VI. НАЛАГАЕТ ЛИ ЗАКОН ПРИРОДЫ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА НА ЛЮДЕЙ? ДА, НАЛАГАЕТ

Для того же, чтобы понять, каким образом и в какой мере обязывает нас закон природы, необходимо предварительно сказать несколько слов о том, что такое обязательство, определяемое юристами как правовые узы (vinculum juris), вынуждающие каждого исполнять должное, где под правом понимается гражданский закон.

Во-первых, это то, чего требует долг, иначе говоря, что каждый обязан совершать или не совершать по повелению более высокой власти. Ведь коль скоро воля законодателя нам известна или обнародована столь ясно, что может быть нам известной, если только мы сами не создадим к этому препятствий, то мы обязаны уважать ее и повиноваться во всем, и это как раз и есть то, что называют обязательным исполнением долга, т. е. согласование наших действий с их принципом, а именно с волей высшей власти. И это обязательство проистекает, по-видимому, как из божественной мудрости законодателя, так и из того права, которым создатель обладает по отношению к своему созданию. Ведь в конечном итоге всякое обязательство ведет к богу, волю и власть которого мы обязаны уважать и почитать потому, что именно от него получаем и наше бытие, и наше дело, от его воли зависит и то и другое и мы должны блюсти ту меру, которую он предписывает нам, равно как мы обязаны поступать так, как то угодно всеведущему и всемогущему.

Во-вторых, это необходимость подчинения наказанию, вытекающему из неисполнения обязанности, налагаемой долгом, когда те, кто не пожелали подчиниться разуму и признать свое подчинение высшей власти и жить нравственно и справедливо, угрозою силы и наказания оказались бы вынужденными признать свою зависимость и почувствовать силу того, воле которого они не захотели следовать. И сила этого обязательства основывается, по-видимому, на власти законодателя, заставляющей того, на кого не действовали увещания, подчиняться власти. Однако же не всякое обязательство, как кажется, состоит и в конечном счете определяется той силой, которая способна и обуздывать нарушителей, и карать преступников. Скорее оно состоит в той власти и господстве, которым некто обладает по отношению к другому либо по праву природы и творения, когда все с полным основанием подчиняется тому, кем оно впервые было сделано и кому обязано продолжением существования, либо по праву дарения, когда бог, которому принадлежит все, часть своей власти передает кому-то, вручая ему право повелевать, как, например, перворожденным и монархам, либо по праву договора, когда кто-нибудь добровольно подчиняется другому, отдавая себя на его волю.

Далее, относительно обязательства следует иметь в виду, что в одном случае речь идет о так называемом «эффективном», а в другом — лишь о «терминативном»29 обязательстве. В первом случае имеется в виду первопричина всякого обязательства, из которой вытекает формальное ее основание, и это есть воля вышестоящего: ведь мы обязаны делать нечто потому, что так хочет тот, под властью которого мы находимся. Во втором случае имеется в виду то, что предписывает нам способ и меру нашего обязательства и нашего долга, а это есть не что иное, как объявление той воли, которую иначе мы называем законом. Ведь всемогущий господь накладывает на нас обязательства, поскольку такова его воля; пределы же налагаемого его волей обязательства и основания нашего повиновения ему определяет объявление его воли, ибо мы обязаны исполнять лишь то, что законодатель каким-то образом указал нам и дал понять, что он этого хочет.

Кроме того, нечто может накладывать обязательства само по себе, своею собственной силой, а нечто — через что-то другое и с помощью внешней силы.

(1) Прежде всего этот закон содержит все, что требуется для того, чтобы он был обязывающим. Ведь бог, создавший этот закон, пожелал, чтобы он стал мерилом наших нравов и жизни и достаточно ясно оповестил об этом, дабы всякий желающий проявить старание, настойчивость и ум ради познания его смог бы его знать; а поскольку для установления обязательства не требуется ничего иного, кроме факта господства, законности власти того, кто повелевает, и очевидности его воли, никто не может сомневаться, что закон природы обязывает людей. Во-первых, потому, что бог — превыше всего и обладает над нами таким правом и такой властью, какими мы не можем обладать по отношению к самим себе, и поскольку мы единственно ему одному обязаны нашим телом, душой, жизнью, всем, что мы есть, всем, что имеем, всем, чем можем стать, то справедливо, если мы будем жить по предписанию его воли. Бог создал нас из ничего и, если ему будет угодно, вновь обратит нас в ничто, и поэтому с полнейшим правом и с полной необходимостью мы должны подчиняться ему.

Далее, если закон природы не обязывает людей, то их не может обязать и положительный божественный закон, чего никто не смог бы утверждать. Ведь и в том и в другом случае основание одно и то же — та же самая воля высшего божества; различаются же они лишь способами распространения и методами нашего познания: закон природы мы твердо знаем благодаря светочу природы и естественным принципам, божественный же закон мы познаем верой. (3)

В-третьих, если закон природы не обязывает людей, то и никакой положительный человеческий закон не может обязывать их, коль скоро законы гражданского правителя заимствуют всю свою силу из обязательства, налагаемого этим законом [природы], во всяком случае у большинства человечества. Поскольку им недоступно достоверное познание божественного откровения, они не обладают никаким иным — ни божественным, ни обязывающим своей собственной силой — законом, кроме закона естественного. Поэтому, если лишить их закона природы, то это означало бы одновременно уничтожение государства, власти, порядка и общества. Ведь мы обязаны повиноваться государю не из страха, поскольку он, будучи могущественнее нас, может нас принудить к этому (это означало бы укрепление власти тиранов, разбойников и пиратов), но из сознания того, что он по праву обладает властью над нами, ибо закон природы повелевает повиноваться государю и законодателю или иному господину, как бы он ни назывался. Итак, обязательство, налагаемое гражданским законом, вытекает из закона природы, и мы не столько принуждены силой правителя повиноваться ему, сколько обязаны делать это по естественному праву.