Задание гипотетической временной шкалы наблюдения

Все сказанное в предыдущих двух частях книги можно суммировать следующим образом.

1. Когнитивный поток делится на кадры.
2. Для разных видов животных и для разных органов восприятия характерны свои нормальные длительности кадра.
3. Нормальные длительности кадра гибко изменяемы до определенных пределов под воздействием ряда факторов.
4. Типичные для вида длительности кадра сформировались эволюционным путем под воздействием особенностей движения особей в характерной среде обитания, прежде всего при добывании пищи.
5. Различия в длительности кадров обусловливают восприятие живыми существами объективного окружающего мира до определенной степени по-разному.

Итоги предшествующего рассмотрения наводят на мысль: а что если подставить какую-то свою, произвольную длительность кадра? Пусть эта длительность будет экстремальной, сколь угодно большой — один год, тысячу лет, миллион лет — или сколь угодно малой.

Іерберт Уэллс в рассказе «Новейший ускоритель» (1905) вообразил следующее. Изобретатель и его приятель приняли препарат, чрезвычайно ускоривший все процессы в их организмах, и мир для них предстал совсем другим. Вот как они его описывают.

Полнейшая тишина. Только где-то — кап-кап... точно дождь. Что это такое? Это звуки распались на составные элементы. Один уголок у занавески загнулся кверху, точно она застыла на ветру. Отпущенный из руки стакан повис в воздухе и стал едва заметно опускаться. Сердца делали тысячу ударов в секунду. Выйдя из дома, исследователи пошли гулять в сквер. Перед ними была пчела: она медленно перебирала крылышками и двигалась со скоростью улитки.

«И тут оцепенение кончилось. Неясные хрипы оркестра слились в громкую мелодию, гуляющие перестали балансировать на одной ноге и пошли своим путем, газеты и флаги затрепетали на ветру, вслед за улыбками послышались слова, подмигивающий франт с самодовольным видом зашагал дальше, те, кто сидел на стульях и креслах, зашевелились и заговорили. Вселенная снова ожила и перестала отставать от нас, вернее — мы перестали обгонять ее... Все описанное произошло в течение одной-двух секунд. Мы прожили полчаса за то время, которое понадобилось оркестру, чтобы сыграть два такта. Весь мир как бы замер, давая нам возможность приглядеться к нему»

Впоследствии изобретатель занялся созданием «Замедлителя». «Прием „Замедлителя" позволит пациенту растянуть секунду на несколько часов и поірузиться в апатию, то есть застыть, наподобие ледника, в любом, даже самом беспокойном окружении». Но «Ускорителем» могут воспользоваться и преступники. «Что стоит, совершив преступление, укрыться в какой-нибудь щелке времени?» [98]) — фантазирует Уэллс.

В реально наблюдаемом ускорении и замедлении восприятия и мышления происходит не тысячекратное изменение скорости, как в рассказе, то есть не переключение на далекий диапазон, а лишь некоторое смешение нормальной шкалы в ту или другую сторону. И для такого смешения не требуется пропорционального изменения скорости всех физиологических процессов в организме, как предположил Уэллс.

Замысел авторов книги повторяет конструкторский замысел природы, следует ему, но только экстраполирует действие природного механизма до небывалых значений. Сама природа задает свои значения кадрирования, применяясь к той реальности, которая окружает живое существо, настраивая когнитивный аппарат на ее адекватное восприятие.

С переходом ко все большим длительностям кадра, казавшиеся бездвижными объекты, как, например, геологические объекты или звезды, начинают проявлять свое движение. Зато движения, которые можно было наблюдать раздельно по фазам, смазываются в единую, неразличенную по фазам траекторию. С переходом, наоборот, ко все меньшим длительностям кадра, те движения, которые промелькивали без различения фаз, скажем, колебания переменного тока, становятся видимыми в своих развернутых фазовых состояниях, а объекты, двигавшиеся в нормальном темпе, начинают выглядеть обездвиженным. Примерно так и работает наша ускоряющая и замедляющая кадрируюшая машина мысленного экспериментирования .

Вместе с тем, и это главное, машина не только кажимым образом ускоряет или замедляет движения, но и, при достаточно резко отличающемся значении временного охвата событий в кадре, прорисовывает какую-то иную, скрывавшуюся событийную ткань явлений. Один слой событийной ткани из их многоуровневого множества всплывает в фокус, другие уходят в застывший, обрамляющий его сверху и снизу нерельефный фон. Подобным образом с высоты самолета становятся видны крупномасштабные морские волны в их периодическом следовании, которые для пловца внизу вообще неощутимы.

Нашей временной машине есть аналог не только в природе, но и в технике, в виде ускоренной или замедленной киносъемки и прокрутки. Когда снимают с очень большой частотой смены кадров, а затем прокручивают снятое в растянутом относительно скорости оригинального события темпе, мы видим классический пример — плавно распадающуюся в красивой симметрии каплю воды. Другие излюбленные сюжеты — распускающийся на глазах цветок, бегущие по небу сплошной чередой облака, слившиеся в одну полосу фары автомобилей или тела пешеходов, произведены противоположным способом: снимают кадры редко, раз в минуту, час или более, а прокручивают быстрее темпа самого события.

Мы видим только одно прямое расхождение природного механизма и нашего собственного замысла в использовании переменного кадрирования. В природе тем естественным усилием, которое приводит к изменению длительности кадра восприятия, является всматривание, вслушивание, т. е. обострение фокуса и, соответственно, ужимание кадра. Трудно представить себе, зачем могло бы потребоваться расползание кадра, намеренное размывание фокуса. Наш же интерес в применении создаваемой модели состоит, в основном, в расширении охвата событий во времени. Хотя и противоположное направление — всматривание в более мелкую текстуру явлений, представляет собой самостоятельную интересную исследовательскую задачу. Для работы же самой модели оба направления, по всей видимости, равнозначны, она является в этом смысле обоюдоприменимой.

Телескоп, хотя и предназначен для наблюдения крупномасштабных объектов, сходен с микроскопом в том, что и он суживает пространственное поле зрения, вырезает несколько объектов из всего их множества и дает наблюдателю как бы ближе вглядеться в них. Наш же замысел — в создании своего рода «макроскопа», который бы позволил нам одновременно охватывать взором большое число раскинутых во времени событий и улавливать их общий рисунок на более широком полотне.

Темпоральная сторона жизненного мира живого существа характеризуется не только типичными длительностями кадров восприятия, но и общей длительностью его существования. Более или менее долгий срок жизни позволяет животному, помимо подсказки инстинктов, уловить периодические смены в окружающей среде и индивидуально приспособиться к ним. В человеческом обществе регистрация астрономами на протяжении веков изменений положения звезды представляет собой, по сути, единый продленный акт зрительного восприятия, как если бы он осуществлялся одним и тем же, застывшим на все это время человеком. И все-таки задающим параметром в нашей модели является не общая протяженность процесса восприятия, а скорость кадровой прокрутки через эту протяженность.

Не похож ли наш кадр на известную улыбку кошки, существующую без самой кошки? Берется длительность кадра, под нее подверстывается временная шкала, к шкале пришпиливается, схематической полноты ради, виртуальный наблюдатель в виде самого по себе зрящего «ока», под наблюдателя подводится, если найдется, телесный субъект восприятия, а он-то обнаруживает свое воспринимаемое, т. е. реальность. Получается прямо наоборот, чем есть в действительности. С одной стороны, возразить на такое замечание, адресованное самим себе, нечего, кроме того, что это ведь идеализованная модель, а всякая модель строится на ограниченном наборе параметров или даже на одном из них. С другой стороны, если уж развивать метафору, то в этой самой улыбке кошки мы как раз получаем что нам нужно. Она показывает главное — размах и то, сколько пасть способна откусить от окружающей реальности. А остальное все пристраивается само собой.