению. Ибо если в воле хозяина состоит истреблять свою вещь употреблением, то он может и бросить и поступиться оною кому хочет; оставленною и отказанного таким образом от него вещию может другой овладеть точно так, как бы оная и никогда первому не принадлежала. Из сего натуральное следует заключение, что овладевший вещию по отчуждению хозяин имеет такое же право употреблять оную по произволению, какое имел и отчуждивший ее хозяин. Ибо возымевши над отчужденною вещию равномерную власть, он может равномерно ее и употреблять по произволению и, получив ее честным образом и по добровольной уступке, он не имеет и причины сомневаться, чтобы такое завладение вещи могло причинять прежнему хозяину оной или другому кому-нибудь какое-либо беспокойство и досаду. Сим уравнительным одного права с другим мы снискиваем понятие и о последнем, третьем, праве, по которому владеющий вещью уполномочивается отчуждать оную добровольно при жизни и по смерти.

Но сколь бы сего права происхождение ни было ясно и вразумительно для нас, однако оному ни малейшего уважения не делается у непросвещенных, а особливо у живущих ловлею зверей народов, по той причине, что у них мало бывает и случая к отчуждению вещей в таком бедственном и недостаточном состоянии, в котором они, не имея никаких художеств, не имеют для продажи и обмена никаких и вещей. У таких народов оделия бывают весьма простые и немногие, и потому семи частными семействами везде и производятся не в излишеством, но сколько надобно для себя самих. Почему у таких народов коммерции или мены вещей никакой почти не примечается; и для того живущие в сем состоянии народы не могут иметь понятия о таком праве, для употребления которого они и случая почти не имеют. Да хотя бы в таком состоянии кто и отважился отчуждать или променивать свою вещь, но одним словесным своим произволением он того сделать не может по той причине, что в таком состоянии народы бывают весьма вероломны и не соблюдающие своих обязательств и договоров. [...]

Сия самая трудность, происходящая от недостатку понятия о праве и отчуждении собственности, была причиною введения толиких форм и обрядов, кои у народов непросвещенных обыкновенно наблюдаются при всяком заключаемом обязательстве.

II. СОСТОЯНИЕ НАРОДОВ, ЖИВУЩИХ скотоводством, ИЛИ ПАСТУШЕСКОЕ

Когда народы поправят свое состояние приучением и разведением у себя диких зверей домашними, то они натурально возвышаются и в своем понятии права, принадлежащего до собственности. В сем состоянии они владеют имениями несравненно в большем и многооб- разнейшем количестве, нежели народы, живущие ловлей диких зверей. Ибо, изобилуя стадами различных животных, они имеют великое приумножение имений и, будучи оными в недостатках своих удовольствованы, имеют спокойнейшую и прохладнейшую жизнь, отчего и сами они делаются расположенными больше к людскости, человечеству и к наблюдению правоты в обществе. Словом, в сем состоянии пастушеском и скотоводственном народы примечаются имеющими больше понятия о собственности потому, что в оном начинают владеть большим множеством вещей прочнейших и долговремен- нейших, нежели в первом состоянии; и, живучи в пастушеском состоянии прохладнее, выгоднее и в большем обществе, они бывают благосклоннейшими и обходи- тельнейшими. Сверх сего, и самая польза, происходящая от утверждения всякому частному человеку соб- ственности, начинает быть в сем состоянии гораздо больше известною. Ибо в сих обстоятельствах каждый начинает довольно чувствовать, что и он равным образом будет обижен, если обидимого не будет защищать. 1.

Но, невзирая на все вышесказанное и благоприятствующие к утверждению собственности выгоды, есть и в сем состоянии препятствия, не дозволяющие и живущим народам скотоводством доходить до совершеннейшего понятия о праве собственности к употреблению вещей по произволению; и в достижении до такого понятия о сем праве они воспящаемые бывают по причине их совокупного и нераздельного имения, каковое у них примечается общественным в семействах и в соседствах.

Разные семейства в юртах и ордах кочующих и живущих скотоводством народов хотя и многолюднейшие бывают, однако имеют владения у себя общие и наблюдают тесное между собой общежительство. Живущие скотоводством народы часто собираются обществом и пируют вместе; их стада пасутся вместе и на общей всем земле и присматриваются совокупным надзиранием всех семейств людьми. [...] 2.

Живущие скотоводством народы еще и менее имеют понятие о праве собственности, принадлежащем к отыскиванию вещи от всякого завладевшего оною, потому что они не имеют собственности в земле и, пресмыкаясь с места на место, не могут пристраститься довольно к одному утвержденному жилищу, а поколику они еще не имеют собственности ни в чем другом, кроме как токмо в одних движимых вещах, того ради и непонятным для них представляется то, чтоб их собственность оставалась ненарушимою, когда владение движимых вещей потеряется. Для сих причин скитающихся и живущих в пастушеском состоянии народов не примечается не токмо никакой собственности в земле, но ниже и разделение оной никакого не бывает. [...] 3.

Но если живущие в пастушеском состоянии народы не имеют довольного понятия о праве отыскивания своей собственности, то они и несравненно меньше иметь должны понятия о праве отчуждения своей собственности по причине их совокупного и общественного владения, которое, как и выше сказано, единожды затвер- жденное у всех, не дозволяет частному человеку отчуждать своего имения ни при жизни, ни по смерти.

Ill СОСТОЯНИЕ НАРОДОВ, ЖИВУЩИХ ХЛЕБОПАШЕСТВОМ

Когда народы преуспеют столько в хлебопашестве, что могут от оного получать главнейшее свое пропитание, тогда они выгоднее для себя находят поселиться на избранной ими одной земле для неприменяемого жилища. От долговременного их на одном месте пребывания самая их земля делается больше удобренною; и народы, живущие на одном неприменяемом жилище, больше могут запастись плодами земными и надобными орудиями для удобрения земли и снятия плодов с оныя. Сверх сего, от долговременного пребывания на одном месте и обрабатывания оного народам также открывается и та польза, что их земля способнейшею делается и для паствы скотов. В таком хлебопашественном состоянии каждый человек обрабатывает землю, прикосновенную своему жилищу, и натурально желает получить на владения оныя исключительное и всегдашнее право собственности. А поколику и всякий обыватель имеет к тому одинаков желание и как в таком состоянии земли довольно имеется для всех, того ради в таком приобретении не может быть и препятствия никому и немного может быть и споров в разделении земель. Следовательно, в первоначальном хлебопашественном состоянии всякий обыватель занимает для себя столько земли, сколько ему надобно и сколько он в состоянии обработать оныя; отчего у таких народов и самое количество земли примечается почти равномерным у каждого хозяина.

Итак, когда человек приложит довольно трудов к обрабатыванию особливой части земли, тогда лишить его оныя покажется всякому делом бесчеловечным и несносным; вследствие чего он будет всякому представляться имеющим большее, нежели другой кто, право ко снятию и употреблению плодов, которые он посеял на ней. По окончании жатвы у первоначальных хлебопашцев и вся привязанность их к земле разрушалась; но когда посевы хлеба наступали, тогда паки каждый обыватель, обрабатывая свою прежнюю землю, чувствовал к ней новую привязанность на будущий год, и чем долее то обрабатывал одну и ту ж самую часть земли, тем большее отчасу к ней чувствовал пристрастие и ожидание в беспрепятственном оныя владении и употреб- лении впредь. В продолжение такого прилагаемого каждыми обывателями к своей земле обрабатывания, напоследок всякий хозяин получает и всегдашнее право к употреблению занятыя им сначала земли. Таким образом, когда народы довольно успеют в хлебопашестве, тогда они и землю начинают употреблять к различным надобностям и получают совершенное и исключительное на владение оныя право, вследствие которого и самые земли их начинают быть разделяемыми сперва между обывателями, а потом и между семействами и соседами.

При сем надобно примечать, что иногда понятие собственности, состоящей в земле, некоторым образом умножается чрез понятие собственности в движимых вещах; и хотя сие последнее понятие собственности бывает и всегда предыдущим первому, однако понятие собственности в движимых вещах не меньше иногда умножается и чрез понятие собственности, заключающейся в земле, а особливо когда такая собственность обыкновением введена бывает в употребление. Ибо если понятие права к употреблению вещи по произволению, во- первых, движимыя рождается оттого, что движимая вещь по существу своему удобнее снискивается людьми, и в которых всякий в состоянии движимую вещь захватить руками и удержать оную собственную силами во владение, то от сего в человеке рождается больше пристрастия и ожидания к овладению и употреблению движимыя вещи, когда вопреки земля хотя по существу своему неудобная и необъемлемая силами человеческими во владении, однако по взятому понятию от движимых вещей понятие собственности человек не меньшее приобретает и в недвижимой земле. В другом случае земля обыкновенно представляется вещию долговечнейшею и драгоценнейшею и производит в человеке большее пристрастие и ожидание ко владению и употреблению; почему человек, лишенный такой вещи неправедно, больше представляется всем претерпевающим и обиженным. От сих обстоятельств право употреблять свою вещь по произволению, взятое от движимых вещей, сделалось напоследок понятнее и в недвижимых.

Право отчуждать свою вещь при жизни и по смерти кому угодно в хлебопашественном состоянии не примечается совершенным. Ибо как земля по своему существу не может быть переносима с места на место, то

может и подать первоначальным хлебопашцам поняли к отчуждению ее; однако и сие понятие, как ее отчуждать другим, натурально рождается у людей от предыдущего понятия собственности в движимых вещах, которые по своему существу ранее начинают быть отчуждаемы и переносимы другим во владение. Такое совершенство права собственности происходит от введения хлебопашества, и в сем состоянии собственность понимается совсем отделенною и отвлеченною от владения.

IV. СОСТОЯНИЕ НАРОДОВ КОММЕРЧЕСКОЕ

Напоследок, когда хлебопашество получило довольное приращение и приведено было в некоторое совершенство, тогда художества и рукоделия начали постепенно умножаться и в совершенство приходить. При таком первоначальном появлении художеств всякий человек занимался всеми почти художествами, какие напоследок начали производиться особливыми и нарочитыми мастерами. От сего обстоятельства получили народы несравненно совершеннейшее: 1.

Понятие о праве собственности, по которому дозволяется человеку употреблять свою вещь по произволению. Сие право получает несравненно большую силу (а) от введения многих новых собственностей в разных вещах, (Ь) оное увеличивается от преумножения в народах просвещения нравов, (с) напоследок получает оное свою большую силу от большего понятия общеполезности, происходящей от утверждения собственности. Сия последняя причина, то есть общеполезность утвержденной собственности, имеет свой успех и во всех выше показанных состояниях, однако больше действует в коммерческом состоянии народов. 2.

Право отыскивать собственную вещь от всякого завладевшего оною неправедно человека в большее также совершенство приходит в коммерческом состоянии для вышесказанных же причин. 3.

Право отчуждать свою собственность другим, по которому коммерческое состояние больше, нежели какое Другое отличается, получая свое совершенство от того, что многие народы в сем состоянии имеют больше слу- чаев менять и продавать свои вещи. Право отчуждать свои вещи уповательно скорее в употребление принято в тех вещах, которые человек собственным трудом сам приобретал, нежели в маетностях, принадлежащих семейству или фамилии; отчуждение же семейственных маетностей при жизни постепенно ввело право отчуждать оные и по смерти в завещаниях 2. Сие посильное и прекращенное для необременения вашей, почтеннейшие слушатели, благосклонной терпеливости рассуждения я предоставляю пространнейшему исследованию собственности во всеобщей системе юриспруденции. Начало и происхождение собственности в возвышенном состоянии народов соединено с непосредственным происхождением и самых правлений государственных, и от введения собственности в земле родились оные древние европейские баронские и маркграфские чиноначальства, которые в старину равнялись и царским достоинствам и которые междоусобными враж- дами к благополучию народному разрушились, и на их разрушениях возникли ныне благоучрежденные и процветающие державы европейские. Словом, от сего начала происходило во всех первоначальных европейских государствах феодальное правление, о мудрости которого хотя и многие многообразно мудрствуют, однако оное в самой вещи было не иное что, как сущее правление аристократическое, состоящее из вельмож и имеющее над собой государя неполномощного. Сие феодальное и происходящее от различного введения собственности в землях правление, хотя и всем первоначинающимся государствам сродно, но как оное по причинам своих неустройств бывает подвержено великим и натуральным переменам, того ради показания точных всему причин требует пространнейшего исследования юридического и исторического, к совершению которого откроет нам со временем и глубокая древность обстоятельнейшее сведение обо всех оных древних собственности землевладениях российских, коих число по разным послужным, местническим и окладным спискам простиралось в России с лишком до пятидесяти родов. Много такой драгоценной древности у нас содержится в разных книгохранилищах, и издано уже во свет оныя немало, которыя общеполезность премного послужит к объяснению древней истории и политики российской...

ПРИМЕЧАНИЯ

«Слово о прямом и ближайшем способе к научению юриспруденции» публикуется с сокращениями по кн Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века Т 1 С 187—256 Полушарие

Голиаф — в библейской мифологии великан-филистимлянин, убитый в единоборстве пастухом Давидом, ставшим впоследствии царем Нестор — в греческой мифологии царь, отличающийся храбростью, неутомимостью и рассудительностью У.шсс — римское название Одиссея А.чкс — герой «Илиады» Гомера

Смит А. (1723—1790) —английский политэконом и философ Впервые напечатано в Москве в 1775 г Публикуется по кн Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века TIC 257—267 (там опущены вступление, заключение и некоторые подстрочные примечания)

Цитата из книги Ю Цезаря «Записки о Галльской войне» Ссылка на книгу Тацита о древних германцах 0 Цскропс — египтянин, основавший аттическую цивилизацию и Афины

' Форма брака через покупку жены 2

Жертвоприношение хлеба при бракосочетании 3

Вено — выкуп женихом невесты 4

Впервые напечатано в Москве в 1781 г Публикуется с сокращениями по кн Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века Т 1 С 266—286

Ватавы — древние племена, жившие на территории Нидерландов ' Лнеон Д. (1697—1762) —английский мореплаватель Имеется в виду римлянин Цезарь и грек Македонский, завоевавший многочисленные народы Европы и Азии Имеется в виду Д Юм

России (Фоссиус) Г. И. (1577—1649) —голландский филолог Робсртсон В. (1721 —1793) —английский историк B.VJKCTOH (Блэкстон) В (1723—1783) —английский правовед Земельные угодья, жалованные за должность или службу