§ 5. Объективный состав деяния

Например, Х.-Х. Ешек и Т. Вайгенд пишут, что понятие осуществления деяния «объективно просто не может отразить богатство внешнего, но во многом реализуется на основе субъективных факторов и нормативных оценок, так что строго формальное разграничение состава деяния на объективные и субъективные составные вообще кажется невозможным». Далее идет отсылка к тому, что осуществленное деяние включает: а) деяние (конкретизация деяния рассматривается как задача Особенной части); б) результат (Erfolg) и в) связь между деянием и результатом; особенностью анализа этой связи является выявление вначале причинности (ursachlicher) и затем объективной вменимости (objektive Zurechnungsbarkeit)306. Можно сказать и так, что описывается этот признак через ход (modalitaten) деяния и связь между действием (бездействием) и результатом. Ход (осуществление) деяния представляет собой его активную сторону, способ. Характеризуются эти способы либо как обычный случай, т. е. оконченное умышленное деяние путем действия либо бездействия и пр., либо как специальные случаи (неоконченное) деяние; затем это конкретизируется применительно к Особенной части: изъятие (Wegnahme), обман (Tauschung) и т. п.

Результат. Профессор И. Пуппе подчеркивает, что в противоположность учению о деянии проблематика последствий деяния, результата практически не рассматривается в литературе307. По-видимому, это не совсем так. Р. Маурах и X. Ципф анализируют неправовые результаты (Erfolgsunrecht) — преступные последствия.

И. Пуппе определяет результат как негативное (nachteilige) изменение данного правового блага (Rechtsgutobjekt)309. Такое определение, по ее мнению, не свободно от оценки, но оно позволяет измерить результат. Далее она анализирует обсуждавшиеся в литературе возможности уменьшения результата, рассмотрения его как баланса позитивных и негативных результатов310 и др.

В литературе также указывается, что с понятием последствий связано понятие разрешения (Einwilligung и Einverstandnis), т. е. разрешения их причинять и согласия с ними.

В свою очередь проблематикой результата и его места в понятии преступления занимался Дитхард Зелинский (Diethard Zielinski). Он ставит вопрос о негативном характере отсутствия связи результата с составом деяния и виной, что влечет фактическую ориентацию на определение наказания в зависимости от результата311.

Причинность и объективное вменение, «вменимостъ» (Kausalitat und objektive Zurechnung)312. Это центральный, привлекавший и привлекающий внимание многих немецких специалистов вопрос осуществления деяния в тех случаях, когда состав предполагает наступление результата, его причинение313. Отсутствие причинности при этом может выводить на покушение, неудавшееся пособничество314. Многие взгля- ды, излагаемые в немецкой литературе, особенно применительно собственно к причинности, каузальной связи, воспринимаются российским юристом как весьма знакомые. Существенные различия связаны с введением в доктрину наряду с понятием причинности понятия объективной вменимости, а также самостоятельным рассмотрением целого веера отклонений от нормального хода причинности.

Соотношение каузальности и вменяемости. Этот развиваемый в немецкой литературе подход заслуживает внимания российского читателя. Профессор Кристиан Кюль (Kristian Kiihl315) в чрезвычайно сжатом виде разъясняет проблему соотношения причинности и объективной вмени- мости316 так: в современной уголовно-правовой литературе существует широко распространенное убеждение, что в материальных (результативных) составах связь между действием (бездействием) и результатом надо проверять по двум ступеням.

Необходимость во второй ступени, в проверке упречности существует потому, что возможен такой случай, когда причинность есть, а преступления все же нет319. Причинность (Kausalitat) здесь рассматривается как естественная, натуральная связь, лежащая в области законов при- роды. Объективная — или, может, будет лучшим, нестрогим использование понятия «причинительная вменимость» — это та часть или то состояние каузальности, за которую субъект несет ответственность по уголовному закону. Господствующее мнение отражено в работах: Х.-Х. Ешека и Т. Вайгенда, В. Гроппа, Й. Вессельсаи В. Бойльке, Г. Трон- дле и Т. Фишера, Т. Ленкнера. По учебнику Й. Вессельса и В. Бойльке: «Объективно вменим результат субъекту, если он создал нарушающую опасность, которая реализовалась в конкретном результате».

На наш взгляд, здесь, как, впрочем, и при оценке вины, проявляется стремление показать, что уголовная ответственность наступает именно за то, что уголовным законом отнесено к основаниям уголовной ответственности. Установление естественного хода событий необходимо, но недостаточно, нужна его правовая оценка320. Это, подчеркнем еще раз, и есть не всегда признаваемое в российской правовой доктрине выявление предметного (натуралистического) и нормативного подходов и различия связи между ними321.

Поэтому объективно вменимы только те результаты, которые опираются на релевантный к уголовному закону ход причинности, т.

Причинность. Ее кратко иногда обозначают так: «Результат деяния должен быть делом деятеля-субъекта»323. Установление причинности является первым этапом выявления наличия или отсутствия связи между деянием и результатом. Правда, в методической литературе студентам иногда дается совет при решении задач: а) рассматривать каузальные связи только тогда, когда есть определенные сомнения в их наличии либо содержании; б) даже в проблематичных случаях долго и много о них не писать (не говорить), а обратиться к эквивалентной теории, корректируя ее либо с помощью учения об объективной вменимости (господствующее мнение), либо с помощью учения об ошиб- ке относительно хода причинности (мнение Верховного Суда ФРГ)324. Во многом такая отражающая положение дел рекомендация связана с тем, что спор о причинности выявляет все больше и больше противоречий между даже обозначившимися как господствующие теориями условий (фон Бури, Ф. фон Лист, Имперский суд) и названными их основателями адекватными или генерализованными теориями (фон Крис (v. Kries), Румелин (Rumelin), Трагер (Trager), Ципманн (Ziepmanri))325.

В литературе выделяются следующие теории причинности:

а) теория условий (эквивалентная теория — Aquivalenzbedingungs- theorie);

б) теория адекватной причинности или адекватных (составам деяния) условий (Adaquanztheorie);

в) релевантная теория (Relevanztheorie)*.

Теория условий (эквивалентная). В учебнике Й. Вессельса и В. Бойльке эта позиция признается господствующей. Ее придерживался Верховный суд Германской империи (Reichsgericht). Она состоит в признании равенства причиняющего потенциала всех условий, не разграничивая их на отдаленные, ближние, типичные или даже случайные. Приводится со ссылкой на решения Имперского суда и Верховного Суда ФРГ формула: «Причины в смысле уголовного права есть каждое условие результата, относительно которого можно считать, что без него отпадет результат в его конкретном выражении»326.

Даже сторонники эквивалентной теории признают, что распознающий потенциал данной формулы мал. По этой теории все условия наступления результата его причиняют и друг перед другом никакого преимущества не имеют. В немецкой литературе приводятся следующие примеры. А. разбил бейсбольной битой прекрасную вазу. Тогда оцениваются как причиняющие, например:

а) родители, породившие А.;

б) изготовители биты;

в) ее продавцы и пр.

Теория адекватных условий. Она развита Карлом Энгишем (Karl Engisch327) и считается господствующей, но не в уголовном, а в гражданском праве. По этой теории, отмечают проф. Т. Фишер и другие специа- листы, делающие ссылку на позицию Верховного Суда, только такие последствия причиняются деянием, с наступлением которых следует считаться по общему человеческому жизненному опыту с точки зрения искусного осмотрительного суДьи (объективно-взвешенный прогноз)328.

Г. Радбрух, впрочем, еще в 1902 г. писал: «Учение об адекватном причинении имеет общий исходный пункт с господствующей каузальной теорией Бури»329 и отмечал далее: отличается данная теория тем, что для этого результата эти условия одинаково необходимы; но одновременно ставил вопрос: как найти необходимые условия для данного результата?330

Это высказывание начинающего юриста, ставшего знаменитостью позже. Теперь теория адекватных условий характеризуется, как кажется, более критично. Пишут, что догматическая слабость адекватной теории состоит в том, что ее борьба против безбрежности эквивалентной теории ведется с фальшивой позиции: она пытается нормативно определить естественно-научные категории каузальности и тем самым не объединяет причиняемость и вменимость331. Но по ней можно сделать и несколько позитивных замечаний. По Г. Штратен- верту (со ссылкой на Х.-Х. Ешека и Т. Вайгенда, Р. Маураха и X. Ципфа, К. Роксина и др.): «Для правовой оценки должно не каждое, но только такое условие действовать (приниматься в расчет), как причина, которая по опыту может быть способной (geeignetis) привести к соответствующему результату»332.

Кажется, что это все-таки конкретизирует эквивалентную теорию.

Релевантная теория. Она также направлена на ограничение эквивалентной теории и отличается от нее тем, что она строго разграничивает (так в учебнике Й. Вессельса и В. Бойльке) причинение и объективное вменение результата333. Теория релевантных условий одновременно подчеркивает обязательность установления между деянием и результатом уголовно-релевантного каузального взаимодействия. В силу этого она рассматривается как база теории вменимости (Zurechqung).

Оценка теории каузальности. Все же в литературе делается вывод о том, что теория причинности, каузальности пока еще не разработана так, чтобы это отвечало потребностям уголовного права. Аргумен- ты приверженцев той или иной теории убедительны. Но еще более убедительны контраргументы, ибо каждая теория имеет свои слабые места — больше или меньше334.

При этом признается, что уровень объяснений (теорий, учений, опытных предположений) о каузальности либо не вполне убедителен, либо не всегда адаптирован к потребностям юридической оценки механизма деяния335.

Теория объективной вменимости. Методологические предпосылки. Отсюда возникли два упомянутых направления: а) учение об объективной вменимости и анализ отдельных ситуаций каузальности. Они состоят в указании на недостаточность естественно-научных объяснений и, соответственно, на невозможность ограничиваться только каузальными теориями и объяснениями. Так, проф. Ф. Крей одобрительно цитирует положение из учебника Й. Вессельса и В. Бойльке о том, что безбрежная ширина эквивалентной теории требует корректуры, ограничивающей ответственность336. Несколько иные акценты расставляет проф. Ингеборг Пуппе. Она считает, что в литературе (ссылаясь на Х.-Х. Ешека и Т. Вайгенда, Р. Маураха и X. Ципфа, Й. Вессельса и В. Бойльке и др.) слишком сильно разрывают каузальность и объективную вменимость. По ее мнению, следует анализировать действительную каузальность для корректного применения учения об объективной вменимости. Но и проф. И. Пуппе также считает каузальность недостаточной337. Юристы, видимо, поэтому, хотя и должны крайне осторожно относиться к научным представлениям о причинности, поскольку натуралистические или даже философские аргументы недостаточны для определения причинности в уголовно-правовом смысле, все же занимаются философскими аспектами каузальности, и дискуссии по этим проблемам продолжаются338. Но пока раскрыть и верифицировать природу и механизм каузальности им не удается.

Правовые предпосылки объективной вменимости. Применительно, во всяком случае, к немецкому уголовному праву необходимость правовой оценки обоснована в одном из решений Верховного Суда ФРГ. Здесь сказано: «Разумеется, характер езды обвиняемого был в механи- ко-натуралистическом смысле условием для смерти велосипедиста. Этим, однако, нельзя сказать, что определенная противоправность движения, небольшое превышение (Uberholen) было причиной осуществления состава причинения смерти по § 222 УК в уголовно-пра- вовом смысле». И далее: определяемое принципом вины уголовное право не удовлетворяется чисто естественно-научными объяснениями определяемых последствий, чтобы ответить на вопрос об отношении между причинами и результатом. Для оценивающего человеческое поведение способа познания намного важнее, значимо ли условие для наступления результата по масштабам правовой оценки339.

Содержание и критерии объективной вменимости. Она, как уже отмечалось, принципиально корректирует оценку наличия или отсутствия каузальности. Объективная вменимость по наиболее распространенному мнению означает, что субъекту объективно вменим результат, если он создал такую противоправную опасность (своими действиями), которая как раз реализовалась в этом результате340. По мнению Г. Якобса: «Для объективной вменимости результата (последствий) каузальность — это только минимальное условие; необходима еще правовая относимость (Relevanz) каузального отношения между действующим субъектом и результатом. Собственно, относимость каузальности ограничена не только объективно; во многом ограничи- вающе действует необходимость субъективной стороны деяния»341. Осуществляется установление объективной вменимости в литературе различным образом.

Теоретическая полемика по вопросам объективной вменимости. Изложенные соображения, как и во многих иных случаях, могут находиться в зоне согласия, т. е. представлять господствующее мнение, а могут и выходить за ее пределы.

Сторонники этой теории названы выше. Критические взгляды высказываются как будто реже, но они есть.

Профессор Ханс-Йоахим Хирш (Hans-Joachim Hirsch) полагает, что учение об объективном вменении не дает выигрыша при неосторожных деликтах, скептически относится к «акцептуированному нормативизму» и полагает, что оно во многих отношениях все же далеко от практики342. Скептически, насколько можно судить, или по меньшей мере крайне осторожно относится к этой теории проф. У. Вебер343.

Рассмотрим подробнее взгляды проф. В. Хассемер. Она пишет, что вменимость находится по статусу между принципами и следствиями для отдельных случаев, и ставит вопрос о присвоении этой проблеме статуса секуляризированной метафизики. Ею высказан ряд интересных соображений, в том числе и общего характера. Автор пишет, что способом разработки (кроме метафизики) учения об объективной вменимости должен быть дискурс. «...Люди, — считает она, — должны договориться, что они понимают под вменимостью, как и в каких формах и при каких предпосылках хотят ее сконструировать»344.

Важно при этом сочетание нормативного и эмпирического начал. Сведения, которые дает атрибутивная теория, показывают, как действительно функционирует вменимость в повседневной жизни: когда причиняющее вред поведение оправдывается или извиняется, какие санкции назначаются, при каких условиях и пр. Уголовно-правовая теория должна опираться на представление о вменимости в культуре и правовой культуре345.

В. Хассемер полагает, что в западной культуре существуют две предпосылки ответственности: первая — мир, принципиально овла- деваемый людьми (beherrschbar); вторая — богатое внутреннее представление о личности и ответственности. Но это «очищенные» предпосылки; в действительности же латентная преступность показывает, что общество со многим готово мириться346. В этих рамках дифференцируются представления о соотношении «ответственность — безответственность» и о степени ответственности. Из этого следует делать ряд выводов. Прежде всего существуют реально несколько типов представлений о вменимости: а) жертва, которой можно приписать вред, поскольку кто-то отвечать должен; б) божий приговор (двоєборство), кто проиграл — виноват; в) Ubersiebnung, когда ответственность определяется позицией в группе, при этом представления об ответственности обращены в будущее, а не прошлое; г) Labelling Approach — по этим представлениям, как известно, не уголовное право определяет ответственность, а неспособность лица избежать ее, что зависит от его положения в структуре распределения власти. Далее эти представления «работают» на двух уровнях, т. е. при определении: а) предпосылок и собственно структуры ответственности; б) эффективности уголовного права; в) индивидуализированной ответственности, формально выраженной уголовным правом и процессом, отвечающей современной ее картине, — они реализуются в рамках переговоров об ответственности (Absprachen) либо коллективной ответственности — при законном отсутствии индивидуальной.

Так или иначе общий вывод состоит в том, что все эти представления должны учитываться как негативные или позитивные факторы также и в процессе легитимации и совершенствования как уголовного права, так и уголовного процесса. При этом основными направлениями совершенствования являются обеспечение ясности, предсказуемости ответственности, возможности ее корригирования, т. е. обеспечения верности принципам уголовного права в интересах всех участников уголовного процесса347.

Именно такой или непринципиально отличающийся от него подход должен быть реализован в собственно догматической сфере.

Уголовно-правовая структура вменимости. В учебнике Й. Вессель- са и В. Бойльке выделяются три ступени вменимости: вменимость человеческого поведения в качестве поступка, который в принципе может быть осуществлен именно человеком; вменимость поведения как неправды (Unrecht), соответствующей составу деяния (по критерию — некто в социальной роли субъекта деяния может сделать то, что от него требуется правом); вменимость противоправного поведения в вину, по критерию индивидуально-персональных возможностей (возможного — konnen) субъекта с его личными способностями, т. е. устанавливается, что может данное лицо и может ли оно воспрепятствовать нарушению правового блага348.

Критерии вменимости. Они определяют также ситуации ограничения вменимости и соответственно ответственности за причинение результата. Исходным является правило, по которому: «объективно вменим результат субъекту тогда, когда он создал правонарушающую опасность, которая непосредственно реализовалась в конкретном результате».

Критерии конкретизации этого правила в наиболее доступном виде излагаются так:

а) создание либо отсутствие релевантного праву риска.

В этой ситуации или группе ситуаций исключается ход причинности — атипичный, непредсказуемый и неконтролируемый поведенчески. Основной тезис: результат только тогда вменяется деятелю, когда его деяние находится не полностью вне того, что можно принимать во внимание при обычном ходе вещей и повседневном жизненном опыте. Субъект ранит другого, тот умирает в больнице от инфекции. Считается, что это не находится целиком вне предсказуемого хода вещей. К. Роксин выражает эту мысль весьма тонко, поясняя, что при неразрешенном риске вменимость результата зависит от того, что именно в нем реализован неразрешенный риск349;

б) совпадение рисков (Risikozusammenhang. Schutzzweck der Norm).

Здесь выдвигается правило, по которому совершенное деяние охватывается защитной целью нормы. Некто проехал на красный свет, а затем через некоторое время совершил аварию. Запрет проезда на красный свет не имеет целью предупреждение будущих аварий350.

По господствующему мнению отрицается вменимость, если: —

наступление результата лежит вне человеческого контроля; —

деяние уменьшает риск причинения результата; —

ход событий (причинения) атипичен; —

последствие лежит вне сферы защиты нарушенными нормами; —

результат наступил бы и при правомерном поведении; —

между деянием и результатом «вклинивается» поведение, создающее дополнительную опасность351.

Несколько иначе раскрывает критерии объективной вменимости Гюнтер Штратенверт. По его мнению, вначале необходимо определить риск, с которым разумно связывается возможность причинения результата деянием; этот риск должен быть противоправным, неразрешенным (unerlaubtes) и выходящим за пределы обычного, нормального. «Ответственность за результат может быть представлена через ответственность, которой он порожден»352. Однако здесь у Г. Штратенверта возникает масса сомнений в возможности определения, что есть нормальный риск, какова степень вероятности причинения результата и пр.

Весьма подробно и с богатой аргументацией рассматривает проблему применения объективной вменимости один из создателей этого подхода, проф. К. Роксин (о своем приоритете он пишет прямо)353. Вначале он рассматривает условия объективной вменимости, напри- мер создание недозволенного (unerlaubten) риска, а затем исключения вменимости при уменьшении риска, отсутствии создания опасности при разрешенном риске и другие вопросы.

Теоретические взгляды и соображения по поводу объективной вменимости понятным образом влияют на вывод о наказуемости деяния в соответствии с нормами Особенной части уголовного права. Поэтому они в литературе методической направленности, как правило, излагаются в инструктивной форме распознавания отдельных типовых ситуаций объективного вменения.

Проблема вменимости при формальных деликтах. Вообще это сложная проблема, и она должна быть, .как кажется, более глубоко прояснена и в немецкой, и в российской уголовно-правовой доктрине. Есть много составов деяний, технически описанных как формальные, но нередко в них действие обязательно выливается в результат, а последний порождается действием.

Формальные (Tatigkeit) составы не рассматриваются, понятным образом, как требующие причинной связи. Однако среди них — по вполне разумному подходу Г. Штратенверта — следует выделять смешанные формы, например оскорбление (Beleidigung).

Проблемные ситуации каузальности (причинности) и объективного вменения. Такие ситуации рассматриваются практически во всех учебниках и пособиях по уголовному праву, но даются в разном изложении. Их решение, отражая преимущества казуистического подхода, призвано компенсировать недостатки теории. Профессор Ф. Хафт выделяет следующее: —

альтернативная причинность (многие условия действуют независимо); —

кумулятивная причинность (независимые условия накладываются друг на друга); —

атипичная причинность (вмешиваются иные причины); —

гипотетическая причинность (могло быть вызвано иной причиной354); —

пресеченная причинность (иная причина сама причинила результат); —

имевшаяся в виду внешнего воздействия причинность (риск повысился).

Альтернативная (двойная) причинность. В этом случае порознь совершаются действия, направленные на некий результат. Одновременно два человека всыпали яд в кофе. Если эти условия не рассматриваются как кумулятивные, т. е. каждое из них в качестве такого, без которого отпадет результат, они все-таки оцениваются по эквивален- тной теории как conditio sine qua поп, и в этом случае признается причинная связь для каждого из них355.

Кумулятивная и атипическая причинность. Они имеют место тогда, когда действуют совместно два независимых деяния, каждого из которых недостаточно для причинения результата. В этом случае каждая причина рассматривается как находящаяся в каузальной связи с результатом.

В литературе отмечается, что здесь есть определенная несправедливость. Она может быть исправлена на уровне вменимости или при признании ошибки в ходе анализа субъективного состава относительно хода причинности (Kausalverlauj)356. Можно обратить внимание на то, что нормативный подход, опирающийся к тому же на общие начала уголовного права, корректирует или, вернее, более точно оценивает результаты собственно предметного подхода.

В ряде учебников ситуация кумулятивной и атипичной причинности разъясняется на основе позиции Верховного Суда ФРГ по так называемому «Bratpfannen Fall», т. е. случаю сковородки. Восемнадцатилетняя Шарлотта ударила сковородкой своего отчима, терроризировавшего и ее, и ее мать, когда все трое сидели за завтраком. Отчим рухнул на пол, а Шарлотта попыталась вызвать полицию. Но, поскольку отчим зашевелился, мать Марта, т. е. жена отчима, схватила лежащую на полу сковородку и ударила мужа, от чего он скончался. Суд первой инстанции осудил Шарлотту и Марту за убийство (Mord). Верховный Суд вернул дело, поскольку не было установлено, от чьего удара отчим умер, т. е. со ссылкой на принцип in dubio pro reo.

Позиции здесь различны. Одни считают, что Верховный Суд фактически проигнорировал теорию эквивалентной причинности и in dubio pro reo тут ни при чем; другие выражают сомнение в необходимости вменения убийства восемнадцатилетней Шарлотте, поскольку дальнейшее развитие событий для нее было атипичным и непредвиденным357.

К. Марксен использовал этот случай для учебного упражнения и, основываясь на эквивалентной теории, пришел к выводу о наказуемости обеих по § 212 ч. 1 УК ФРГ, т. е. за убийство, наказуемое пожизненным заключением358.

Интерес представляет еще один случай, рассматривающийся с позиций кумулятивной причинности и в связи с коллективным решением в рамках юридического лица — «Lederspray-Fall»359.

Общество с ограниченной ответственностью имеет химическое предприятие. За решение важнейших вопросов отвечают три управо- моченных лица (Geschaftsfuhrer), но достаточными для принятия решения являются два голоса. Втроем они приняли решение сбросить в реку ядовитые жидкие отходы для санирования предприятия без разрешения. Оценивалась ответственность по § 324 ч. 1, по которому: «Кто без управомочения (unbefugt) загрязнит воду и тем самым изменит к худшему (inachteilig) ее свойства, наказывается лишением свободы до 5 лет или денежным штрафом».

К. Марксен360 описывает (разумеется, не он один) решение следующим образом. Юридическое лицо отпадает как субъект уголовной ответственности, хотя может подлежать административному штрафу. Анализируется причинная связь между действиями каждого ответственного лица и загрязнением. Каждый из них заявил, что персонально его голос был лишним и не влиял на принятие решения, так как оно было принято голосами других. По эквивалентной теории причины — это те действия, без которых результат отпадет. Здесь без каждого отдельного (одного) голоса результат не отпадал.

В этом случае, однако, было признано наличие кумулятивной каузальности, при которой все деяния совместно приводят к единому результату, т. е. последствиям преступления.

Гипотетическая каузальность. Это ситуация, когда деяние было направлено на причинение результата, но сам результат наступил после вмешательства фактора, не исходящего от третьего лица.

Р. Шмидт приводит учебный пример: Т. стрелял в О. и попал в цель, но О. умер от неизлечимой болезни.

Прерванная причинность. Это ситуация, когда первое условие не привело к результату, поскольку позднейшее течение открыло новый ряд причин. Примеры: гражданин получил ножевое ранение; в больнице была неудачно сделана инъекция, от которой он скончался.

В литературе К. Роксин и другие анализируют случай, который Верховным Судом не рассматривается как случай прерванной причинности, так называемый Rucklichter — Fall, т. е. случай заднего света. Полиция остановила на автобане водителя Норберта ввиду отсутствия заднего левого света. Впереди автомобиля Норберта был поставлен полицейский автомобиль; сзади установлен предупреждающий свет (Warnlicht). Затем полицейский В. предложил Норберту проехать к следующей заправке, чтобы там установить свет. При этом полицейские чины собирались сопровождать его в целях безопасности. Прежде чем Норберт двинулся с места, полицейский В. убрал сигнал. В этот момент на него наехал грузовик, второй водитель которого (Beifahrer) погиб. Оставшийся в живых сказал, что он принял грузовик за мотоцикл, а затем не сумел затормозить.

Верховный Суд признал это не прерванной, а атипичной каузальностью, ибо без езды с дефектным светом не случилось бы смерти водителя.

Другое мнение: вмешательство полицейских начало новое течение причин. Норберт сам мог бы не ехать на следующую заправку, и, даже следуя позиции Верховного Суда, сомнительно, чтобы здесь была возможной объективная вменимость. Однако по мнению, выраженному Р. Шмидтом, в данном случае нет необходимости прибегать к объективной вменимости: тот, кто за что-то отвечает, должен иметь право влиять на ход событий361.

Излишняя причинность. Это деяние, направленное на причинение результата, но излишнее, поскольку результат уже причинен.