2.2 Любовь и семья как нравственные доминанты СМИ РПЦ

Авторы не просто констатируют, что сегодня существуют серьезные проблемы в аксиосфере, но и пытаются выявить причины происходящих в обществе нравственных перемен. В качестве первопричины обозначается девальвация фундаментального понятия «любовь». Православные редакции настаивают на том, что в современном обществе забыта сама его суть, нивелировано значение («А что есть «любовь»? Сложно понять, когда ты еще не постиг ее, не прочувствовал, да успеешь ли когда-либо сделать это?», «Что же все-таки такое любовь? Эмоция, ощущение, чувство или нечто большее?», «Любовь... Вечная

и неисчерпаемая тема. О любви слагали песни и сонеты столетия назад, о ней слышно со всех сторон и в современном мире. Наперебой черпают гонорары из любовного колодца журналисты, писатели, сценаристы, режиссеры самого разного таланта и искренности. Но какое значение вкладывается в понятие «любовь» сегодня?» ). Более того, нередко происходит так называемая «подмена понятий», когда под любовью понимается исключительно физическая составляющая в ущерб духовной («Под любовью в современной культуре понимаются похоть и плоть. А под любовью в браке мы должны понимать ту любовь, о которой пишет апостол Павел»^{[184] [185] [186] [187], «У очень многих людей, особенно молодых, нет понимания того, что есть любовь; любовь ассоциируется с такими понятиями, как грех и распутство. Но в грехе и распутстве нет любви - любовь может явить себя только в семейной жизни»[188]).}

В этой связи определяющим для всей редакционной политики издания представляется единое понимание авторами данной нравственной константы, суть которой впоследствии и будет предложена читательской аудитории. Из православных СМИ Урала: «Любовь - это не чувство, когда в душе пылает там каким-то огнем, о котором поэты пишут, это не любовь, нет, это - «я хочу иметь». А любовь - это когда «я хочу дать». Свою кровь, свое время, свои силы, свои

средства, свой ум, свою жилплощадь» , «Любовь многие называют чувством, но любовь более, чем просто чувство. В этом она сравнима с верой. Истинная любовь, как говорит апостол Павел, должна быть вечной: «Любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13, 8). И вот, чтобы вечно чувствовать любовь, нужно принять очень твердое решение: любить несмотря ни на что. (...) Любовь очень прихотлива, нежна, нуждается в постоянном уходе», «Любовь - это не похоть, не влюбленность романтического юноши, пишущего стихи. «Любовь долготерпит, милосердствует, не ищет своего, не радуется неправде, сорадуется истине, все терпит, всему верит.»,^{[189] [190] [191]} «Любовь - непостижимая тайна, сила, которая всё преодолевает»,^[192] «Настоящая любовь тиха, скромна, при ней нет бурного излияния чувств. Она просто есть. Есть связь между людьми, и любящие постоянно ее чувствуют»,^{[193] [194]} «Любовь - это преодоление эгоизма, это умение жертвовать чем-то для любимого, прощать его недостатки, жить для него, даже

197

когда он не радует нас».

Взяв за основу христианскую трактовку данного чувства, авторы вслед за философами и психологами, невольно формулируют собственные классификации рассматриваемой аксиологической категории. Исходя из содержания церковных печатных изданий, «любовь» приобретает следующие типологические характеристики (см. табл.).

Как можно видеть, аутентичный смысл любви (в данном случае подразумевается только сфера межличностных отношений) генерируется исключительно в семье, причем важна в данном случае и формальная сторона. Семьей с православной точки зрения может считаться только официально зарегистрированный брак («Именно в законном браке мужчина и женщина становятся друг для друга по-настоящему родными людьми» , «Брак - даже невенчаный, но законный - это тоже установление Божие! Дар, сохранение которого требует и ответственности, и усилий, и веры». ) и рекомендательно венчанный («люди объединяются в одно целое, две половинки становятся одной плотью»,^{[227] [228] [229] [230] «в Таинстве Брака Господь благословляет совместное жительство людей для того, чтобы они научились любви» , «идеальный брак, это, конечно, брак, заключенный на небесах через таинство венчания. Это означает, что пара берет на себя ответственность не только перед государством, но и перед Господом»[231] [232]). Таким образом, православная семья не мыслима без ее обрядовой части - таинства венчания. Эту мысль не просто пытаются донести до читательской аудитории православные авторы, но и переводят ее в ранг долженствования («Чтобы сохранить единство семьи, нужно совершить таинство бракосочетания - Венчание. (...) Во время коммунизма были проблемы с этим, поэтому мы и делали снисхождение, а сейчас никаких препятствий нет. И вы должны совершить это таинство, чтобы вас связал Святой Дух. Один из главных факторов единения брака - это Святой Дух, который сходит на супругов во время таинства Брака». ).}

Для того, чтобы донести, в частности, данный посыл до аудитории, необходимо облечь глубокий нравственный смысл написанного и собственную систему аргументации в определенную форму, подчинить текст законам того или иного жанра. Так, в разговоре о любви и семейных ценностях работники редакций предпочитают выбирать следующие журналистские жанры: комментарий, житейская история и интервью; художественные: стихотворение, рассказ, мемуарные и дневниковые записи, эпистолярий; и церковные: проповедь, исповедь, житие святых. Отдельно следует выделить ставшую популярной в церковных СМИ сентенцию или апофегму}³⁶ Как правило, в качестве авторов своеобразных афоризмов выступают авторитетные церковнослужители, люди с большим жизненным опытом, имеющие богатый опыт нравственного наставления прихожан (например, Святейший Патриарх Кирилл: «Семья есть школа любви, школа благочестия, школа человеческого счастья. Если разрушается семья - уходит любовь», протоиерей Димитрий Смирнов: «Без любви жизнь скучная, подлая и без перспективы», «Мир в семье, когда, играя в шашки, один говорит: «Ходи», а другой: «Нет, ты ходи», «Тот, кто живет для себя, ограничивает свою жизнь, охлаждает свое сердце, опустошает душу» ). Могут быть и выдержки из нравственных речей мыслителей прошлого (Святитель Нектарий Эгинский: «Никого не люби чрезмерно. Если и все тебя оставят - не скорби. Главное, чтобы Христос тебя не оставил. Об этом и молись», «Люби всех, но и не люби никого особо»^{[233] [234] [235] [236] [237]). Встречается апофегма как во внутренней структуре текстов, так и представлена обособленно, выделяясь из общей повествовательной канвы специальными заголовочными комплексами (Например, «Иоанн Богослов о любви»[238], «Святые отцы о вере»[239] и т.п.).}

Житейская история (жанр, выделяемый А.А. Тертычным) - также весьма популярный жанр церковной журналистики Урала, позволяющий через мнение и судьбу прихожан и священнослужителей передать свой взгляд на любовь, брак, семью. Причем, как правило, данный журналистский жанр тесно переплетается с сугубо церковным - исповедью и становится уже не просто жизнеописанием, а неким покаянием. Повествование ведется от первого лица, что делает текст

правдоподобным, убедительным, камерным, эмоционально окрашенным (чувства героя открыты для аудитории), заставляет читателя стать соучастником описанного (сочувствовать, сопереживать и т.д.). Например, «Когда мой муж приходит вечером с работы, я радостно улыбаюсь. Порой он смертельно устает. Я тоже выматываюсь, но мы все равно находим время для того, чтобы пообщаться, просто посидеть рядом в обнимку, почитать вслух, обсудить то, что нас волнует. Близость у нас происходит, понятное дело, не так часто и ярко, как в юности - все-таки давно вместе, но все же она меня устраивает. Я смотрю в его глаза и вижу, что они улыбаются мне. Я счастлива. Когда спрашиваю его, счастлив ли он со мной, он отвечает: «Конечно, да». И я стараюсь не вспоминать о том, каким адом была моя жизнь с ним когда-то...», «(...) только плакала от отчаяния и ко

Господу в одиночестве молилась об исцелении моего мужа. (...) Мое сердце радовалось и ликовало от пережитого. Сомнений уже не было: мой муж будет жить! В один миг Господь открыл мне, что действительно у него все живы, что нельзя надеяться только на свои силы, что у нас есть большая небесная семья, которая днем и ночью молится о нас».^{[240] [241] [242] Отдельно следует выделить нашедшие свое отражение в печатной периодике истории любви служителей Церкви, которые, с одной стороны, демонстрируют образец долговременных семейных отношений, а с другой, размывают грань в сфере любви между светским человеком и церковнослужителем («У священников все то же самое, как и у остальных людей: появилась симпатия, начал ухаживать. Какая разница: священник или слесарь?», «Мы с женой вместе четверть века. За эти 25 лет я понял одно: любовь - это работа. Прежде всего, работа над собой. (...) Первые годы нашего супружества мы с женой категорическим способом пытались решить проблемы, три раза расходились. (...) А потом Господь нас вместе сводил»,[243] [244] «Некоторые, я знаю, годами дружат, все присматриваются, примериваются к будущей жене. А я сразу понял, что это моя вторая половина» , «Бог всегда был с нами и мы с Ним, а это все более и более скрепляло нашу общую любовь. Через год у нас будет 50 лет совместной жизни»[245]). Такое неформальное знакомство с духовниками епархий стирает существующие психологические границы между читателем и клириками, поскольку демонстрирует их эмоциональную приближенность к обычному человеку и некнижное понимание его житейских проблем. Поэтому душевные беседы, подкрепленные примерами личного, порой неидеального семейного опыта, а не просто сухое изложение церковных канонов - гарант увеличивающего кредита доверия аудитории в отношении Церкви.}

Следует еще раз обозначить, что любовь в православных изданиях органично переплетается с равнозначной аксиологической категорией «семья». Авторы церковных изданий УрФО дефинируют понятия «семья» и «брак» как единое духовное пространство, в котором все живут в атмосфере любви, доверия и уважения, совместно преодолевая жизненные трудности («Семейная жизнь, проводимая супругами в гармонии со своей совестью, в послушании Г осподу, во взаимной любви и верности, - есть отображение райской жизни»^[246], «Семья - это добровольное единение в любви, это то духовно-нравственное пространство, которое должны создать супруги, ощущая свою сопричастность друг другу»^{[247] [248], «Брак - это самая тесная и самая святая связь на земле. Всякая настоящая семья возникает из любви и дает человеку счастье» (Г осударыня Александра Федоровна Романова). ). Это разговор с читателем о любви, венчании, детях, усыновлении, проблемах многодетных семей, абортах. Авторы задаются как вечными вопросами (любовь и верность), так и не обходят стороной проблемы, с которыми столкнулось современная цивилизация (демографический и экономический кризис, девальвация семейных ценностей, возрастающее количество разводов, ювенальная юстиция). Столь популярное среди молодежи «сожительство» или «пробный брак» (неверно понимаемое светским обществом как «гражданский брак») осуждается авторами, поскольку демонстрирует безответственность людей по отношению друг к другу («В православной церкви он считается блудом. Люди, живущие вместе и не имеющие никаких обязательств друг перед другом, я говорю о незарегистрированных отношениях, живут в грехе. Таких людей даже не причащают» ). Не менее категорично и отношение авторов к добрачным связям. В частности, они констатируют, что это «единственный действительно обоснованный упрек, который можно предъявить современной молодежи. Произошедшая в середине XX века так называемая «сексуальная революция» имела одним из своих последствий то, что в сфере общепринятой морали добрачные связи перестали порицаться и стали нравственно приемлемыми. Достаточно сравнить отношение к супружеским изменам и к досупружеской интимной жизни: первое так или иначе все же не одобряется и осуждается, второе стало в постхристианском мире принятым как норма», «Нужно, чтобы жизнь оставалась жизнью, а разврат струился гнойным ручейком, как тот ручей из помойной ямы, что всегда струится на задних дворах деревенской хаты. Он всегда был, но никогда не тек по главной улице». В продолжение темы - выдержка из исповеди прихожанки, некая попытка оправдания современной безнравственности: «Вообще найти мужика сложно, а чтобы он еще ждал до брака, терпел - это что-то из области фантастики! И как же жить... чтобы по- Божиему? В монастырь идти? Но я никогда не хотела монахиней быть, у меня к этому призвания нет. А страшнее одиночества нет ничего! Как жить, батюшка?!». Подобный опубликованный «крик души» - редкий пример из православной прессы Урала, поскольку предоставить аргументированный и современный ответ на такие нравственные вызовы нашего времени Церковь с ее непоколебимой архаичной и категоричной позицией не всегда в состоянии.}

Но при этом уже сам факт обращения душеполезных изданий УрФО к социальным проблемам современной семьи можно считать их положительной характеристикой. Другое дело, что подается информация монологично, без четкой системы аргументации. Авторы затрагивают серьезные проблемы современной семьи (аборты и мера ответственности каждого в паре, сиротство, безотцовщина, малодетность), но подает их однобоко - не от «первого лица», а с однозначной ^{[249] [250] [251] [252] позиции служителей Церкви, подкрепляемой достаточно ограниченной доказательной базой.}

Аборт («душегубство, чадоубийство»^{[253] [254] [255]) - остросоциальная проблема, весьма популярная тема для разговора с аудиторией церковной прессы. Авторы призывают читателей присоединиться к социальным акциям и встать на защиту «еще не рожденных малышей» с лозунгом «в защиту жизни!» . А тем, кто уже совершил аборт и тем, кого волнует данная проблема, авторы предлагают зажечь свечу памяти с надеждой, что «все зачатые дети будут рождены», поскольку «свеча - это видимый символ нашей молитвы о спасении еще не рожденных младенцев от гибели в результате аборта, о даровании утешения отцам и матерям, которые осознанно или не осознанно уже попустили не родиться своим детям». СМИ стремятся донести до аудитории тезис, что дети это «фундамент, цемент, который скрепляет отношения между супругами. Потому что долго смотреть только друг на друга быстро устанешь - необходим объект, на который любящие сердца изливают свою любовь»[256], «Нет больше невзгод, страданий. Есть только мой ребенок и невероятное ощущение чуда рождения, настоящее счастье и радость».[257] В разговоре про аборт клирики делают акцент не столько на решение женщины, сколько на ответственности мужчины («Молодая женщина вряд ли выберет аборт, когда отец ребенка рядом и поддерживает ее. Поэтому его реакция является ключевой в этой ситуации»[258], «Мужчины, которые одобряли аборт, часто впоследствии осознают, что это был их ребенок, человеческое существо, и осознание этого опустошает их»[259]). Это еще раз подтверждает, что в браке ответственность за любое решение должны разделять оба супруга.}

Малодетностъ - следующая проблема, которая акцентируется в церковной периодике. Авторы констатируют, что для современного человека дети стали «роскошью. Чтобы завести ребенка, требуется и одно, и другое, и третье, и четвертое, но самое главное, требуется отказаться от чего-то своего, в первую очередь, от своего времени».^[260] Но не так волнует уральских жителей нехватка свободного времени, как материальная сторона, а именно - возможность дать детям качественное образование и востребованную профессию.^[261] В этом, например, социологи видят причину малодетности жителей Урала.

Среди проблем современной семьи церковная пресса выделяет также сиротство. Как следствие, в текстах появляются образные сравнения, заставляющие читателей сопереживать герою: «Диме Кравцову 8 лет, живет он в верхнеуральском детском доме. Он - сирота. Вообще в детском доме жить бывает порой даже и весело, вот только в этом доме, каким бы теплым он ни был, всегда тебя преследует чувство сквозняка. Это шестое и проклятое чувство человека, оставшегося без семьи»^[262] и довольно жесткие высказывания «Безотцовщина - эпидемия, поразившая Россию. Безотцовщина - страшный недуг, поражающий всю личность человека: и дух, и душу, и тело».

Причины сиротства, но уже социального, авторы склонны связывать со специализированной судебно-правовой системой защиты прав несовершеннолетних как ювенальная юстиция. Нужно сказать, что до сих пор в российском обществе нет единого мнения относительно данного проекта. В свете это Церковь и ее СМИ имеют весьма однозначную позицию по этому вопросу: «Ювенальная юстиция ведет к разрушению здоровых семей, (...) направлена на подрыв традиционных семейных ценностей, провоцирует коррупцию и детско­подростковую преступность, отрицательно воспринимается обществом в целом, противоречит духовно-нравственным установкам традиционных религиозных конфессий России».^[263] «Похоже, ещё немного, и дети смогут воспитываться в родной семье только в случае, если им обеспечат достаточно высокий доход и право творить всё, что только вздумается». ^[264] «Она (ювенальная юстиция - прим. авт.) носит в себе, по существу, антихристианский характер, она делает врагами родителей и детей, она разрушает возможность христианского, и не только христианского, а просто нравственного воспитания детей. Потому что без наказания ребенка невозможно воспитать» , «Они не знают преград. Они знают закон. Они любят ваших детей так, как вы их не любите. Они уверены, что семья - это опасная среда для ребенка. Сегодня они уже ближе к вашим детям, чем вы думаете. Пока еще их можно остановить. Завтра может быть поздно.. ,»^{[265] [266] [267] [268] [269] [270] [271].}

Таким образом, осуждая явные социальные пороки, РПЦ через свою печать пропагандирует и популяризирует ценности христианской семьи: любовь,

целомудрие в добрачных отношениях, евангельское благочестие, радость многочадства, ответственность, доверие, верность, значимость родительского воспитания и наставления. Церковные издания направлены на возрождение в условиях современной духовной дезориентации общества традиций и устоев, которые на протяжении столетий формировались в лоне Русской Православной Церкви. Отсюда - лозунги, наставления, призывы: «Юноши, бойтесь девушек и трепещите перед их для вас неисповедимой тайной! Девушки, дорожите собой и не меняйте целый рубль на сто монет по копейке!», «Да любите друг друга!» , «Нужно биться за каждую пядь семьи!», «Не сдавайтесь. не сдавайтесь ни легко, ни трудно. Никак! Боритесь за свои семьи с помощью Божией! Оставайтесь женами и матерями, мужьями и отцами - в сердце своем, в мыслях и поступках, несмотря на разгул страстей в обезумевшем мире», «Заботьтесь о своих детях, своих женах. Жены, берегите своих мужей. (...) Любите своих детей, воспитывайте их в Православной вере, чтобы никогда ваши дети неспособны были стрелять в себе подобного человека, убивать брата своего, ломать жизнь другому. (...) не ленитесь, приходите в церковь и детей приводите», «Призываю всех матерей, которые воспитывают ребенка в одиночку, НИКОГДА не ставить крест на своей личной жизни! Вы не знаете, что с вами произойдет или не произойдет в будущем, но НЕ ОТРЕКАЙТЕСЬ от ЛИЧНОГО счастья!»).^[272] Подобные высказывания могли бы стать основой для своеобразного свода нравственных правил православного семьянина, в котором в качестве главного постулата авторы предлагают следующий: «В мире нет женщин, кроме моей жены». «В мире нет мужчин, кроме моего мужа».^{[273] [274]}

Отсюда и три частотных ключевых слова, которые образуют смысловую концепцию (микромотив) темы любви и семьи в церковной печати: «союз создать и сохранить (сберечь)». Акцентуация происходит на категории «союз», а не брак, тем самым подразумевается, в первую очередь, единение супругов. А глаголы «создать» и «сохранить» указывают на последовательные совместные действия, выражающиеся в стремлении к созиданию и защите семьи. Помочь читателям осуществить данный аксиологический посыл должны советы проповедников, неотъемлемый композиционный элемент текстов данной тематики: «1. Важно правильно понимать, что такое настоящая любовь, не путать ее со страстью, эмоциями и эгоизмом. Всегда помнить об ответственности перед любимыми; 2. Не ждать любви, а самим дарить любовь, вкладывать ее в человека, тогда получим любовь в своем сердце; 3. Сохранить любовь, обновить ее помогают

277

воспоминания о том, что было вначале».

По свидетельству СМИ РПЦ, семейное счастье должно состоять из трех слагаемых: 1. Любовь, 2. Правильное понимание целей и задач семейной жизни,

3. Правильная иерархия. При этом табель внутрисемейных рангов подразумевает четкое видение ролевых функций родителей и детей. Мужчина в семье - муж и отец, женщина - жена и мать, но в церковной периодике Урала привычные всем ипостаси приобретают следующие вспомогательные характеристики (см. табл.):

Особое внимание авторы уделяют роли женщины в семье, поскольку, по их признанию, жена является центром семейной жизни, на нее возлагается большая ответственность, особенно в деле воспитания детей. При этом помогать супругам в этом должна Церковь. Из обращения Патриарха Алексия II: «Дети должны воспитываться как родителями, так и Церковью. Духовное воспитание детей и молодежи должно стать безусловным приоритетом нашей церковной политики. Церковь должна суметь оградить юные души от губительных соблазнов мира, заблудшимся помочь вернуться на стезю правды». Посодействовать этому должна «здоровая и разумная атмосфера в семье, любовь ближних и родных, семейные традиции, общение с миром природы, народные сказки, русская и мировая литературная классика, искусство: театр, архитектура, живопись, музыка, творческие искания, преодоление трудностей и, конечно же, Православие - оазис русской души - вот те благодатные семена Божьей правды, которые с раннего детства родители должны посеять в душе ребенка и которые не дадут ему сбиться с пути истинного и спасут его. Ведь все мы родом из детства, из своей семьи и из России».^{[287] [288] [289]}

Как можно видеть, в церковных изданиях для подкрепления собственных рассуждений авторы активно используют нравственные изречения святых и выдержки из Священного Писания («Нас многое смущает в нравах современной молодежи. Их привычки, манера поведения, увлечения и язык иногда отталкивают. Но будем снисходительны и терпеливы. К этому призывает святой апостол Павел: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» , «У Василия Великого есть правило, суть которого сводится к тому, что, если человек без веской причины разрушил собственный брак - он не имеет права создавать новую семью, потому что однажды уже не выдержал, не сохранил то, что ему доверил Господь (Второе каноническое послание. § 48)» . Данный прием позволяет выйти за рамки

собственных рассуждений, подтверждая ключевые тезисы авторитетными источниками.

Следует отметить, что в современных условиях семейная тематика в печати РПЦ рассматривается с позиции целеполагания. В этом случае находим примеры эмоциональной парцелляции («Какие «дивиденды» получает современная женщина от семьи? Статус «семейной»? Хм, актуально для прошлого века. «Семейное счастье»? Если с мужем повезет. Отец для ребенка? А вдруг не повезет, уж лучше сама. Деньги, положение в обществе? Не факт (пока из лейтенанта в полковники вырастет, сколько лет пройдет)!!! И при таких-то рисках столько минусов - бессонные ночи, подгузники-кашки-малашки-домашний арест­потеря формы и никакой свободы?», «Семья или карьера: чья возьмет? Почему карьера привлекательнее семьи?... Семья - это труд? Это устаревшее представление о союзе (пардон, партнерстве) мужчины и женщины (или не обязательно М и Ж, простите)! Сегодня семья создается для получения удовольствия - бери от жизни все! Для себя, любимого. А если вдруг вы почувствовали себя не в зоне комфорта, пора сменить «обстановку»!»^{[290] [291] [292]). Такой стилистический прием использован для смыслового выделения значимых частей высказывания в отдельные предложения в соответствии с интенцией пишущего. При этом вопросительные и восклицательные предложения имеют субъективно­модальную окраску. Вопрос привлекает внимание, создает иллюзию диалога, при этом выражая предположение, неуверенность, предлагая альтернативное решение вопроса. Восклицание, в свою очередь, это яркое интонационно-эмоциональное проявление, выражение изумления, негодования, твердого убеждения, решительности.}

Таким образом, перед Церковью и ее печатью поставлена важная стратегическая задача - пропаганда и укрепление в сознании россиян традиционных семейных ценностей и нравственных ориентиров православия. Сегодня «особо следует заботиться об укреплении семьи, дабы сделать ее крепкой и гармоничной, способной к воспитанию новых поколений в правде и чести, Духе и Истине. Если наши семьи воистину станут «малыми церквами», сильными единой верой, полными взаимной любви мужей и жен, родителей и детей, наши народы забудут о моральном кризисе и о многих бедах, этим кризисом порождаемых». В основе семейной политики должно базироваться понятие «любовь», ключевой концепт христианства. Актуализация данной категории позволит в пропаганде и других ценностных ориентиров, в частности, патриотизма, о котором пойдет речь далее.