Католицизм. Фарисейство, показность
Католическая литургия есть не тайнодействие, а зрелище, драма,—драма страстей Господних18. Отсюда вытекают характерные особенности. Прежде всего там—все явно, и все делается напоказ.
Поэтому нет иконостаса; алтарь открыт,—чтобы всем было видно все. И все, что там делается—делается для и пред толпою. Алтарь—сцена. Отсюда внешние эффекты, жесты, дрессировка служителей алтаря. Отсюда—уничтожение всех тех частей литургии, которые по существу своему—тайны (проскомидия). Напротив, в православии—не драма, а священно-, тайнодействие,—для ангелов. Важнейшее—в тайне. Какой глубокий догмат<ический) и истор<ический> символизм проскомидии и др<угих> тайных частей! Какая поэзия, и это—ни для кого как для Бога. Мы служим Богу.У католиков вообще нет символизма (Гетте,—Вера и раз<ум>. 1887, т. 1, ч. 2, стр. 552)19. Там—пластика, но нет музыки души. Пресуществление—чрез подражательные (діцтіац) Христу слова; а у нас—реалистически, чрез Духа Св<ятаго> («в силу слов установления» таинства).
Св<ятою> Кровью катол<ический> свящ<енник> не приобщается, а потребляет ее,—двумя приемами все20. Приобщает не только агнцем (NB !!!) (т. е. Церковь равна Христу!) (вот он где Соловьев21). Так он причащается под видом хлеба.
Католицизм
Вся история римск<ой> Церкви заключается в постепенном вырождении (перерождении) христианства в латинство, перерождение (вырождение) латинства в папизм, папизма—в иезуитство 22.
Как католическое подвижничество есть внешнее подражание Христу, но без внутренней сути Христовой жизни 23, так и богослужение их, и искусство их, католиков, есть подражание, ціцгіок;, драма, мистерия—подражание Христу, внешний облик Его, внешняя имитация—подделка под Христа, а не жизнь Христа. Отсюда несвобода католичества, боязнь удалиться от буквы подлинника), в православии же, напротив, внутренняя христианская жизнь при полной свободе внешней формы.
Внешне— нисколько не похож рус<ский> угодник на Христа, а катол<ичес- кий)—более похож. Но внутренне—Христос «рус<ский>».1911. VIII. 15
Католицизм
Введение обязательного) безбрачия духовенства было величайшим моментом истории католицизма. Церковь была отравлена вогнанною внутрь похотью. Отсюда-то и пресловутая католическая исповедь, весь чувствен<ный> тон культа, всего 24. Отсюда чувствен<ный> аскетизм, чувствен<ный> культ Бож<ией> Мат<ери>.
Начало. <1 нрзб.)—тема разговора. Все православие—о духовном рождении. Весь католицизм—о душевной дрессировке, выучке.
Directeur de conscience 25
У нас—«духовный отец». Как отец плотской дает от Бога жизнь, но получивший ее живет сам, самостоятельно, по законам своей физической индивидуальности, так и дух<овный) отец дает от Бога дух<овную> жизнь, в муках, и скорбях, и трудах рождает новое существо в дух<овном> мире, воспитывает его, кормит и питает, но рожденный все же живет по законам своей духовн<ой> индивидуальности, сам, самостоятельно. Он—именно сын духовный (ср. у ап. Павла)26. Его дух(овный) отец окормляет его, отверзает ему дух<овные> очи, помогает ему, но не может и не должен внушать ему. Совсем не то у католиков. У них—нет отцов духовных, старцев, у них—directeur de conscience, director conscientiae— управитель, выпрямитель совести. Тут в воображении рисуется образ схождения совести с какого-то преднамеченного ей пути, кривой путь совести и ряд внешних толчков, возвращающих ее к проложенным рельсам. В православии от личности требуется возрождение, перерождение, внутреннее изменение, а в католицизме—лишь внешнее следование определенному) пути. В православии личность сама живет духовною жизнью, а в католицизме она лишь подчиняется внешней форме, куда ее втискивают, оставляя на деле прежней и, к тому же делаясь,—внешне,—извращенной и лицемерной, или же подавленной и порабощенной. Directeur de conscience! Как будто можно совестью дирижировать и приказывать совести, быть директором совести! Сам Бог не бывает таковым.
Отсюда либо лицемерие и хищничество, либо состояние внушенности, гипноз. Духовник гипнотизирует свои жертвы, обращая их в свои безвольные орудия. Они sicut cadaver27 в его руках. Но гипноз действует по преимуществу на женщин. Эротика. Грубая эротика. Если она и исключение, то подтверждающее правило. Ибо всюду тонкая эротика, самая суть отношений эротична, ибо женщины ощущают влюбленность в своего духовника. В православии Григорий Распутин 28 — диво, а для них только чересчур яркое явление.К заключению VI вечера 29
Семенов. Господа, всем вам, защитникам же католицизма в особенности, благодарен я за сегодняшнюю нашу беседу. Вы знаете, что я вообще мало вникал в дело веры и тем менее ознакомлен с состоянием православия. Услышать из уст настоящего, незаурядного и широко мыслящего католика самоосуждение католицизма было для меня всегда заветною мечтою, и вот она осуществилась...
М<исс) Вильсон. А у нас на родине симпатии склоняются скорее к последнему... Почему же, интересуясь малодоступным вам католициз<мом>, вы не интересовались окружающим вас православием... Это странно.
Семенов. Странно? Ничуть. Вся беда у нас на родине от избытка великодушия и широты. Вообразив себе, как это делают у нас многие, величие католической организации, нисколько не зная его, я чуть ли не в отрочестве решил, что если уж быть церковным, то католиком. Для ознакомления с последним я не сделал ни шагу, но на основании своего мальчишеского решения избавил себя и от труда изучения своей родной веры, которая привилась мне лишь бессознательно. Теперь же, к своему счастью, я услыхал то, что давно надо было мне услышать. Теперь-то...
Ксендз. Теперь-то и пришел час Господней воли, требующей вашего обращения к католической религии. И если по каким- либо причинам вам неудобно сделать это открыто, то я с охотою окажу вам свое содействие в тайном отречении от схизмы.
Семенов. Ах нет, о. ксендз, вы, католики, всегда чересчур агрессивны и торопливы с обращением. Да к тому же вы не поняли меня: ведь я хотел сказать, что ваши речи обратили меня...
в православие.Гайнберг. В православие?!...
Семен<ов). Да, в православие. Ведь мне, благодаря апологии катол<ицизма> о. ксендза, вдруг стало ясно: и то, как безнадежно пуст великолепный храм католической души, и то, как уютно в моей родной Церкви.
Вильсон. Этим иносказанием г-н Семе<нов>, вероятно, хочет сказать, что католицизм оставляет неудовлетворенной душу, лишь удивляя и ошеломляя ее грандиозностью своих замыслов.
Семенов. Да, но гораздо более того. Такою бесконечно милою предстала мне теперь Православная Церковь. Но я сам виноват, что не нахожу теперь слов говорить то, что начинаю осознавать в своей душе. Да, сам мечтая о картонном соборе католицизма, я пренебрегал живым телом родной Церкви. Только теперь осознал я его жизнь.
Гайнберг. Вы, вероятно, хотите сказать, что в вашей душе произошел тот самый процесс, который происходил и в истории Церкви: осознание догмата и выражение бывало следствием извращенного сознания еретиков?
Семен(ов). Кажется, к сожалению, в католицизме новые догматы появились совсем иным путем, просто в интересах системы.
Ксендз. Конечно.
Jle Руа. Однако было бы интересно нам услышать, что живого вы видите в Правосл<авной> Церкви. Ведь в самом же деле, если и нельзя признавать всего католиц<изма>, то должно сознаться, что он имеет в себе великую культурную силу.
Сем<енов). Господа, мне и самому было бы полезно выяснить в себе все то, что я начинаю открывать в своей душе. 0<тец> ксендз высказал желание выяснить нам в след(ующей) беседе общие превосходства катол(ицизма) над православием). Может быть, вы согласитесь принять еще одного нового члена, г-на Киреевск<ого>, это человек, более моего знающий в богословских областях и искренно преданный православию. Он тут проездом с курорта, куда ездил лечиться от какой-то сложной и непонятной болезни, истинную сущность которой не могли определить врачи. Он решил уже уезжать обратно на родину, но положение его в дороге вдруг настолько ухудшилось, что приходится выжидать.
Если только он может по сост<оянию> здоровья принять участие в беседе, то я попрошу его прийти сюда.Все изъявили согласие и расстались тепло. Один только ксендз что-то таил в себе, словно собирался дать генеральное сражение.
Католицизм
Возражат(ель) католик. Но прост<ой> народ?
Другой. Да, проще сказать об этом. Вы говорите о принципах. Но возьмите действительность. Неужели какой-нибудь ка- толич<еский> крестьянин так черен, как вы его изображаете? Неужели он так извращен? Неужели православн<ый> крестьянин имеет пред ним какие-то необыкновенные преимущества?
Православный). Оставим эти вопросы. Как бы высоко я ни ставил славяно- и русофильские течения, мне всегда казалось рискованным перетруживать их, как точку опоры православия. Хотя я думаю, для себя, что правы славянофилы и что действительно правосл<авный> крестьянин имеет духовное преимущество пред всяким другим, но я не настаиваю на этом...
Кат<олик)-иез<уит). Значит, вы признаете, что католический) крестьянин вовсе не хуже православного?
Прав<ославный). Ради упрощения разговора уступаю...
Кат<олик). Но если бы вы глубже вникли в нашу жизнь, то вы согласились бы, что наш крестьянин—выше вашего, преданнее Церкви...
Другой. Согласны.
Прав<ославный). Ну вот, вы всегда так: протяни мизинец, а вы отрываете руку.
Православный). Ну, да это неважно... Пусть лучше... Но дело-то не в этом. Чтобы понять религиозную силу, надо брать явление в его пределе, в его высшем проявлении, а не в первоначальных формах. Зародыш котенка и зародыш ребенка на известных стадиях развития почти не разнятся между собою. Но когда развитие делается значительнее, тогда разница выступает сильно... Так же точно православный и католический) крестьянин могут почти не разниться между собою, ибо они лишь зародыши настоящего православного) и настоящего) католика, развитого. Но на этих верховных точках развития или, по крайней мере, при достаточной высоте подъема глубинные различия устроения души в том и другом укладе духовн<ой) жизни выступают ощутимо.
Вильсон.
Что же это за верховные точки развития?Прав<ославный). Святые. Святые католиц<изма) и свя- т<ые> православия и, даже определеннее, среди святых, ш> движники, преподобные, выросшие на почве католической и на почве православн<ой>.
Друг православия. <1 нрзб,). Сюда следовало бы еще присоединить и вершины отвлеченного церковного сознания, выв<оды> того и другого исповедания (?).
Вечер VI, конец особенно. Мелкие реплики Семенова, суммарное возражение против частных вопросов.
Вечер VII.
а) Различие «духов» катол<ицизма> и правосл<авия>. Два слоя, несводимые друг к другу: духовн<ая> жизнь и католическая) культура. Католицизм, как лжецерковь, и протестантизм —как бесцерковность. Катол (ицизм) — блудная церк<овь>, протестант<изм> — ослепленная. Католиц<изм> живет, но ложно; протестантизм разлагается явно.
б) Катол<ицизм> и правосл<авие) (и протест(антизм)) как начала личной жизни. Чувствен<ность> католиц<изма>, рационализм... Мистика и лжемистика. Стигматизация (на Востоке не было. NB). Мечтательность. Внешнее подражание Христу; а православный «делает спасение», переустраивает личность. «Фома из Кемписа» 30, Тереза 31, Екатерина32, Жанна 33. Даже Франциск («вместо Христа») величайший 34. Игнатий Лойола 35, руководства его (ср. с Феофаном)36. Католическая исповедь и «пенитенциарный институт»37. Понятие об епитимии. Старчество.
<#д полях к пункту б):> внешнее украшение католика. Внутреннее благоустройство православного.
Вечер VIII?
«Пусть все это так». Но зато католичество общественно, а в православии нет церковности, ибо нет органа. Характер католич<еского) единства (civitas) и православного... Главенство Петра (cpiXetv и ayomav)38.
«Радость моя, радость моя, стяжи мирный дух и около тебя спасутся тысячи людей» 39.
Благотворительная миссия («обходите землю, чтобы сделать...» фарисеизм <Мф. 23, 15>).
<#я полях:} Іїтте,—«Вера и разум», 556 стр.40 NB.
Православ<ие> органически прививается, а католицизм внешне надевается. Почему православию не надо внешнего органа единства? Почему допустима свобода? Почему в православии традиция сохраняется вернее, нежели в «едином» католичестве? Почему православие могло объединяться и давать отпор?
Культ. Обряды. Искусство. Стиль.
Заключение. Семенов. Итак: Римская Церк<овь> как продолжательница Римск(ого) государства. Но неужели нет церков- ного, христианского?—Есть, но оно неминуемо извращается. В основе новых догматов лежит нечто церковное, живосознава- емое православием. Но в католическом извращенном плотском разуме оно огрубляется, дебелеет, превращается в рациональную формулу. Даже живые зародыши получают ложное направление, что же делается там, где сплошная отсебятина! Надо бежать от католицизма... И голоса раздаются внутри католицизма. Зерникав41, Овербек42, Максак <1 нрзб.)43 etc. На всем протяжении истории... «генерал испанский».