1.10. Великобритания в трудах поколения исследователей начала ХХ в.
На рубеже веков в науку пришло новое поколение англоведов, главные творческие достижения которых пришлись уже на XX в. Существенный вклад в изучение вопросов англо-французских отношений XIII-XIV и русско-английских торговых связей XVI-XVII вв.
внесла выпускница историко-филологического отделения Санкт-Петербургских высших женских (Бестужевских) курсов Инна Ивановна Любименко (1878-1959). Она в 1908 г. защитила в Сорбонне диссертацию о Жане Бретонском графе Ричмондском на степень доктора Парижского университета по специальности «словесные науки». В тот же год исследование И. И. Любименко опубликовали отдельной книгой в Париже и Лилле[1032] [1033]. Для архивной работы она ездила в Лондон, Оксфорд и Кембридж. После защиты диссертации ее научные работы печатались в России[1034], во Франции и Англии1. В 1912 г. вышел первый выпуск задуманного ею труда «История торговых сношений России с Англией»[1035] [1036] [1037], получивший вполне хвалебный отзыв историка А. М. Гневушева в журнале «Голос минувшего»3. Содержание книги составила история деятельности Московской компании с момента ее основания и до конца столетия. Хотя история компании уже рассматривалась в работах ее предшественников (Ю. В. Толстого, И. Х. Гамеля,B. О. Ключевского), Любименко сконцентрировалась на вопросах, остававшихся все еще неисследованными, например, на особенностях организации и характере самой Московской компании. Она доказывает, что компания имела черты акционерного общества, т. е. применила у себя этот принцип задолго до возникновения Ост-Индской компании, и что утверждение английских историков, будто последний ведет свое начало в Англии лишь с начала XVII в., не соответствует действительности. В разгар Первой мировой войны в «Журнале министерства народного просвещения» она опубликовала статьи «Переписка и дипломатические сношения первых Романовых с первыми Стюартами» и «Торговые отношения России с Англией при первых Романовых»[1038], в журнале «Русская мысль» - «Англичане в допетровской России»[1039] [1040] [1041].
После революции печатала статьи в английских исторических журналах «Transactions of the Royal Historical Society»6 и «The Slavonic and East European Review}»1. Даже между 1933 и 1938 г. ей удалось опубликовать шестью изданиями на французском языке книгу, посвященную торговым и политическим отношениям Англии и России при Петре Великом1. Научному вкладу И. И. Люби- менко в исследование русско-английских отношений второй половины XVI- XVII вв. посвящена значительная часть кандидатской диссертации Р. Я. Со- лодкина [1042] [1043], а также публикация Т. Л. Лабутиной[1044].В Новороссийском университете в начале ХХ в. работала группа ученых, чьи исследовательские интересы были связаны с изучением истории и культуры Англии. Среди них был уже упоминавшийся Г. Е. Афанасьев, а также В. Ф. Лазурский, В. Э. Крусман, К. А. Кузнецов.
Владимир Федорович Лазурский (1869-1947) в 1892 г. закончил историкофилологический факультет Московского университета, был учеником известного литературоведа-шекспироведа Н. И. Стороженко, который сыграл большую роль в становлении его личности. В 1901 г. В. Ф. Лазурский начал свою карьеру преподавателя высшей школы на должности приват-доцента кафедры западноевропейской литературы историко-филологического факультета Новороссийского университета, где читал курсы из истории средневековой литературы, литературы ренессанса и неоклассицизма, эпохи XVIII в., английской литературы XVII-XVIII вв., о Шекспире, Байроне и их времени. С открытием Одесских высших женских курсов В. Лазурский занял одно из ведущих мест среди преподавателей этого учебного заведения. Получив от университета годичную командировку за границу, финансовую поддержку для летних поездок в Лондон и Оксфорд, он смог завершить магистерскую диссертацию, посвященную английским сатирико-нравоучительным журналам XVIII в., которую в 1909 г. защитил в Московском университете. Труд был напечатан в «Записках Новороссийского императорского университета», вышел отдельным изданием[1045].
Работу по исследованию истории английской журналистики он продолжал и в 1916 г. издал второй том своего труда[1046]. К этому времени Владимир Федорович имел в научном багаже еще одну книгу - курс истории средневековой литературы[1047], ставшую результатом чтения лекций в Новороссийском университете и на высших женских курсах. В 1917 г. Лазурский получил звание экстраординарного профессора (в октябре 1918 г. его избрали ординарным профессором, несмотря на то, что он так и не успел защитить докторскую диссертацию) и стал проректором Новороссийского университета1.Выпускник историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета Владимир Эдуардович Крусман (1879-1922) интересовался двумя темами - эпохой европейского возрождения и прошлым Англии. В 1908 г. он выдержал экзамен на степень магистра и был приглашен доцентом в Новороссийский университет, где стал читать лекции по средневековой и новой истории, методологии истории, в том числе, спецкурсы «Политическая история Англии нового времени», «История Англии в эпоху Тюдоров», «История английского владычества в Индии», «Эпоха возрождения в Англии», «История Северо-Американских Штатов» и др. Как преподаватель и в университете, и на Высших женских курсах, где он также читал лекции, Крусман производил на слушателей «неотразимое впечатление» своим «вечным духовным горением», «научным энтузиазмом», мастерством, с которым он оперировал огромной массой фактов. Летом же Крусман работал в библиотеках и архивах Италии и Англии, собирая материал для исследования, посвященного деятелям эпохи английского гуманизма. Так были написаны его статьи «Уильям Гроссейн», «Английский библиофил XIV в.», «Архиепископ Кентерберийский Томас Эрундель», «Джон Типтофт»[1048] [1049], предварившие появление его главного труда. В 1915 г. он напечатал в Одессе свою основную снигу «На заре английского гуманизма: Английские корреспонденты первых итальянских гуманистов в ближайшей своей обстановке»[1050] - огромный труд объемом свыше 700 страниц, представленный и защищенный им 24 января 1916 г.
на степень магистра всеобщей истории. Рецензенты, а ими были Н. И. Кареев и Е. В. Тар- ле[1051], отметили высокий профессионализм автора, эрудицию и надлежащую работу с источниками, хотя не приняли его концепцию и отнеслись к книге критически. Сам Крусман во введении обратил внимание на несколько расплывчатое применение термина «гуманизм», неудачное подзаглавие. Тем не менее книга, как отметил его учитель, профессор И. М. Гревс, содержит «богатейший материал по внутренней истории Англии в XIV в. с новыми данными и оригинальными выводами, солидными, яркими и ценными», а ее автор является «выдающимся историком» и «специалистам было бы правильно еще раз пересмотреть его работы»1.Судьба Крусмана трагична. Будучи человеком далеким от политики, с семьей оказался в эпицентре гражданской войны, остался без средств, без работы и без личной библиотеки, насчитывавшей десятки тысяч томов. Обосновавшись в Перми, Крусман начал хлопотать о возврате библиотеки: без нее он не мог работать. Она, как оказалось, была секвестрирована правительством «украинской республики» в Харькове. В разъездах Крусман оказался в Москве, где и умер. Ему было всего 43 года. Помимо И. М. Гревса, на смерть Крусмана откликнулся некрологом его друг, бывший профессор Новороссийского университета П. М. Бицилли, после эмиграции на протяжении 33 лет возглавлявший кафедру новой и новейшей истории Западной Европы Софийского университета[1052] [1053]. Второе рождение имя Крусмана получило благодаря посвященным ему публикациям Т. Н. Поповой[1054].
Незаслуженно забытым оказалось творческое наследие одного из крупных знатоков истории государства и права средневековой Англии и истории политико-правовых учений, выпускника Московского и Гейдельбергского университетов, ученика и последователя выдающегося юриста Георга Еллинека Константина Алексеевича Кузнецова (1883-1953). С 1909 по 1912 г. он читал лекции в Московском университете.
Его дважды отправляли в Англию для работы в Британском музее и Государственном архиве. Результатом научных изысканий стали две монографии - «Опыты по истории политических идей в Англии (XV-XVП в.)»[1055] и «Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах»[1056]. Места их издания, с учетом столичного статуса ученого, на первый взгляд, могут показаться странными: первая книга вышла во Владивостоке, вторая - в Одессе. Увы, в научную судьбу ученого вмешалась политика. Кузнецов в 1911 г. поддержал протест ведущих профессоров Московского университета против политики самодержавия, покинул университет, переехал во Владивосток и поступил на службу в Восточный институт - первое высшее учебное заведение на Дальнем Востоке. С первых месяцев преподавания в Восточном институте Кузнецов пытался вписаться в научный профиль института, даже получил командировку в Японию для ознакомления с ее научными и государственными учреждениями. Но вхождение в новую специальность - востоковедение - требовало времени, возможно, Кузнецов посчитал это нецелесообразным. Поэтому он вернулся к англоведению и в 1913 г. издал во Владивостоке свои «Опыты по истории политических идей в Англии», которые в том же году успешно защитил в качестве магистерской диссертации по государственному праву на юридическом факультете Московского университета. Официальными оппонентами на диспуте выступили С. А. Кот- ляревский, Н. А. Савин и Н. Н. Алексеев. В частности, Н. А. Савин отметил вполне аргументированную полемику автора с английскими публикаторами XIX в. по поводу отдельных атрибуций. Успех К. А. Кузнецова был в немалой степени связан с привлечением к исследованию раритетных трактатов и памфлетов, хранящихся в редких экземплярах или в рукописях в Британском музее. Рецензент «Юридического вестника», в свою очередь, определил значение книги обращением автора не к отвлеченным обобщениям и теориям, а к таким учениям и взглядам, которые зародились, крепли и оправдали себя в конкретных условиях Англии. Заслугой автора явился сам факт обращения к политическим теориям мало изученной на то время дореволюционной эпохи Англии1. «Опыты» и сегодня сохраняют значение по охвату имен и концепций.Свою вторую книгу по истории английского государства - «Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах» - К. А. Кузнецов завершил и издал в 1915 г., будучи профессором Новороссийского императорского университета и Высших женских курсов в Одессе. Этот труд был им защищен в 1916 г. в качестве докторской диссертации на юридическом факультете Харьковского университета[1057] [1058].
Помимо права Кузнецов хорошо знал историю музыки, которой начал заниматься, находясь на стажировке в Гейдельбергском университете. Вернувшись в начале 1920-х годов в Москву, он оставил историко-юридическую науку и всецело связал себя с Московской консерваторией, где заведовал кафедрой. С этого времени его творчество принадлежит истории российского музыковедения. К историко-правоведческим исследованиям К. А. Кузнецов больше не возвращался.
Единственную монографию оставил после себя юрист, приват-доцент Петроградского университета Пётр Александрович Покровский (1886-1916): в 1916 г. вышел в свет его объемный, в 688 страниц, труд «Бентам и его время» с изложением воззрений мыслителя по всем отраслям юриспруденции и государ- ствоведения[1059]. В нем Покровский показал состояние экономики и социального развития Британии, связав идеи философа с его временем. Книга привлекла внимание научных кругов. Рецензии на нее появились в «Юридическом вестнике»1, в других изданиях[1060] [1061]. На книгу Покровского обратил внимание Пи- тирим Сорокин, только что получивший должность приват-доцента Петроградского университета, а в будущем выдающийся американский социолог и культуролог. Его рецензия отличалась исключительной обстоятельностью, но в то же время доброжелательностью и объективностью по отношении к громадной работе, проделанной Покровским. «Работа П. А. Покровского выполнена по широкому и хорошо продуманному плану. В первых трех главах он до прозрачности показывает, как эпоха разными путями выдвигала проблемы, которые нашли в Бентаме своего выразителя и исследователя. Прочтя эти отделы начинаешь понимать, почему Бентам явился именно в ту эпоху, почему выдвинуты были те, а не иные проблемы, почему он решал их так, а не иначе, короче - Бентам перестает быть вырванной от исторической книги, и потому малопонятной страницей, а становится страницей, непосредственно развивающей то, о чем говорилось на предыдущих, и необходимой для понимания дальнейших страниц истории человеческой мысли»[1062].
В России те общественные деятели, которые боролись за идею прав человека и за проведение ее в жизнь, непременно обращались к творчеству И. Бен- тама и указывали на те из его идей, которые могли быть восприняты в России в целях либерализации и демократизации ее политической и правовой жизни. В советское же время труд П. А. Покровского оказался невостребованным. Связано это было как с негативным отношением к Бентаму Маркса, так и с тем, что советская идеология отвергала саму философию утилитаризма. В постсоветской России интерес к творчеству Бентама и интерпретации его идей нашли выражение в репринтном переиздании труда П. А. Покровского[1063] и выходе статей об английском классике политической мысли[1064]. Сам П. А. Покровский безвременно ушел из жизни совсем молодым, в год опубликования своей монографии, так и не увидев на нее рецензий. Сведения о нем фактически не сохранились.
Знатоком английских реалий, глубоко изучившим их изнутри, был Фёдор Аронович Ротштейн (1871-1953). В 1890 г. он эмигрировал в Англию и прожил там 30 лет, став заметной фигурой в британском обществе. В 1895-1911 гг.
Ф. А. Ротштейн являлся членом Социал-демократической федерации (с 1907 г. - Социал-демократическая партия), входил в ее исполком. В революционном 1906 г. под псевдонимом «Е. Орлов» опубликовал в Москве объемную брошюру «Рабочее движение в Англии тридцатых и сороковых годов»1. В 1907 г. в журнале «Образование» поместил статью «Школа и церковь в Англии»[1065] [1066]. В том же году стал сотрудником основанной еще Чарльзом Диккенсом либеральной газеты «Дейли Ньюс». Ф. А. Ротштейн помогал обосноваться в Лондоне многим революционерам из России (М. М. Литвинову, И. М. Майскому, Я. Х. Петерсу), а также помогал в проведении в Лондоне пятого съезда РСДРП. После создания в 1911 г. Британской социалистической партии возглавил ее левое крыло. Одновременно Ф. А. Ротштейн занимался исследовательской деятельностью. В 1903 г. была опубликована на английском языке его работа «Упадок Британской промышленности»[1067] [1068]. На следующий год она была издана в России в двух номерах журнала социал-демократического направления «Правда»4. В 1910 г. в Лондоне вышла его книга «Разорение Египта»[1069]; в 1925 и в 1929 гг. в дополненном виде она была издана в России[1070]. В годы Первой мировой войны, несмотря на антивоенные настроения, Ф. А. Ротштейн был приглашен работать колумнистом влиятельной газеты «Манчестер Гардиан».
В 1920 г. Ф. А. Ротштейна привлекли к работе прибывшей в Англию советской мирной делегации. С ней он приехал в Москву, но затем как участник создания Коммунистической партии Великобритании и организатор британского комитета «Руки прочь от России» уже не смог получить разрешение вернуться в Англию. Дальнейшая его судьба была целиком связана с работой в советских учреждениях. Ф. А. Ротштейн стал одним из крупнейших работников Народного комиссариата иностранных дел - он подготовил советскоиранский договор, по которому РСФСР отказывался от всех дореволюционных владений, полученных по англо-российскому соглашению 1907 г. в Персии. В 1921-1922 гг. был полномочным представителем РСФСР в Персии, где подписал этот договор. Сыновья Ф. А. Ротштейна остались в Англии: Юджин стал ученым-химиком; Эндрю получил экономическое образование в Оксфорде, являлся членом ЦК Британской компартии, работал корреспондентом
ТАСС в Лондоне, написал несколько книг о политике и экономике СССР, перевел многие марксистские тексты с русского на английский язык, в частности, работы В. И. Ленина и Г. В. Плеханова.
В трудах российских англоведов рассматривался широкий спектр вопросов - от реформирования политико-правовых институтов английского общества до социальных взаимоотношений и движений, экономического быта и обыденной жизни населения. Однако особенно серьезное и глубокое отражение в трудах российских авторов нашла тема конституционного устройства Великобритании, особенностей английской модели политического развития страны. Сам обширный список работ в этом направлении говорит о глубине интереса к проблемам конституционализма и демократических свобод, ставшим столь актуальными для Российской империи на рубеже веков.
Среди исследователей этих проблем на одном из первых мест находится М. М. Ковалевский, о начале творческого пути которого речь шла выше. Его труды и курсы лекций начала XX века «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму»1, «Государственное право Англии»[1071] [1072], «Демократия и ее политическая доктрина»[1073] стали заметными вехами в историографии.
Отдельно следует назвать книги приват-доцента Петербургского университета (с 1910 г. профессора кафедры полицейского права Казанского университета) Владимира Фёдоровича Матвеева (1881-1919?) «Право публичных собраний»[1074], профессора Московского университета, депутата I Государственной Думы Сергея Андреевича Котляревского (1873-1939) «Конституционное государство» и «Государственное право иностранных держав»[1075], а также фундаментальный труд российского дипломата Альфонса Альфонсовича Гейкинга (1860-1930) «Англия, ее государственный, общественный и экономический строй»1. Гейкинг высоко оценивает Великобританию как образец для других стран и, в частности, для России: «Издавна Англия служит всему образованному миру примером, так сказать, практическим музеем государственных и общественных учреждений. Особенно в настоящее время, когда Россия стала конституционную страною, изучение общественного и государственного строя Англии имеет выдающийся практический интерес для России, для возможного воспользования многовековым опытом этой самой древней конституции страны культурного мира»[1076] [1077]. Но в тоже время автор не призывает слепо копировать английский опыт, а учитывать условия исторического развития России. Гейкинг был опытным дипломатом. Он работал российским консулом в Ньюкасле-на-Тайне (1899-1908), с 1908 по 1919 г. был генеральным консулом в Лондоне, имел степени доктора философии Лейпцигского университета и доктора гражданского права Дюркгеймского университета. Гейкинг печатал статьи в «Известиях Министерства иностранных дел»[1078]. В 1918 г. Лондоне издал книгу «Проблемы, стоящие перед Россией и влияющие на русско-британские политические и экономические отношения»[1079]. С 1921 г. Гейкинг жил в Женеве, читал лекции в Женевском университете.
Выдающееся место в этом ряду исследований принадлежит главному труду уроженца Гродненской губернии, выпускника юридического факультета Санкт-Петербургского университета Моисея Яковлевича Острогорского (1854-1921) «Демократия и политические партии», которым он - на материале Великобритании и США - заложил основы социологии политических партий. В 1883 г., оставив службу в России, Острогорский выехал за границу, где в последующие двадцать лет жил преимущественно во Франции и Англии, совершая поездки в университеты разных стран. Он закончил парижскую Свободную школу политических наук, где защитил диссертацию «О происхождении всеобщего избирательного права» («Les origines du suffrage universel», 1885). В 1892 г. издал в Париже работу, посвященную проблемам женского равноправия, «Женщина с точки зрения публичного права»[1080]. Она была непосредственным продолжением его диссертации, ведь распространение политических прав на женщин было главнейшей составной частью проблемы всеобщего избирательного права. Книга была отмечена юридическим факультетом Парижского университета премией имени Росси и была издана на английском (1893)1, немецком (1897) и польском языках (1898)[1081] [1082].
Однако самым важным итогом изысканий М. Я. Острогорского за границей стал выдающийся по обилию, свежести и новизне материала труд «Демократия и политические партии», дающий описание развития и современного положения политических партий в Англии и в США. Книга была написана на французском языке, параллельно рукопись была переведена в 1902 г. на английский язык[1083]. В 1903 г. она была издана в Париже[1084], затем в переработанном виде в 1910 г. - в Нью-Йорке (том, посвященный США)[1085] и в 1912 г. - опять в Париже[1086]. В центре этого труда стоит вопрос об общих характеристиках политических партий в условиях демократии и политического равенства. М. Я. Острогорский на примере двух стран показал процесс превращения традиционной партии в консолидированную организацию, не имеющую никакой другой цели кроме собственного роста. В связи с этим он уделял большое внимание анализу ее административного ядра, или кокуса. Кокус, возникнув как специализированный орган, обеспечивающий связь парламентских партий с массами избирателей, со временем становится институтом, занимающимся координацией всей партийной работы и в парламенте, и в массах, осуществлением пропаганды партийной идеологии. М. Я. Острогорский считал, что политические партии вместо выполнения своей ключевой функции посредника между гражданским обществом и государством стали орудием реализации во властных структурах групповых интересов партийных элит. Поэтому для нормального развития демократического строя М. Я. Острогорский считал необходимым замену партий свободными лигами, образующимися ради достижения определенных целей.
Возможность применить на практике результаты своих теоретических наработок М. Я. Острогорский, возвратившийся в 1905 г. в Россию, получил в качестве депутата I Государственной Думы от Гродненской губернии. Его работа в Думе была весьма интенсивной. Он являлся членом и докладчиком «комиссии 19-ти», разработавшей первые главы Наказа (регламента) Думы, членом комиссий «15-ти» и «33-х», готовивших проекты законов о неприкосновенности личности и гражданском равенстве1. М. Я. Острогорский оказался первым среди белорусских депутатов и седьмым среди всех депутатов Думы по числу выступлений на пленарных заседаниях; депутаты от Гродненской губернии, во многом благодаря ему, заняли по этому «показателю активности» шестое место среди всех губернских делегаций и первое место среди делегаций белорусско-литовских губерний[1087] [1088]. М. Я. Острогорский выставил свою кандидатуру на выборах в Думу второго созыва по внепартийному списку, но депутатом не стал. После неудачи на выборах он отошел от активной политической деятельности.
Драматический опыт Первой русской революции и I Государственной думы привлек внимание М. Я. Острогорского к проблематике политической модернизации. К главному труду ученого примыкала серия его статей о новейшей эволюции английского государственного строя, опубликованная в четырех номерах «Вестника Европы» за 1913 г.[1089], составивших основу его книги «Конституционная эволюция Англии в течение последнего полувека»[1090]. Эта работа, по словам М. Я. Острогорского, появилась благодаря дружеским настояниям М. М. Ковалевского и помощи со стороны В. Ф. Дерюжинского, предоставившего в его распоряжение богатейшую личную библиотеку по английской истории и конституционализму. Книга явилась откликом на опубликованное в России сочинение Уолтера Беджгота «Английская конституция», завершавшее описание конституционного процесса 1865 годом. Острогорский показал его развитие на протяжении последующего полувекового периода. В конституционной эволюции Англии Острогорский усматривает четыре характерных момента, каждому из которых отведена отдельная глава книги: борьба за избирательное право, падение палаты лордов, упадок палаты общин и возвышение кабинета и, как общий итог, - торжество демократии. На примере Великобритании Острогорский еще более утвердился во мнении об исторической оправданности лишь такой революции, которая совершалась бы «не революционным путем не катастрофически», а проходила через «ряд этапов», когда «каждое движение вперед делалось с оглядкой назад»[1091].
В «Юридическом вестнике» на книгу М. Я. Острогорского была помещена рецензия юриста, будущего видного деятеля русского зарубежья М. В. Вишняка1. В ней он отметил: «Несмотря на страстную форму выражения, взгляды М. Я. Острогорского по своему содержанию политически весьма умеренны. В медленном и незаметном преобразовании конституции М. Я. Острогорский видит наиболее желательную и здоровую форму эволюции права в соответствии с духом времени и потребностями народа»[1092] [1093].
В последние годы жизни - в 1919-1921 гг. - М. Я. Острогорский работал на кафедре государственного права факультета общественных наук в Едином петроградском государственном университете (с 1920 г. Петроградский государственный университет), так и не дождавшись издания своего знаменитого труда в России.
М. Я. Острогорский оказал существенное влияние на мировую политическую мысль ХХ в. Наряду с Максом Вебером и Робертом Михельсом он считается одним из основателей политической социологии, в первую очередь такой ее области, как учение о политических партиях. Однако, как политический мыслитель, он получил признание на Западе раньше, чем в России. На русском языке книга «Демократия и политические партии» появилась в двух томах только в 1927 и 1930 гг.[1094], но тогда она воспринималась не как труд по политической социологии, а как разновидность критики буржуазной демократии. Повторное переиздание в 1997 г. знаменитого труда М. Я. Острогорского[1095], а также появление в России посвященных ему исследований[1096], свидетельствует о росте интереса к переосмыслению его творческого наследия.
Еще по теме 1.10. Великобритания в трудах поколения исследователей начала ХХ в.:
- Методология религиоведения второй половины Х1Х - начала ХХ века
- 2. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП (ФЕЙЕРБАХ)
- ЖЕЛЕЗО И КАМЕННЫЙ УГОЛЬ
- ГЛАВА IX БУРЖУАЗНО-ПРОГРЕССИВНОЕ ТЕЧЕНИЕ (ЖУРНАЛ «АЙКАП», К. ТОГУСОВ И «УШ-ЖУЗ»)
- § 4.Психоанализ и науки о человеке
- ВВЕДЕНИЕ
- Глава 1 КИТАЙСКАЯ ДЕРЕВНЯ КОНЦА XIX-НАЧАЛА XX в
- 2.2. Военно-политическое сотрудничество СССР и МНР
- ГЛАВА 1 Г.Шаймухамбетова О проблемах историографии средневековой арабской философии
- 4. Эмигрантская печать 1880–1890-х годов
- «МИР БОЖИЙ»
- Функционально-смысловые типы речи. Виды стилистической правки текста
- ВВЕДЕНИЕ
- Глава пятая ИРОКЕЗСКАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ
- АА.Никишенков ЭДВАРД Э.ЭВАНС-ПРИЧАРД В ИСТОРИИ АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
- ПРЕДИСЛОВИЕ
- ФРАНКСКОЕ ГОСУДАРСТВО: МЕРОВИНГИ
- Средняя пора
- 3. Методы сравнительно-педагогических исследований