Большие стащен в Лионе в восемнадцатом веке.
Мятежные шляпочники.—Наконец, мы находимся накануне «здоровой перепалки» 1789 года в Лионе. Лион часто волновали рабочие движения. При старом режиме он уже был театром многих конфликтов «между капиталом и трудом».
Достаточно ли были «мятежны» те лионские подмастерья- шляпочники, которые в 1777 году угрожали мастерам, чтобы заставить их рассчитать рабочих-иностранцев? Иовидимому, «иностранца часто бывали причиною возмущений, до такой степени рабочие былых времен были проникнуты классовой солидарностью! Лионские подмастерья дошли до того, что вооружились ножами, палками и камнями, собрались толпой в количестве около двухсот человек и устроили драку, во время которой было ранено пять человек. Лейтенант полиции должен был отдать распоряжение о недопущении скопищ.
Восстание ткачей в 1744 году.
Но чаще всего волнения происходили среди ткачей, потому что они жили в глубокой нищете. В ХУШ веке на протяжении всего лишь полстолетия в Лионе было три больших забастовки ткачей: в 1744, 1779 и 1788 г.г.
17.44 год был отмечен сильным возбуждением, охватившим рабочих в текстильном бассейне Фореза и в лионском округе. Д’Аржансон замечает в своих «Мемуарах», что в эту эпоху
рабочих прекратили работы на сент-этьенских фабриках.
В Лионе ткачи устроили настоящую революцию. В июне 1744 года был обнародован регламент, который еще раз давал льготы мастерам-фабрикантам в ущерб мастерам-рабочим и подмастерьям. Тогда мастера-рабочие, работавшие «по-штучно» за счет крупных фабрикантов, тайно устроили заговор вместе с их рабочими против такой аристократии. Вспыхнула заба
стовка. Это было восстание. Забастовщики овладели городом и были в течение нескольких дней его хозяевами. Некоторые купцы были подвергнуты аресту и побоям, погреба были разграблены, дом лионского интенданта захвачен. Несчастный интендант писал своему шурину 7 августа: «Сердце обливается у меня кровью, когда видишь, что они наши господа, и что ни купеческий прево, ни судьи, ни я, одним словом, никто не может прекратить подобный беспорядок и поддержать тех, кого хотят притеснять. Это ужасно, и я пишу вам со слезами на глазах». Еще раз представитель правительства оказался на стороне крупных фабрикантов.
Эта «странная рабочая диктатура» не смогла сопротивляться королевским солдатам; один рабочий был повешен, другие осуждены на галеры. Король опубликовал 1 апреля 1745 года указ об амнистии (таким образом даже амнистия за «участие в забастовке» не есть изобретение наших дней). Несмотря на все это, перепуганные крупные фабриканты должны были уступить и согласиться на новый регламент. При помощи ружей спокойствие восстановилось на улицах, если, не в умах, <и в высоких домах «Рыжего Креста», куда доходили туманы с Роны, вновь зажглись жалкие лампы ткачей, прорезая тьму печальной ночи своим коптящим светом» *).