С. Г. Новиков ЗАИМСТВОВАНИЕ ИНОКУлЬТУРНЫХ ОБРАЗЦОВ В СВЕТЕ КУлЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОй ГЕНЕТИКИ: УРОКИ ДлЯ СОВРЕМЕННОГО ВОСПИТАНИЯ
Включение России на исходе минувшего столетия в капиталистическую мир-систему дискредитировало в глазах многих наших соотечественников те идеалы, которыми руководствовалось не одно поколение их предков.
Если в 1920—1980-х годах россияне (как и большинство советских людей) ориентировались на героев-ратоборцев и передовиков-стахановцев, полярников и целинников, космонавтов и физиков-ядерщиков, то в процессе вхождения в «цивилизованное сообщество» образцами для подражания нередко становились «реальные парни», «твердо стоящие обеими ногами на земле», дилеры и «эффективные менеджеры». Преобразования, сопровождавшиеся апологией западных культурных образцов, привели к тому, что идеальная мотивация поведения начинала казаться каким-то анахронизмом, атавизмом «казарменного социализма», а то и показателем приверженности «устаревшим» архаическим ценностям. Более того, активная рецепция западных фундаментальных мотивов жизнедеятельности нередко обосновывалась как важное условие следования России и других постсоветских государств по единственно возможному для них пути. Рискнем утверждать, что подобный подход является тенденциозным, ангажированным и грозит отторжением всего, что идет к нам с Запада (подчеркнем всего: хорошего и плохого). Ведь заимствованные инокуль- турные образцы могут противоречить культурному генотипу социума.Поясним свою мысль. Всякая этносоциальная общность продолжает существовать как самостоятельная единица мировой истории до тех пор, пока сохраняется программа ее воспроизводства. Таковой, как известно, является культура — система надбиологических средств регуляции человеческой деятельности. Именно она формирует модели поведения людей, реализует преемственность поколений путем концентрации, хранения и трансляции достижений социума. Конечно, всякий социум состоит из совокупности социальных групп, различающихся по своим экономическим приоритетам и политическим интересам.
К тому же каждое поколение добавляет к культуре новый «слой» элементов — знаний, умений, материальных и духовный богатств. Однако в социальном организме на протяжении веков сохраняются некие нуклеарные основы, как раз и позволяющие вычленять его в качестве отдельной, обновляющейся системной единицы, целостности (несмотря на возможное наличие самых острых внутренних противоречий). Этим наследуемым материалом являются коренные ценности, нормы, нравственные ориентации, единые для членов общества. И выстраиваются они вокруг взаимоотношений между индивидом с одной стороны и обществом, государством с другой. Назовем эти сцепленные друг с другом ценности и нормы, вслед за К. М. Канто- ром, ядром культуры. Данное ядро обладает большой устойчивостью, в силу чего его можно уподобить биологическому генотипу. Как наследственные задатки живого организма невозможно изменить медикаментозным лечением, так и ядро культуры не подвластно внешним воздействиям. Все извне заимствованное оно «уподобляет себе, всё чуждое перемалывает, перетирает, сохраняя только внешние признаки заимствованных образцов и их наименования (курсив наш. — С. Н)» [1, с. 75].Анализ исторической эмпирики показывает, что одни общества воспроизводят себя «по преимуществу через самостоятельную, самоценную жизнедеятельность своих индивидов», а другие — «через подчинение жизнедеятельности индивидов государству» [2, с. 11]. Первые культуры, отдающие приоритет интересам личности, называют антропоцентристскими. Противоположный тип культуры, в рамках которого индивид не вычленен из общественного целого, обычно именуют социоцентристским. Однако наряду с этими полярными социокультурными типами сложился еще один, промежуточный, если угодно, тип. Его носителями являются, в частности, индивиды, проживающие на огромных пространствах срединной Евразии (включая автохтонное население современных России, Беларуси и Украины). В этом культурном генотипе соединились коммуналистские (общинные) начала, свойственные восточной социокультурной структуре, и индивидуалистические начала, присущие западноевропейскому социоисторическому организму.
Указанный синтез произошел под влиянием природноклиматического, геополитического и геокультурного факторов развития [3, с. 104—125].Дуалистичность отечественного «культурного генотипа» соответственно отразилась и на российской педагогической культуре. В то время, как на Востоке и Западе неизменно воспроизводились личности либо антропоцентристского, либо социоцентристского типа, в России столетиями сосуществовали воспитательные идеалы обоих типов, что приводило к постоянным попыткам продуцировать воспитательный идеал дуалистического характера. Личности, разделявшие подобный идеал, как раз и сумели, с одной стороны, ярко проявить свой индивидуальный потенциал и, с другой — внести важный вклад в реализацию общих интересов. На воспитание таких личностей, в частности, были нацелены усилия советской государственно-общественной воспитательной системы в предвоенный период. Именно поэтому в нашей стране и могли появиться Зоя Космодемьянская и Александр Матросов, Сергей Королев и Юрий Гагарин, давшие миру образцы великой самоотверженности и страстного желания самореализоваться. Они, подобно героям обороны Троице-Сергиевой лавры в Смутное время и героям Брестской крепости 1941 г., делали личный выбор в пользу общего Отечества.
Из всего вышесказанного мы должны извлечь следующие уроки. Стратегия воспитания в срединной Евразии (России, Беларуси, Украине) ни в коем случае не должна направлять современную молодежь на разрушение культурного ядра исторически сложившейся цивилизации. Если мы будем ориентировать подрастающие поколения исключительно на ценности благополучия, рисовать идеал «человека жующего», то мы никогда не получим ни новой «большой науки», ни новой мощной армии. Без формирования у молодежи представлений о высокой миссии человека нельзя надеяться на появление в братских странах подвижников, единственно способных сделаться нравственным авторитетом для общества и духовным лидером молодежи. А если мы будем ориентировать воспитание лишь на социоцентристский идеал, то можем получить второе издание «человека-винтика», субъекта общества-казармы.
В нынешних условиях, при безусловном приоритете антропоцентристской культурной парадигмы, было бы большой ошибкой полностью отказаться от противоположной константы культуры. Синтез обеих парадигм мог бы гарантировать такое свободное развитие личности, при котором свобода индивида не вступала бы в противоречие со свободой ему подобных. Активность личности, воспитанной на базе взаимодополняющих ценностей антропоцентризма и социоцентризма, ограничивалась бы не велениями общества, а осознанием интересов собственного нравственного и физического здоровья.
литература 1.
Кантор К. М. Двойная спираль истории: Историософия проектизма. — М., 2002. — Т. 1: Общие проблемы. 2.
Кантор К. М. История против прогресса: Опыт культурно-исторической генетики. — М., 1992. 3.
Новиков С. Г. Воспитание рабочей молодёжи в условиях форсированной модернизации России (1917—1930-е годы). — Волгоград, 2005.