Проблема социальной адаптации

Социальная адаптация имеет множество компонентов, в первую очередь это семья и ближайшее окружение молодых переселенцев, а также молодежные группировки, где переселенцы и иностранцы проводят свое свободное время.

Семья

Семья – это тот «живой капитал», который переселенцы привозят с собой. Молодые люди не забывают семейных ценностей, привезенных ими с родины, даже если в семьях своих немецких сверстников наблюдают их большую самостоятельность и индивидуальность. Если принять семью патриархального типа за идеал, а большинство детей-переселенцев растет в семьях с патриархальным укладом жизни (все общее, авторитарный тип семьи), то представление ребенка-переселенца о семье вступает в противоречие с представлением о семье в Германии в ее сегодняшнем виде: раздельное проживание старшего и среднего поколения (бабушек, дедушек и родителей), самостоятельное обустройство детей (в том числе и материальное) (L.Herwartz-Emden, А. Rakhkochkin).

Молодые переселенцы чувствуют разочарование, отмечая, что и родители не могут избежать конфронтации с существующей реальностью. В новой стране пребывания все члены семьи оказываются в одинаковом положении – новая родина им чужая, и родители не могут передать детям свой опыт.

Хотя материальный достаток семьи в Германии выше по сравнению с бывшим на родине, многие дети эмоционально переживают потерю родителями социального статуса: например, отец был учителем в школе – стал рабочим на фабрике. С одной стороны, подобная ситуация может привести к стимулированию успехов в учебе, а с другой – к дискомфорту в общении с одноклассниками или разочарованию в системе.

Семьи переселенцев пытаются решать возникающие проблемы при помощи авторитарности и приспособления: они требуют от своих детей быстрейшей школьной интеграции. Психологические проблемы: такие, как утрата родного языка и смена жизненных ценностей – усугубляются еще и тем, что часто имена переселенцев «онемечиваются».

Традиционному для переселенцев типу семейных отношений более всего верны подростки моложе 14 лет, это особенно заметно при сравнении немецких подростков и детей-переселенцев. И желательно было бы найти здесь точки соприкосновения между семьями, где мог бы происходить обмен опытом, культурными и прочими жизненными ценностями между группой переселенцев и немцев.

Идеальной для реализации воспитательных целей была бы такая модель семьи, где происходил бы интеркультурный обмен опытом, без которого появляется застой в развитии семьи: если нет обмена опытом, обучения, динамики, интеграции не происходит [195]. При отсутствии интеркультурного обмена происходит регресс, который, в свою очередь, снова программирует ориентацию на прошлую жизнь и изоляцию. Очень важно то, что семья еще достаточно длительное время оказывает большое влияние на молодых переселенцев, так как молодежь оценивает возможности семьи как с нормативной точки зрения (как субсидирующий орган), так и с психологической (как опору их идентификации) гораздо выше, чем исконно немецкая молодежь, чьи представления о семье опираются на гораздо менее интенсивную связь (что и имеет место в реальной жизни).

Семья была на прежней родине рабочим коллективом, обществом совместного потребления, языковой ячейкой, представительницей своего народа, и, не в последнюю очередь, местом личных отношений. После переселения эти функции семьи сохраняются лишь частично.

Л. Косолапов говорит о перераспределении функций семьи в том случае, когда планово-организационные функции отступают на второй план, усиливая тем самым эмоциональные или традиционные. Такое перераспределение может привести к интенсификации семейных отношений.

С другой стороны, переселение ставит перед молодежью проблемы и пробуждает чувства и переживания, которые не могут быть доверительно рассмотрены в рамках отношений «отцы – дети». Бывает, что происходит и временная разлука с родителями, например, в случае помещения детей в интернат. Это ведет к отрыву от родителей, но и способствует в конечном итоге выработке самостоятельности.

В процессе интеграции воспитательная роль семьи начинает меняться. Поскольку в Германии в процессе взаимодействия семьи и школы школа – вторична (в то время как в бывших соцстранах школа была более значима), а личность ребенка как объекта педагогического взаимодействия выдвигается на передний план, от родителей требуется поддержка ребенка в его индивидуальном развитии, создание мотивации и ориентации детей на успех, на школьную карьеру. Школьная и профессиональная будущность ребенка становится личным делом семьи, а не общества.

Если на начало пребывания семьи в Германии доминантным стилем родительского поведения был авторитарно-определяющий и нежно-опекающий, то в последующем, как показывает опрос переселенцев, под влиянием контекста западного воспитания родители, оставляя за собой контролирующую функцию, склоняются к пермессивному стилю взаимоотношений (т.е. основанному не на запретах, а на разрешении) [171, с.3–9].

Стиль родительского поведения, усвоенный на родине, корректируется ситуацией проживания в Германии в малых этнических группах, кроме того, родители заинтересованы в интеграции своих детей, поэтому у них вырабатывается более гибкая и творческая стратегия приспособления к интересам ребенка. Как показывает опрос, переселенцы не меняют нормативный контекст их представлений о воспитании, но модифицируют и изменяют свое отношение к ребенку в пользу ожидаемого успеха в связи с более быстрой интеграцией детей, а вместе с интеграцией детей – интеграцией всей семьи в целом.

Уже многократно отмечалось, что важную роль в социальной адаптации играют условия проживания переселенцев. Первоначальная теснота интернатов для перемещенных лиц, где в одной комнате помещается целая семья, приводит к психологической нагрузке. Дети не могут побыть в одиночестве, сосредоточиться на школьных заданиях, интернаты расположены часто на окраине города, где нет контакта с местным населением. После переезда из интернатов многие живут в «социальных квартирах», что характеризует их низкое социальное положение.

Что касается турецких молодых людей, то их социальная ситуация несколько другая. 450000 молодых людей от 15 до 21 года представляют собой второе или третье поколение иммигрантов, рожденных и выросших уже в Германии. Для этой части иностранной молодежи характерно состояние балансирования между нормами и требованиями «их» культуры, т. е., скорее, культуры их родителей и старшего поколения, и нормами, требованиями и задачами современного немецкого общества, в котором проходит их социализация. Следует отметить, что по сравнению с немецкими сверстниками, турецкая молодежь чаще ориентируется на традиционные семейные воспитательные ценности.

В. Хайтмейер, Х. Шредер и Й. Мюллер (W. Heitmeyer, H. Schroder, J.Muller) приводят следующие данные о ценностных ориентациях турецкой молодежи.

Таковыми были ответы на вопрос: «Что считать наиболее важным для Вас в воспитании Ваших будущих собственных детей?», заданный турецким подросткам [170, с. 19].

В результате наблюдений также выяснилось, что турецкие девочки в большей степени не соглашаются с традиционными нормами родительского воспитания, чем мальчики, и они чаще, чем мальчики, вступают в конфликт со своими родителями.