§ 2. Состав уголовно наказуемого деяния

Виды составов деяния. Профессор Т. Ленкнер подчеркивает, что понятие состава деяния имеет различное значение в зависимости от того, что он характеризует и какие исполняет функции277. Разъясняя это, он выделяет следующие понятия: состав деяния (Tatbestand), общий состав (Gesamttatbestand), состав деликта (Deliktstatbestand), состав неправды (Unrechtstatbestand) и пр.278 При этом, с его точки зрения, общий состав деяния охватывает все материальные предпосылки уголовной ответственности, т. е. все объективные и субъективные, позитивные и негативные признаки, включая объективные условия наказуемости и отсутствия обстоятельств, исключающих уголовную ответственность. Отметим, что К. Роксин не считал необходимостью разграничение системного, гарантийного состава деяния и состава ошибки (Irrtumstatbestand). Необходимость последнего связывается с тем, что по § 16 УК именно состав деяния определяет границы возможной фактической ошибки в обстоятельствах, принадлежащих к законному составу.

Гарантийный состав деяния. Он имеет более узкое значение и состоит из законодательно урегулированных предпосылок уголовной ответственности, для которой действует гарантия закона, не допускающая такого его (закона) применения, которое отягощало бы субъекта либо со ссылкой на аналогию, либо со ссылкой на обычное право.

Деликтный состав. Он состоит из признаков, конституирующих специфическое содержание вины и ответственности определенного вида деяния279.

Состав противоправности (Unrecht— неправды). Он определяется как охватывающий все признаки, которые обосновывают содержание специфической уголовной противоправности определенного типа деликта, включая и те, что эту противоправность повышают или уменьшают по сравнению с другими видами деликтов.

Эти выделяемые в доктрине виды составов в своем большинстве представляют собой все же научные, теоретические конструкции, хотя и являющиеся исходными для решения отдельных практических вопросов.

По господствующему мнению действительное практическое значение имеет классификация составов деяния в широком и узком смыслах, т.

Виды составов в узком смысле. Здесь выделяются прежде всего знакомые российскому юристу и упоминавшиеся применительно к законодательной технике основные, квалифицированные и привилегированные составы280. Затем выделяются несамостоятельные и самостоятельные отклонения от основного состава деяния, что связано со спецификой построения норм и направлено на определение рамок наказания.

Признание отклонений от основного состава деяния самостоятельными либо несамостоятельными, как кажется, обсуждается особо, применительно к отдельным составам. Например, считается, что основным является § 223 «Телесное повреждение», а несамостоятельным отклонением — § 224 «Опасное телесное повреждение». Основным является § 242 «Кража», а самостоятельным отклонением — § 252 «Разбойная кража»281.

Место характеристики состава деяния в немецких учебниках. Оно различно, хотя он (состав) единодушно увязывается с элементом Tatbestandmassigkeit — соответствие составу. Профессор У. Вебер рассматривает собственно состав и его виды в структуре уголовно-право- вых норм (тут как раз реализуется традиционное для немецкой доктрины членение правовой нормы на состав — последствия). Х.-Х. Ешек и Т. Вайгенд включают его в раздел «Противоправность». Это наиболее частый случай: местом анализа состава деяния являются предпосылки ответственности и противоправность как первая из них.

Значение состава деяния. Единодушно признается, что наличие состава деяния, во всяком случае в узком смысле, по немецкой уголовно-правовой доктрине необходимо, но недостаточно для наступления уголовной ответственности. Тезис «состав преступления является единственным основанием уголовной ответственности» в немецкой уголовно-правовой доктрине невозможен. Принятая в немецком уголовном праве конструкция признает возможность такой ситуации, когда предметное деяние соответствует составу деяния, предусмотренному уголовным законом, и является противоправным, но если оно совершено, например, невменяемым, то и не является, следовательно, виновным, что, собственно говоря, предполагается и УК РФ, но, пожалуй, недостаточно подчеркивается в литературе. Это значит, что составом деяния описывают возможно уголовно наказуемое деяние (преступление или уголовный проступок), т. е. в него не входит такой элемент преступления, как вина. Состав деяния нужен именно для того, чтобы в принципе, если это будет необходимо, отделить возможно наказуемое поведение от непротивоправного либо противоправного ненаказуемого. Но как бы то ни было, соответствие деяния составу должно быть установлено. Нет этого — нет уголовной ответственности.

Структура состава деяния. В немецкой уголовно-правовой доктрине принято выделять объективный и субъективный составы деяния. В принципе, конечно, это объективная и субъективная стороны, но с несколько иным содержанием, что устанавливается при детальном рассмотрении. Объективный состав деяния включает в себя объективные (внешние) признаки, описывающие внешние проявления деяния и характеризующие деликты Особенной части. Признаки могут быть описательными, нормативными, связанными с собственно деянием либо с субъектом деяния, т. е. быть ориентированными на деяние или на субъекта.

Признаки объективного состава деяния — это: а) субъект деяния;

б) объект деяния (оба эти признака или элемента самостоятельны);

в) собственно деяние, поступок и результат (при результативных деяниях); г) причинная связь; д) вменение результата282.

Примеры. Структура состава убийства выглядит так. Объективный состав: 1) объект (предмет в нашем понимании); 2) действия; 3) признаки убийства. Субъективный состав: 1) умысел; 2) признаки субъективного характера. Структура состава взятки выглядит следующим образом — объективный состав: 1) должностное лицо. 2) действия; 3) направленность действий. Субъективный состав: умысел. Практически субъект и объект (предмет) появляются, когда они специфичны.

Требования к признакам состава деяния. Важнейшее требование, которое предъявляется к признакам состава, — это начало определенности.

Признаки состава должны быть распознаваемыми, читаемыми, проверяемыми. Нарушение этого требования может влечь вывод о неконституционности закона. Насколько исполнимо это требование — вечный вопрос. Так, в Комментарии Г. Трондле и Т. Фишера со ссылками на решения Конституционного и Верховного Судов ФРГ отмечается, что законодательный состав деяния только тогда определен (т. е. соответствует принципу определенности. — А. Ж.), когда предпосылки наказуемости описаны настолько конкретно, что индивид может направить свое поведение в соответствии с правовым положением, в конечном счете уяснить самостоятельно значение и сферу применения состава преступления либо получить соответствующие сведения в процессе толкования закона иными лицами284.

Виды признаков состава деяния. Прежде всего, как и в российской доктрине, они подразделяются на объективные и субъективные.

Объективные признаки обозначают внешнюю картину поведения и могут относиться и к деянию, и к субъекту. Субъективные признаки соответственно обозначают психодуховную сферу, внутренние процессы, происходящие в ней.

Признаки состава деяния, таким образом, совместно обеспечивают:

а) реализацию принципа «нет преступления без указания о том в законе», исключая тем самым обычное право, аналогию, неопределенность, ужесточающую обратную силу, а также соблюдение начал освобождения от ответственности в случае сомнения (Dubio pro reo);

б) возможность подведения фактического обстоятельства под нормативное описание, т. е. субсумпцию, или то, что в российском уголовном праве упорно и неточно называют квалификацией преступлений;

в) отграничение деяний, не достигших уровня преступления, на основе начала малозначительности (незначительные выигрыши в случае запрещенной азартной игры, принятие небольших подарков почтальоном или полицейским и пр.) от преступлений.

Подчеркивается, что описание состава деяния выполняется с помощью сочетания признаков — дескриптивных и нормативных, объективных и субъективных, а также, по выражению проф. У. Вебера и других авторов, — «непрописанных» (ungeschriebene) признаков. Бланкетные нормы (законы) также рассматриваются применительно к признакам, или, наоборот, отдельно анализируются предписания и признаки, восполняющие бланкетность (ausfiillende Vorschritten). Специфика состоит в их связи с основной нормой и в источниках восполняющих предписаний285.

В учебнике Й. Вессельса и В. Бойльке, в частности, выделяются дескриптивные и нормативные, объективные и субъективные при- знаки286. Дескриптивные (описательные) — такие, которые путем обычного описания выявляют, что объективно-фактически (как реальность) относится к запрету или дозволению, например признаки: вещь, движимая, изъятие по § 242 (кража). Нормативные признаки, подчеркивается здесь же, — это те, которые толкуются только под логической предпосылкой иной нормы и устанавливаются путем заполняющей оценки, например «намерение присвоения», чужая (вещь) и пр.287

Признаки деяния за пределами состава. Их наличие вытекает из понимания состава деяния и его границ. Некоторые признаки преступления, в том числе указанные в тексте закона, выводятся за границы состава, объявляются принадлежащими к противоправности или вине. Так оценивается признак противоправности повреждения вещи. Он считается стоящим за пределами состава деяния и относящимся к противоправности288. К вине как элементу преступления, а не к составу деяния новейшая теория относит упречную мотивацию и ряд иных признаков. Обосновывается это тем, что такого рода признаки характеризуют не негативность действия или результата, а негативность убеждений, мышления.

Состав деяния и риск назначения незаконного наказания. Специалисты в области уголовного права указывают, что риск, несмотря на наличие состава деяния, как по природе уголовно-правовых норм (обобщающему выражению правил), так и в силу применяемой законодательной техники в принципе все же существует. Это означает признание принципиальной ограниченности начала определенности закона и соответственно гарантийной функции состава деяния. В российской уголовно-правовой литературе также признается, что текст уголовного закона сам по себе не может обеспечить его верного прочтения. Уголовно-правовой риск должен распознаваться адресатами данной правовой нормы — прежде всего ее применяющими. В литературе оценка риска возможного наказания колеблется, но сам риск зависит от характера применения так называемых генеральных условий (оговорок), определения понятий и пр.289 Насколько можно судить, доктрина считает основным путем преодоления незаконной правовой оценки и соответственно риска назначения незаконного наказания разумный подход к началу определенности уголовного закона, в осо- бенности к признакам состава деяния. Ссылаясь на решение Конституционного Суда, проф. Т. Фишер пишет, что ввиду обобщенности и абстрактности уголовно-правовых норм нужно сделать так, чтобы во всех пограничных случаях можно было уяснить, что данное деяние еще соответствует составу290.

Однако здесь также необходимо преодолеть опасность слишком казуистического описания деяния, и в каждом конкретном случае проблема требует специального осмысления.

Стремление же к расширению уголовно-правового регулирования вообще резко обостряет проблему. Это объясняется тем, что набор значений признаков состава и их понимание в большей мере программируются правовой системой в целом. Использование «одноименных» юридических конструкций еще не означает, что они наполнены одинаковым содержанием (обман, насилие и пр.). Отсюда — неучет ошибок в запрете и выход за пределы задачи охраны определенных правовых благ, т. е., говоря несколько условно, — возможность формально- и материально-правовых ошибок, что практике всех стран хорошо известно.

В принципе же проблема рисков, связанных с субсумпцией как квалификацией преступлений, нуждается повсюду в более тщательной разработке.