Введение

В связи с тем, что направленная популяризация в мире некоторых на­циональных языков, в большей степени английского, по сути, является одним из важнейших инструментов глобализации, встаёт необходимость детального изучения того, насколько они могут отвечать возлагаемой на них задаче - исполнять роль средств международной коммуникации. Однако дать на этот вопрос какой-либо объективный ответ нельзя без рассмотрения возможно­стей практического применения и альтернативных вариантов - лингвистиче­ских проектов, созданных специально для оптимизации межнационального общения. Из этого логически вытекает актуальность, научно­теоретическая и практическая значимость исследования истории наибо­лее распространённого в мире искусственного языка эсперанто \ широко ис- ^[1] пользовавшегося в XX веке в различных сферах общественной и государст­венной жизни, главным образом в журналистике.

Научная разработанность данной темы прослеживается лишь в от­дельных аспектах. Несмотря на то, что за последние 40 лет отечественные и иностранные исследователи посвятили эсперанто-движению и его печати (переводной и оригинальной литературе на международном языке) немало научных и научно-популярных работ, вопросы истории развития и становле­ния его журналистики нашли в них лишь небольшое отражение.

Наибольшее внимание эсперантской журналистике уделили немецкие учёные - авторы ряда работ об общественной деятельности эсперантистов. Самой значительной из них является монография У. Линса «Опасный язык: книга о преследованиях эсперанто»¹, написанная в 1970-1980-е гг. В этом ис­следовании приводятся данные о противодействиях эсперантизму в различ­ных государствах в XIX-XX вв. Особенно подробно автор останавливается на причинах враждебного отношения к международному языку в Российской империи и СССР, а также в Германии после прихода к власти национал- социалистической партии. Не имея возможности работать с первоисточника­ми на русском языке, Линс не обращался к российским архивам и в недоста­точной мере задействовал советскую периодическую печать. Ни цензурные документы, ни большинство статей из периодики Союза эсперантистов Со­ветских Республик (СЭСР) - организации, монополизировавшей эсперанто- движение в СССР в 1920-1930-е гг., - им не использовались.

Другим научным трудом, в котором затронута тема печати российских сторонников международного языка, стал сборник исторических статей Д. Бланке «История рабочего эсперанто-движения» . В него вошли три статьи о пролетарских эсперантистских объединениях, функционировавших в Совет- ^{[2] [3] [4] ском Союзе, Германии и других европейских странах в 1920-1980-е гг. Автор анализирует их достижения в популяризации вспомогательного языка среди рабочих, успехи международной рабоче-крестьянской переписки на эсперан­то и сотрудничество советских эсперантистов-коммунистов с иностранными единомышленниками.}

К теме истории сообщества сторонников эсперанто в разное время об­ращались и отечественные авторы. Первую попытку обобщить опыт приме­нения этого языка в Российской империи и Советском Союзе предпринял ма­тематик А. И. Королевич. В 1989 г. Институт языкознания им. А. А. Потебни Академии наук Украинской ССР выпустил его исследование, получившее название «Книга об эсперанто»^[5]. Помимо очерка о деятельности эсперанти­стов, в него вошли справочные материалы об авторах эсперантской словес­ности и краткий учебник лингвистического проекта. Особую ценность пред­ставляют разделы книги, посвященные распространению международного языка в СССР в 1950-1980-е гг., поскольку его история в этот временной промежуток до сих пор является наименее изученной. Важное место в ней также занимают биографические справки об известных активистах, многие из которых были репрессированы во второй половине 1930-х гг.

Подобный очерк, охватывающий период наибольшего расцвета отечест­венного эсперантизма, был написан российским исследователем А. И. Крас­никовым. В его работе «История Союза эсперантистов Советских Респуб­лик»^[6] представлена непрерывная цепь событий, начиная с октября 1917 г. и заканчивая разгромом СЭСР в 1937-1938 гг. Основное внимание автор уде­ляет функционированию этого объединения и близкой ему по духу Внена­циональной всемирной ассоциации - крупнейшей международной социали­стической эсперантистской организации XX в. Большой интерес вызывают приведённые Красниковым тексты постановлений и отчётов СЭСР, являю­щиеся в некоторых случаях единственным источником информации о его деятельности в середине 1930-х гг., поскольку периодика его Центрального комитета выходила в этот период крайне нерегулярно.

Также о СЭСР, главным образом о судьбах его лидеров, рассказывается в статье основателя сайта «История российского эсперанто-движения» Н. П. Степанова, написанной на основе справок по архивно-следственным делам репрессированных членов этого союза^[7]. Несмотря на эмоциональный стиль повествования, статья представляет научный интерес, поскольку снабжена текстами документов, раскрывающими суть взаимоотношений руководства СЭСР и Народного комиссариата внутренних дел в начале 1920-х гг.

Значительную работу по обобщению опыта отечественных эсперанти­стов, проявлявших общественную активность в конце XIX - первой половине XX вв., проделали и их современники. Дореволюционные исследователи, яв­ляясь в большинстве сторонниками международного языка, публиковали статьи об успехах своих соратников в крупных эсперантских журналах: пе­тербургском «Ruslanda Esperantisto», московском «La Ondo de Esperanto», варшавском «Pola Esperantisto», тифлисском «Kaйkaza Esperantisto», саратов­ском «Volga Stelo» и других. В них, как правило, ведётся речь о деятельности российских обществ эсперантистов, функционировавших в различных регио­нах Российской империи: об открывавшихся во многих городах курсах эспе­ранто, о проведении посвящённых ему различных культурных мероприятий (лекций, концертов, вечеров), о выпущенной книжной и газетно-журнальной продукции на этом языке или о нём^[8].

До 1917 г. в России также вышел ряд брошюр, кратко описывающих историю международного языка. Однако эти очерки всё же нельзя назвать научными, поскольку они носили скорее ознакомительный и пропагандист­ский характер^{[9] [10]}.

В революционный период 1917-1920 гг. российские эсперантисты про­должили издавать такую литературу, содержание которой в связи с начав­шейся в это время политизацией их общественного движения претерпело существенные изменение.

3

пролетариата .

Переосмысление роли этого средства международного общения в кон­це 1910-х - 1920-е гг. способствовало тому, что прошлое сообщества россий­ских эсперантистов в их периодической печати стало важным объектом вни­мания. Первым изданием советской России, редакция которого стала прояв­лять к нему повышенный интерес, был коммунистический журнал «Espero», учрежденный в 1920 г. в качестве органа одноимённого петроградского клу­ба. Просуществовав менее полугода, он успел по-своему описать историю столичного эсперанто-движения на рубеже XIX-XX вв.^[11] и совсем неотдалён­ного прошлого - революционного периода 1917-1920 гг.^{[12] [13]}

Вслед за «Espero» статьи на эту тематику время от времени стали печа­таться в периодике ЦК СЭСР - официальном бюллетене и общественно­политическом журнале, несколько раз менявших названия. Как правило, та­кие публикации носили критический характер. Это было связано с тем, что руководство СЭСР стремилось противопоставить его дореволюционным объединениям, которые из-за их аполитичности оно называло «нейтралист­скими». Предметом особого интереса для авторов исторических очерков был начавшийся в 1917 г. процесс классовой дифференциации в рядах россий­ских сторонников международного языка. Наиболее значимые сведения со­держатся в работах пионеров эсперанто-движения и членов Центрального комитета СЭСР: его председателя Э. К. Дрезена, Г. П. Демидюка, Н. В. Не­красова и Б. М. Бреслау. В них отражена история эсперантистских обществ, периодических изданий, рассказывается о крупнейших персоналиях, опреде­ливших ход развития эсперантизма . В статьях 1930-х гг. разработка вопро­сов по истории СЭСР была продолжена^[14].

Теоретико-методологическую основу диссертационного исследова­ния составили общенаучные принципы объективности, историзма и систем­ности, а также историко-типологический подход к рассмотрению системы отечественной эсперантистской журналистики, который предполагает изуче­ние средств массовой информации с точки зрения возникновения и развития их типов в исторической ретроспективе.

Общий исторический контекст воссоздавался на основе трудов Я. С. Драбкина, И. Н. Ильиной, М. Косого, Т. В. Петуховой, М. А. Поповского, А.

В. Пыжикова, Ж. Росси, С. З. Случ и др.^{[15] [16] Теоретическая база исследования также основана на работах учёных по изучению российской журналистики в историко-филологическом аспекте. К числу работ, дающих представление о реалиях журналистики, относятся труды А. И Акопова, В. Н. Алфёрова, Ю.}

Б. Балашовой, А. Ф. Бережного, Т. М. Горяевой, Н. В. Жиляковой, Г. В. Жир-

2

кова, С. Я. Махониной, Л. А. Молчанова и др.

Хронологические рамки диссертации охватывают период 1888-1991 гг. За начальную точку отсчёта взят год обращения автора языка эсперанто Лазаря Заменгофа в Главное управление по делам печати с прошением об от­крытии в Варшаве первого периодического издания на этом языке. За конеч­ную - год распада СССР и ликвидации в связи с этим возрождённого не­сколькими годами ранее Союза эсперантистов Советских Республик.

Объектом исследования стал процесс развития отечественного эспе­ранто-движения и его журналистики, условия в которых она функционирова­ла. Предметом исследования являются функциональные возможности лин­гвистического проекта Л. Заменгофа; печатные и самиздатские периодиче­ские издания, радиопрограммы и международная рабселькоровская перепис­ка, в которых использовался этот вспомогательный язык.

Целью диссертации является исследование истории и типологии оте­чественной журналистики на эсперанто, определение основных тенденций эволюции периодических изданий эсперантистов, а также изучение опыта применения международного языка для обслуживания массовой печати.

Для реализации намеченной цели поставлены следующие задачи:

1) описать функциональные возможности международного языка и проследить историю его распространении в России;

2) определить основные этапы развития российского эсперанто - движения и его журналистики;

3) изучить печать эсперантистов - её эволюцию в 1905-1991 гг.;

4) охарактеризовать типологические особенности печатных и самиз- датских изданий и радиопередач на международном языке и провести их сис­тематизацию;

5) исследовать тенденции использования эсперанто в международной рабселькоровской связи и в обслуживании массовой советской и иностран­ной периодический печати;

6) проанализировать механизмы функционирования советского эспе­ранто-движения, уделяя особое внимание его взаимодействию с органами власти и партийно-советскими организациями в связи с сотрудничеством эс­перантистов в средствах массовой информации.

Для выполнения поставленных задач привлекались различные группы источников. Основным источником исследования являются печатные и самиздатские издания отечественного эсперантистского сообщества, вы­пускавшиеся в 1905-1991 гг. Всего было рассмотрено 47 таких журналов, га­зет, бюллетеней, альманахов и листков^[17], а также 11 различных органов, вы­ходивших в Российской империи и СССР при участии эсперантистов, в том числе журнал «Русский врач», в котором в 1916-1917 гг. печатались резюме всех статей на эсперанто, и журнал «Радиолюбитель», имевший в 1924-1925 гг. постоянный отдел на этом языке. Кроме того, для сравнения с эсперант­ской прессой использовалась российская периодика сторонников других лин­гвистических проектов: газета «Интернационалист» и журнал «Пионер» о языке идо, журнал «Progres» на идиом-неутраль и бюллетень «Русско­международный сборник для перевода и перепечатки» на нэпо и ряде нацио­нальных языков.

Выходившие в России в первые два десятилетия XX в. эсперантистские издания, как правило, были недолговечны. Относительно продолжительное время из них просуществовали лишь четыре: общероссийские «Ruslanda Esperantisto» (1905-1910 гг.) и «La Ondo de Esperanto» (1909-1917 гг.) и ре­гиональные «Finna Esperantisto» (1907-1914 гг.) и «Pola Esperantisto» (1908­1914 гг.). Все они представляют особый интерес для исследования. Благодаря тому, что в них фиксировались все значительные события, связанные с дея­тельностью отечественного эсперанто-движения, с их помощью удаётся про­следить динамику его развития.

Основными изданиями Союза эсперантистов Советских Республик яв­лялись бюллетень «Bulteno de CK SEU» (1922-1936 гг.) и журнал «Междуна­родный язык» (1926-1936 гг.). Главным отличием этих руководящих печат­ных органов от предшествовавшей им периодики был довольно широкий спектр обсуждавшихся в них тем. Их задачами были уже не просто пропа­ганда вспомогательного языка и обеспечение связи между его сторонниками, а обсуждение возможности его использования в таких сферах общественной и государственной жизни, где он действительно имел возможность конкури­ровать с национальными языками. В частности, с 1926 г. повышенное внима­ние в бюллетене и журнале СЭСР уделялось массовому международному движению эсперантистов-рабселькоров, занимавшегося обслуживанием со­ветской и иностранной коммунистической и рабочей печати, и эсперантско­му радиовещанию. Большое количество аналитических статей, содержащих статистические и фактические данные об успехах в применении эсперанто общественными корреспондентами и радистами, позволяют обнаружить су­щественный вклад глобального движения сторонников этого языка в разви­тие интернациональных связей в 1920-1930-е гг.

По сравнению с системой периодических изданий отечественных эспе­рантистов первой половины XX в. советская эсперантская журналистика 1950-1990-х гг. была представлена относительно небольшим количеством органов печати. Большинство из них входили в комплекс иноязычных СМИ Союза советских обществ дружбы и культурной связи с народами зарубеж­ных стран (ССОД). Эта добровольная организация, имея одной из главных задач осуществление пропаганды советских ценностей за рубежом, исполь­зовала эсперанто для ознакомления иностранной общественности, во-первых, с советской точкой зрения на международные политические проблемы, вы­пустив на нём более 20 номеров пацифистских журналов «Por la Paco» (1964­1976 гг.) и «Paco» (1968-1974 гг.) и общественно-политической газеты «Moskvaj Novajoj» (1979 и 1989 гг.), и, во-вторых, с достижениями народного хозяйства союзных республик. Последним были посвящены пять бюллетеней и журналов на вспомогательном языке республиканских отделений ССОД: Украины, Литвы, Узбекистана и Армении.

Однако пресса эсперантистов в СССР в послевоенный период не ис­черпывалась этими изданиями. Со второй половины 1950 -х гг. в условиях начавшегося демократического обновления общества они начали выпускать самиздатские журналы, альманахи и листки, многие из которых выходили довольно длительное время. Самым долгоживущим из них был ежегодник

«Fajrero de Esperanto» (1957-1968 гг.), ставший своего рода энциклопедией отечественного эсперантизма. Кроме него, важную роль в системе самиздата сторонников международного языка сыграли органы нелегальной всесоюз­ной организации - Советского эсперантистского юношеского движения (1966-1979 гг.). Наибольшей популярностью из них пользовались такие ма­шинописные издания как «Juna Esperantisto» (1965-1968 гг.), «Akordo» (1969-1973 гг.), «Aktuale» (1973-1979 гг.) и «Kurte» (1976-1982 гг.). По со­держании они были близки дореволюционным журналам: «Ruslanda

Esperantisto», «La Ondo de Esperanto» и другим.

Наряду с периодикой, важнейшим источником диссертационного ис­следования стали архивные документы. Во многом благодаря им удалось понять и воссоздать отношения властей к эсперанто-движению в продолже­ние почти ста лет - с конца 1880-х по начало 1970-х гг. Всего было использо­вано 55 единиц хранения из фондов двух московских и трёх петербургских архивов: соответственно Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально -политической ис­тории (РГАСПИ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Центрального государственного исторического архива Санкт- Петербурга (ЦГИА СПб.) и Центрального государственного архива Санкт- Петербурга (ЦГА СПб.). Изученные архивные дела можно разделить на три категории: 1) напрямую связанные с журналистской деятельностью сторон­ников эсперанто и других лингвистических проектов; 2) касающиеся органи­зационных вопросов эсперанто-движения; 3) о крупных эсперантистах, в том числе личные досье.

К первой группе принадлежат многочисленные документы, относив­шиеся к процедуре получения разрешения на издание печатного органа на территории Российской империи. Помимо свидетельств, дающих на это пра­во, среди них часто встречаются ходатайства просителей и деловая переписка должностных лиц. Такая документация находится в РГИА: в фондах Главно­го управления по делам печати МВД (Ф. 776) и Петроградского комитета по делам печати (Петербургского цензурного комитета) МВД (Ф. 777), а также в ЦГИА СПб. - в фонде Инспекции надзора за типографиями, лито­графиями и тому подобными заведениями и книжной торговлей при Управ­лении Петроградского градоначальства и столичной полиции (Ф. 706). Све­дения же о радиопередачах на международном языке Ленинградской станции им. С. М. Кирова и местных заводских радиоузлов содержатся в ЦГА СПб. - в фонде Ленинградского областного комитета Союза эсперантистов Со­ветских Республик (Ф. 7225).

Ко второй категории относятся дела о различных эсперантистских сою­зах, обществах и кружках, главным образом об их пропагандистской, органи­заторской и культурной деятельности. Материалы о дореволюционных объе­динениях сторонников международного языка: клубе «Espero», «Универ­сальной лиге» и других - собраны в ряде фондов ЦГИА СПб: Канцелярии по­печителя Петроградского учебного округа (Ф. 139), Петроградского особого городского по делам об обществах присутствия (Ф. 287), Императорского Петроградского общества архитекторов (Ф. 528) и Управления Петроград­ского градоначальства и столичной полиции (Ф. 569). Документы же о совет­ских объединениях, в частности о так называемом Эсперантском коммуни­стическом интернационале, СЭСР и молодёжных эсперантистских группах послевоенного периода, находятся в названном выше фонде ЦГА СПб. и в РГАСПИ: в фондах Исполнительного комитета Коминтерна (Ф. 495) и Ко­митета молодёжных организаций (Ф. М-3).

Третья группа включает дела о выдающихся активистах эсперанто - движения, хранящиеся в различных архивных фондах. Особый интерес среди них представляет находящийся в ГАРФ личный фонд издателя журнала «La Ondo de Esperanto» и владельца «Московского института эсперанто» Алек­сандра Андреевича Сахарова (Ф. А-626), в котором собрано множество раз­нообразных материалов о распространении международного языка в России в первые два десятилетия XX в. Документы о других крупных эсперантистах содержатся в фонде Канцелярии Её величества Государыни императрицы

Александры Фёдоровны (Ф. 525) РГИА и в ЦГИА СПб. - в фондах Петро­градской городской больничной комиссии (Ф. 211) и Детского приюта прин­ца П. Г. Ольденбургского Ведомства учреждений Министерства внутренних дел (Ф. 394).

В ходе работы над диссертацией в соответствии с проблематикой ис­следования были использованы законодательные акты, регулировавшие сферу общественной и журналисткой деятельности: свод законов Российской империи^{[18] [19], Высочайший манифест от 17 октября 1905 г. «Об усовершенство­вании государственного порядка» , стенографические отчёты XII, XIII, XX и XXV съездов коммунистической партии[20], Уголовный кодекс РСФСР[21] и др.}

В понимании особенностей отечественного эсперанто-движения значи­тельную роль играют мемуары его непосредственных участников. Наиболее ранние из использованных мемуаров принадлежат А. А. Сахарову, хорошо передавшему атмосферу, в которой работали его единомышленники в начале XX века, их личные переживания и представления о роли международного языка. Его книга «Воспоминания стопроцентного эсперантиста» охватывает период 1905-1921 гг. В ней автор уделяет внимание не только своим пред­приятиям - журналу, институту и специализированному магазину, где прода­валась эсперантская литература; он также пишет и о соратниках: лидерах эс- перантистских обществ, редакторах и издателях эсперанто-периодики, пере­водчиках, нередко встречавших противодействие со стороны властей. Не все воспоминания Сахарова несут точную информацию, однако большинство сведений книги поддаётся проверке, и потому она служит важным источни­ком для диссертации^[22].

В мемуарной литературе, посвященной советскому эсперантизму, рас­сказывается о пропагандистской и издательской деятельности членов неле­гального Советского эсперантистского юношеского движения^{[23] [24] и Ассоциации советских эсперантистов , функционировавшей в структуре Союза советских обществ дружбы в 1979-1988 гг. Особую роль в развитии общественного движения сторонников международного языка в СССР в послевоенных пери­од в ней отводится самиздатской периодике, обеспечивавшей связь между активистами и являвшейся часто единственным полем для практического применения эсперанто.}

Наиболее современными источниками диссертационного исследования являются электронные ресурсы. В ходе работы использовались материалы сайта Н. П. Степанова «История российского эсперанто-движения». Пред­ставленные на нём тексты справок по архивно-следственным делам репрес­сированных членов СЭСР, выданные в разное время после реабилитации осуждённых активистов, восполнили недостаток сведений о разгроме этой организации в 1936-1938 гг. Справки содержат биографии, формулировки обвинений, тексты допросов и другую информацию, раскрывающую суть произошедших событий^[25].

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней воссозда­на история журналистики практически неизученного общественного движе­ния российских эсперантистов. Впервые в научный оборот вводится большой массив архивных документов, подвергаются анализу малоизвестные перио­дические издания, выпускавшиеся эсперантистами или выходившие при их участии. Некоторые из этих печатных и рукописных органов сохранились только в архивах. Кроме того, предметом нашего интереса является совет­ское радиовещание на международном языке, которое до настоящего време­ни оставалось абсолютно неисследованным.

В ходе работы над диссертацией были сформулированы следующие положения, выносимые на защиту:

1) российские власти до 1904 г. противодействовали зарождению пе­риодической печати на эсперанто и других искусственных языках, причиной чего являлось, с одной стороны, отсутствие в стране владевших ими цензо­ров, с другой стороны, подозрительное отношение цензурного ведомства к сторонникам лингвистических проектов;

2) проникновение эсперанто в различные социальные среды в первой трети XX в. способствовало быстрой эволюции периодической печати на этом языке, заключавшейся в росте её типологического разнообразия и её политизации, в особенности в ранний советский период;

3) расцвет отечественного и мирового эсперанто-движения в 1920­1930-е гг. был связан с обращением эсперантистов к новому СМИ - радио, а также с употреблением международного языка в интернациональной рабоче­крестьянской переписке в целях обслуживания советской и иностранной коммунистической и рабочей печати;

4) развитие эсперанто-движения и его журналистики во второй поло­вине 1930-х гг. вошло в противоречие с основным направлением междуна­родной и внутренней политики СССР, что привело к ликвидации Союза эс­перантистов Советских Республик;

5) ввиду того, что в 1950-1980 гг. власть сдерживала распространение эсперанто внутри СССР и одновременно с этим использовала его для пропа­ганды советских ценностей за границей, эсперантская журналистика этого периода не представляла из себя целостной системы изданий: одна их часть входила в информационно-пропагандистский комплекс иноязычных СМИ, другая развивалась в виде самиздата.

Основные результаты исследования апробировались на научно­практических конференциях «Л. Н. Толстой и духовная жизнь общества» (2010 г.) и «Молодые исследователи» (2012 г.), проводившихся в Санкт- Петербургском государственном университете и Мемориальном Музее - квартире Н. А. Некрасова, а также на состоявшемся во Вроцлавском универ­ситете полько-российском семинаре (2012 г.). Также основные положения и выводы отражены в 7 научных публикациях, среди которых одна моногра­фия^[26] и три статьи в рецензируемых журналах перечня ВАК.

Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и списка использованных источников и литературы.