К. Р. Еськевич РЕЛИГИЯ КАК ФАКТОР ДИНАМИКИ СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА
В условиях переходности, ломки привычных стереотипов поведения, системы ценностей социальные связи ослабевают. Вместе с тем для выхода системы из подобного состояния нестабильности обществу необходим своего рода интеграционный импульс, формирование сферы гражданского общества.
Но что же определяет данное объединение?Процессу добровольного заключения и поддержания отношений, судя по всему, способствует общественное благо, которое в современной социологии определяется понятием «социального капитала». Наибольшую известность понятие «социальный капитал» получило в расширительной трактовке Джеймса Коулмена, согласно которой это потенциал взаимного доверия и взаимопомощи, целерационально формируемый в межличностных отношениях: обязательства и ожидания, информационные каналы и социальные нормы. Социальный капитал — это своего рода социальный клей, который позволяет мобилизовать дополнительные ресурсы отношений на основе доверия людей друг к другу [3]. Остановимся на анализе социального капитала Ф. Фукуяма. Он определил социальный капитал как набор ценностей или норм, разделяемых членами некоей группы, который позволяет им взаимодействовать друг с другом. Люди формируют общество в той мере, в какой их жизни упорядочены единой моралью, традицией и законом. Социальный капитал растет при преобладании доверия и является приобретением, требующим практических навыков моральных норм сообщества. Его зарождение и передача происходят через такие культурные механизмы, как религия, традиция и историческая привычка [4]. Таким образом, хотя индивид и несет главную ответственность за решения, которые он принимает, тем не менее каждый формируется под влиянием тех или иных сообществ, членами которых он является. Мораль личности, как было замечено, формируется не столько формальной рациональной мыслью, сколько традицией, принятой в сообществе. Различные культуры, будучи продуктом сообществ, по своим результатам создания социального капитала не равны и не похожи.
Те культуры, которым удалось создать высокий уровень доверия и социальной спонтанности, гораздо более экономически состоятельны, политически уважительны к личной свободе и ответственности по сравнению с культурами, имеющими низкий уровень доверия [8].Доверие, являющееся необходимой предпосылкой создания общественного капитала, возникает в обществе как выражение человеческих ожиданий нормального, честного поведения и взаимодействия на основе общих норм и ценностей [7]. Как пишет экономист и лауреат Нобелевской премии Кеннет Эрроу, доверие «.есть важнейшая смазка социальной системы.» [Цит. по 8]. В повседневной жизни, в обыденных делах мы сплошь и рядом делаем допущения на основе доверия, которые отражают нашу зависимость от окружающих нас людей. Именно предательство доверия приводит к подозрениям, сомнениям, кризису веры, к истощению (самого) доверия [7].
Согласно Ф. Фукуяме, доверие и его производная «социальный капитал» являются наиболее значимыми факторами для создания процветания [7].
Американский социолог Джон Хесс в своем докладе «Роль общественного капитала в противостоянии глобальным проблемам» высказал предположение о том, что, возможно, для социального благосостояния нужны моральные сообщества, делающие упор на индивидуальную ответственность, какими преимущественно являются семья и церковь. Обращаясь к историческим исследованиям Кристофера Доусона, Питера Бауна, он утверждает, что «христианское вероучение обеспечило рамки для создания социального капитала и гражданского общества, а христианское сообщество служило «горнилом» для претворения этого вероучения в жизнь, что и производило огромные социальные последствия на протяжении веков» [8]. Прежде всего это было обусловлено привнесением в европейскую культуру христианством идей личной ответственности и стремления к солидарности.
Также автор обнаруживает обнадеживающие признаки трансформации общества, происходящей благодаря благотворному влиянию христианской веры, и в современном обществе. «В Латинской Америке исследования подтверждают положительные социальные изменения, происходящие в результате возрождения пятидесятнических церквей.
Уганда, практически втоптанная в землю экономически и политически за почти двадцатилетний период политического террора и анархии, сейчас переживает политическое, экономическое и социальное обновление, последовавшее за местными религиозными пробуждениями. Одним из выдающихся достижений здесь является сворачивание роста эпидемии ВИЧ-инфекции благодаря проповеди христианской сексуальной морали» [8].В этом смысле еще А. Токвиль, защищая религию как «полезную», а может даже необходимую для политической жизни, составляющую культуры, утверждал, что именно религия (христианская), по его мнению, способна держать свободу в нужных границах: «Разве не обречено общество на гибель, если в то время как в нем ослабляются связи политические, не укрепляются связи моральные?» [6, с. 224]. Также он отмечает, что хотя религия «и не усиливает стремление людей к свободе, она значительно облегчает жизнь свободного общества» [6, с. 222]. Даже если закон позволяет народу делать все, что ему заблагорассудится, то религия ставит заслон многим его замыслам и дерзаниям, тем самым религия представляется необходимым общественным институтом. Если религия и не прививает вкус к свободе, то облегчает ее использование, воспитывая нравы и занимаясь делами семьи, она также способствует согласию во взаимоотношениях людей [6, с. 220—227]. В. Поссенти в своей статье «Демократия и христианство», анализируя взгляды А. Токвиля, подчеркивает, что «религия и мораль позволяют обществу стать единой общиной, ибо они пробуждают душевную солидарность и тем самым противодействуют силам разъединения и раздробления, порождаемым конфликтами интересов. В противном случае общество рассыплется, если нет достаточно глубокой связующей идеи, соединяющей души сограждан» [4, с. 97—98].
В Республике Беларусь, как отмечают отечественные исследователи, в конце 80-х — начале 90-х годов религия стала объективно востребована частью белорусского общества в качестве необходимого элемента его жизнедеятельности. Обращение к религии и религиозной системе ценностей, возложение на них особых надежд в вопросах духовно-нравственного возрождения культуры соответствует переходному состоянию социума.
Религия выступила для отдельных людей своеобразным компенсатором внезапно обрушившихся базисных опор их мировосприятия, нравственных устоев, сложившихся форм человеческого общения. В ситуации неопределенности целей, средств и методов осуществляемых преобразований религия и ее институты заявили о себе как о важном факторе интеграции нации, общества, государства [1; 2, с. 5—22]. Согласно двум национальным опросам общественного мнения, проведенным в Беларуси в рамках общеевропейского исследования ценностей в 1990 и 2000 гг., был выявлен сдвиг в массовых ценностных ориентациях населения от социализма в сторону традиционализма и консерватизма. В данном контексте Л. Г. Титаренко отмечает, что религиозные ценности повысили свой рейтинг и их значение будет скорее всего возрастать, так как в белорусском обществе предпринимаются целенаправленные усилия по укреплению религиозной веры как важного фактора национального духовного возрождения и идейно-нравственной сплоченности, что в частности подтверждают мониторинговые исследования, проведенные Институтом социологии НАН Беларуси в 2005 г. [5, с. 42—45]. Согласно тем же опросам, Церковь переместилась с третьего на второе место в рейтинге доверия основным социальным институтам (армия, образование и прочее), уступая только Президенту [5, с. 87].Таким образом, за религией следует признать значительный ресурс консолидации общества, который способен обеспечить коллективную идентичность, содействовать устойчивости социума, формированию социального капитала, особенно в условиях социально-экономических трансформаций и поиска новых, постиндустриальных форм социально-политического и культурно-цивилизационного развития.
литература 1.
Давыденко, С. В. Современная вероисповедная политика в Республике Беларусь (политико-исторические аспекты): дис. . канд. полит. наук: 23.00.01. / С. В. Давыденко. — Минск — [Электронный ресурс]. — 2002. — Режим доступа: http://5ka.su/ref/religion/0_object25204.html. — Дата доступа: 26.09.2009. 2.
Земляков, Л.
Е. Религиозные процессы в Беларуси. Проблемы государственно-правового регулирования / Л. Е. Земляков. — Респ. ин-т высш. шк., Бел. гос. ун-т. — Минск, 2001. 3.Нестик, Т. Культурный, социальный и символический капиталы (Обзорный материал) Т. Нестик [Электронный ресурс]. — 2009. — Режим доступа: http://artpragmatica.ru/analitics/?uid=123. — Дата доступа: 24.11.2009. 4.
Посенти, В. Демократия и христианство / В. Посенти // Вопр. философии. — 1996. — № 7. — С. 92—102. 5.
Титаренко, Л. Г. Национальная идентичность и социокультурные ценности населения в современном белорусском обществе / Л. Г. Титаренко. — Минск: РИВШ, 2006. 6.
Токвиль, А. де. Демократия в Америке: пер. с франц. / А. де Токвиль / Предисл. Гарольда Дж. Ласки. — М.: Весь Мир, 2000. 7.
Фукуяма, Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию: пер. с англ. / Ф. Фукуяма. — М.: АСТ: ЗАО НПП «Ермак», 2004 [Электронный ресурс]. — 2009. Режим доступа: http://institutiones.com/download/books/1204- doverie.html. — Дата доступа: 14.11.2009. 8.
Хесс, Дж. Роль общественного капитала в противостоянии глобальным проблемам: Пер. с англ. / Дж. Хесс [Электронный ресурс]. — 2009. Режим доступа: http://www.scienceandapologetics.org/text/223.htm — Дата доступа: 12.11.2009. 1.4.