РОЛЬ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО СТИЛЯ МЫШЛЕНИЯ В ФОРМИРОВАНИИ ИННОВАЦИОННОГО ЗНАНИЯ Кефели И. Ф.

Бурное развитие геополитических исследований в последние годы, попытки построения различных геополитических теорий и картин мира, системное исследование геополитической классики настоятельно требуют обращения к мировоззренческим и методологическим основаниям геополитики.

Для современной, постклассической геополитики актуальной становится «война миров» в информационном пространстве. Если классическая геополитика основана на дуализме континентального и морского миров и базируется на сакральных идеях веры, крови и почвы, то постклассическая геополитика транслирует эти символы в виртуальное пространство в виде «символического капитала культуры», т.е. культурных и идеологических ценностей общества, определяющих социокультурную динамику геополитики государства или цивилизации. Осмысление трансформаций геополитического пространства-времени приводит к необходимости разработки методологии геополитики, которая включает ряд геополитических парадигм, образующих мировоззренческую систему, обеспечивающую ценностный и мировоззренческий фундамент для пространственных отношений между государствами в современном мире.

Сказанное выше дает основание утверждать о необходимости анализа геополитического стиля мышления как специфической формы выражения способа мышления в конкретной области научного знания. Способ мышления, в свою очередь, представляет собой всеобщую форму движения к новому знанию, которая реализуется в двух основных направлениях - метафизическом и диалектическом. До сих пор проблема стиля мышления была достаточно обстоятельно исследована применительно к естествознанию. Да и сама проблема стиля как типической формы выражения человеческой жизни и деятельности (прежде всего, представителей творческих профессий) стала предметом эстетического знания во второй половине XIX века. В гуманитарных и политических науках, где, казалось бы, стиль мышления в большей степени выражает индивидуальные особенности и пристрастия ученого, эта проблема только находит своих исследователей. Впрочем, в свое время Л.Н. Гумилев достаточно любопытно выразился по этому поводу. «Звездное небо, - отмечал он, - наблюдают в телескоп, женский профиль - простым глазом, насекомых - в лупу, каплю воды - в микроскоп. А как мы наблюдаем историю? Горько сказать, но большая часть бесплодных споров происходила от того, что исторические процессы хотели видеть одним глазом с уменьшением, допустим, в 1000 раз, а другим - с увеличением в 850 раз, простодушно полагая, что таким образом будет достигнуто какое-то среднее искомое приближение. Представим себе, что в нашем распоряжении есть историоскоп. Только таким путем можно вырваться из прокрустова ложа заданной схемы, не впадая в мелочеведение, при котором теряется сам предмет исследования - ритмы Всемирной истории». Такого рода «историоскопом» как раз и выступает стиль мышления, развивающийся и функционирующий в контексте доминирующего на той или иной фазе развития науки или какой-либо ее отрасли способа мышления - метафизического или диалектического.

Из истории философии хорошо известно, что метафизический способ мышления характерен для начального этапа исследования, когда устанавлива-

12

ются количественные отношения и связи, выявляются отдельные свойства. Качественная определенность объекта познания - это результат сравнительно длительного процесса исследования и определения его предмета. Изначально геополитика, инициируемая географическим детерминизмом, апеллировала к количественным параметрам государства и уподобляла его живому организму. В данном случае геополитический стиль мышления формировался на основе сложившихся научных концепций и идей из области географии, биологии, этнологии, политической науки и др. Образность геополитического мышления закреплялась в понятиях «жизненное пространство», «жизненная энергия», «пространственный смысл», которыми Ф. Ратцель характеризовал государство, уподобляя его живому организму. К такому же образному мышлению прибегнул и К. Хаусхофер в своей классической работе «Границы в их географическом и политическом значении», которую он определял как научно-художественную. Геополитический стиль мышления достаточно четко был представлен К. Хаусхофером в работе «Панидеи в геополитике». Будучи представителем силовой геополитики, Хаусхофер признавал панидеями только те, «которые, - возвысившись над откровенно завоевательским и эксплуататорским мышлением, - выступали носителями культурных миссий... и были обращены ко всем, а не только к одержавшему верх господствующему слою». Ссылаясь на «опыт географии и истории», Хаусхофер определял панидеи как все те идеи, которые охватывают народы и инстинктивно стремятся к своему воплощению и развитию в пространстве. Панидеи заключали в себе вековечную мечту о совместном освоении земель и о планетарном союзе. Но собственно геополитический стиль мышления, планетарная рефлексия получает выражение в различении Хаусхофером панидей, выражающих могущество моря и суши. К. Шмитт в работе «Земля и Море. Созерцание всемирной истории» (1942) однозначно заявлял, что «всемирная история - это история борьбы континентальных держав против морских держав».

Стиль мышления современной, глобальной геополитики обретает новые очертания. Геополитика, как утверждает Зб. Бжезинский, продвинулась от регионального мышления к глобальному. Более правильно считать, что в современной геополитике определились два направления исследования - глобальное и региональное. Если в рамках первого направления ведутся поиски некой глобальной власти, глобального правительства, которое претендует на управление мировыми процессами, то второе характерно для постмодернистской геополитики ряда европейских (в первую очередь, французских) авторов. Рассмотрим эти направления подробнее как раз в контексте развивающейся внутри каждого из них философской рефлексии. Сама идея глобального единства людей, единого взаимосвязанного мира имеет достаточно длительную историю. Права, на мой взгляд, Н.В. Мотрошилова, полагая, что «взятая в широком смысле тема

13

"глобализации", т.е. единства, целостности планетарной жизни и жизни человечества, ближе философии, чем какой-либо другой сфере гуманитарной культуры, - за исключением того раздела естествознания, предмет которого включает общий взгляд на космос и целостное восприятие нашей планеты и как единого природного тела, и как ноосферы». И в самом деле, основные понятия, зародившиеся в древнегреческой философии - единое целое, бытие космос, материя, дух - изначально выражали стремление человека к «глобальному» охвату мировых процессов, мысленному объединению первоначала всего сущего и бесконечного многообразия его проявлений.

Объективным основанием тому служит и тот факт, что к концу XX в. в качестве акторов мировой политики и геополитического передела мира, наряду с государствами-нациями, начинают выступать геоцивилизации. И еще одно важное замечание следует сделать. Стиль мышления глобальной геополитики находится под влиянием различных подходов (географического, цивилизационного, экономического, технологического и др.) и потому заимствует особенности, присущие этим подходам.

В целом региональная геополитика подразделена на три направления - континентально-европейское, англо-американское и российское. Каждое из них характеризуется своим определяющим стилем мышления. Для современной европейско-континентальной геополитики характерен гуманитарный стиль мышления: на смену геополитики пространства приходит геополитика человека, владеющего пространством. Зачастую геополитика интерпретируется как гуманитарная наука, исследующая «дух и культуру» человека, овладевающего пространством. Начало этой тенденции было положено сыном К. Xаусхофера - Альбрехтом, который издал в 1951 г книгу «Всеобщая политическая география и геополитика», в которой автор утверждал приоритеты «пространственного окружения человека» над географическими детерминантами. Так выстраивается новая логика геополитического мышления: географическая среда - человек - внешняя политика. Гуманитаризация геополитического стиля мышления про-

14

явилась в том, что в центре внимания геополитиков оказался человек, его дух, изменяющий пространство (природное и социальное) и внутреннюю связь между национальными интересами, выражающими сложную палитру мировой политики.

Для региональной геополитики характерен стиль мышления, апеллирующий к социокультурным доминантам в мировой политике. К примеру, Жан Пар- вулеско, положивший начало «геополитической беллетристике», дает прогноз, который пронизан постмодернистской идеологией, помноженной на пафос возрождения евразийского могущества. «Школа новых правых», представителем которой он является, ориентирована на возрождение могущества евразийского континента (на основе «общей истории» и «общей судьбы») и на отторжение ат- лантизма и мондиализма. «Зов предков» - вот тот социокультурный архетип, который закладывается в основу геополитического сценария. В различных геополитических сценариях (Ж. Тириара, К. Террачино, Ж. Парвулеско) России отводится некая роль спасителя Европы, всего евразийского континента от атланти- стских притязаний. Особенностью геополитического стиля мышления, в данном случае, является состояние перманентного взаимодействия научнопознавательного, прогностического и идеологического элементов духовного освоения природной и социальной действительности.

По сравнению с континентально-европейской региональной, англо-американская геополитика базируется на иных детерминантах геополитического мышления - прагматизме и реализме. Отсюда сама геополитика трактуется как сугубо прикладная наука, обосновывающая стратегические планы военных действий или экономической экспансии. Такой стиль мышления воплощался, начиная с А. Мэхэна, X. Маккиндера, Н. Спайкмена и др.

Российское направление региональной геополитики характеризуется, во - первых, необходимостью решения внутренних проблем административнотерриториального устройства и, во-вторых, выбора геополитического кода, определяющего отношения с другими государствами по всему периметру границ. Причем на стиль геополитического мышления оказывают влияние как вековые традиции, присущие русской ментальности («Москва - Третий Рим», «Святая Русь», «Малая Родина», «Ни шагу назад»), так и обыденные восприятия центра, столицы и глубинки, глухой провинции. Причем региональная геополитика имеет этнически выраженную определенность, поскольку в качестве ее социокультурной детерминанты выступают историко-культурные зоны. Мировой тайфун глобализации неизбежно порождает ответную волну регионализации на всех континентах и обретает цивилизационную определенность.

Отмеченное выше позволяет говорить о необходимости «включения» геополитического стиля мышления в процесс формирования современного инновационного знания.