Новая и революционная отрасль промышленности: книгопечатание.

Среди новых отраслей промышленности XVI века самой революционной является книгопечатание, родившееся в середине предыдущего столетия. Его история слишком известна, чтобы рассказывать ее здесь.

Искусство Костера и Гутенберга проникло во Францию в 1470 году. Первый ручной станок был установлен в подвале Сорбонны тремя немецкими рабочими, выпустившими в три года двадцать три сочинения (1470—1473 г.г.). В 1474 году они получили права французского гражданства, а на следующий год издали первую библию, напечатанную в Париже. В 1481 году из-под другого парижского станка вышла первая иллюстрированная книга. В 1487 году Пьер ле-Руж издал в двух томах «Мег des Hystoires», самую красивую иллюстрированную книгу XV столетия. Около того же времени появились «Chroniques dc France», первое сочинение, напечатанное в Париже по-французски.' И йовая промышленность стала беспрерывно развиваться в столице, где ее произведения шли наряду с произведениями Шеффера в Майнце, у которого был агент в Париже.

В Лионе, которому суждено было стать одним из главных центров французского книгопечатания, самая старая печатная книга относится к 1473 году. В 1478 году появилась «Mirouer

de la Redemption», украшенная 256 рисунками на дереве. Самая старая книга, напечатанная в Туре,—1479 года, в Пуатье и Шабли—1478 гбда, в Труа—1483 года. В конце столетия свыше сорока французских городов выпустили в свет «инкунабулы», окрещенные так библиофилами, потому что эти книги вышли «из колыбели книгопечатания» *).

В XVI веке печатный станок разорил ремесло «копиистов», которые стали выполнять только роскошные работы; ручной труд отступил перед машиной. Книгопечатное искусство прославило фамилию д’Эстьен, один из членов которой должен был бежать в Женеву от религиозных преследований, а другой‘после скитальческой жизни умер в нищете в лионской больнице.

Если книгопечатание не всегда обогащало того, кто им занимался, то оно пользовалось большим уважением. Оно причислялось к свободным искусствам. В конце столетия королевская власть освобождала печатников от некоторых налогов на ремесленников, потому что никогда «означенное искусство не ‘включалось в число механических ремесел». Механические ремесла были в то время ремеслом простолюдинов, к ним относились с презрением.

Во все времена машина понижала стоимость производимых предметов. Так было и с книгами. Тацит продавался не дороже 8 су, а Виргилий В су; Мон^гэнь стоил 6 су. Однаког упоминают одного печатника, который рискнул 60.000 ливров (действительная стоимость в золоте 186.000 франков*вероятно, около 1.100.000 франков на наши деньги), вложив их в издание толкований к Библии в семи томах. Тогда еще не дошли до книг в 3 франка 50 сантимов [*****])!

Королевская привилегия на печатанье, вначале бывшая малостью, сделалась потом обязательной до самой Революции [†††††]).

Глубоко преобразованная, благодаря применению машины, Енижная промышленность в свою очередь совершенно видоизменила интеллектуальные условия жизни. Изобретению Гутенберга суждено было иметь неисчислимое значение.