ВЫВОДЫ

Глагол подражать описывает ситуацию с двумя обязательными участниками (Х подражает У-у), один из которых, Х, - субъект (это лицо или, реже, животное), другой, У, - объект подражания (типичные для другого лица/животного действия или свойства).

Во-первых, глагол подражать обнаруживает специфическую «неполнознаменательность», поскольку сам по себе не выражает никакой определенной информации о типе деятельности субъекта.

Во-вторых, «удельный вес» субъектного и объектного компонента оказывается неодинаковым: последний, бесспорно, более значим, поскольку уточняет содержание действия, о котором идет речь в высказывании. Несколько огрубляя, это можно представить в формуле: Хподражает У-у ~ (1) У делает Р; (2) Х делает Р .

Возможно, названные особенности глагола подражать объясняют тот факт, что отвлеченные имена, входящие в состав его словообразовательного гнезда, отличаются меньшей функциональной и семантической дифференциацией, чем многие другие единицы такого типа (см. [Ташлыкова, 2008; 2011]). Тем не менее можно констатировать наличие определенных тенденций в функционировании девербативов подражание, подражательство и деадъектива подражательность.

Отглагольные имена, во-первых, выступают как средство коммуникативного ранжирования и, во-вторых, как средство ква- лификативной характеристики.

Подражание выводит субъект из коммуникативного фокуса на периферию или в позицию За кадром, сосредоточивая внимание на объекте: Визбор в эти годы тоже подражал Хемингуэю (Субъект в фокусе, Объект в центре) ^ Подражание Хемингуэю коснулось в эти годы и Визбора (Субъект на периферии, Объект в фокусе) ^ В эти годы как раз вошло в моду подражание Хемингуэю (Субъект за кадром, Объект в фокусе).

Дальнейший «отрыв» описания ситуации от организующих ее участников явлен существительным подражательство. Оно, как правило, не образует словосочетаний с именем субъекта или объекта соответствующего действия и потому представляет ситуацию как не зависящую от ее участников. В результате подражательство не просто указывает на факт как таковой, а осуществляет квалификацию факта, прикрепляя к нему ярлык «Вторичное» / «Неоригинальное».

В роли такого же ярлыка может функционировать прилагательное подражательный (ср. подражательное декадентство), однако значительно чаще (в сочетании с процессуальными именами) оно вводит и ранжирует информацию о двух субъектах одноименного действия, один из которых одновременно является субъектом этого действия и объектом подражания, а другой - и субъектом действия, и субъектом подражания.

Наименьшей функциональной определенностью характеризуется существительное подражательность. Это связано, как представляется, с тем, что его формальные и содержательные характеристики есть результат диалектического взаимодействия онтологически противоречивых начал, причем количество таких взаимодействующих начал значительно больше, чем в смысловой структуре обычных синтаксических дериватов, упаковывающих лексическое значение производящей единицы в нестандартную для нее грамматическую форму. Действительно, суффикс -ость- вводит анализируемый субстантив в ряд отвлеченных имен, обозначающих признак по соответствующему прилагательному; производящее прилагательное в данном случае не имеет собственного содержания - оно только отсылает к семантике базового глагола; процессуальное значение, которое служит первоисточником для семантики рассматриваемого субстантива, также является дефектным, поскольку содержит информацию о действии субъекта, «отзеркаливающем» другое действие другого субъекта; признак, имеющий процессуальную природу, характеризует, как правило, непредметные сущности.

В результате существительное подражательность оказывается (за единичными исключениями) неспособным назвать признак предмета и занять определенную функциональносемантическую нишу. Оно употребляется как дополнительное обозначение соответствующего процесса и - более специализированно - как обозначение склонности или способности осуществлять этот процесс, составляющей сущностное свойство субъекта (ясно, что в этом случае информация об объекте подражания оказывается абсолютно нерелевантной).

Таким образом, отвлеченные имена, входящие в словообразовательное гнездо глагола подражать, обнаруживают сложное взаимодействие процессуальной, признаковой и субстанциональной семантики. Тем самым ситуация подражания получает разнообразные средства языковой репрезентации, которые, во-первых, позволяют вывести в коммуникативный фокус любой компонент этой ситуации и, во-вторых, накапливают новое семантическое качество, выводящее их за пределы синтаксической деривации.