Политические партии и партийная система

Уже в эпоху перестройки и гласности возникло большое число независимых организаций, которые быстро политизировались. После краха СССР многие из них превратились в политические партии.

Во-первых, многие политические организации выросли из неформальных объединений и движений, созданных для мобилизации общественной поддержки тем или иным идеям или лидерам. К ним можно отнести общество Мемориал, Демократический Союз Валерии Новодворской, который уже в 1987 г. заявил о себе как об оппозиционной КПСС политической партии.

Во-вторых, ослабление КПСС привело к многочисленным расколам этой организации на ортодоксально коммунистические и реформаторские партии. Так, на президентских выборах в 1991 г. кандидатом на пост вицепрезидента в союзе с Б. Ельциным выступил А. Руцкой, возглавлявший тогда фракцию Коммунисты за демократию в Верховном Совете РСФСР.

В-третьих, стимулирующее влияние на партогенез оказывали голосования. Фактически каждые президентские и парламентские выборы приводили к появлению новых партий и движений. Позитивную роль в процессе партстроительства сыграл избирательный закон, принятый в 1993 г., в соответствии с которым половина членов Государственной думы формируется депутатами, избираемыми по партийным спискам. В настоящее время вместо него используется другая электоральная формула: голосование только по партийным спискам при 7% барьере.

Выборы на Съезд народных депутатов СССР 1989 г. содействовали возникновению первой в советской истории независимой оппозиционной фракции в парламенте Межрегиональной депутатской группы, возглавляемой выдающимся правозащитником академиком А. Сахаровым и партийным реформатором Б. Ельциным. Избирательная кампания на Съезд народных депутатов РСФСР 1990 г. привела к укреплению позиций Демократической России, которая, однако, вскоре раскололась на ряд фракций.

Выборы 1993 г., которые проводились по новому избирательному закону, способствовали структуризации Государственной думы на партийные фракции. В российском парламенте образовалось три блока: 1) реформаторский, в который входили тогда партия Демократический выбор России (ДВР), Партия российского единства и согласия (ПРЕС), объединение Яблоко (реформаторы располагали 35% мест); 2) центристский, к которому относились демократическая партия, Женщины России, движение Кедр, Гражданский союз (у центристов было 23% мест); 3) оппозиционный в составе Аграрной партии России (АПР), коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ), либерально-демократической партии России (ЛДПР) (коммунистическо-националистическая оппозиция обладала 36% мест).

Особенностью следующих думских выборов в 1995 г. стало формирование так называемой партии власти, которую возглавил тогдашний премьер-министр В. Черномырдин; она получила название Наш дом Россия (НДР). Эти выборы выиграли левые партии, увеличившие свое представительство в парламенте на 12%. Националисты потеряли порядка 3% мест. НДР, рассчитывавшая на победу, выступила крайне неудачно. Ее фракция примкнула к блоку правых реформаторов, потерявших в целом 9% мест. Значительно сократилось и представительство в парламенте центристских партий [49].

Сенсацией выборов в думу 1999 г. стала победа на них политической организации Межрегиональное движение Единая Россия (Медведь), созданной за несколько месяцев до голосования. Она стала новой партией власти, ориентировавшейся на тогдашнего премьера

В.              Путина. Единороссы в жесткой конкурентной борьбе оттеснили другого претендента на статус партии власти - Отечество - Вся Россия (ОВР), лидером которого стал бывший премьер Е. Примаков. Единая Россия получила примерно 30% мест в нижней палате и сравнялась с КПРФ и АПР. Реформаторские партии Союз правых сил (СПС) и Яблоко получили вместе порядка 14% голосов.

Сложившаяся расстановка сил позволяла Единой России (ЕР) осуществлять свой политический курс в думе, прибегая к союзу то с левыми, то с правыми депутатами. Однако эта ситуация не устраивала президента Путина. На выборах 2003 г. единороссы обеспечили себе первое место с 37% голосов. Правые реформаторы вообще не попали в думу, потому что ни СПС, ни Яблоко не смогли преодолеть 5% барьер. Левая оппозиция в 2 раза сократила свое представительство. ЛДПР сохранила присутствие в парламенте, но получила сильного конкурента: националистов из блока Родина, за которых проголосовали более 9% избирателей. Впрочем, этот блок оттянул на себя голоса и части представителей коммунистического электората. Уже после выборов ЕР фактически обеспечила себе абсолютное большинство в парламенте за счет давления на независимых депутатов, избранных в одномандатных округах, всех представителей Народной партии в думе, а также “перебежчиков” из других партий. Это позволило партии власти проводить в Государственной думе свою собственную линию, не считаясь с мнением оппозиции.

Наконец, парламентские выборы 2007 г., проведенные с грубыми нарушениями принципов свободных и справедливых выборов, с активным использованием административного ресурса и по новому избирательному закону, дискриминирующему небольшие политические организации, позволили Единой России, за которую проголосовали 64% избирателей, получить 70% мест в Государственной думе, т.е. конституционное большинство. Избирательная кампания не привела к формированию еще одной партии власти в России - Справедливой России, которая едва смогла преодолеть 7% барьер. Выборы в думу фактически не изменили положение коммунистов, получивших на 1% меньше, чем в 2003 г., и ЛДПР, недосчитавшихся, правда, 3% своих сторонников. Как и на прошлых выборах, реформаторские партии (СПС и Яблоко) не смогли попасть в парламент.

Анализ думских избирательных кампаний и участия в них российских партий позволил американскому политологу М.

Союз правых сил (СПС) является политической партией реформистской ориентации, созданной в 1999 г. независимыми общественными движениями, главным среди которых был Демократический выбор России (ДВР). Через год прошел учредительный съезд партии. Сопредседателями СПС стали известные российские политики либеральной ориентации Е. Гайдар, С. Кириенко, Б. Немцов, И. Хакамада,

А.              Чубайс. На втором съезде партия перешла к принципу единоначалия, избрав Бориса Немцова своим председателем. В 2003 г. была прията новая программа организации, которая является либеральной по своим идеологическим принципам. “Великая Россия” в понимании членов этой партии - “это свободная страна, в которой не стыдно и удобно жить всем ее гражданам”. Для достижения этой цели необходимо осуществить глубокие реформы экономических и социальных отношений.

На выборах 2003 г. партия не смогла преодолеть 5% барьер и таким образом впервые с 1993 г. оказалась вне стен думы. На президентских выборах 2004 г. Ирина Хакамада, которую поддерживал СПС, получила только четвертое место. Все это привело к смене руководства. В 2005 г. партию возглавил 29-летний руководитель пермской организации СПС, вице-губернатор Пермской области Никита Белых.

Данные планы придется отложить, потому что партия потерпела серьезное поражение на выборах в думу. За депутатов ее списка проголосовали менее 1% избирателей. К причинам неудачи следует отнести не только противодействие властей, которые вели активную кампанию против СПС, но и собственные ошибки: социал-популистский стиль кампании, не добавивший либеральной организации новых сторонников, но лишивший ее голосов части традиционных избирателей; неразвитость партийной структуры; многочисленные скандалы, сопровождавшие участие СПС в парламентских выборах; отсутствие единства демократических сил.

Российская объединенная демократическая партия Яблоко -

такое название носит теперь еще одна реформистская политическая структура, созданная на базе избирательного блока Явлинского, Болдырева и Лукина в 1993 г. (название происходит от первых букв фамилий лидеров - ЯБЛ). Вначале была создана фракция Яблоко в Государственной думе, которая потом стала общественным объединением. Лидер данной политической организации - Г. Явлинский.

С момента своего формирования эта партия играла роль последовательной демократической оппозиции всем правительствам президента Ельцина и Путина. Яблоко - это объединение единомышленников, которые сплотились вокруг альтернативного проекта экономических реформ, известного как 500 дней, разработанного еще в последние годы существования СССР. Эта партия осудила политику либерализации цен и программу приватизации, взятую на вооружение Ельциным, резко выступила против первой чеченской войны, но поддержала проведение ограниченной операции в Ичкерии в 1999 г.

После избрания Путина ситуация осложнилась. Общественная поддержка нового главы государства была чрезвычайно высокой. Даже среди избирателей Яблока Путин стал самым популярным политиком. Поэтому стратегия партии изменилась: она заключалась в том, чтобы, не вступая в прямую конфронтацию, противостоять попыткам президента осуществлять старый курс в области экономики и сворачивать демократию в сфере политики.

Яблоко проделало известную идейную эволюцию от европейского либерализма к социал-демократизму. Это проявилось, в частности, в том, что в новой программе партии, принятой на X съезде, социальная справедливость не критикуется как прежде, но рассматривается как “важнейшее условие существования свободного общества в России на основе раскрепощения частной инициативы и развитой системы социальной поддержки”.

Партии не хватило очень небольшого количества голосов, чтобы преодолеть 5% барьер в 2003 г. На выборах 2007 г. за список Яблока проголосовали около 1,5% избирателей. Причиной политических неудач этой организации является узость социальной базы, излишняя жесткость позиции руководства в вопросах налаживания сотрудничества с другими демократическими силами. Так, во многом по этой причине не было реализовано соглашение между Яблоком и СПС от 2000 г., которое предусматривало выдвижение на думских выборах единого списка кандидатов; поддержку на всех региональных и местных выборах согласованных кандидатов; принятие мер к созданию объединенных организаций на местах; создание Объединенного политического совета.

Удаление из парламента двух реформаторских фракций, что произошло не без помощи российской власти, означает, что сама эта власть не заинтересована в дальнейших реформах, что путинское руководство давно уже перешло на консервативные политические позиции [51]. Ему, правда, не удалось вытеснить всю оппозицию из думы. Наиболее последовательным критиком правительства слева остается коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ).

Эта политическая организация была образована в феврале 1993 г., после того как Конституционным судом был отменен указ президента Ельцина, приостанавливавший деятельность компартии за ее причастность к организации августовского путча 1991 г. КПРФ считает себя продолжателем дела КП РСФСР и КПСС. Председателем партии является Геннадий Зюганов.

В своей идеологической ориентации российские коммунисты проделали определенную эволюцию от ортодоксального марксизма- ленинизма к более умеренным взглядам. Они выступают за многоукладную экономику и признают значение мелкой и средней частной собственности, хотя считают, что командные высоты в экономике должны принадлежать государству. Коммунисты решительно отвергают крупные монополии, которые, по их мнению, слились с нынешней российской властью. Они являются приверженцами политического плюрализма и критикуют правительство за отказ от принципов демократии. Российские коммунисты стоят на “патриотических” позициях, а Г. Зюганов заявляет, что теоретические истоки платформы КПРФ следует искать не только во взглядах К. Маркса и

В.              Ленина, но также в идеях Н. Данилевского, К. Леонтьева, В. Соловьева и Н. Бердяева.

Вместе с тем определенные элементы социал-демократических и националистических идей сочетаются с ленинской ортодоксией и даже сталинизмом. Медленная идейная эволюция КПРФ объясняется рядом причин, но важнейшей, на наш взгляд, является быстрое старение партии. На пленуме ЦК в 2006 г. Г. Зюганов констатировал, что 48% коммунистов - это люди старше 60 лет и лишь 7% членов партии моложе 30 лет (общая численность КПРФ достигает 184 тыс. чел.). Однако коммунистический электорат остается сплоченным и дисциплинированным.

Высшим политичеким достижением партии является первое место на выборах в Государственную думу 1995 г. и второе место Зюганова на президентских выборах 1996 г. После этого идет неуклонное снижение электоральных показателей КПРФ. Против партии активно использовали административный ресурс и Ельцин, и Путин. На парламентских выборах 2007г. коммунисты получили 11,5% голосов. Они отказались признать результаты голосования, опротестовав их в Верховном суде.

Эволюцию в противоположном коммунистам направлении - от граничащей с эпатажем оппозиционности режиму в начале 90-х гг. до его фактической поддержки в наши дни - проделала еще одна политическая структура: либерально-демократическая партия России (ЛДПР). По мнению российского политолога Ю. Чернышева, “спецпроект ЛДПР” выполняет для власти роль нейтрализатора протестного и маргинального электората. Эта партия полезна власти еще и потому, что через нее она может организовывать информационные акции на грани провокаций, зондировать общество, проверять, насколько оно еще готово подвинуться в сторону авторитаризма” [52].

ЛДПР была основана в 1989 г. и тогда называлась “либеральнодемократическая партия Советского Союза”. Популистская ориентация, яркая фигура лидера, которым является Владимир Жириновский, умение привлечь к себе внимание СМИ позволили этой организации довольно быстро превратиться во влиятельную политическую силу. Наибольшего успеха партия добилась в 1993 г., когда вышла на первое место по количеству голосов избирателей, отданных за партийные списки. Затем электоральная поддержка стала снижаться, но у ЛДПР всегда были свои избиратели (наименее образованные и скорее эмоционально, чем рационально ориентированные граждане), неизменно голосовавшие за партию. Это позволяло ее представителям регулярно попадать в российский парламент. На выборах 2007 г. ЛДПР получила 8,1% голосов.

Идеология партии не является ни либеральной, ни демократической. Об этом свидетельствует тот факт, что ЛДПР выступает за приоритет прав государства над правами человека. Само государство должно быть “великим” - имперским по своей сути. Это означает, что идейные принципы российских либерал-демократов носят ярко выраженный этатистский, националистический характер.

Неудачную попытку создать новую партию власти в России предприняла во время выборов 2007 г. Справедливая Россия. Она возникла в октябре 2006 г. в результате слияния трех партий: Родины, Российской партии жизни (РПЖ) и Российской партии пенсионеров. Юридически это было оформлено как вступление двух последних организаций в первую, которая сменила свое название. Во главе данной организации стал Сергей Миронов - спикер верхней палаты российского парламента и руководитель РПЖ. Перед созданием новой партии А. Бабаков - лидер партии Родина, сменивший на этом посту Д. Рогозина, и С. Миронов встречались с Владимиром Путиным и заместителем главы его администрации Владиславом Сурковым, чтобы получить добро на осуществление своего проекта.

Идеологическая платформа нового объединения базируется на поддержке курса президента Путина. Цель проекта Справедливая

Россия - объединить под своим крылом все левые силы кроме КПРФ и НБП и, таким образом, устранить угрозу формирования влиятельной левой оппозиции. С. Миронов утверждал, что его партия перетянет на свою сторону значительную часть коммунистического электората, оставив Г. Зюганова без сторонников. Одновременно как Бабаков, так и Миронов не скрывали, что основным противником новой партии будет Единая Россия как “партия политического монополизма, бюрократии без границ и пути в никуда”. Критика из уст лидеров эсеров Единой России вполне понятна, ведь эта структура занимает ту самую нишу, на которую претендует Справедливая Россия. Как минимум, новая партия рассчитывала превратиться “во вторую ногу общества”, о необходимости которой говорил В. Сурков на встрече с активистами Партии жизни.

Данный проект не смог бы воплотиться в жизнь без предварительной работы по “политическому обескровливанию" блока Родина, который получил 9% голосов на выборах в думу 2003 г. Это объединение, стоящее на умеренно националистических и социалистических позициях, с самого начала не отличалось единством. Его раздирали острые противоречия между лидерами (Д. Рогозиным, С. Глазьевым и С. Бабуриным) за право на монопольное обладание брэндом, пользующимся популярностью у многих россиян. В итоге в 2005 г. фракция Родина в Государственной думе раскололась на две части: большинство (30 депутатов) поддержали Рогозина и меньшинство (11 депутатов) - Бабурина.

Политические позиции этих фракций также различались. Бабурин заявлял о поддержке политики президента, но часто критиковал действия правительства. Рогозин в 2005 г. активно выступил против курса Путина, заявив что “наш враг не НАТО, не действия международных террористов, а действия коррумпированной бюрократии". Члены его фракции провели голодовку протеста против “монетаризации льгот". Рогозин стал активно сотрудничать с коммунистами, готовясь выставить общий с ними список на выборах в думу. Родина к тому времени уже представляла собой многочисленную организацию, насчитывавшую 135 тыс. чел.

Такое развитие событий не могло не встревожить Кремль. Фракция Рогозина лишилась поста вице-спикера и представительства в Совете думы. В семи из восьми субъектов федерации, где Родина выставляла своих кандидатов на местных выборах, их от участия в состязании отстраняли. Против губернатора Рязанской области, которого поддерживала партия, было возбуждено уголовное дело. В марте 2006 г. Д. Рогозин подал в отставку с поста лидера партии, не объяснив причин своего шага. Новым председателем Родины стал его заместитель по фракции А. Бабаков, который резко сменил политическую ориентацию партии.

Справедливая Россия неплохо стартовала. Она получила 15% голосов во время местных выборов 2006 г., став второй после Единой России партией в ряде регионов РФ. Это давало неплохие шансы не только на прохождение в думу, но и на превращение СР во вторую по влиянию политическую силу. По мнению обозревателя еженедельника Коммерсант Власть, этого не случилось потому, что Кремль был заинтересован, прежде всего, в обеспечении стопроцентных гарантий для реализации сценария “преемник”, а следовательно, Единая Россия нуждалась в получении конституционного большинства в нижней палате. “Без помощи Кремля и местных элит справороссы еле переползли семипроцентный барьер. В итоге получилась не вторая нога, а пятое (не по счету, а по смыслу) колесо в думской телеге” [53]. К этому следует добавить и еще одно обстоятельство: новые эсеры не смогли перетянуть на свою сторону электорат КПРФ, который не уменьшился существенно по сравнению с прошлыми выборами. Таким образом, они не оправдали надежд Кремля на чудесное превращение с их помощью всей левой оппозиции в сторонников президента.

Единая Россия (ЕР) в результате выборов 2007 г. не только сохранила за собой, но и упрочила свой статус партии власти. Эта организация была создана на учредительном съезде в 2001 г. в результате объединения трех политических структур: Общественнополитического объединения Единство (С. Шойгу), выигравшего парламентские выборы 1999 г.; Отечества (Ю. Лужкова) и Всей России (М. Шаймиева). С 2002 г. председателем высшего совета партии является бывший министр внутренних дел Б. Грызлов. По мнению ряда аналитиков, он остается формальным руководителем организации, в то время как ее реальным лидером является В. Сурков, заместитель главы администрации президента.

В настоящее время Единая Россия - это самая многочисленная партия РФ. В ее состав входит более 1 млн членов. С 2005 г. в России проводится так называемая партизация. она связана не только с принятием нового избирательного закона, дискриминирующего небольшие политические организации. Государственная дума приняла поправки к федеральному законодательству, позволяющие партии, победившей на выборах в региональный парламент, предлагать президенту России свою кандидатуру на губернаторский пост. в подавляющем большинстве регионов это право будет принадлежать Единой России. Массовый характер принял процесс вступления губернаторов в партию власти. в апреле 2006 г. 66 из 88 руководителей российских регионов стали членами ЕР. начиная с 2005 г. в партию начали вступать руководители крупных промышленных фирм. таким образом, Единая Россия на глазах превращается в корпоративную структуру, объединяющую в себе интересы бизнеса, власти и региональных групп интересов.

идеологическая платформа Единой России является крайне размытой и неопределенной, если не считать идеологией постоянное упоминание о всецелой поддержке курса в. путина. в партии есть силы, которые хотели бы большей идейной определенности. часто можно услышать рассуждения о двух течениях в партии - социальном и либерально-консервативном. Шла речь об организационном их оформлении в рамках одной организации. Однако все эти инициативы не встретили поддержки Кремля, где, наверное, считают идеологическую размытость преимуществом, а не недостатком. Она позволяет рассчитывать на поддержку людей самых разных взглядов. В избирательной кампании 2007 г. Единая Россия выступала, например, под лозунгом поддержки так называемого Плана Путина, которого, как выяснилось, в реальности не существует (под ним понимаются ежегодные послания президента парламенту).

Выше говорилось о методах, обеспечивших Единой России статус партии власти в 1999 и 2003 гг. В 2007 г. целый ряд весьма далеких от норм демократии приемов гарантировал ей конституционное большинство в думе. Перед выборами в РФ были приняты законы, которые ограничили число релевантных партий. Только 11 политических организаций могли выдвигать своих кандидатов и участвовать в парламентских выборах (была исключена возможность участия и так называемых партийных блоков). Решение Путина возглавить избирательный список Единой России без вступления в эту партию превратило парламентские выборы в референдум о доверии президенту. Однако и после подобного решения существовал разрыв между показателями доверия партии власти и конституционным большинством в думе, которое нужно было получить. Проблему ликвидации этого разрыва решали с помощью надежного средства: применения административного ресурса.

Таким образом, политика партизации, которая проводится в современной России, не усилила, а ослабила роль партий (очень важного института демократии). Дело в том, что она устранила открытую конкуренцию политических сил в нижней палате парламента - единственном учреждении, где ее до недавнего времени еще терпели. После выборов 2007 г. дума превратилась в структуру, полностью подчиненную монопольному влиянию единственной политической партии.

Партии в России продолжают оставаться очень неразвитым институтом. По мнению М. Макфаула, причины этого заключаются в том, что, во-первых, после 70 лет однопартийного правления партии вызывают объяснимую реакцию отторжения у многих людей. Во-вторых, в отличие от стран Восточной Европы, в России не сохранились политические партии, которые существовали в докоммунистическую эпоху и которые можно было бы легко возродить. В-третьих, слабость партий связана с отсутствием демократических традиций в политической культуре, которая является патерналистской, ориентированной на отношения между сильным лидером и народом как норму. В-четвертых, медленное развитие капитализма в России привело к неразвитости ориентированных на рынок групп интересов и их ассоциаций. В-пятых, проблемы с формированием гражданского общества негативно отражаются на процессе партийного строительства, порождают нехватку организационных, финансовых и идеологических ресурсов. В-шестых, соперничество российских партий происходит не в связи с разницей их интересов, а по

фундаментальным проблемам (проводить реформы или реставрировать старый порядок) [54].

В середине 90-х гг. многие российские и зарубежные аналитики предсказывали, что партийная система России будет эволюционировать по французской модели. Слабость центристских партий в стране, незавершенность рыночно-демократических преобразований были закономерными явлениями. В такой ситуации наиболее вероятным сценарием казался процесс формирования сильных правоцентристской и левоцентристской коалиций при маргинализации антисистемных радикалов [55]. Однако этому прогнозу не суждено было сбыться. Партийная система России после 2003 г., скорее, внешне напоминает Японию или Мексику при правлении PRI, нежели Францию. Однако при одном очень важном отличии. LDP в Японии - это не партия власти, а доминантная партия, которая обладает ярко выраженной идеологией и на равных конкурирует с другими политическими силами страны по демократическим правилам. Партия же власти в современной России не обладает четкой идеологией. Она

является корпоративной структурой, обеспечивающей монопольное представительство и реализацию интересов очень узкой элитной группы (крупного бизнеса, бюрократии и ВПК), не заинтересованной ни в экономической, ни в политической конкуренции. Это объясняет нам, почему Россия за последнее десятилетие продемонстрировала стремительное движение от ограниченного мультипартизма к инклюзивной (авторитарной) однопартийной системе.

Таким образом, если применить подход А. Лейпхарта к анализу политической системы России, можно сделать ряд выводов. В отношениях между исполнительной и законодательной властями абсолютно доминирует исполнительная ветвь, не ограниченная никакими серьезными сдержками и противовесами. Партийная система в этой стране представляет собой инклюзивный монопартизм, который хорошо сочетается с избирательным законодательством, направленным на дискриминацию небольших партий, лишенных институционального пространства для своей активности. Группы интересов в России организованы в рамках квазикорпоративной системы представительства интересов, в которой значительную роль играет государственная бюрократия.

В этой стране наблюдается постепенная формализация институтов федерализма. Нижняя палата парламента полностью доминирует над верхней. Конституция, несмотря на то, что она остается неизменной с 1994 г., постоянно нарушается исполнительной властью, которую не сдерживает слабая судебная система.

Примечания http://www.gks.ru/scripts/db_inet/dbinet.cgi. http://www.gsk.ru/free_doc/2007/demo/smert.htm. http://www.perepis2002.ru/index.html?id=11. http://www.interfax.ru/r/B/finances/35.html?menu=21amp;id_issue=11850703; McFaul M. and Stoner-Weiss K., “The Myth of the Authoritarian Model” // http://www.foreignaffairs.org/20080101faessay87105/. Yavlinsky G., “Going Backwards” // Democracy after Communism. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2002. P. 259. See: McFaul M. and Stoner-Weiss K., Op.cit. Lapidus G., “Accommodating Ethnic Differences in Post-Soviet Eurasia”// Beyond State Crisis? Post-Colonial Africa and Post-Soviet Eurasia in Comparative Perspective. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2002. P. 18. Remington T., “Politics in Russia” // G. Almond amp; B. Powell eds. Comparative Politics Today. N.Y.: Harper Collins, 1996. P. 382. Lapidus G., Op. cit. P. 19. See: Ibid. P. 20-21. Дугин А., “Россия и пространство” // А. Дугин Основы геополитики. М.: Арктогея-Центр, 1999. С. 194-196. Бердяев Н., “Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX - начала ХХ вв” // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990. С. 44-46. Fish S., “Putin’s Path” // Democracy after Communism. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2002. P. 248-250. См.: Эндрейн Ч., Сравнительный анализ политических систем. Эффективность осуществления политического курса и социальные преобразования. М.: Инфра-М, Весь мир, 2000. С. 114-121. Там же. С. 109-110. See: Kaiser R., Why Gorbachev Happened. His Triumphs and his Failure. N.Y.: Simon amp; Schuster, 1991. See: Remington T., Op. cit. P 385. See: Melville A., “Post-Communist Russia” // The Challenges of Theories on Democracy. Ed. by U. Larsen. N.Y. amp; Boulder: Columbia University Press, 2000. P 164-167. Brzezinski Z., “The Premature Partnership”// Foreign Affairs. 1994. Vol. 73. P. 72. See: Melville A., Op. cit. P 168-175. Политический директор журнала Полис Игорь Пантин считает, что “главное, что не удалось сделать демократическим силам в России - это изменить сложившиеся веками отношения между властью и обществом. Как и раньше, новая власть оказалась закрытой от общественного мнения и гражданского общества (насколько оно себя проявляло). Как и раньше, выбранные на альтернативной основе “слуги народа” быстро превращались - особенно на местах - в повелителей, стоящих над ним, над которыми не властны ни закон, ни обычай. В такой обстановке, когда никто не ограждает от произвола администрации, выборной или невыборной - все равно, европейские демократические учреждения потеряли свой прогрессивный, цивилизующий характер и стали служить “российскому” рутинно-бюрократическому порядку дел”. См.: http://www.politstudies.ru/fulltext/2007/4/8.htm. Brown A., “From Democratization to “Guided Democracy””// Democracy after Communism. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2002. P 212. Соколов М., Поэтические воззрения россиян на историю: в 2 кн. Кн. 1. М.: Русская панорама, 1999. С. 66-70. McFaul M., “Putin’s Russia: One Step Forward, Two Steps Back” // The Global Divergence of Democracy. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2001. P 333-339. ВЦИОМ: Путину доверяют почти все россияне, 29 августа 2006 г. // http:// www.wciom.ru/ Shevtsova L., “Russia’s Hybrid Regime” // Democracy after Communism. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2002. P. 243. Шевцова Л., “Россия - год 2005: логика отката” // Независимая газета. 2005, 21 января, № 278 (4238). В другой своей статье автор подчеркивает, что “основной экономический каркас российской системы - это бюрократический капитализм. Он пришел на смену олигархическому капитализму Ельцина. Бюрократия больше не использует посредников, чтобы держать на плаву экономику. И это совсем не означает неизбежную национализацию собственности. Бюрократическая корпорация использует более элегантные пути для контроля экономики, назначая, к примеру, депутатов членами наблюдательных советов частных компаний”. См.: Шевцова Л., “Бессилие Путина” // InfoPressa. 2006, 7 июля. См.: Рогожников М., Что такое суверенная демократия // Эксперт. 2005, № 43 (489); Эксперт 2006, № 28 (522); Lipman M., “Putin’s Sovereign Democracy” // The Washington Post. 2006, July 15. Конституция Российской Федерации // http://www.constitution.ru. See: Adi Ignatius, “A Tsar is Born” // http://www.time.com/time/specials/2007/ personoftheyear/article/0,28804,1690753_1690757_1690766, 00.html; A Double-Headed Eagle // The Economist 2008, April 17th; IX Съезд партии Единая Россия 14-15 апреля 2008 // http://www.edinros.ru/news.html?rid=3121. See: Remington T., Op. cit. P. 394. Lapidus G., Op. cit. P. 24. Bunce V., “Comparative Democratization: Lessons from Russia and PostCommunist World”// After the Collapse of Communism. Comparative Lessons of Transition. Ed. by M. McFaul, K. Stoner-Weiss. Cambridge: University Press, 2004. P. 207-231. Nations in Transit 2005. Democratization in East Central Europe and Eurasia. Ed. by J. Goehring and A. Schnetzer. N.Y., Washington, Budapest: Freedom House, 2005. P. 498. Федотов Г., “Россия и свобода” // Федотов Г.П., Судьба и грехи России: в 2 т. Т. 2. СПб.: София, 1992. С. 276-303. Brzezinski Z., “The Primacy of History and Culture” // Democracy after Communism. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2002. P. 196-197. Remington T., Op. cit. P. 399. Камышев Д., “Год удвоения президента” // Коммерсант Власть. 2007, 24 декабря, № 50 (754). Бенетон Ф., Введение в политическую науку. М.: Весь мир, 2002. С. 244. Remington T., Op. cit. P. 400. Cit.: Ibid. P. 401. Матыль А., “Пастваймарская Расея - выклж для Эуропы” // ARCHE. 2007, № 7-8. С. 79-81. Розов Н., “Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление” // http://www.politstudies.ru/ fulltext/2006/3/2/.htm. Remington T., Op. cit. P. 407. Яковлев А., “Россия как реальность. Взаимодействие групп интересов и их влияние на экономические реформы в современной России” // Мир России. 2003, № 4. С. 63-65, 58-59. Barghoorn F., “Faction, Sectoral and Subversive Opposition in Soviet Politics”// R. Dahl eds. Regimes and Oppositions. New Haven: Yale University Press, 1973. P. 27-88. Яковлев А., Указ. соч. С. 58. В современной России есть частный капитал и благотворительные фонды при корпорациях, например Открытая Россия, Фонд Патанина, Династия, Связь времен, Фонд содействия отечественной науке. Однако, как отмечает известный российский политолог С. Перегудов, “ни для кого не секрет, что отношения российских корпораций с некоммерческими организациями сплошь и рядом носят конфликтный характер, причем некоторые компании не просто избегают контактов с “неудобными” организациями, но и объявляют им “войну””. См.: Перегудов С., “Гражданское общество как субъект публичной политики” // http://www. politstudies.ru/fulltext/2006/2/11.htm. Яковлев А., Указ. соч. С. 76. См.: Первый электоральный цикл в России. 1993-1996 / под ред. В. Гельмана, Г. Голосова, Е. Мелешкиной. М.: Весь мир, 2000. See: McFaul M., “Political Parties” // Between Dictatorship and Democracy. Russian Post-Communist Political Reform. Ed. by M. McFaul, N. Petrov and A. Ryabov. Washington: Carnegie Endowment for International Peace, 2004. P. 110, 113-114. Более подробную информацию про эту эволюцию можно прочитать в статье: Прозарау С., “Расейсю кансерватызм за Пущным: пашырэньне гегемашсцкага дыскурсу” // ARCHE. 2006, № 1-2. С. 26-37. Цит: Чистякова С., “Старый аттракцион” // Континент Сибирь. 17 августа 2007. См: Камышев Д., Указ. соч. McFaul M., Op. cit. P. 117-118. See: Remington T., Op. cit. P. 418.

Литература

Бердяев Н., “Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX - начала ХХ вв.” // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.: Наука, 1990.

Дугин А., “Россия и пространство” // А. Дугин Основы геополитики. М.: Арктогея-Центр, 1999.

Конституция Российской Федерации // http://www.constitution.ru.

Матыль А., “Пастваймарская Расея - выклж для Эуропы” // ARCHE. 2007, № 7-8.

Пантин И., “Выбор России: характер перемен и дилеммы будущего” // Полис. 2007, № 4.

Первый электоральный цикл в России. 1993-1996 / под ред. В. Гельмана, Г. Голосова, Е. Мелешкиной. М.: Весь мир, 2000.

Перегудов С., “Гражданское общество как субъект публичной политики” // http://www.politstudies.rU/fulltext/2006/2/11.htm.

Розов Н., “Цикличность российской политической истории как болезнь: возможно ли выздоровление” // http://www.politstudies.rU/fulltext/2006/3/2/. htm.

Соколов М., Поэтические воззрения россиян на историю: в 2 кн. Кн.1. М.: Русская панорама, 1999.

Травин Д., “Послесловие” // Фукуяма Ф., Доверие. М.: АСТ; Ермак, 2004.

Федотов Г., “Россия и свобода” // Федотов Г.П., Судьба и грехи России: в 2 т. Т. 2. СПб.: София, 1992.

Эндрейн Ч., Сравнительный анализ политических систем. Эффективность осуществления политического курса и социальные преобразования. М.: Инфра-М, Весь мир, 2000.

Яковлев А., “Россия как реальность. Взаимодействие групп интересов и их влияние на экономические реформы в современной России” // Мир России. 2003, № 4.

Between Dictatorship and Democracy. Russian Post-Communist Political Reform. ed. by M. McFaul, N. Petrov and A. Ryabov. Washington: Carnegie Endowment for International Peace, 2004.

Bunce V., “Comparative Democratization: Lessons from Russia and Post-Communist World”// After the Collapse of Communism. Comparative Lessons of Transition. Ed. by M. McFaul, K. Stoner-Weiss. Cambridge: University Press, 2004.

Brzezinski Z., “The Primacy of History and Culture” // Democracy after Communism. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2002.

Kaiser R., Why Gorbachev Happened. His Triumphs and his Failure. N.Y.: Simon amp; Schuster, 1991.

Lapidus G., “Accommodating Ethnic Differences in Post-Soviet Eurasia”// Beyond State Crisis? Post-Colonial Africa and Post-Soviet Eurasia in Comparative Perspective. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2002.

McFaul M., “Putin’s Russia: One Step Forward, Two Steps Back” // The Global Divergence of Democracy. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2001.

McFaul M. and Stoner-Weiss K., “The Myth of the Authoritarian Model” // Foreign Affairs. 2008, no 1.

Melville A., “Post-Communist Russia” // The Challenges of Theories on Democracy. Ed. by U. Larsen. N.Y. amp; Boulder: Columbia University Press, 2000.

Nations in Transit 2005. Democratization in East Central Europe and Eurasia. Ed. by J. Goehring and A. Schnetzer. New York, Washington, Budapest: Freedom House, 2005.

Shevtsova L., “Russia’s Hybrid Regime” // Democracy after Communism. Ed. by L. Diamond and M. Plattner. Baltimore amp; London: The Johns Hopkins University Press, 2002.

Remington T., “Politics in Russia” // G. Almond amp; B. Powell eds. Comparative Politics Today. N.Y.: Harper Collins, 1996.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ Какие подходы к пониманию национальной идентичности существуют в Российской Федерации? С какими трудностями столкнулся процесс демократизации политической системы Российской Федерации? Как можно охарактеризовать политический режим современной России? Какую роль выполняет глава государства в политической системе Российской Федерации? Какое место принадлежит правительству и Федеральному собранию Российской Федерации в определении политического курса? Что можно сказать об эволюции российского федерализма? Определите основные факторы, влияющие на политическую культуру россиян? Каким образом организованы группы интересов в современной России? Чем отличаются партии власти от парламентских партий в России? Какие этапы прошла в своем развитии партийная система Российской Федерации? Что можно сказать о перспективах возвращения России на путь либеральных и демократических реформ?