§ 2. Право в космической модели мира и в универсалистской модели мира

Диалектическая методология, соответствующая космической модели мира, предполагает раскрытие явления права в плане принципов единства мира и всеобщей связи, в первую очередь, в отношениях с внепраьонымн социальными нормами.

Как пишет М. Ф. Владимирский-Буданов, «историческим основанием права наследства служат союзы лиц, устраиваемых самой природой, - семьи и роды. Первоначально все имущественные нрава... принадлежат всем членам семьи или рода в совокупности. Смерть главы семьи или другого члена ее лишь переставляет порядок участвующих» [60, с. 460J. То есть наследственные отношения регулировались обычаями. Изменение организации общества - разрушение общинного устройства, в частности вследствие принятия в свой состав представителей других племен, образование государства имели следствием возникновение необходимости регулирования наследственных отношений не только '«неправовыми социальными нормами, но и правом. Обычаи получили завершение в правовых нормах.

В настоящее время продолжается совершенствование социальных норм, регулирующих наследственные отношения. Современное российское законодательство не в полной мере учитывает изменения, которые произошли в общественной жизни в связи с введением такой организационно-правовой формы юридических лиц, как некоммерческие партнерства. Согласно п. 3 ст. 8 Федерального закона от 12.01.1996 г. № 7-ФЗ (с изм. на 13 мая 2008 г.) «О некоммерческих организациях» (СЗ РФ, 15.01.1996, № 3, ст.

если иное не установлено федеральным законом или учредительными документами некоммерческого партнерства, получать при выходе из некоммерческого партнерства часть его имущества или стоимость этого имущества в пределах стоимости имущества, переданного членами некоммерческого партнерства в его собственность, за исключением членских взносов, в порядке, предусмотренном учредительными документами некоммерческого партнерства;

получать в случае ликвидации некоммерческого партнерства часть его имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами, либо стоимость лого имущества в пределах стоимости имущества, переданного членами некоммерческого партнерства в ею собственность, если иное не предусмотрено федеральным законом или учредительными документами некоммерческого партнерства.

Таким образом, существуют правовые нормы, регулирующие общественные отношения по поводу права члена некоммерческого партнерства в определенных ситуациях требовать от некоммерческого партнерства выдачи части имущества. Однако вопрос о включении в состав наследственной массы указанного права на законодательном уровне не решен, хотя и имеется необходимость в установлении именно норм права, способствующих реализации данного права наследника.

Поскольку в определенный момент времени имеет место определенное сочетание социальных институтов, обеспечивающих контроль реализации соответствующего типа социальных норм, постольку выясняется, в какой мере данные социальные институты могут справиться с наличными нарушениями данных социальных норм, и какое место в этой ситуации должны занять институты государства, контролирующие исполнение норм права. В зависимости от ситуации и исторической эпохи складывается необходимость решения тех или иных проблем соответствующей распределенностью указанных социальных институтов: каждый подобный институт решает данные проблемы в своей мере. При этом условием разрешения данных проблем является то, что правовые социальные нормы согласно принципу всеобщей связи находят свое завершение во внеправопых социальных нормах.

Наличие или отсутствие такого завершения является в частности критерием совершенства правовых норм. Если указанное завершение отсутствует, го его следует установить и тем самым обеспечить усовершенствование данных норм права, что осуществляется в процессе правотворчества. В свою очередь, и внеправовые социальные нормы средствами соответствующих социальных институтов адаптируются к наличным проблемам, требующим разрешения путем приведения в действие актуальных социальных норм в их соответствующем содержании. Например, согласно правовой норме, закрепленной в п. 4 ст. 66 части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации от ЗОЛ 1.1994 г. (с изм. на 09 февраля 2009 г.; далее - ГК РФ), участниками полных товариществ и полными товарищами в товариществе на вере могут быть индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. Отсюда следует, что для того, чтобы осуществлять предпринимательскую деятельность в форме полного товарищества или товарищества на вере, нужно предварительно зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя или создать коммерческую организацию, а затем учредить одно из хозяйственных товариществ, чья предпринимательская правоспособность не отличается от предпринимательской правоспособности индивидуального предпринимателя и большинства коммерческих организаций.

Эта правовая норма является одной из причин непопулярности среди российских предпринимателей указанных организационно-правовых форм юридического лица, несмотря на то, что на протяжении многих веков эти формы «пользовались спросом» в их среде. Следовательно, правовые нормы, регулирующие правовой статус хозяйственных товариществ, не сочетаются с внеправовыми социальными нормами и не находят своего завершения в корпоративных внеправовых нормах, а значит, требуют совершенствования.

Право в соответствии с диалектической методологической традицией и космической моделью мира раскрывает уровень связей и общественных отношений.

Например, российское акционерное законодательство допускает «поглощение» акционерных обществ. Ранее порядок «поглощения» акционерных обществ регулировался ст. 80 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. «Об акционерных обществах» (с изм. на 29 апреля 2008 г.;

далее - Закон об акционерных обществах). Указанная статья содержала обязанность лица, имеющего намерение самостоятельно или совместно со своим аффилированным лицом (лицами) приобрести 30% и более размещенных обыкновенных акций общества, направить в общество письменное уведомление о планируемой сделке. Кроме того, после совершения данной сделки приобретатель был обязан предложить другим акционерам продать ему оставшиеся обыкновенные акции общества и эмиссионные ценные бумаги, конвертируемые в обыкновенные акции. Однако устав или решение общего собрания акционеров могли предусматривать освобождение отданной обязанности. Принятие подобного решения мотивировалось, например, стремлением привлечь в общество инвестора, не возлагая на него дополнительное финансовое бремя.

Вместе с тем такое положение закона - об освобождении инвестора от обязанности предложить другим акционерам продать принадлежащие им акции не соответствовало принципу равенства субъектов; акционеров, обладающих контрольным пакетом акций и миноритарных акционеров (имеется ввиду, что принцип равенства имеет такое содержание, которое И.

По нашему мнению, изменения, внесенные в законодательство, сделали указанные правовые нормы более совершенными и направлены на установление «аристотелевской версии равенства». Ст. 80 Закона об акционерных обществах была признана утратившей в силу, в закон введена глава XI Л. Новые правила приобретения более 30% акций распространяются на все открытые акционерные общества, и закон не предусматривает возможности освобождения уставом или решением общего собрания акционеров приобретателя акций or обязанности соблюдения процедур, предусмотренных главой XIЛ Закона об акционерных обществах.

Указанные положения Закона об акционерных обществах направлены на обеспечение гармонии норм права и внеправовых социальных норм, регулирующих данные общественные отношения.

4

Завершенность права во внеправовых социальных нормах, и напротив, завершенность внеправовых социальных норм в праве создают гармонию правовых и внеправовых социальных норм, свойственную космической модели мира. В этом значении чрезвычайно точно понятие содержания правд отражено в афоризме, сформулированном российским обществом: «Право - это не стихия и хаос, право - это сама природа, а в природе существует лишь строгая гармония, и только ею, а не дурным законом должен определяться правопорядок» [260, с. 13].

Эта гармония означает безукоризненность и полноту системы социальных норм. Как пишет Н. М. Чуринов, Аристотель, развивая идею совершенства, «полагал, что целое и законченное тождественны друг другу или родственны по природе» [342, с. 30].

Реализация правовых и внеправовых социальных норм гарантируется различными социальными институтами: права - государством, норм морали — общественным мнением, религиозных норм - церковью, и т.д.

Гармония социальных институтов актуализируется в концепции совершенного («завершенного) государства, под которым Аристотель понимает государство как «продукт естественного возникновения, как и первичные общения: оно является завершением их, в завершении же сказывается природа» [209, с. 443J.

Совершенное государство - это государство, завершающее прочие социальные институты, которые, в свою очередь, создают законченность государства. Соответственно, социальные институты, обеспечивающие создание, применение и реализацию социальных норм в компетенциях духовной и светской властей, гармонируют и взаимно дополняют друг друга. Подобное решение проблемы следует из работ ряда российских исследователей. П. И. Новгородцев пишет: «В произведениях Достоевского мы находим отчетливейшее выражение русского мировоззрения, у него же мы находим и глубочайшие основы русской философии права... 1.

Идеал - соборность, свободное единство. 2.

Единственно правильный путь к идеалу - свободное внутреннее обновление людей. Это не путь к теократии, которая стремится силой и принуждением установить совершенную гарантию при еще не созревших для нее исторических предпосылках. 3.

Не конституции, а религии образуют высший .продукт духовного творчества. ?1е государство, а церковь воплощает с величайшей глубиной и полнотой истинную цель истории и культуры. 4.

В процессе общественного строительства право и государство представляют собою лишь известные вспомогательные ступени этого развития, которые сами по себе слишком слабы для преобразования жизни» [215, с. 235].

Следовательно, согласно с учением Ф. М. Достоевского, исключительно гармоничное сочетание институционалыюсти светской власти с институциональностью духовной власти способно обеспечить развитие общества.

Современные исследователи традиционно выделяют такую наиважнейшую характеристику российскою общества, как духовность. Например, В. И. Жуков характеризует Российское общество через «исторически обусловленные российские духовные ценности.., преобладание духовного начала над материальным, общинно сть (по терминологии великого русского философа Вл. Соловьева - соборность), способность воспроизводить духовно-интеллектуальный потенциал» [104. с. 30].

То есть в соответствии с диалектической методологической традицией и космической моделью мира чрезвычайно важную роль в процессе законотворчества, реализации и применения права играют не только государственные, но и иные социальные институты, в частности гражданское общество и Церковь. Поэтому мнение данных социальных институтов следует учитывать при принятии нормативных правовых актов и их применении, а также выяснять по результатам реализации права. В частности, созданию повой правовой нормы должно предшествовать исследование существующих общественных отношений, которые законодатель полагает необходимым урегулировать. Законотворчество (правотворчество) в таком случае - понятие более широкое, чем понятие законодательного процесса (процесса принятия нормативного правового акта). Если законодательный процесс представляет собой «принятие закона», которое «состоит из нескольких следующих одна за другой стадий» [27, с. 554]. законотворчество охватывает помимо законодательного процесса еще две стадии, одна из которых предшествует законодательному процессу, а другая - следует за ним.

Предполагается, что в соответствии с диалектической методологической традицией и космической моделью мира в качестве первой стадии законотворческого процесса выступает выяснение необходимости в завершении правом внеправовых социальных норм, в качестве третьей стадии - проверка завершенности принятых правовых норм внеправовыми социальными нормами. И. Е. Мальков пишет, что именно практика «является основой познания и критерием истины. В... литературе практика трактуется и как цель всякого познания» [194, с. 3].

Точно также завершенность социальных норм друг в друге предполагает изучение и применения правового акта с учетом всей системы социальных норм, в которой сформировалась та или иная правовая норма. Аристотель предлагает ориентироваться на смысл закона (циг, по [335, с. 1 8]).

Несомненно, что в российской юридической практике имеется значительное количество примеров применения закона в гармонии с системой действующих в российском обществе социальных норм. В частности, в судебной практике распространены иски о признании недействительными решений о государственной регистрации юридического лица. При этом при наличии определенных обстоятельств суды такие иски удовлетворяют (например, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 15.03.2007 г. № А19-26093/06-42-1317/07/; Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 11.01.2007 г. № АЗЗ-8742/06-Ф02-7135/06- С1; Постановление ФАС Дальневосточного округа от 27.02.2007 г. № Ф03- А73/06-1/5267; Постановление ФАС Московского округа от 22.03.2007 Ла КГ-А41/1470-07).

По этому поводу Н. Козлова пишет: «Следует отметить, ч то судебная практика изобилует спорами по искам государственных органов... о признании недействительной государственной регистрации на том основании, что был грубо нарушен порядок создания юридического лица п эти нарушения носят неустранимый характер. В ходе рассмотрения таких споров обычно выясняется, что учредитель, указанный в учредительных документах юридического лица, фактически их не утверждал и даже не знал о существовании якобы учрежденного им субъекта права». Тогда «арбитражный суд констатирует, что лицо, указанное в качестве учредителя- собственника, в действительности учредителем не является; фактический учредитель неизвестен; учредительные документы не соответствуют требованиям ст. 51, 52 ГК РФ. поскольку подтвержден факт отсутствия волеизъявления лица, указанного в качестве учредителя в учредительных документах. Поскольку указанные нарушения, допущенные при создании юридического лица, в совокупности носят неустранимый характер, арбитражный суд принимает решение о признании недействительной регистрации юридического лица» [147, с. 74],

Однако законодатель не устанавливает гражданско-правовых последствий признания недействительной государственной регистрации юридического лица. Судебная же практика сформировала соответствующее правило на указанный случай. Так, в арбитражный суд был предъявлен иск о признании ничтожной сделки по продаже третьему лицу имущества, переданного в уставный капитал юридического лица, государственная регистрация которого впоследствии была признана недействительной. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 24.01.2006 г. .4° 6623/05 (Вестник ВАС. - 2006. - 6) по этому делу сказано: «На основании судебных актов... ООО "Заря" подлежало ликвидации в порядке, предусмотренном законодательством; поскольку ООО "Заря" не было ликвидировано с соблюдением установленной процедуры ликвидации* орган регистрационной службы неправомерно произвел регистрационные действия по исключению из реестра юридических лиц ООО "Заря" и незаконно восстановил в реестре юридических лиц ОАО "Заря" (учредителя ООО «Заря»)».

Таким образом, судебное решение о признании государственной регистрации юридического лица недействительной является основанием для ликвидации юридического лица. Такой подход противоречит «букве закона», согласно которому правоспособность юридического лица возникает в момент его государственной регистрации, а значит, признание последней недействительной должно влечь прекращение правосубъектности юридического лица.

С другой стороны, этот подход согласуется с впеправовыми социальными нормами, регулирующими данные общественные отношения (например, норме «долг платежом красен»). Прежде чем утратить свою правоспособность, юридическое лицо должно рассчитаться с кредиторами.

Применение в данном случае «буквы закона» устранило бы эту обязанность должника.

Исследование содержания права мира всегда было тесно связано с понятием справедливости, о которой Л. И. Петражицкий пишет: «Но, несмотря на многовековую работу мысли.., проблема о природе справедливости остается до сих пор нерешенной проблемой и спорным вопросом» [230, с. 402].

Космическая модель мира предполагает, что нормы права являются справедливыми, если они способствуют совершенству и усовершенствованию общественных отношений, охватывающих прямо или опосредованно через внеправовые социальные нормы и социальные институты, обеспечивающие их реализацию, все общество. В этом контексте И. А. Покровский пишет: «Уже простое применение юридических норм к фактам действительности должно было очень рано обнаружить, что применение одних норм вызывает удовлетворение этического чувства, чувства справедливости, меж тем как применение других приводит к обратному - к чувст ву несправедливости» [239, с. 61].

Иной подход к понятию справедливости имеет место в системе универсалистской модели мира. Метафизическая методология, соответствующая универсалистской модели мира, предполагает раскрытие явления права в плане принципов дуализма и антропоцентризма. Поэтому «проблема о природе справедливости» в связи с прлвопопиманием в рамках универсалистской модели мира решается, исходя из ценностей и потребностей субъектов права.

Уже в античный период развития философии понятие справедливого тесно связано с понятием полезного. Платон полагает: «Справедливость, утверждаю я, это то, что пригодно сильнейшему... Устанавливает же законы всякая власть в свою пользу: демократия - демократические законы, тирания - тиранические, так же и в остальных случаях. Установив законы, объявляют их справедливыми для подвластных - это и есть как раз то, что полезно властям, а преступающею их карают как нарушителя законов и справедливости.- - во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти» [235, с. 93-94].

Следовательно, потребности реализуются посредством установления полезных законов. При этом Платон отождествляет понятия справедливого и полезного. Справедливый закон - это полезный закон. Однако содержание понятия о справедливости не остается неизменным. Например, Диоген утверждает; «Где без всякой перемень1 обстоятельств оказывается, что законы, считающиеся справедливыми, влекут следствия, не соответствующие нашему предвосхищению о справедливости, там они и не были справедливы. Где с переменой обстоятельств ранее установленная справедливость оказывается бесполезной, там она была справедлива, пока приносила пользу в общении сограждан, а потом перестала быть справедливой, перестав приносить пользу» [94, с. 159]*

То есть пока закон является полезным, он справедлив. Изменение представления о полезном влечет несправедливость действующего закона, и как результат - его замену другим законом, соответствующим новым понятиям о справедливости и полезности.

Раскрывая категорию «полезности», Платон утверждает, что «закон ставит своей целью не благоденствие одного какого-нибудь слоя населения, но благо всего государства. То убеждением, то силой обеспечивает он сплоченность всех граждан, делая так, чтобы они были друг другу взаимно полезны и той мере, в какой они вообще могут быть полезны для всего общества» [235, с. 301].

Обеспечение полезности закона обществу согласно 11латону возможно путем установления такого порядка, который гарантирует полезность граждан, в первую очередь, обществу. В связи с этим полезным обществу является такой закон, который примиряет представления о полезном различных групп населения, отдельных индивидов, гарантируя существование общества, его воспроизводство.

Подобный подход имеет место и в более поздних философских исследованиях. Например, Дж. Бруно пишет, что «нельзя допустить ни одного закона, который бы не был предназначен для пользы человеческого общежития.., не должны быть ни одобрены, ни приняты никакие установления или законы, которые не приносят ни пользы, ни удобства и не направляют к лучшей цели» [50, с. 104].

Таким образом, основной критерий справедливости права - его полезность, способность удовлетворять разнообразные потребности субъектов права. Однако то, что является справедливым, например, для олигархов, может рассматриваться как несправедливость для средних слоев населения. Справедливое для последних необязательно будет являться таковым для лиц, живущих за чертой бедности. В связи с этим, полезность права (также как и полезность системы иных социальных норм) измеряется, во-первых, интересами властвующего субъекта; во-вторых, интересами всех других субъектов права.

В условиях разнообразия и даже противоположности интересов субъектов права, их потребности не могут быть удовлетворены в полной мере. В то же время в иерархии интересов отдельных членов общества выделяется, в первую очередь, интерес в сохранении общества. Поэтому этот интерес подлежит защите независимо от принадлежности человека к топ или иной социальной группе. Для реализации цели воспроизводства общества человек может поступиться другими интересами, защита которых государством и иными социальными институтами, в свою очередь, осуществляется в случае достижения консенсуса - согласования интересом граждан.

Следовательно, различные социальные нормы, в том числе правовые, служат обеспечению целей воспроизводства общества и реализации потребностей членов общества, т.е. являются полезными. С этой точки зрения социальные нормы представляют собой ценности.

Необходимо отмстить, что в науке в зависимости от принимаемой за основу методологической традиции: неореалистской или неономиналистской - выделяют два понятия ценности. Д. А. Леонтьев пишет: «Можно говорить о двух формах ценностей. Во-первых, ценность выступает как общественный идеал, как выработанное общественным сознанием п присутствующее в нем абстрактное представление об атрибутах должного в различных сферах общественной жизни. Такие ценности могут быть как общечеловеческими, "вечными" (истина, красота, справедливость) так и конкретно-историческими (патриархат, равенство, демократия). Во-вторых, ценность предстает- в объективированной форме в виде произведений материальной и духовной культуры, являющихся конкретным предметным воплощением общественных ценностных идеалов (этических, эстетических, политических, правовых, мировоззренческих н т.н.)» [177* с, 12].

То есть в соответствии с неореалистской методологической традицией полезность (ценность) тех или иных социальных норм раскрывается путем соотнесения их с абстрактными ценностями - общественным идеалом. В соответствии с номиналистской методологической традицией потребность в той или иной социальной норме интерпретируется посредством обоснования ее ценности.

Ценности не равнозначны, а значит, может быть сформулирована определенная шкала актуальных социальных норм, среди которых нормы права занимают определенное место.

Рассмотренные положения находят отражение в теориях правотворчества, которые разрабатывают западные исследователи. Например, Г. Бианки пишет: «Законодательный способ регулирования разрешения конфликтов, основанный на априорном представлении о том. что государственные нормы полностью соответствуют интересам всех членов общества, па деле не обеспечивает подлинной справедливости, ибо не учитывает индивидуальных различий. Результатом является отчуждение граждан, недоверие к закону и государственному правосудию, то есть аномия (фактическое отсутствие закона) и неспособность права выполнять своп функции. Ей должна быть противопоставлена эйномия, то есть система, при которой индивиды, при минимальном вмешательстве государства, могут сами создавать право и разрешать свои конфликты» (цит. по [266, с. 171]).

Исследователь предлагает либеральную модель в решении проблемы различий в степенях свободы индивидов, заключающуюся в принижении значения правовых норм, устанавливаемых государством, по сравнению с иными социальными нормами.

М. Вебер полагает, что как правотворчество, так и правоприменение могут быть рациональными либо иррациональными. Формально рациональным является, по Веберу» такое правотворчество, которое принимает во внимание лишь «недвусмысленные и общие характеристики ряда фактов», а материально рациональным — право, которое опирается исключительно на общие нормы [393, с. 91].

Таким образом, исследователь в изучении понятия правотворчества выделяет два подхода: консервативный, когда нормы права детачьно регулируют многочисленные общественные отношения; и либеральный, когда право содержит «общие нормы», отдавая в большинстве случаев регулирование в компетенцию прочих социальных институтов. Место создаваемых правовых норм в заданной шкале ценностей зависит от того подхода, в котором правотворчество изучается.

Во всех случаях среди всех социальных норм доминирующими предстают нормы права так же, как государство, обеспечивающее реализацию норм права, занимает доминирующее положение среди всех социальных институтов. Многообразие социальных норм и соответствующих социальных институтов призвано всесторонне гарантировать степени свободы человека и общества, а также необходимые ограничения^ зафиксированные в нормах права в соответствии с .чанной моделью мира- Универсалистская модель мира предполагает, что нормы права являются справедливыми, если они гарантируют необходимые степени свободы тех, кто является полноправными гражданами страны. Нормы права являются справедливыми и потребительски существенными нормами для той части общества, которую образуют полноправные граждане.

Поскольку в определенный период времени востребуется или более

широкий набор степеней свободы, или возникает необходимость сокращения их количества, а также оказывается необходимым тот или иной уровень ограничений этих степеней свободы, постольку правотворчество предполагает установление правовых норм с учетом количества необходимых степеней свободы и их ограничений, а также с учетом наличных возможностей институтов государства обеспечивать реализацию формулируемых норм права для того, чтобы предотвратить те случаи, когда нормы права есть, а государство оказывается неспособным гарантировать их исполнение, и в то же время нормы нрава оказываются оторванными от внеправовых социальных норм, а институты государства оказываются- оторванными от тех социальных институтов, которые обеспечивают реализацию внеправовых социальных норм.

В системе универсалистской модели мира процесс правотворчества имеет особый характер: правотворчество должно осуществляться с учетом изучения возможностей институтов государства гарантировать исполнение норм права. В зависимости от того, какими возможностями располагают институты государства, предполагается и уровень правового разрешения соответствующих проблем, и, следовательно, уровень их неразрешимости средствами норм нрава.

При изучении права в соответствии с универсалистской моделью мира выясняется, что место правовых норм Moiyr занимать и другие социальные нормы. Г. В. Лейбниц пишет: «Установив права веры и разума в том смысле, что разум полезен вере, нисколько ей не противореча, посмотрим, как они пользуются своими правами для поддержки и взаимного соглашения относительно того, чему естественный и основанный на откровении свег учат нас о Боге и человеке в отношении ко злу. Все связанные с этим затруднения можно разделить на два класса. Одни возникают из человеческой свободы, которая представляется несовместимой с природой Бога; и тем не менее свобода мыслится необходимой, чтобы человек мог быть признан виновным и наказуемым. Другие касаются действий Бога, которые, по видимости, слишком способствуют злу, хотя человек свободен и со своей стороны тоже принимает в этом участие» [175, с. 130].

Таким образом, возникает конфликт светской власти и духовной власти, соответственно, норм нрава и внеправовых социальных норм. Конфликт этот может быть разрешен либо в пользу власти светской, либо в пользу власти духовной. В первом случае духовная власть определяет приоритет духовной власти и духовных норм (например, религиозных) над государственными социальными институтами и нормами права. Этот подход имеет глубокие исторические корни. Основатель теологической концепции государства и права средневековый богослов Августин обосновывал потребность в приоритете духовной власти тем, что ни один «земной град» (государство) не знал подлинной справедливости, а потому походил, скорее, на «шайку разбойников». Существующим государствам он противопоставил церковь в качестве идеального «небесного» сообщества, духовной общины верующих [240, с. 200-201].

Из подобного соотношения духовной власти и власти светской вытекает, что светская власт ь выступает в качестве существования сущности духовной власти. В этом случае определение светской власти формулируется властью духовной таким образом, чтобы это отвечало ее интересам.

Во втором случае светская власть определяет приоритет светской власти и правовых норм над всеми другими социальными институтами и внеправовыми социальными нормами. Таким образом, духовная власть пыступает в качестве существования сущности светской власти. При таком подходе светская власть определяется качествами существующих государственных институтов.

Следовательно, приоритет духовной власти над светской соответствует реалистской методологической традиции; а приоритет светской власти над духовной обосновывается в соответствии с номиналистской методологической традицией.

Необходимо отметить, что гот или иной вариант соотношения светской и духовной властей свойственен Западному обществу на протяжении веков. Г. Дж. Берман пишет, что в Х1-ХП вв. «двойственность церковной и светской юрисдикции и множественность светских юрисдикции создавали острое соперничество* из которого вышло не только правление законом (rule by law), но и господство права (rule of law). В своих притязаниях каждая юрисдикция встречала препятствия со стороны других юрисдикций. Думаю, что это основная черта западной традиции права, черта, которая в той или иной форме сохранялась па протяжении восьмисот лет. Она являлась источником развития права и источником свободы.

Господство права основывалось не только на множественных юрнеднкциях, но и на дуализме светской и духовной сфер» [41, с. 10].

В связи с тем, что реализация различных видов социальных норм гарантируется различными социальными институтами, в рамках универсалистской модели мира положение норм права среди других социальных норм зависит от того, какое положение среди социальных институтов, гарантирующих исполнение социальных норм, занимает государство.

В случае, когда государство возглавляет иерархию соци&чьных институтов, право также занимает приоритетную позицию среди других социальных норм общества. Если же главенствующая роль в обществе принадлежит иным социальным институтам, право служит средством реализации других социальных норм.

Примером замещения правовых норм внеправовыми социальными нормами является теократическое общество. Место правовых норм здесь занимают нормы религии. Именно в последних согласуются представления членов общества о полезном, и закрепляется определенная шкала ценностей, призванных обеспечит], такой консенсус. Примером теократического общества является мусульманское общество. А. А. Алов, Н. Г. Владимиров пишут: «В связи с тем, что ислам вследствие... специфики его религиозной системы выступал не только в качестве религии, но и образа жизни, стили поведения, концепции власти и права, можно говорить об особой исламской цивилизации... Данная система составляет своего рода парадигму ценностей, переходящую от одной формации к другой и оказывающую решающее влияние на формирование их социально-экономических и политических структур: в политической области - это принцип неразделенпости светской и духовной властей; в социальной - равенство членов общины - уммы перед установлениями, данными Аллахом, а также безусловный приоритет общественных целей над индивидуальными...» [14, с. 241].

При этом интерес мусульманского общества в самосохранении и воспроизводстве реализуется посредством закрепления таких ценностей, как приоритет духовной власти над светской, равенство членов общины, приоритет норм, сформировавшихся при жизни Мухаммада, согласно Маликнтского мазхаба, таклид (строгое следование традиционным установкам) и т.д.

Религиозные нормы в системе действующих социальных норм занимают прноритегное место. Так, Конституция Ирака 2005 г. закрепляет положение о том, что основным источником законодательства является ислам.

Таким образом, ислам предполагает, что правовые нормы являются средством реализации религиозных норм. Соответственно, в организации таких обществ приоритет отдается не государству, а религиозным социальным институтам. Н. М. Чурииов пишет: «Государственное теократическое общество предполагает, что государство в жизни общества играет существенную, но отнюдь не ключевую роль. Ключевую роль в жизни: общества играет церковь, ч1Ч> не является чем-то предосудительным. Данное общество веками приходило к наличному устройству своей власти, оно не терпит никакого вмешательства со стороны, оно лучше, чем кто-либо, знает самого себя и знает, какое устройство власти его удовлетворяет. Данное общество не терпит того, чтобы религиозные нормы были ниже по своему социальному статусу, чем, например, нормы права, или какие-либо иные социальные нормы обосновывали возможность попрания религиозных норм. Государство при этом предстает как светский проводник в жизнь и интерпретатор религиозных норм» [340, с. 40].

Правопонимания в двух системах теоретического познания: космической модели мира и универсалистской модели мира - сосуществуют, Н. Н. Алексеев пишет: «Общепринятый взгляд считает, что идея ценности допускается любой метафизикой и любой религией и что миросозерцание, отрицающее идею ценности, просто является нигилизмом. Такой взгляд соответствует истине, если иметь в виду западноевропейскую философию и западное религиозное сознание, но он значительно теряет в своей несомненности, если обратиться к воззрениям восточной мудрости. В частности, нашему русскому миросозерцанию весьма далека идея ценности в западноевропейском смысле этого слова; и, пожалуй, нигде она не подвергалась столь решительному сомнению, как у нас в России» [8, с. 101].

Действительно, диалектическая методологическая традиция, в соответствии с которой изучается содержание понятия права, предполагающая причинно-следственные связи между социальными нормами, не оставляет места для категории ценности. В зависимости от принятой системы теоретического познания положение норм права среди социальных норм различно.

В современной западной науке правоведения преобладает система теоретизирования - универсалистская модель мира. Г. Дж. Берман полагает: «Говорить о западной традиции права - значит постулировать понятие правя не как корпуса правил, но как процесса, предприятия, в котором правила имеют смысл только в контексте институтов и процедур, ценностей и образа мышления» [41, с. 28].

Следовательно, западная традиция права осионана на аксиологическом подходе к правопониманню, что обусловлено историческим развитием западного общества, его менталитетом и другими факторами.

Н. Неновски полагает, что без ценностного подхода нельзя выявить подлинную роль права в социокультурном прогрессе. При этом ценностными критериями в сфере права выступают его идеалы, в основе которых лежат определенные общественные потребности, интересы. Эти критерии были заложены еще в доктрине естественного права. О самом естественном праве Н. Неновски пишет, что «оно обосновало необходимость оценочного подхода к действующему праву и направило внимание на поиски критерия оценки права вне самого права и вне государства как организации, обладающей функциями в области правотворчества и правоприменения» [21 I.e. 13, 152].

То есть имеют место принцип дуализма (право как идеальная сущность, восполняемая потребностями и интересами субьектов права) и принцип антропоцентризма.

Ж. - Л. Бержель пишет, что право «соединяет данные реальности с наблюдениями психологического, морального, религиозного, экономического, политического порядка и конструирует на такой основе желаемые социальные отношения. Т.е. право дополняет данные реальной жизни необходимой долей идеализма» [39, с. 291].

Исследователь придает праву свойство идеала, который восполняется реальными общественными отношениями.

П. Сан деву ар полагает: «Право представляет собой нормотворчеекую деятельность политического общества, обусловленную несовершенством индивидов и социальных групп и основанную на необходимости организации и развития человеческого общества. Право нацелено на установление общего и всеохватывающего социального порядка в рамках общества посредством определения объективных норм, налагающих на индивидов и социальные группы обязанности и предоставляющих им права, осуществление которых гарантируется материальной силой политической власти. Эта нормотворческая деятельность образует систему предписаний на основе согласия, воли и соотношения сил и ведется и развивается в соответствии с принципами логики, строгости и точности, присущими научно-техническим методам» [257, с. 24].

П. Сандевуар сущность права видит в свободе воли и конвепциалнзме субьектов права, которое развивается по правилам формальной логики.

Р. Кросс пишет, что по отношению к закону прецедент находится а «подчиненном» положении. Это проявляется, в частности, в том, что «законом может быть отменено действие судебного решения» и в том, что «суды полагают себя обязанными придавать силу законодательному акту, когда считают его принятым в надлежащем порядке» [162, с. 166].

В данном случае имеет место репрезентация права как материальной сущности (репрезентанта). Судьи осуществляют ту или иную интерпретацию права.

11еобходимо отметить, что вслед за западными философами и правоведами ряд российских исследователей при изучении права в качестве системы теоретизирования принимают универсалистскую модель мира.

Например, В. II. Кудрявцев. А. Н. Васильев утверждают, что правовая норма - это не общественные отношения, «а их видение, преломившееся в сознании и воле класса (народа), стоящего у государственной власти, который властно выразил своей отношение к ним в форме правового поощрения дозволения или запрета» [163, с. 9].

Следовательно, правом, согласно указанному подходу, является правосознание отдельного класса. Право здесь выступает как предписание определенной группы людей (класса) всему обществу интерпретировать различные правовые явления определенным образом. Поскольку право выражает интересы господствующего класса, то господствующий класс по своей воле п в своих интересах конструирует правовые нормы вне зависимости от интересов других социальных групп.

Д. А. Керимов, П. Е. Недбанло. И. С. Самошенко, JI. С. Явич пишут, что «право - это совокупность, система норм, выражающих государственную волю тех, кто осуществляет политическую власть» [139, с. 20].

То есть субъекты права, осуществляющие политическую власть, обладают большим количеством степеней свободы по сравнению с количеством степеней свободы, которыми обладают другие субъекты права. Качество степеней свободы властвующих субъектов выше.

В. М. Шафиров рассматривает- право в качестве естественно- позитивного права п пишет, что оно «по своей сущности есть возведенная п закон (иные официальные источники) воля большинства людей, провозглашающая свободу (права и свободы) человека и гражданина как высшую ценность» [344, с. 94].

Из такого подхода следует, что цель права как ценности заключается в согласовании разнородных потребностей и интересов субъектов права, являющихся гражданами данного государства.

С другой стороны, в российской науке распространена другая система теоретического познания - космическая модель мира. Например, Р. Л. Иванов пишет: «Любые принципы - продукты человеческой деятельности, результатом которой они выступают и интересам которой непосредственно служат» [112, с. 92].

Отсюда вытекает, что право опосредствовано существующими общественными отношениями. Последние же регулируются правовыми и впеправовыми социальными нормами в совокупности.

С. А. Дробышевский пишет, чго «право - обеспечивающая его , функционирование система общеобязательных социальных норм...» (его - общество) [98, с. 27]. Право- - это составляющая в системе всех социальных правил поведения общества, и наряду с этими нормами выступает регулятором общественных отношений.

К). И. Гревцов полагает, что «норма есть вторичное, производное, прежде всего от реальных жизненных процессов...» [82, с. 17]. Таким образом, правовая норма должна устанавливаться, не исходя из интересов властвующего субъекта, но быть детерминнрованной «реальными жизненными процессами», необходимостью ее создания.

В. С. Нерсесянц также пишет: «Творческая роль закона и в то же время его социальная ценность и регулятивная значимость - не в сотворении еще не существующих, новых форм жизни..., а в адекватном, ясном и определенном формулировании в виде норм законодательства уже сложившихся или достаточно явно складывающихся норм (и форм) общественных отношений» [212, с. 88]. Такой подход подразумевает, что право является результатом закрепления внеправовых социальных норм, соблюдение, исполнение,

использование которых может быть обеспечено лишь с помощью государства.

Таким образом, в современной пауке при изучении права используются две системы теоретического познания: универсалистская модель мира и космическая модель мира. В то же время в правоведении имеет место и эклектический метод изучения содержания понятия права, когда исследователи пытаются соединить различные подходы к понятию права. Результат такою произвольного соединения - вывод о том, что сущность права не может быть выражена (например, [197, с. 62-63]). Однако, как полагает В. В. Лапаева, «авторы, отрицающие наличие у права сущностного признака.., на деле отрицают возможность научного познания права я научный характер юриспруденции» [169, с. 70].

Соответственно, в системах каждой из двух моделей мира (универсалистской и космической) проблема развития права решается специфически. В условиях универсалистской модели мира развитие субъекта права решается двояко (как дистанцирование от либертаризма - либеральный вариант развития и как дистанцирование от тоталитаризма - консервативный вариант развития). В условиях же космической модели мира развитие субъекта права происходит как совершенствование общественных отношений и связей, в которых участвует субъект права в том случае, когда развитие субъекта права реализуется по линии прогресса. Напротив, дсфадация субъекта права влечет за собой развитие субъекта права по линии регресса, когда субъект права функционирует в условиях деградирующих общественных отношений.

Таким образом, сделаем следующие выводы:

- согласно космической модели мира правовые и внеправовые социальные нормы должны гармонировать друг с другом, и таким образом.

чтобы внеправовые нормы находили завершение в правовых нормах, а последние - во внеправовых социальных нормах; -

создание, реализация и применение социальных норм, и в том числе норм нрава, по логике космической модели мира направлены на обеспечение совершенствования общественных отношений; -

создание, реализация и применение правовых и внеправовых социальных норм гарантируется различными социальными институтами, которые в той же мере, как и социальные нормы, в процессе функционирования должны гармонировать друг с другом и взаимно дополнять друг друга. При этом институциональность светской власти, обеспечивающая реализацию норм права, предполагает гармоничное сочетание и взаимодополнение с институциональностью духовной власти, обеспечивающей реализацию внеправовых социальных норм; -

поскольку в теоретической системе познания - универсалистская модель мира социальные нормы выступают как общественно значимые ценности, постольку нормы права всегда занимают определенное место среди актуальных социальных норм в наличной шкале ценностей; -

поскольку полнота универсалистской модели мира раскрывается ценностями и потребностями, постольку нормы права, занимая то или иное место среди социальных норм как в системе ценностей, гарантируют соответствующие степени свободы субъектов права; -

в рамках универсалистской модели мира положение норм права среди других социальных норм зависит от того, какое положение среди социальных институтов, гарантирующих реализацию социальных норм, занимает государство. При этом согласно универсалистской модели мира институциональность светской власти, обеспечивающей реализацию норм права, зависит от положения этой инстнтуциональности но сравнению с институциональностью духовной власти: 1)

верховенство духовной власти над властью светской ло принципу дуализма предполагает раскрытие духовной власти как сущности, а светской власти — как существования. Подобное соотношение сущности и существования раскрывается на основе изначально реалистской методологической традиции; 2)

верховенство светской власти над властью духовной в соответствии с указанным принципом предполагает раскрытие светской власти как сущности, а духовной власти - как существования. Подобное соотношение сущности и существования раскрывается на основе изначально номиналистской методологической традиции.