С. РАКОВА, X. МАТАНОВ ПРОЦЕССЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ У ХОРВАТОВ И СЕРБОВ В IX—XII вв.

В последнее время сделана попытка пересмотреть господствую­щую в историографии периодизацию хорватской средневековой исто­рии по правящим династиям¹. В настоящем исследовании развитие государственных институтов в хорватском обществе в IX—XII вв. рассматривается на основе периодизации, критерием которой явля­ются этапы общественно-экономического развития. На основе немно­гочисленных источников прослеживается создание политической структуры Хорватии в этот период. В ней, как и в любом другом средневековом государстве, могут быть выделены три основных по­литических элемента; институт правителя, класс феодалов и церков­ная организация. Каждый из этих элементов по-своему участвовал в управлении страной, хотя определяющим является, несомненно, институт правителя.

Для периода от поселения хорватов на Балканах до времени князя Трпимира (ок. 845—864 гг.) нельзя сделать каких-либо выводов о политическом устройстве Хорватского государства. Это объясняется не только скудостью известий источников, но и тем обстоятельством, что со времени возникновения Хорватского княжества в Далмации (VIII в.) до середины IX в. данное политическое образование нахо­дилось в стадии консолидации. В первых свидетельствах западных анналистов времен Карла Великого Хорватское государство предста- 150 _ет как вассал франкского короля.

843 г.²

Мы располагаем немногими, но очень ценными историческими , сточниками о Хорватском государстве середины IX в. Это сведения знстантина Багрянородного, бенедиктинского монаха Готшалка, олулегендарные заметки в Дуклянской летописи и некоторые пиграфические памятники³. Важнейшее значение для изучения [роцессов становления государства в Хорватии во времена князя рпимира имеет дарственная грамота Сплитскому архиепископству >т 852 г.⁴ Особый интерес представляют данные о титулатуре прави- еля и его международно-правовом статусе, о церковной органиэа- 1ии в хорватских землях, об их административном устройстве. В самом начале текста указывается, что грамота была издана во время правления франкского короля Лотаря в Италии, что свидетельствует о том, что хотя бы формально Хорватское государство в середине :Х в. признавало верховную власть франкского короля. Трпимир ти­тулован как "Tirpimir dux Chroatotim”⁵. Толкование выражения "commune consillium meis cum omnibus zuppanis" как доказательство существо­вания государственных соборов в Хорватии нельзя принять безус­ловной⁶. Это первое упоминание жупанов в местном источнике. Кроме указания на наличие института жупанов, оно свидетельствует о том, что все еще не существовало другого термина для обозначения "народных вождей”.

Указанная грамота позволяет сделать некоторые выводы о церков­ной организации в хорватских землях. Согласно последним обоб­щающим исследованиям, основание хорватского епископства с цент­ром в Нине может быть отнесено ко времени Трпимира⁷. Так, Хорватское государство, подобно Болгарии во времена Бориса, в середине IX в. воспользовалось спором между Римом и Константино­полем и получило самостоятельное церковное устройство*. Размеще­ние резиденции епископа в Нине, в центре страны, а не в столице Клисе, которая находилась недалеко от Сплита, показывает стрем­ление хорватов к церковной самостоятельности.

Вопрос о существовании церковной десятины остается спорным, тем более что нет никаких других источников более позднего вре­мени, подтверждающих это. В грамоте говорится:"... И с этого года со всех окольных земель нашего двора, названного Клис, взимается десятина для упомянутой церкви, которой начал давать десятину наш предшественник Мислав"¹⁰. И хотя мы ставим под сомнение данные о церковной десятине, исключительно ценным остается упоминание, что земли.правящего рода находились около Клиса. Более подробно о дворе Трпимира сообщает бенедиктинский мисси­онер Готшалк¹¹.

Грамота Трпимира издана "in loco qui dicitur Byaci" (соврем. Бихач) правителем и пятью жупанами, жупы которых не названы. После имени Трпимира и пяти жупанов следуют: "Ozanulo cum fratre",

151

"camerario", четыре персоны без обозначения должностей, Киприан ц Мартин (последний являлся писарем), которые имели титулы "пр₆. свитер" и "капеллан". Сведения о центральном и местном управленцу здесь скудны, но их можно дополнить более поздней грамотой Мутимира от 892 г.

Другие упомянутые выше источники о правлении Трпимира до- полняют наши представления о границах государства и его внешнеполитических отношениях. Так, например, Константин Багря­нородный говорит о нападении Бориса, княза Болгарии, на "архонта хорватов", что подтверждает факт продолжающегося конфликта между двумя державами за подчинение сербских земель¹². В других источниках упоминаются нападения хорватского правителя на Сплит и Трогир¹³, а в Дуклянской летописи, в которой Трпимир обозначен, как "гех", рассказывается о его выступлении против "алеманов'¹⁴. Хотя невозможно с точностью определить границы территории Хор­ватии в тот период, направление его внешнеполитической активности свидетельствует о расширении пределов страны на западе и юго- востоке.

Во второй половине IX в. на хорватском престоле сменили друг друга Домагой (ок. 864—876 гг.), Здеслав, Бранимир и Мутимир (ок. 892—910 гг.). Все эти хорватские князья занимали престол в резуль­тате династических переворотов, только Здеслав пришел к власти при поддержке Византии. Междоусобная борьба велась между сыновьями Трпимира Здеславом и Мутимиром и представителями других родов¹⁵. Частая смена правителей была результатом не только внутренних противоречий, но и усиления вмешательства Византии, которая при первых императорах Македонской династии укрепила свои позиции в Далмации. К этому же времени относится и начало военных действий Венеции на Адриатике. Республика св. Марка противопоставила себя империи¹⁶. Стремясь сохранить византийское влияние в Далмации, император Василий I (867—886 гг.) преобразовал далматскую архонтию в фему. Кроме того, было принято решение уступить дань, взимаемую империей с далматинских городов, сосед­ним с ними славянским княжествам. Эти сведения, сообщаемые Константином Багрянородным, являются еще одним доказательством активной политики Хорватии в Далмации. Десять литр золота, кото­рые выплачивали ранее империи Сплит, Трогир, Задар и Дубровник, распределялись между князьями Травунии (Требинья), Захлумии и Хорватии, которая получала львиную долю¹⁷. Внешнеэкономическая ориентация хорватских князей красноречиво свидетельствует об их колебаниях между Римом и Византией: Здеслав был византийским ставленником, а Бранимир искал признания у папы.

Кроме отрывочных сведений в надписях и в папской коррес­понденции о титулатуре хорватских князей¹⁸, мы располагаем достоверным местным источником — уже упомянутой грамотой Мутимира от 892 г., которая подтверждает дарственную Трпимира¹⁹. Здесь опять встречается титул "князь хорватов". Эта грамота также была издана в Бихаче, что говорит о стабильности созданных центров государственной деятельности. В грамоте Мутимира упоминаются 18 152 свидетелей с указанием их титула и должности.

Несмотря на то, что мы располагаем малочисленными, разновре­менными и в основном иноземными источниками, можно сделать вывод о том, что Хорватия “в период княжества" (выражение Ф. Шишича) была хорошо организованным государством с собственной церковью и административно-управленческим аппаратом. Решения сплитских соборов 925 и 928 гг. говорят о создании церковной иерархии²³. Хорватские правители воздвигали церкви и делали даре­ния епископству, о чем свидетельствуют не только грамоты, но и эпиграфические памятники²⁴. Основной особенностью церковной организации Хорватии было применение славянского языка в бого­служении. В отношении церковной юрисдикации проявились те же колебания, что и в политической области. Принималось верховенство то Рима, то Константинополя.

Для X в. характерны такие же источники, что и для предшество­вавшего периода. За исключением двух надписей, полностью отсут­ствуют какие-либо местные свидетельства²⁵. Путем сравнения данных IX и X вв. мы можем проследить развитие политической структуры Хорватии. Хорватское государство переживало подъем в период правления князя, а затем короля Томислава (ок. 910—928 гг.). И в этом случае можно провести параллели с развитием Болгарского госу­дарства.

Благодаря Константину Багрянородному мы чуть больше знаем о хорватском войске. Оно насчитывало 100 тыс. пехотинцев, 60 тыс. всадников и 80 больших кораблей²⁹. Перед этой значительной для того времени армией не устояли войска Симеона: в 925 г. они были Разбиты хорватами³⁰.

Так как королевские грамоты X в. не сохранились, мы располагаем лишь косвенными сведениями Константина Багряднородного об из-

153

менениях в административном устройстве Хорватии: "Итак, страна их была разделена на 11 жупаний, а именно-. Хлевна, Ценцина, Имот^ Плева, Песенда, Парафалассия, Вренера, Нона, Тнина, Сидрага, Нина, Бан их владеет Кривасой, Лицей и Гуциской"³¹. Появление института бана связано с присоединением новых земель (Славонии) при Томи- славе³². В дальнейшем в грамотах XI баны упоминаются регулярно.

Во времена Томислава были проведены два сплитских церковных собора (925 и 928 гг.). На них присутствовали хорватский король и князь Захлумья Михаил, представители папы и местный высший клир. Созыв соборов связан с активным вмешательством папства в балканс­кую политику. Конфликты Болгарии с Византией вели к сближению Рима с Константинополем, а это, в свою очередь, к переориентации далматинских епископств на папство. Одним из основных вопросов, рассмотренных на соборах, был вопрос о границах далматинских епископств. Поводом для созыва первого собора были споры между Сплитом и Нином за супремацию над хорватскими землями. До того момента далматинские епископства были ограничены рамками го­родских центров. Согласно второму канону собора, епископ хорватов подчинялся сплитскому архиепископу³³. Обсуждался и вопрос о славянском богослужении у хорватов, однако добиться его отмены не удалось³⁴. Так как на первом соборе не были приняты окончательные решения из-за войны Симеона с Хорватией и протестов янинского епископа Григория против изъятия подчиненных ему территорий, был созван второй собор в 928 г. В конце концов Григорию было предложено новое епископство в Скрадине. Так папа вмешивался не только в церковные отношения, но и в политику в Далмации. Он выступил посредником между Хорватией и Болгарией в заключении мира.

Истории хорватов после правления Томислава, т.е. современным автору событиям, Константин Багрянородный уделяет незначи­тельное место. Но то немногое, что он сообщает, является почти единственым свидетельством о наследниках Томислава³⁵. Согласно восстановленной Ф. Шишичем генеалогии правителей, престол пере­ходит от отца к сыну или младшему брату. До конца 60-х годов X в. на хорватском престоле сменились Трпимир II, Крешимир I, Ми­рослав и брат его Михаил Крешимир³⁶. Дуклянская летопись свидетельствуют о том, что при последнем правителе Хорватия по­корила всю Боснию. Летопись упоминает бана "Croatia alba"³⁷- Создается впечатление, что бан Хорватии играл важную роль, по крайней мере, в том, что касается военных действий.Из грамоты 1067 г., на которой мы остановимся ниже, известен бан Прибина, участвовавший в междоусобицах между братьями Мирославом и Михаилом Крешимиром (Крешимиром II) и сумевший добиться смены правителя³⁸. Таким образом, в период раскола Хорватии при наслед­никах Томислава из-за ослабления роли правителей на передний план выдвигаются баны. Их позиции в политическом управлении укрепляются³⁹.

В конце 60-х годов X в. на Балканах происходят значительные изменения в соотношении политических сил. Началось наступление 154

_императора Иоанна I Цимисхия на Болгарское государство. Как противодействие византийским завоеваниям в Северо-Восточной Болгарии на ее юго-западе была создана держава Самуила, которая стремилась к захвату территорий на Далматинском побережье. О походах Самуила до Котора свидетельствует Дуклянская летопись⁴⁰. В ответ на действия Самуила в Далмации Хорватия вступила в союз с Византией, из которого извлекла не только политическую, но и идеологическую выгоду. За помощь, оказанную империи, хорватский правитель Держислав (967—997 гг.) получил от Византии корону и признание его королевского титула⁴¹. Так как невозможно доказать факт коронации Томислава, данное известие является в сущности первым достоверным сообщением о коронации хорватского прави­теля. Уместно здесь привести и ценные сведения сплитского архидьякона Фомы-. "... Ab isto Dirscislauo ceteri successores eius reges Dalmatie ct Croatie appleati sunt. Recipiebant enim regie dignitatis insignia ab imperatoribus Constantinopolitanis, et dicebantur eorum eparchi siue patritti"⁴². Таким образом, в конце X в. хорватский правитель уже носил титул "короля Далмации и Хорватии".

В X в. на Адриатическом побережье царил мир. Укрепившись как морская держава, Хорватия со времен князя Бранимира (879—892 гг.) получала дань с Венеции, гарантируя венецианским кораблям сво­бодное плавание вдоль островов. В конце X в. в результате длитель­ного процесса ослабления византийского влияния в Далмации Ве­неция предприняла наступательные действия. В 1000 г. в связи с экспедицией венецианского дожа Петра II Орсеоло начинается эпоха венецианского господства над далматинскими городами: Задар, Сплит и Трогир признали верховную власть республики⁴³. В борьбе за престол один из наследников Держислава Крешимир также признал верховную власть Республики св. Марка⁴⁴.

В X в. хорватский престол оставался в руках рода Томислава. Отмечается устойчивый традиционализм в именах правителей. Только в самом конце века появились новые имена, проникшие, веро­ятно, из Сербского княжества: Святослав, Гоислав. Следовательно, можно говорить о формировании сознания преемственности и динас­тической идеологии.

Как мы уже отмечали, в X в. Хорватия неоднократно признавала верховенство то Рима, то Константинополя, то Венеции. Однако признание не было вассалитетом, подобным тому, который имел место в IX в отношению к франкским королям. Это было скорее идео­логическим предпочтением сферы влияния то одного, то другого крупного политического центра. На рубеже X—XI вв. появился институт соправителя. Крешимир III (ок. 1000—1030 гг.) взял в сопра­вители своего брата Гоислава, а после его кончины — своего сына Стефана⁴⁵.

К 1018 г. Византия установила свою власть над всем Балканским полуостровом. Были покорены Болгария, Сербское княжество и Захлумье. После смерти императора Василия И и дожа Петра II Орсеоло натиск на Хорватию ослабел. Зато возникла новая угроза — опасность с севера, со стороны Венгрии..

Мы располагаем многочисленными дарственными грамотами XI ₆ хорватских королей монастырям около Задара и Сплита. По мненц^ Н. Клаич, исследовавшей эти грамоты, все они являют^ фальсификатами. Даже если мы примем, что Сплитское архиепц_с копство и другие епископские центры, например Задар, создавал^ фальсификаты путем более поздних приписок в грамотах, то все ^ данные этих грамот о правителе, его титулатуре, частично о сви­детелях могут быть использованы для изучения политической структуры Хорватии того времени⁴⁶.

От времени Петра Крешимира (1058—1074 гг.) сохранились четыре грамоты. Одна об основании бенедиктинского монастыря Иоанна Евангелиста около Белграда и о дарении ему, сделанном в 1059 г.⁴⁷ Оно было совершено в присутствии папского легата и других церковных лиц, а также приора Белграда. В качестве свидетелей названы бан Гоицо, тепчия Болеслав, жупан Дуки и жупан Сидраги. В грамоте впервые встречается должность привратника, которой не найдено латинского соответствия. В вышеупомянутой грамоте 1067г., включенной в более позднюю грамоту аббата монастыря св. Кре- шевана (Chrisogonos)⁴⁸, содержится очень полное упоминание о банах при Крешимире и Держаславе: ”... Et eorum potentibus banis uidelicet Pribyne et Godemiri, et temporibus Suataslao, et eius fratrum, silicet Cresimiri et Goyslaui, et filii eius regi(s) Stephani patris mei, fauentibus nobilibus banis... Vaida, Bosetrenhc et Steph?nus prasca"⁴⁹.

He останавливаясь подробно на свидетелях, перечисленных в гра­моте Петра Крешимира, рассмотрим данные, которые позволяют зак­лючить о росте влияния класса феодалов во второй половине XI в.⁵⁰ По наблюдениям Ф. Шишича, высшие государственные чиновники следовали примеру правителя и со своей стороны делали дарения монастырям Далматинского побережья⁵¹. Это заключение совпадает с выводами Н. Клаич, что именно в XI в. в Хорватии происходили значительные перемены в статусе класса феодалов. Жупаны прояв­ляли стремление превратить свои территории в наследственные владения⁵².

Церковные земли в Хорватии благодаря дарениям правителей значительно увеличились. Есть данные о том, что монастыри были освобождены от налогов⁵³. В конце правления Петра Крешимира было восстановлено Нинское епископство⁵⁴. Для организации далма­тинских епископств имели значение и решения очередного сплитс­кого собора 1060 г., на котором вновь рассматривались вопросы об отмене славянского богослужения и о выборе епископов⁵⁵.

В результате междоусобиц незадолго до норманнского вторжения в Далмацию на престол вступил Звонимир (1076—1089 гг.), упомяну­тый в документах 1070 г. как бан. Это первый случай избрания правителя в хорватской средневековой истории, если не считать легендарных свидетельств IX в. об избрании Мислава⁵⁶. Получив корону и инсигнии от Рима, Звонимир принес папе вассальную при­сягу, текст которой сохранился⁵⁷. После его смерти венгерские ко­роли Ласло I (1074—1095 гг.) и Кальман I (1095—1116 гг.) предприня­ли ряд походов в Далмацию с целью присоединения хорватских 156 земель. После десятилетней борьбы в 1102 г. Кальман короновался в белграде как король Венгрии и Хорватии⁵⁸.

В историографии отмечалось, что доказательством того, что Хор- затия и после этого не утратила полностью своей самостоятель­ности, является автономное положение хорватских земель в рамках королевства Венгрия. До конца средневековья Хорватия и Далмация являлись составной частью королевства Венгрия, управляемой ба- ном, подчиненным непосредственно королю⁵⁹.

Необходимо отметить, что в науке все еще не уделяется должного внимания влиянию хорватской государственной традиции на сла­вянские страны на Балканах в XII—XV вв. Традиции хорватской государственности (дипломатия, административное устройство, дворцовая служба и титулы, идеология правителя) возродились в Сербии Неманичей и в соседней с хорватской этнической территори­ей Боснии. Это проявилось не только в сохранении и устойчивом существовании института жупанов и титула бана, который в Боснии стал титулом правителя, но и в самой организации государственной власти.

В XII в. хорватские земли опять оказались в центре столкновения королевства Венгрия с Венецией за господство на Адриатическом побережье и с Византией за Северо-Западные Балканы. Последний раз Хорватия фигурировала в титуле константинопольского императора Мануила I Комнина (1143—1180 гг.), отражавшем территориальные завоевания Византии. Господство Византии на Балканах закончилось вскоре после смерти Мануила I Комнина⁶⁰. С этого момента Хорватия оказалась прочно связанной с западноевропейской цивилизацией.

Краткий обзор сведений источников о политической структуре Хорватии в IX—XII вв. позволяет сделать следующие выводы.

Прежде всего следует отметить исключительную скудость источ­ников, в силу чего мы вынуждены сплошь и рядом прибегать к пред­положениям. Для IX в. можно отметить создание института пра­вителя, осознание преемственности деяний хорватских князей, первые дарения в пользу хорватского епископства. С основанием Нинского епископства на хорватских землях создавалась церковная организация. Особенностью религиозной жизни Хорватии было введение и сохранение славянского языка в богослужении на про­тяжении всего периода существования государства. К этому времени восходят и первые сведения об институте жупанов, который вообще был распространен в славянских средневековых государствах⁶¹. Мы не располагаем, однако, никакими другими данными о других фор­мах участия феодального класса в политическом управлении страной. Неясные сведения источников о государственных соборах не находят достоверного подтверждения.

В X в. происходят заметные перемены во всех элементах полити­ческой структуры. Прежде всего изменяется статус правителя: князь стал королем. Утверждается династическая идеология. Наследование престола происходило в рамках одного рода.

Благодаря дарениям правителей росли церковные земли. Впро­чем, в X в. территория хорватского епископства была поделена

157

между далматинскими центрами, а "епископ хорватов" перемещен _ь Скрадин.

Изменения в хорватской административной структуре выразились и во введении должности бана, который с течением времени crajj высшим государственным деятелем и вмешивался в борьбу за прес­тол. Роль бана во внутренней и внешней политике страны особенц₀ сильно возросла в XI в. в связи с ослаблением королевской власти

Процессы, протекавшие в хорватском обществе в IX — начале XII в., привели к созданию политической структуры, характерной д_Лл развитого феодализма.

Начало формирования средневекового государства у сербов, как и у других южнославянских народов, связано непосредственно с боль­шими демографическими и общественными переменами, которые про­изошли на Балканах в VII в., в период массовой славянской коло­низации⁶². Для изучения процесса расселения славян в южных частях полуострова благодаря близости этих районов к значительным ви­зантийским городским центрам мы располагаем относительно хоро­шей источниковой базой. Что же касается славянской колонизации в области по обе стороны от Динарских гор, то практически она осве­щается только в сочинении Константина Багрянородного, писавшего почти три столетия спустя после этих событий⁶³.

Движение сербских племен не было, по-видимому, прямоли­нейным. Согласно Константину Багрянородному, во время импера­тора Ираклия (610—641 гг.) группа сербских племен обосновалась в окрестностях Фессалоники, однако вскоре вернулась на Дунай и только после этого получила от василевса новые земли для рассе­ления, расположенные вдоль Динарской горной цепи. Константин Багрянородный сообщает, что эта область была опустошена аварами и населявшие ее ранее ромеи укрылись в городах и на островах у Адриатического побережья. Из сообщений византийского писателя вытекает, что в первой четверти VII в., т.е. одновременно с массовым нашествием славян на территории к югу от Дуная, сербские племена обосновались южнее рек Савы и Дрина, достигли на юго-западе верхних течений Ибара и Моравы, а на юге — верхнего течения Лима. На Адриатическом побережье они заняли области между р. Бояной на юге и землями хорватов на севере. Согласно традиции, поддер­жанной и Константином Багрянородным, города на побережье и острова оставались ромейскими: их жители и в последующие столетия гордились своим происхождением от римлян⁶⁴.

На побережье сербские племена, продвигаясь с севера на юго- восток, занимали Паганию (земля неретвлян), Захлумию, Травунию и Диоклею (Дуклю). Эти названия прочно вошли в номенклатуру то­понимии и впоследствии утверждались как государственно-пле­менные понятия в отличие от названия внутренней территории (Сербия), образованного от этнонима сербов В XI—XII вв. она име­новалась также Рашкой⁶⁵.

Даже беглый взгляд на географическую карту убеждает в том, что земли, заселенные сербами, различаются не только природными условиями, но и, судя по топонимике, исторической традицией. ИХ 158

_асположение само по себе не только не содействовало объедине­нию. ^н°. напротив, усиливало обособленность Славиний, которые в _оазные периоды и с различной динамикой проявляли тенденцию к Превращению в центры государственного объединения. Одну из характерных особенностей развития раннесредневековой государст­венности у сербов составляет тот факт, что в качестве центров государственной жизни поочередно выдвигались Сербия, Захлумия, дукля и др.

На Адриатическом побережье сохранялась романско-античная _традиция, не уничтоженная даже в результате нашествий варваров. Внутренние же районы были удалены от центров античной ци­вилизации и почти не испытали ее влияния. Если рассматривать проблему с точки зрения синтеза общественных систем, то на Адриатическом побережье имело место взаимодействие античного и варварского начал: такой синтез обычно считается благоприятным для развития средневекового общества. Во внутренних же областях очевидный перевес имели общественные формы славян. Процессы общественного и государственного развития в раннее средневековье протекали, как полагают, сравнительно медленно, путем эволю­ционного преобразования родового строя в раннефеодальный. Подобные логические суждения, однако, не всегда подтверждаются свидетельствами источников. Из данных Константина Багря­нородного отнюдь не следует, что славяне, поселившиеся в при­брежных районах, опережали по темпам развития государственности племена внутренних областей. Очевидно, необходимо иметь в виду, что на развитие государственности у сербов оказывали влияние и внешнеполитические факторы. Если, например, в районах Адриа­тического побережья византийское влияние, особенно после соз­дания фемы Далмация⁶⁶ и отражения арабской экспансии, были значительным, то за внутренние области шла борьба между Болгарией и Византией. Из-за сложного переплетения ускоряющих и замедляющих факторов и внешнего влияния развитие ранней госу­дарственности проходило синхронно по обе стороны от Динарского хребта.

В научной литературе велись споры относительно времени возник­новения средневекого государства у сербов. То его датировали очень ранней эпохой (VII в ), то слишком поздней (XII в.)⁶⁷. Раз­ногласия порождались не использованием разных источников или предпочтением одних свидетельств другим, а принципиально разным пониманием специфики ранней сербской государственности. Объек­тивные причины различного подхода к проблеме связаны субъектив­ным истолкованием свидетельств Константина Багрянородного, отразивших эволюцию племенной организации сербов в госу­дарственную. Византийский автор, подходя к политическому Развитию сербов с византийской точки зрения, склонен усматривать ³Десь континуитет власти. Было бы максимализмом пытаться точно Датировать появление государства у сербов. Есть возможность Установить лишь некий хронологический период, в течение которого Процессы его формирования приобрели определенный уровень

159

зрелости. Таким периодом можно считать конец IX — начало X в когда развитие сербского общества существенно продвинулось вперед, а политическая обстановка обусловила ускорение процесс* формирования государства⁶⁸. Необходимо также уделить внимание и другим особенностям информации Константина Багрянородного, Так, например, большая часть его свидетельств относится к землям расположенным к востоку от Динарских гор, между Хорватией и Болгарией. По-видимому потому, что автор считает Адриатику землей с римской традицией, его сведения о княжествах на по­бережье очень фрагментарны; они появляются только в связи с событиями, непосредственно их касающимися.

Константин Багрянородный утверждает, что династия сербских правителей не прерывалась со времени их переселения вплоть до середины X в. Более того, если принять во внимание, что во главе самой крупной племенной группы сербов, переселившихся на Балка­ны, стоял вождь, управлявший вместе с братом "белыми сербами" еще до переселения, то становится ясным, что царственный писатель склонен видеть континуитет власти у сербов и в более отдаленную эпоху⁶⁹. Нечто подобное он утверждает в отношении княжеского рода в Захлумии,- князь Михаил Вышевич (начало X в.) вел свое проис­хождение с прародины сербов — из долины Вислы⁷⁰.

Если оставить в стороне данные о континуитете, то сведения Константина Багрянородного о сущности и функционировании верховной власти у сербов следует признать весьма скудными. Не­сколько более конкретными свидетельствами мы располагаем начиная со второй четверти IX в. Нельзя не отметить, что этот пери­од совпадает со временем выхода сербских земель из политической изоляции, характерной для предшествующей эпохи. Возникает, однако, вопрос, был ли связан этот выход с чисто политическими причинами или он отражал завершение "жупанского периода" и постепенную эволюцию жупанской власти в княжескую. Может быть, такой переход особым образом отражен в тексте Константина Багрянородного: согласно византийскому автору (и это полностью в духе "македонской историографии"), смена старцев-жупанов князь­ями произошла во времени императора Василия I по его инициативе и повелению⁷¹

Прослеживая судьбы сербской правящей династии со времени им­ператора Ираклия, когда сербы будто бы приняли крещение от священников из Рима, Константин Багрянородный называет имена нескольких сербских правителей: Вышеслав, Радослав, Просигой и Властимир. Время правления Властимира можно определить бла­годаря указаниям автора, что тогда впервые произошел разрыв отношений с Болгарией. Против Властимира выступил в поход бол­гарский хан Пресиан (Пресиам), который, однако, не достиг успеха⁷². Из этих данных следует, что Властимир правил во второй четверти IX в., когда политика ханов Болгарии, направленная на расширение границ, коснулась и сербских земель.

Болгарское наступление на запад было продолжено, но также без; особого успеха, при преемнике Пресиана Борисе. Следующий поход.) 160

болгар завершился пленением болгарского престолонаследника Вла- димира-Расате и 12-ти великих боилов, которые были освобождены только после личного вмешательства хана Бориса и соответ­ствующего обмена подарками⁷³.

Несмотря на то что во времена Властимира сербские земли ока­зались в сфере "большой политики" крупных соседних держав, уровень развития государственности у сербов был еще очень низким. Об этом свидетельствует такой факт, как неустановившийся порядок передачи власти по наследству. Так, например, Властимиру насле­довал не сын, а три его брата — Мутимир, Строимир и Гойник, которые разделили территорию страны. Отсюда следует, что пра­вящий род смотрел на свои владения не как на некое этнополи­тическое целое, а просто как на свою собственность⁷⁴.

Раздел сербских земель после смерти Властимира породил полити­ческую нестабильность. Между тремя братьями вспыхнули междо­усобицы, в которых победил Мутимир. Братья его были высланы в Болгарию, а сыну Гойника Петру удалось бежать в Хорватию. Высылка побежденных претендентов осталась у Константина Багрянородного без комментария. Может быть, только часто повторяемое утвер­ждение. что сербы всегда признавали власть константинопольского императора, является косвенным свидетельством того, что Болгарс­кое государство также претендовало на верховную власть над сербс­кими землями.

Ко времени жизни наследников Властимира относится свиде­тельство Константина Багрянородного о том, что до вступления на престол Василия I сербами управляли старцы-жупаны и что мно­гие из них вернулись к язычеству. Василию I приписывается заслуга окончательного крещения сербов и утверждения у них архонтов из видных родов. Кроме того, император, укрепив свою власть на Адриатическом побережье, приказал находившимся там городам тлатить дань, предназначенную для Византии, соседним славянским князьям. В связи с этим мы узнаем, что в третьей четверти IX в. 1ахлумия и Травуния имели своих архонтов. Они делили между :обой 72 номисмы, которые Дубровник выплачивал им по приказанию императора⁷⁵.

Более многочисленными становятся сведения о политическом развитии сербских земель и состоянии у них государственной власти цля конца IX — начала X в., когда на Балканском полуострове разгорелась борьба за политическую гегемонию между Византией и Болгарией.

В 891 или 892 г. умер сербский князя Мутимир. Неустановившийся порядок наследования власти и наличие многих претендентов на нее з соседних государствах стали причинами внутренних междосубиц. Первоначально власть оспаривали трое сыновей Мутимира. Побе­дителем вышел Прибислав, но он правил только год. Возвратившийся из Хорватии Петр Гойникович сумел овладеть престолом. До самого конца века он был вынужден воевать с различными претендентами, которые находили убежище то в Хорватии, то в Болгарии⁷⁶ Борьба за власть в конце IX в. ясно показывает, что права, которые она давала,

161

е превышали традиционные параметры патриархального общества.

>97—898 гг. Петр Гойникович стабилизировал свое положение и, балансируя между Болгарией и Византией, сумел сохранять хорошие отношения и с болгарским царем Симеоном, и с византийским императором Львом VI, сюзеренитет которого он признавал.

Во время резкого ухудшения болгаро-византийских отношений во втором десятилетии X в. сербские земли были непосредственно вовлечены в борьбу двух сторон. Накануне битвы у р. Лхелой (917 г.) византийская дипломатия через стратига фемы Диррахий Льва Равдуха пыталась привлечь князя Петра Гойниковича вместе с венграми к антиболгарской коалиции⁷⁷. Встреча стратига Диррахия с сербским князем состоялась в Пагании, и это известие трактуется некоторыми историками как свидетельство того, что Пагания вхо­дила в состав княжества Петра Гойниковича. В связи с этими событиями становится известным, что болгарский царь имел влияние на князя Захлумии Михаила Вышевича, который осведомил его о переговорах между Львом Равдухом и Петром. Следовательно, в. начале X в. в сербских землях не только было несколько центров государственной жизни, но они имели различную политическую ориентацию. Несмотря на усилия византийской дипломатии, антибол- гарскую коалицию создать не удалось, и Петр Гойникович не предпринял конкретных действий против Болгарии. Он, однако, оставался небезопасным соседом Болгарии, и поэтому в 1918 г. болгарское войско возвело на сербский престол Павла Брановича — внука Мутимира и племянника наследника Мутимира Прибислава. Петр Гойникович был захвачен в плен и закончил свою жизнь в Болгарии.

Вступление Павла Брановича на престол означало усиление бол­гарского влияния среди сербов. Имперская дипломатия не при­мирилась с такой ситуацией, рассматривая ее как результат анти- византийских происков Симеона. Сначала Византия пыталась сверг­нуть Павла Брановича с помощью его двоюродного брата Захарии Прибыславлевича, находившегося в Константинополе. Захария был взят в плен и отправлен в Болгарию. Только в 921 г. при неизвестных обстоятельствах Павел Бранович отошел от союза с Болгарией и перешел на византийскую сторону. В результате болгарского вмеша­тельства он был отстранен и заменен Захарией. Новый князь только через три года последовал примеру Павла Брановича (перешел на сторону империи), что дало Симеону повод организовать поход против сербов. Потерпев вначале военную неудачу, которая стоила жизни болгарским военачальникам, в 924 г. Болгарии, наконец, удалось сместить Захарию. Ему был противопоставлен князь Чеслав Клонимирович, который родился и вырос в Болгарии. Он был использован как приманка для созыва собора сербских жупанов, которые должны были санкционировать его вступление на престол. На соборе жупаны были захвачены в плен и увезены в Болгарию. Этот эпизод показывает, что, вероятно, в силу древней традиции собор жупанов подтверждал вступление князя на сербский престол⁷⁸.

В 924 г. сербские земли, расположенные к востоку и северо-востоку 162 ₀г Динарских гор, были включены в пределы Болгарского государст­ва. По другую сторону от гор болгарское влияние осуществлялось посредством князей-союзников, среди которых самым известным был князь Захлумии Михаил Вышевич. До смерти Симеона в 927 г. он сохранял союз с болгарами, а затем искал сближения с Византией. От Константинополя он получил титул анфипата и патрикия.

Полагают, что в начале X в. и другие сербские князья на побережье смогли завоевать самостоятельность Как независимое княжество упоминается в это время Травуния, в пределы которой входила и территория полузависимой Конавли. Константин Багрянородный говорит, что Травуния имела своих князей еще со времен Властимира и называет имена четырех из них.- Белое, Крайна, Хвалимир, Чучи- мир⁷⁹. Согласно традиции, которой он следовал, Травунское княжество добилось самостоятельности еще во второй четверти IX в. Тогда Белое женился на дочери Властимира и был возведен им в ранг князя*⁰. В данном случае византийский автор, вероятно, забыл, что согласно его собственному утверждению, сербские жупаны ставили архонтов (князей) даже во времена Василия I, Может быть, в изложении Константина Багрянородного нашла место некая тра- вунийская традиция, которая утверждала древность порядка занятия местной власти. Не ясен статус Дукли и Пагании, ибо Константин Багрянородный не говорит о наличии в них власти князей. Очевидно, возникновение дуклянской династии, точно засвидетельствованной для конца X в., произошло позже того времени, когда жил и писал Константин Багрянородный.

После смерти Симеона в условиях политического упадка Болгарии оттуда бежал Чеслав Клонимирович, восстановивший свою власть над сербскими землями. Согласно Константину Багрянородному, он управлял областью, простиравшейся на севере до р. Савы, на востоке до верхних течений рек Ибара и Моравы, на юге до р. Лим и на западе до Динарских гор. В сущности временем Чеслава завершаются сви­детельства Константина о ранней истории сербов. При изучении сербской государственности в последующие десятилетия можно рассчитывать лишь на спорадические упоминания у византийских авторов XI—XII вв. и на чуть более определенные известия в так называемом Барском родослове (Летопись Дуклянского пресвитера)⁸¹.

Согласно Барскому родослову, князь Чеслав был убит венграми во время одного из их походов на северные сербские земли. Это известие не подтверждается другими источниками, однако вполне соответствует духу эпохи, отмеченной широкомасштабными набега­ми венгров на Балканы и на страны Центральной Европы.

История сербских земель от смерти Чеслава до появления новых известий о княжеской власти в сербских землях плохо освещена в источниках. Вряд ли мы будем далеки от истины, если допустим, что на рубеже X и XI столетий судьба сербских земель находилась в зависимости от исхода болгаро-византийского противоборства. Мо­жет быть, внутренние сербские земли сравнительно рано были присоединены Самуилом, однако их положение под болгарской властью не совсем ясно. То, что нам известно о развитии сербской ₆« 163

государственности в конце X — начале XI в. относится прежде все| к Дукле, сравнительно новому центру государственной жизни.

Первым точно засвидетельствованным архонтом Дукли был Петр, имя которого известно по найденной оловянной печати⁸². Его пре- емником в конце X — начале XI в., несомненно, был князь Иван Владимир. Как зять царя Самуила он был оставлен управлять Дуклей под верховной властью своего тестя. Хронология имеющихся сведений указывает на то, что возвышение дуклянской династии может быть связано с упадком Других центров Сербского госу­дарства. Некоторые исследователи полагают, что. кроме Дукли, и другие сербские княжества находились в вассальной зависимости от Самуила. Так или иначе в интересующий нас период дуклянская государственная традиция оказалась самой сильной: она единст­венная пережила уничтожение Первого Болгарского царства и установление византийской власти почти над всем Балканским полу­островом.

Барский родослов отмечает существование в 20—-30-х годах XI в. жупана Рашки, бана Боснии и князей Захлумии и Дукли⁸³. Может быть, эти известия имеют ретроспективный характер. В XI в. не преры­валась княжеская власть лишь в Дукле, где была создана и собст­венная династическая идеология, отраженная в Барском родослове.

В XI в. в западных балканских землях византийская фемная орга­низация не была распространена повсеместно. Наряду с фемными территориями существовали автономные области, степень самосто­ятельности которых варьировалась в зависимости от обстановки. Именно в этот период северные части бывшего княжества Чеслава обособляются в качестве особой области Босния и продолжают самостоятельное существование в течение средневековья. Не было единства и в церковном отношении. Сербские земли оказались поде­ленными между диоцезом Охридской архиепископии и архиепис­копиями адриатических городов⁸⁴.

Большая часть сведений по истории сербских земель в XI в. касается Адриатического побережья. Известно, что в этот период Пагания входила в пределы Хорватского государства. В остальных прибрежных областях ведущую роль играла Дукля, где сравнительно рано и успешно началось движение против византийской власти. Это движение, возникшее в 30-е годы XI в., связано с именем Стефана Воислава. Пройдя нелегкий путь, использовав восстание против византийцев болгарина Петра Деляна (1040—1041 гг.), Стефан Воислав укрепил свою самостоятельность и расширил власть от Бояны до р. Неретвы, включая и часть внутренних сербских земель. В 1055 г. Стефану Воиславу наследовал его сын Михаил. Князь Михаил и его сын Константин Бодин были вовлечены в антивизантийское восстание Георгия Войтеха (1072 г.). Восставшие в Скопье имели в виду, вероятно, связь дуклянской династии и рода царя Самуила, провозгласив болгарским царем Константина Боди на⁸⁵.

После подавления восстания князь Михаил был вынужден стре­миться к улучшению отношений с Византией. Такую же политику проводил и его наследник Бодин. Во время борьбы империи с 164

норманами в 80-х годах XI в. он был в принципе на византийской стороне. Это не помешало Бодину воспользоваться затруднительным положением империи и завоевать земли Боснии и Рашки. Управлять ими он поставил своих жупанов. С именем жупана Рашки Вукана связано постепенное перемещение центра Сербского государства во внутренние области. Это происходило в борьбе с Византией и в условиях упадка Дуклянского княжества. Начиная с XII в. на первое место в политической истории сербских земель выходит Рашка. Воплощенная именно в Рашке сербская государственность достигла в течение двух последующих столетий вершины своего развития.

¹Goldstein I. О etapama u razvoju hrvatskog drusftva i о periodizaciji hrvatske povjesti do 13 stoljeca // Historijski zbomik. 1988. 41(1). S. 253—279.

²Klaic N. Povijest Hrvata и ranom srednijem vijeku. Zagreb, 1975. S. 206, 221; Тыпкова- Злимова В. Формы власти в Византии и в Балканских государствах (до X в.) // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М., 1987_; С. 121.

Xlonst. Porph. DAI; Katie L. Saksonac Gottschalk na dvoru^kneza Trpimira. Zagreb, 1932; ШишКЯ Ф. Летопис попа Дукл>анина. Београд, 1928, Suite F. PrimEnik izvora hrvatske istorije. Zagreb, 1914. D. 1. S. 122—125.

⁴Sisic F. Priraifnik... S. 192—195; К laic N. Op. cit. S. 225, 233.

⁵У Готшалка Трпимир назван "rex Sclavorum" (Klaic N. Op. cit. S. 225). В надписи из окрестностей Солина, датированной 852 г., встречается термин "dux" (Sisic F. PriruEnik... S. 122).

⁶Sisic F. Povijest Hrvata u vrijeme narodnich vladara. Zagreb, 1925. S. 666.

'’Klaic N. Op. cit. S. 232—236.

⁸Пассаж в грамоте, где описываются границы митрополии, считается поздней интер­поляцией: Klaic N. Op. cit. S. 234, bjel. 29.

⁹Klaic N. Op. cit. S. 236; SificF. Povijest... S. 660.

ⁱ⁰Sisic F. PnroEnik... S. 193; Idem. Povijest... S. 332; Klaic N. Op. cit. S. 237—238.

¹¹ Katie L. Op. cit. S. 13—15. ⁱ²Consl. Porph. DAI. 31. P. 151.

ⁱ³Ferluga J. L'amministrazione bizantina in Dalmazia. Venezia, 1978. P. 162—163; Klaic N. Op. cit. S. 225.

¹⁴ШишиЙ Ф. Летопис... С. 312, коммент. 172.

¹⁵Ф. Шишич (Silic F. Povijest... S.345) считает, что Домогой (864—876 гг.) — представи- ' тель другого рода.

^liFerluga J. Op. cit. S. 160. _v

¹⁷Const.Porph. DAI. 30. P. 147; Ferluga J. Op. cit. S. 176—177; Sitfic F. Povijest... S. 388— 389; Klaic N. Op. cit. S. 243. ^l*Si!icF. PriruEnik... S. 122—124, 201.

¹⁹Ibid. S. 195—197; Klaic N.Op. cit. S. 259, 261.

²⁰Klaic N .Diplomaticka analiza isprava iz doba hrvatskih narodnih vladara 1 // Historijski zbomik. 1965. 18. S. 147.

²ⁱSisic F. Povijest... S. 395—396.

^onsl. Porph. DAI. 30. 145; Klaic N Op. cit. S. 285—288.

²³Goldstein /. Op. cit.JS 265.

²⁴Ibid. S. 265—266; Sisic F. Priruinik... S. 122, 126—127.

^SjHic F. Primtnik... S.126—127.

²⁶SitSic F. Povijest... S. 414; Klaic N Op. cit. S. 290, N 63.

²²Sisic F. PrimEnik... S. 213.

²⁸Klaic N Op. cit.

^Z9Consl. Porph. DAI. 31. P. 151.

^История на България. С.. 1981. Т. 2. С. 291—292.

³¹См, примеч. 22. Это первое свидетельство существования титула "бан" в Хорватии Этимология слова выводится из аварского языка (Sisic F. Povijest... S. 680; Klaic N Op. cit. S. 279).

³²Klaic N Op. cit. S. 278—279. ,

³³Thomae archidiaconi Historia Salonitana. Zagreb, 1894; Sisic F. Priru&iik... S. 213—224;

Klaic N . Op. cit. S. 22—28.

²⁴К laic N Op. cit. S. 300.

^2SConst. Porph. DAI. 31. 151; Klaic N Op. cit. S. 312.

³⁶Sisic F. Povijest... S. 431. _f

³⁷ШишчН Ф. Летопис... С. 323, коммент., С. 167, 172; Klaic N Op. cit. S. 316.

™Si?icF. Povijest... S. 435^-436; Klaic N Op. cit. S. 312.

³⁹Klaic N Op. cit. S. 313; Silic F. PriruSnik... S. 250.

^тЦ1иптH Ф. Летопис... C. 331; История на България. T. 2. С. 411; HcTopuja Срба. Београд,

1981. Т. 1.С. 169.

⁴¹ Sisic F. Povijest... S. 469.

⁴²Thomae... S. 38; Ferluga J. Op. cit. S. 192—193.

⁴³Самые достоверные сведения об этой эксплуатации дает венецианский хронист Иоанн Диакон: Fonti per la storia dltalia. I. Cronache veneziane antichissime. Roma, 1890. P. 153 passim. Cp.: Sisic F. Povijest... S. 474—475; Klaic N Op. cit. S. 328—329; Ferluga J. Op. cit. S. 195. ^uSific F. Povijest... S. 475_t ^4SKlaic N Op. cit. S. 330; Sisic F. Povijest... S. 478.

⁴⁶Goldstein I. Op. cit. S. 268; Klaic N Op. cit. S. 352—356.

⁴¹ Sisic F. Priru£nik... S. 230—231.

⁴⁸lbid. S. 249—250. Титулатура правителя. "Ego Cresimir, qui alie nomine uocatur Petrus, Chroatorum rex Dalmatinorumque".

⁴⁹Имена последних банов — Гварда, Божетех и Стефан (Klaic N . Op. cit. S. 313).

^SisTic F. Povijest... S. 518—519, 524—525, 526—527.

⁵¹lbid. S. 525.

^S2KlaicN Op. cit. S. 349—350.

⁵³Si/ic F. Priruinik... S. 230; Klaic N . Op. cit. S. 357.

⁵⁴Jis'ic F. Povijest... S. 552; Klaic N . Op. cit. S. 357.

⁵⁵Klaic N Op. cit. S. 368—374.

*0 бане Звонимире см.: Goldstein /. Op. cit. S. 270.

⁵¹Si?ic F. Povijest... S. 559; Idem. PrimXnik... S. 268—269. ^s*KlaicN Op. cit. S. 516—517.

⁵⁹Ibid. S. 532.

⁶⁰Острогорски F HcTopnja Визант^е. Београд, 1959. С. 364.

⁶¹ Грачев В.П. Сербская государственность в X—XIV вв. М., 1972.

⁶²Тъпкова-Заимова В. Нашествия и етнически промени на Балканите през VI—VII век. С., 1966; обзор литературы см._: Ditten И. Zur Bedeutung der Einwanderung der Slawcn // Byzanz im 7. Jahrhundert; Undersuchungen zur Herausbildung des Feudalismus. B., 1978. S. 127—129; Hcropnja српског народа. Београд, 1981. T. 1. С. 109—124. (автор — Й. Ковачевич).

^бзПеревод соответствующих фрагментов см._: ВИИН1. Београд, 1959. Т. П.

“Там же. С. 12-13; Const. Porph. DAI. Р. 122—127.

⁶⁵Линий М. Српске земле у среднем веку: Истори)иско-геоп>афские студне Београд. 1978.

^№Ферлуга.1. Виэант^ска управа у Далмаци}и Београд, 1957.

⁶⁷Ср.: Наумов Е.П. Становление и развитие сербской раннефеодальной госудаствен- ности//Раннефеодальные государства на Балканах. VI—XII вв М., 1985. С. 189—190 “Там же.

“ВИИШ. Т. П. С. 47_;48; Const. Porph. DAI. Р. 154—157.

⁷⁰ВИИШ. Т П. С. 59; Const. Porph. DAI. Р. 160—162.

⁷¹ВИИШ. ТП. С. 14—15; Const. Porph. DAI. Р. 127—129.

⁷²ВИИН1. ТП. С. 50; История на България Т 2. С. 158—161.

⁷³ВИИШ. ТП. С. 51; Const. Porph. DAT. Р. 154; История на България. Т. 2. С. 213—214. ⁷⁴HcTopHja српског народа Т. 1. С. 149.

⁷⁵ВИИШ. ТП. С.36; Const. Porph. DAI. Р. 144—146.

⁷⁶HcTopnja српског народа. Т. 1 С. 156.

^История на България. Т. 2. С. 278.

⁷⁸ВИИН1. ТП. С.56■. Const. Porph. DAI. Р. 158; HcTopnja српског народа Т. 1. С. 187—189 ⁷⁹ВИИН1. ТП. С. 62; Const. Porph. DAI. Р. 162—164.

166

^ам же.

^8, ВИИН1. Београд, 1966. Т. Ш; Шишик Ф Летопис....

^8JHcTopHja српског народа. Т. 1. С. 169 ^цъШишнк Ф. Летопис.... С. 344.

^HcTopHja српског народа. Т. 1. С. 170.

⁸⁵История на България. С., 1982. Т. 3. С. 78: W'asilewski Т. Stefan Vojislav de Zahumlje, Stefan Dobroslav de Zeta et Byzance au milieu du XI^е siiicle//3PBK 1971. ХШ.С. 109—126.