ФЕОДАЛЬНЫЕ ИМПЕРИИ И РЕЛИГИИ

Формирование региональных цивилизаций и макрорегионов мира продолжалось и при феода­лизме. Развитие этой социально-экономической формации в разных частях мира также происхо­дило асинхронно и в основном независимо друг от друга, подчиняясь, однако, общеисториче­ским закономерностям, неуклонно пробивав­шим себе дорогу сквозь все региональные осо­бенности.

Главньши двигателями диффузии и интегра­ции региональных цивилизаций в эту эпоху бы­ли феодальные империи и религии. Феодальные

империи, в отличие от высокоцентрализован­ных рабовладельческих, были «многоярусными» иерархиями входивших в них феодов, и их сила зависела от авторитета и армии императоров, от их умения «разделять и властвовать». Экспансия империй приводила к неоднозначным результа­там. Если культура ядра империи была выше, чем у поглощенных ею и соседних народов, культуры последних обогащались, развитие ус­корялось. Если же было наоборот — силы вас­сальных народов уходили на сопротивление, культура их разрушалась, многие достижения ее вообще утрачивались, развитие отбрасывалось назад.

Религии при феодализме достигли своего на­ибольшего влияния. Кардинальные изменения в религиях стали одним из главных следствий кризиса рабовладения. Вместо насаждавшихся из центров империй древних этнических рели­гий, служивших орудиями завоевания и порабо­щения окраин и использовавших для этого даже устрашающие человеческие жертвоприношения, начали возникать диссидентские религии, преж­де всего среди рабов, искавших без различия эт­нической и бывшей социальной принадлежнос­ти более милостивых и справедливых богов. При этом наибольшее количество адептов стали при­влекать те религии, чьи боги были не только не­бесными, но и имели своих реальных и осязае­мых представителей на Земле — мессий и про-

30 Развитие цивилизаций и формирование социально-экономической макрогеографии мира

роков, за которыми можно было следовать. Так в разных регионах появились мессианские ми­ровые религии — христианство, ислам, буддизм (которые и теперь охватывают около двух третей верующего человечества). Каждая из них вклю­чала в себя древнейшие традиции и особенности своей родины и в то же время способствовала распространению новых общественных отноше­ний. Влияние этих религий простиралось не только на феодальные империи, провозгласив­шие их государственными, но и — в том числе через интенсивную миссионерскую деятель­ность монахов, духовенства — далеко за их пре­делы, внося большой вклад в формирование ре­гионов и субрегионов и даже в первые крупные межрегиональные взаимопроникновения духов­ных культур.

Чем дальше уходило человечество от первых очагов земледелия, возникших почти синхронно в различных регионах Земли, тем более нерав­номерным становилось развитие этих регионов, тем больше своеобразных черт появлялось в нем. Более того, различия в уровнях материаль­ной и духовной культуры, особенности взаимо­действия империй и религий именно в эпоху феодализма, когда все еще продолжается обо­собленное развитие регионов, прокладывают на­столько глубокие «колеи» различий между ними, что человечество и до сих пор не может вы­браться из них на общую дорогу прогресса.

В Западной Европе наиболее крупными фе­одальными империями были Франкская импе­рия и созданная вождями германских племен Священная Римская империя. Первая при Кар­ле Великом (800—814) простирала свои границы от Эльбы и Среднего Дуная до Барселоны и Се­верной Италии, но после смерти этого импера­тора быстро распалась. Вторая даже в лучшие свои годы была «рыхлой», включала в себя не­сколько сотен королевств, великих и просто княжеств, герцогств, графств, «свободных го­родов» и т. п. При этом империя уничтожила очень многое из достижений Рима и его про­винций — всю систему римских коммуникаций и торговых путей, его знаменитую почту, обрек­ла правящие дворы на изоляцию и междоусоб­ные войны.

Католицизм, обособившийся из христианст­ва — «религии рабов», возникшей в гигантской централизованной империи, — столкнулся в За­падной Европе с хаосом феодальной раздроб-

ленности, с вакуумом власти, и это рано разбу-| дило в его прелатах вкус к этой власти и обрекло! на постоянную борьбу за нее. В конечном счете! католицизм организовался по своего рода во­енно-монархическому принципу: целая армия) строго иерархизированного духовенства, раз-1 мещенного во всех странах Западной Европы,^ очень крупные «специализированные» монаше­ские ордена, непререкаемый догматизм и дис-j циплина. Церковь беспощадно преследовала ] любое инакомыслие — сначала под предлогами ^] борьбы с язычеством и «охоты на ведьм», а затем борьбы с «ересями», порученной вездесущей святой инквизиции с ее пытками и аутодафе. В этих условиях регионоформирующая роль ста­бильной и мощной церкви была несопоставимо более важной, чем неустойчивых империй и других государственных образований. Церковь взяла в свои руки всю систему образования — от начальных школ до создания университетов, сделала латынь не только единственным обяза­тельным языком богослужений и официальной религиозной литературы (до 1965 г.), но и язы­ком межнационального общения, покрыла За­падную Европу густой сетью храмов, ставших фокусами местной жизни (в том числе только за одно столетие на рубеже XII—XIII вв.

В Восточной Европе роль Византийской им­перии, в значительной мере унаследовавшей ан­тичную эллинскую и в какой-то мере римскую культуру, была другой. Ее экспансия ускорила развитие Антиохии, Анатолии, Сербии, Болга­рии и других областей придунайских славян, ва­лахов, становление Киевской Руси. Большое влияние оказала Византия и на развитие Арме­нии, Грузии. В отличие от Западной Европы, здесь не возникло вакуума власти, авторитет им­ператора стоял настолько высоко, что довольно значительное время он возглавлял и православ­ную церковь. Когда же появился константино­польский патриарх, то он был одним из четы­рех, которые управляли всеми делами церкви вместе — соборно — и по согласованию с импе­ратором. Православие распространялось на род­ных языках народов, которые заодно получали письменность, если ее не имели.

Много сделала Византия и для всей Европы. В VIII в. она остановила арабских завоевателей,

Генезис и формирование региональных цивилизаций

31

рвавшихся в Европу, и им пришлось пройти всю Северную Африку, чтобы ворваться с запада. Через Византию, и особенно через Константи­нополь, проходили основные пути торговли с Востоком и Русью, на которых начали расти се­вероитальянские города. Наконец, Византия со­хранила для Европы и мира значительную часть наследия античных средиземноморских цивили­заций, уничтоженного в других местах и сыграв­шего важнейшую роль, когда началась эпоха Возрождения.

Наибольшего размаха влияние феодальных империй получило при формировании макроре­гиона Среднего Востока и Северной Африки. Особое место в этом процессе заняла арабская цивилизация, очаг которой еще в глубокой древ­ности сложился в оазисах Аравийского полуост­рова. Принадлежащие к той же семитской груп­пе народов, что и соседние евреи, арабы обрели свою письменность на основе общего первоис­точника — арамейского письма, значительная часть их исповедовала иудаизм, одну из самых древних религий Среднего Востока.

ные верблюды — все это обеспечило быструю экспансию Арабского халифата. К 732 г., когда продвижение армий халифата было остановлено на Луаре недалеко от Парижа, его владения ох­ватывали почти весь Пиренейский полуостров, всю Северную Африку и Средний Восток (кро­ме Малой Азии), Закавказье, Среднюю Азию и долину Инда.

Центр арабской цивилизации по мере роста империи переместился из Медины в Дамаск, а затем на три века им стал Багдад. Мекка, где на­ходились главные святилища еще языческих арабских племен, навсегда остала'Ьь религиоз­ным центром ислама.

В цивилизационном отношении арабские за­воевания оказались самыми прочными из всех имперских экспансий эпохи феодализма. Толь­ко крайний запад Европы — Пиренейский по­луостров был в конечном счете отвоеван хрис­тианами, но даже там семь веков господства арабов оставили неизгладимые следы и в мате­риальной, и в духовной культуре испанцев и португальцев.

Одним из следствий распространения араб­ской культуры за пределы халифата стало появ­ление сначала небольшого княжества турок-ос­манов на северо-западе Анатолии (конец XIII в.), а затем Османской империи. Приняв ислам од­ними из последних в регионе, арабский алфавит для своего языка и арабский язык для воспита­ния элиты, турки не успели обогатиться дости­жениями арабской цивилизации. Период «на­копления энергии» у Османской империи был коротким, а уровень культуры ее ядра ниже, чем у большинства покоренных ею народов. Но в ус­ловиях развернувшегося кризиса и Византии, и Арабского халифата хорошо организованная, высоко централизованная и фанатичная воен­но-феодальная машина империи, поощряемая

32 Развитие цивилизаций и формирование социально-экономической макрогеографии мира

возможностями неограниченного грабежа заво­еванных народов, продолжала свою экспансию почти три века. Она прежде всего была обраще­на на север, против «неверных» (христиан). За­няв всю византийскую Анатолию, османы вор­вались на Балканы, захватили Фракию, Грецию, Болгарию, а в 1453 г. взяли штурмом Констан­тинополь и превратили его в Истанбул (Стам­бул), столицу империи. В последующем север­ные границы Османской империи вплотную подошли к Вене, Кракову, Киеву и излучине Дона. В XVI в. наступила очередь и арабских единоверцев: под ударами османов одно за дру­гим вошли в империю государства, образовав­шиеся после распада халифата в IX—X вв., — от Алжира на западе до Месопотамии на востоке. Но эта война мусульман против мусульман зна­меновала собой начало все более углублявшего­ся кризиса Османской империи: турецкое иго привело к стагнации развития и деградации культур арабских стран, но именно здесь нача­лись массовые выступления и восстания кресть­ян против турецких военных феодалов и разло­жение всей системы. Много бедствий принесло турецкое нашествие и Европе, но именно оно внесло большой вклад в преодоление ею фе­одальной раздробленности, в организацию со­противления объединенными силами все более растущего числа стран. Турецкая экспансия бы­ла повернута вспять в немалой степени и благо­даря набиравшей силу Российской империи. В целом в этот раз Европе удалось отстоять свой регион от вторжения внерегиональной, более низкой цивилизации. К северу от Босфора и Дарданелл у Турции осталась лишь небольшая Фракия, прилегающая к Стамбулу. Но многове­ковое иго оставило после себя глубокие следы, в том числе и довольно крупные новые анклавы ислама (в Албании, Югославии, Болгарии, За­кавказье и на Северном Кавказе), которые и до настоящего времени нередко служат источника­ми конфликтов.

Очень своеобразно протекал процесс реги-онообразования при феодализме в Южной Азии. Истоки этого своеобразия уходили корня­ми в особенности заселения и формирования социальных структур в регионе. Индостан — один из древнейших и, наверное, самый благо­приятный по природным условиям район зарож­дения земледельческих культур. И уже это обес­печило раннее и довольно плотное заселение

полуострова дравидийскими племенами. А, ше он стал вдобавок своего рода «накопителе «мешком» для вторжения через ■тфактиче единственную «лузу» Хайберского прохода тивно искавших «землю обетованную» кочев^ ков — племен ариев, иранцев, алтайцев. Ко многочисленные этносы Индостана стали ходить к порогу рабовладения, то проблемы i обходимости захвата рабов-пленных, как в вилизациях Европы и Ближнего и Среди Востока, здесь не возникло: рабочих рук чем хватало на месте, надо было лишь застав их работать. Так, в отличие от европейского i ти развития классов, здесь возник «азиатск способ производства»: деление общества на < го отгороженные друг от друга наследствени касты — от высших (брахманов) до низших ()| риджанов — «неприкасаемых»), которые и бь своего рода полурабами-полукрепостными, полнявшими все тяжелые и грязные работы.

Возникшая здесь религия брахманизма исходила поддержки и незыблемости такого порядка и \ ним из главных своих принципов провозглаи «непротивление злу насилием» («сатьягракха*'| «непричинение вреда живым существам» («а са»), что исключало возможность восстаний гражданских войн. Впрочем, история Индостана! зафиксировала и сколько-нибудь крупных вн« них завоевательных войн со стороны возник здесь кастовых государств, и ни одной войны] пределами своего региона. В VI в. до н. э. в Индии возникли диссиденте^ религии — мессианский монотеистический дизм и сектантский джайнизм, которые выступи против кастового неравенства. Но эти религии} прижились в Индии. Следовавшие одно за дру внерегиональные вторжения с запада (персы,. сандр Македонский) и с севера (бактрийцы, фяне, шаки, кушанцы) были всегда готовы по вить и ограбить местное население и наглядно i казать, что такое настоящее рабство, в том чи под флагом буддизма. В этих условиях брахманизм стал консолиди ваться как символика защиты родины от наше вий, трансформировался в индуизм и в эп феодализма снова стал господствующей религч Индии. Он был удобен и своим политеизма и веротерпимостью. В Индостане, где и сейчас,!

¹ Интересно, что лидер борьбы за независимо Индии Махатма Ганди добился победы над анпп| скими колонизаторами с помощью «сатьягракха», общенациональных сидячих забастовок, тихого тажа и т. п.

Генезис и формирование региональных цивилизаций

33

средним оценкам, насчитывается около 1700 этно­сов, навязывание одного бога всем не могло быть встречено дружной готовностью к его восприятию. Между тем философия индуизма считает, что все боги, которым поклоняются на Земле, происходят от одного святого духа, который присутствует везде — в камне, реке, растении, животном, человеке, — и что каждая из этих энкарнаций (воплощений) име­ет свою душу (из которых немало таких, что заслу­живают поклонения: священный Ганг, лотос, обезьяна, змея, слон и особенно корова). Пантеон индуизма обширен и заканчивается местными бо­гами, которых имеет около 80% населения даже современной Индии. Главное, что неукоснительно требует индуизм, — выполнение определенных правил поведения и отношений. Буддизм посте­пенно был вытеснен из Индии на ее северные гор­ные окраины (в том числе в Непал, Тибет) и на крайний юг и в своем первоначальном варианте ныне господствует только в Шри-Ланке.

Брахманизм-индуизм стал главным регионо-формирующим фактором Южной Азии: через него шло объединение этносов, особенно в северной части полуострова, внедрение сан­скрита — литературного языка межэтнического общения, распространение материальной и в значительной мере духовной культуры народов полуострова.

Важно подчеркнуть, что, в отличие от Запад­ной Европы, где переход к феодализму происхо­дил в условиях всеобщего кризиса и государств и религий, в Индостане этот переход совпал с эпохой возрождения Магадхи при династии Гуптов (IV—VI вв.). Эта некогда самая крупная рабовладельческая империя субконтинента (с V в. до н. э.) пришла в упадок в результате не­прерывных вторжений извне и кризиса брахма­низма и социальных отношений внутри. В пери­од возрождения империи происходит становле­ние обновленного индуизма почти в том его виде, в каком он дошел до настоящего времени. Это был «золотой век» расцвета ремесел, наук и искусств, торговли с Римом и Византией. В это время установлена в Дели знаменитая 6-тонная колонна из нержавеющей стали, древний секрет изготовления которой так до сих пор и не от­крыт; именно тогда навсегда поразили Европу индийские ткани с яркими и сложными рисун­ками, парча, кашмирские шали, «сотканный ве­тер» муслина, ковры; к этому периоду относятся великолепные памятники индуистской цивили­зации. Тогда же, как никогда раньше, арабские торговцы распространили по Европе, вместе с

тканями и несравненными изделиями из золота и слоновой кости, легенды о фантастическом богатстве Индии, дожившие до наших дней («...Не счесть алмазов в каменных пещерах в да­лекой Индии...»).

А дальше началась тяжелая и долгая эпоха исламских завоеваний, эпоха борьбы и соперни­чества двух различных цивилизаций, их взаимо­обогащения и размежевания, сосуществования и непримиримых конфликтов.

Открыло эту эпоху вторжение Арабского халифата в конце VII — начале VIII в. Арабы «не были для индостанцев чем-то совсем чуждым и неизвест­ным: купцы-посредники в течение нескольких сто­летий проникали в Индию. Тем не менее сопротив­ление было упорным, а власть халифата над Запад­ным Индостаном длилась всего полстолетия, но добились завоеватели многого. В отличие от пре­дыдущих, их главной целью были не грабеж и за­хват рабов, а обращение в ислам. Появились пер­вые десятки мечетей, особенно на месте буддий­ских храмов, и школ — медресе, где изучались арабский язык и Коран. В свою очередь восприим­чивые арабы переняли у индостанцев немало важ­ных инноваций и элементов духовной культуры, которые попали затем и в Европу: конструкция са­мопрялки, легированная сталь для клинков (кото­рые арабы ковали в Дамаске и Толедо), краски для тканей и ковров, десятичную систему счисления с нулем и «арабские» цифры для нее, таблицы сину­сов для определения положения светил и трактаты по астрономии, даже шахматы. После небольшого перерыва, вызванного кризисом халифата, ислам возобновил свое наступление в Индостане — с тер­риторий нынешних Афганистана и Средней Азии, чьи династии в XI—XII вв. господствовали в Запад­ном Индостане, а к началу XIII в. распространили свою власть и на Северную Индию, где создали Де­лийский султанат, просуществовавший три века («Башня Победы» — Кутаб-Минар, воздвигнутая первым султаном в Дели, и теперь самое высокое здание Индии). В 1398—1399 гг. по Индостану про­катилось нашествие исламских армий самарканд­ского эмира Тамерлана (Тимура), одного из потом­ков Чингисхана, оставившее после себя наибольший за всю историю субконтинента хаос раздроблен­ности. Но спустя век с небольшим потомок Тамер­лана правитель Кабула Бабур осуществил еще одно завоевание Дели (1526) и начал новое объединение индостанских земель в империю Великих Мого­лов.

Два последних века распространения ислама (XVI—XVII вв.) были годами расцвета индому-сульманского феодального абсолютизма. Импе-

2-3649

34 Развитие цивилизаций и формирование социально-экономической макрогеографии мира

рия Великих Моголов была самым крупным объединением народов субконтинента за всю его историю. И именно она в наибольшей степе­ни сформировала очень своеобразную, разно­язычную и многоконфессиональную южноази­атскую цивилизацию. Именно в это время сложились и стали действующими в регионе принципы мирного сосуществования и даже со­трудничества народов и религий, которые затем были разрушены европейским вторжением и ко­торые во второй половине XX в. трудно возвра­щаются в мировую цивилизацию под индий­ским именем «панчашила».

Мощным стимулом для преодоления внутри­региональных межэтнических и межрелигиоз­ных противостояний и объединения стала воз­никшая и быстро нараставшая угроза нового, самого страшного из всех, нашествия совсем чужой внерегиональной цивилизации людей, закованных в латы и вооруженных пушками. В 1510 г. португальцы после сокрушительной бомбардировки из пушек 20 кораблей захватили город Гоа с самой лучшей на западном берегу гаванью. А к середине века они «обложили» уже всю Индию от устья Инда до устья Ганга — обо­сновались в 18 городах. В 1600 г. англичане за­хватили Каликут на западном берегу, затем французы — Пондишери на восточном. Но по­началу все эти первые колонизаторы понимали, что никому из них (а тем более маленькой Пор­тугалии) не удастся «заглотить» такую уже тогда многомиллионную страну, как Индия. Все пер­вые колонии основывались под видом торговых факторий. И это сначала даже способствовало значительному расширению закупки в Индии ее изделий и продуктов и притоку золота, укрепле­нию империи Великих Моголов.

Индуистский политеизм не способствовал централизации, тогда как в сложившихся усло­виях приход к власти исламских падишахов оз­начал для индуистских феодалов не более чем прибавление еще одного бога, если ислам не станет преследовать их и их религии. В свою очередь мусульманские правители понимали, что фундаментализм и бескомпромиссность во­инствующего ислама могут лишь втянуть их в бесперспективные войны, на радость уже стоя­щим у порога внешним завоевателям, и потому приняли и стали проводить идеологию толерант­ности и совместимости. Именно такие позиции оказались для Индостана наиболее плодотвор-

ными. Двуединый язык хиндустани (хинди с i фавитом деванагари и урду с арабским алфач том) стал языком межнационального общений расцветшей в это время поэзии. Соединен мастерства и традиций обеих общин привело взлету ремесел, архитектуры, искусства. И годня в междуречье Ганга и Джамны, в главном очаге индуизма, отлично сохраняй уникальные памятники эпохи Великих Могол(| потрясающие своим совершенством: мавзол| Тадж-Махал — удивительная гармония величе венности и изящества, «застывший белый с