Политическая система и ее окружение

Политика в современном мире носит системный характер. Признаками любой системы являются элементы, взаимодействующие между собой с большей либо меньшей регулярностью, и границы,

которые отделяют ее от внешнего окружения и внутренних субсистем.

В основе современных сравнительных теорий политической системы лежит представление о политике как некоей самостоятельной целостности. Подобное видение было свойственно Аристотелю, Макиавелли, Гоббсу и некоторым другим мыслителям прошлого. Однако глубокое обоснование и широкое распространение понятие политическая система получило лишь в середине ХХ в. Введение его в научный оборот было реакцией на узкоэмпирический подход к пониманию политических отношений и результатом стремления к их всестороннему и целостному постижению. Определенный импульс к развитию структурно-функционального и системного подходов в политической науке был дан достижениями в естествознании и, в частности, разработкой общей теории систем Л. фон Берталанфи.

Существенный вклад в создание структурно-функционального направления социологии и сравнительной политологии внес американский социолог Роберт Мертон. Он выдвинул постулаты функционального единства общества, функциональной полезности и функциональной необходимости. В соответствии с первым все виды социальной деятельности и элементы культуры стандартизируются, а их функции содействуют целостности социальной системы.

В соответствии со вторым все социальные и культурные элементы в системе выполняют определенные функции через целенаправленную стратегию действий. В соответствии с третьим функциональная проблематика является неизбежной в сравнительном анализе социальной и политической реальности, потому что все является частью чего-то и осуществляет незаменимые функции.

Создателем теории системного анализа в социальной и политической науке является выдающийся американский ученый, профессор Гарвардского университета США Талкотт Парсонс (1902-1989). Его основными работами являются: Структура социального действия (1937), Социальная система (1951), Социальная система и эволюция теории действия (1977). В самом общем и наиболее упрощенном виде Парсонс определял социальную систему как набор социальных ролей и взаимодействий субъектов их исполняющих [1]. Социальная система, как и любая другая, имеет границы и окружение. Границы, во-первых, разделяют социальную систему на ряд субсистем, а, во-вторых, отделяют ее от внешней среды, которая состоит из культурной системы, включающей символы и идеи; личностной си-стемы, состоящей из потребностей и мотивов поведения, и биологической системы. Границы социальной системы являются прозрачными; она находится в процессе постоянного обмена ресурсами со своим окружением.

Социальная система содержит в качестве своих внутренних частей структурные элементы и процессы-функции. По мнению Парсонса, структура социальной системы представляет собой строгую иерархию, в которой содержание одного уровня определяет содержание других (принцип кибернетической иерархии Н. Виннера). Самую верхнюю позицию в ней занимают ценности, воплощающие в себе некие желательные качества социальных действий. Своим содержанием они восходят к религиозным и этическим доктринам культурной системы. Нормы - следующий элемент в иерархии социальной структуры - поставляют более или менее конкретные директивы социальным действиям. Это специфические правила, посредством которых ценности трансформируются в действия.

В развитых обществах именно политическая система, которая отождествляется Парсонсом с государством, имеет решающее значение. Основную роль в осуществлении функции-процесса целеполагания и целедостижения играет власть. Это “всеобщее средство обращения", символический посредник, который позволяет обществу мобилизовать свои ресурсы на решение поставленных задач [2]. В демократическом обществе, где существуют реальные возможности для обмена этим позитивным и недефицитным ресурсом, практически каждый взрослый гражданин наделен определенной долей власти.

Политическая система, согласно Парсонсу, зависит от гражданского общества и права, которые, в свою очередь, испытывают определяющее воздействие со стороны субсистемы, отвечающей за воспроизводство структуры. Политическая же система оказывает решающее влияние на экономику. Например, христианское наследие Западной цивилизации создало условия для формирования развитого гражданского общества и введения всеобщего избирательного права, что содействовало достижению политической стабильности и в конечном итоге высоким темпам экономического роста. Данная точка зрения дает основание относить Парсонса к представителям культурного детерминизма. Внутренняя структура политической системы понималась Парсонсом как взаимодействие конституционной субсистемы, отвечающей за выполнение функции репродукции структуры, законодательных органов власти, ответственных за интеграцию системы, исполнительных органов власти, реализующих выбор целей и путей их достижения и бюрократии, осуществляющей адаптацию политической системы к внешнему окружению.

Парсоновская теория социальной системы была подвергнута серьезной критике за ее статичность и нацеленность на сохранение статус-кво. В 50-70-е гг. ХХ в. появился ряд новых работ в области системного анализа (Г. Алмонда, М. Дюверже, Д. Истона, Б. Пауэлла,

Э.              Шиллза и др.). Наибольшее значение для развития сравнительных политических исследований имели книги и статьи американских политологов Дэвида Истона и Габриэля Алмонда.

Д. Истон, отталкиваясь от парсоновского подхода, выделяет в окружении политической системы (environment) биологическую, личностную, социальную и физическую системы. Все они равноправны и в одинаковой степени влияют на политические решения. Окружение политической системы разделяется на интросоциеталь- ное (intrasocietal) и экстрасоциетальное (extrasocietal). Первое включает в себя такие множества типов поведения, отношений, идей, как экономика, культура, социальная структура, межличностные отношения. В каждом конкретном обществе системы, отличные от политической, выступают источником серьезных влияний на процесс принятия политических решений и сами подвержены воздействию со стороны политики. Второе включает в себя все системы, являющиеся внешними по отношению к данной. Например, международная политическая система, международная экологическая система, международная социальная система по отношению к национальному государству. Они выступают структурными компонентами международного сообщества - суперсистемы, элементами которой являются конкретные социумы.

Полное окружение оказывает возмущающее воздействие на систему. Причем не все возмущающие действия создают напряженность или вызывают стресс. Он происходит в том случае, когда власти оказываются не в состоянии принимать необходимые решения, или эти решения не выполняются. Некоторые воздействия благоприятствуют развитию системы, другие являются нейтральными для нее. Импульсы на входе (inputs) могут содержать ненужные элементы - шумы. Они также различается по степени важности. Поэтому рецепторы системы должны изучать и отбирать поступающую информацию. Информационная перегрузка на входе повышает вероятность ошибки при принятии политических решений. Чтобы избежать рассмотрения огромного числа воздействий на входе, Истон предложил объединить их в две большие группы: требования и поддержка. В свою очередь, поддержка может быть эмоциональной (диффузной) и инструментальной (специфической).

Эмоциональная поддержка является проявлением общей преданности граждан своей стране и существующему режиму.

Инструментальная поддержка, напротив, крайне специфична и опирается на непосредственные утилитаристские представления. Она нацелена на удовлетворение личных целей и интересов и зависит от эффективности работы политического режима. Те политические системы, которым удается поддерживать порядок, обеспечивать население необходимыми услугами, не допускать военных столкновений, охранять безопасность граждан и их права, могут рассчитывать на инструментальную поддержку большинства. Например, люди голосуют за правительство на выборах, рассчитывая что-то получить от него взамен. Данный тип поддержки подвержен быстрой эрозии; он является менее надежной основой для политического режима, чем эмоциональный.

Истон утверждает, что среди структурных элементов политической системы есть и такие, которые разрушают прежнее состояние равновесия или даже поддерживают перманентное состояние нестабильности. Типичным случаем подобного рода является, например, тот, когда власть стремится сохранить свое положение, поддерживая внутреннюю нестабильность или преувеличивая внешнюю угрозу. Такой характер поведения выбирают многие авторитарные правительства. Система может справиться с возмущающим внешним воздействием и за счет изменения своего окружения таким образом, чтобы взаимодействия между ней и внешней средой не приводило к росту напряженности [3].

Таким образом, Д. Истон считает, что любая политическая система существует и действует во внешнем и внутреннем окружении. Система получает импульсы на входе из своего окружения и с помощью импульсов на выходе (outputs) (политических решений и действий) стремится изменить социальное окружение, сделать его более благоприятствующим для достижения целей и задач, стоящих перед той или иной страной (регионом, местным сообществом, организацией и т.п.). Деятельность структур, принимающих политические решения, оказывает воздействие на вход в политическую систему через обратные связи (feedbacks), которые все время обеспечивают формирование новых требований и новой поддержки (рис. 2.1).

Рис. 2.1. Политическая система и ее окружение

Г. Алмонд также позаимствовал свой категориальный аппарат у Парсонса, но отказался от его видения сочлененности общества и анализа политической системы как части общественной. У Алмонда политическая система выступает в качестве относительно самостоятельной и изолированной от других частей социума. Все взаимодействия, происходящие в ее пределах, подчиняются внутренней логике политической системы. Алмонд склоняется к веберовскому пониманию политики как определенной сферы, связанной с осуществлением государственной монополии на легитимное физическое принуждение в рамках определенной территории. Но, согласно точке зрения Алмонда, политическая система - это не только государство, но также и совокупность других ролей, воздействующих на решения, принимаемые государственной властью. Столь же важное значение

в функционировании системы имеют группы интересов, партии, бюрократия и социальные институты.

По мнению Г. Алмонда и Б. Пауэлла, политическая система - это набор определенным образом взаимосвязанных институтов и учреждений, занимающихся постановкой, формулированием и осуществлением коллективных целей общества, или определенных групп в нем [4]. Она находится в процессе постоянного взаимодействия со своим окружением. Решения политической системы подкрепляются обычно легитимным принуждением и приводят к добровольному подчинению большинства граждан правительству.

Легитимность, как известно, предполагает ситуацию, когда управляемые верят в право управляющих (на основе закона, традиции, харизмы или идеологии) добиваться выполнения принятых ими решений, если потребуется, то и с применением силы. Низкий уровень легитимности создает проблемы для работы политических институтов, что ведет к снижению эффективности политического курса. Распад СССР в 1991 г. был, например, обусловлен тем, что легитимность центрального правительства значительно уступала степени законности в глазах населения властей национальных республик, в том числе и Российской Федерации.

Кроме показателя легитимности, современные политические системы различаются между собой степенью миролюбия и милитаризма; открытым и закрытым характером для импульсов внешнего мира; ориентацией на стимулирование накоплений или склонностью к перераспределительной экономической политике; преобладанием прямого или косвенного регулирования общественных отношений; наличием развитой системы welfare (программ социального вспомо- ществления) или отсутствием таковой и т.д.

Сравнительный анализ взаимодействия факторов внешнего окружения и системы, под которой понимается государство, позволяет определить главные и второстепенные страны, с которыми поддерживаются экономические и политические отношения; определить степень зависимости, независимости или изолированности данного государства от внешних контактов; приоритеты внутренней политики.

В последние десятилетия взаимозависимость государств - объемы (в физическом и денежном выражении) импорта и экспорта, перемещение капиталов, распространенность путешествий за границу, размах международных коммуникаций - чрезвычайно возросла. Колебания в этом потоке международных трансакций и торговли, связанные с депрессией, инфляцией, введением протекционистских тарифов, войнами и т.п., способны нанести серьезный ущерб экономикам соответствующих стран, а следовательно, их политической стабильности. “Эксперты МВФ определяют глобализацию как растущую экономическую взаимозависимость стран всего мира в результате возрастающего объема и разнообразия трансграничных трансакций товаров, услуг и международных потоков капитала, а также благодаря все более быстрой и широкой диффузии технологий” [5].

Глобализация экономики резко увеличивает цену экономического и политического изоляционизма, которого придерживаются правительства некоторых государств, например Беларуси. Тем самым они консервируют отсталость и усиливают и без того значительный разрыв в уровне развития между своей страной и богатыми странами мира. С другой стороны, как свидетельствует современный опыт Южной Кореи, Тайваня, Сингапура, и недавний опыт Японии, они смогли добиться значительных успехов в экономическом и социальном развитии благодаря открытому характеру своих экономик.

ВСТАВКА 2.1.

Влияние глобализации на периферийные системы “Было бы ошибкой считать, что ТНК ничего не дают периферийной экономике. Они демонстрируют новые модели работы, новую организацию труда и новые технологии. Но последние по многим причинам остаются недоступными развивающимся странам. И не только из-за того, что передовые ТНК перестали продавать лицензии на самые современные технологии, а и потому, что их совершенно не готова воспринять институциональная, экономическая и технологическая среда полупериферийных и периферийных стран, а также их инфраструктура и среда обитания обслуживающего персонала.

Результатом неравномерного развития мировой экономики и снижения (а не роста) связанности различных стран стало увеличение разрыва в среднем уровне доходов между самыми богатыми и бедными странами. В 1960 г. ВВП на душу населения в 20 самых богатых странах был в 18 раз выше, чем в 20 самых бедных. К 1995 г. этот разрыв вырос до 37 раз, а само явление получило название дивергенция...

...ТНК могут переносить производство в страны с минимальной стоимостью рабочей силы. Так, 1 час работы женщин, изготовляющих проводку для “Фольксвагена" в Нюрнберге обходился фирме (в конце 90-х гг.) 45 марок, а в Литве - всего в 1,5 марки при бесплатном предоставлении помещений. Для сравнения можно указать стоимость часа рабочего времени в России - 0,6 долл., отношение суммы отчислений к сумме, получаемой на руки - около 63%. В Украине соответственно 0,35 долл. и 90%.

.Заметим, важен не только уровень оплаты труда, но и производительность. Соотношение зарплаты и производительности труда в России составляет около 20% от максимального мирового уровня. Рабский труд бесплатен, но отличается самой низкой производительностью, что связано с отсутствием мотивации. На мотивацию влияет и уровень налогообложения рабочей силы. Низкое качество дешевой рабочей силы и низкая покупательная способность населения периферийных стран обусловили низкую рентабельность и даже убыточность работы филиалов ТНК, а распространенная коррупция и высокие транспортные расходы доставки на богатые рынки заставили ТНК окончательно отказаться от периода романтизма и впредь размещать высокотехнологические предприятия в странах центра, оставляя на периферии предприятия добывающие и первичной обработки, которые отличаются высоким уровнем загрязнения окружающей среды" [6].

Формирование взаимозависимого мира резко увеличило значимость импульсов, поступающих в систему из внешнего окружения, для формирования эффективной внешней и внутренней политики. Последняя находится теперь в прямой зависимости от способности правительств находить адекватные ответы на внешние вызовы, активного участия стран в системе международном разделении труда и многосторонних интеграционных процессах.

Что касается отношений между внутренним окружением и структурами власти, принимающими политические решения, то, согласно Алмонду и Пауэллу, здесь существует следующая зависимость: социоэкономические изменения ведут к трансформации политических требований граждан к системе на входе. Это, в свою очередь, оказывает влияние на изменения разновидностей публичной политики, которые через выход из системы и обратные связи воздействуют на краткосрочные ожидания граждан, а в долгосрочной перспективе меняют их политическую культуру и ценностные ориентации.

Например, развитие постиндустриального общества в наиболее развитых странах мира привело к изменению требований к властям. Вместо материалистических ожиданий повышения уровня жизни и физической безопасности все большую роль играют постматериалистические требования обеспечить более высокое качество жизни и экологическую безопасность. Это привело к изменениям партийной системы развитых стран, снижению популярности традиционных правых и левых партий в Западной Европе и Северной Америке [7]. Претерпела существенные изменения налоговая и распределительная политика, а также регулирование общественных отношений. Они стали более гибкими и отвечающими новым социально-экономическим и политическим реалиям.