<<
>>

1.10. Великобритания в трудах поколения исследователей начала ХХ в.

На рубеже веков в науку пришло новое поколение англоведов, главные творческие достижения которых пришлись уже на XX в. Существенный вклад в изучение вопросов англо-французских отношений XIII-XIV и русско-ан­глийских торговых связей XVI-XVII вв.

внесла выпускница историко-фило­логического отделения Санкт-Петербургских высших женских (Бестужевских) курсов Инна Ивановна Любименко (1878-1959). Она в 1908 г. защитила в Сор­бонне диссертацию о Жане Бретонском графе Ричмондском на степень док­тора Парижского университета по специальности «словесные науки». В тот же год исследование И. И. Любименко опубликовали отдельной книгой в Па­риже и Лилле[1032] [1033]. Для архивной работы она ездила в Лондон, Оксфорд и Кем­бридж. После защиты диссертации ее научные работы печатались в России[1034], во Франции и Англии1. В 1912 г. вышел первый выпуск задуманного ею труда «История торговых сношений России с Англией»[1035] [1036] [1037], получивший вполне хва­лебный отзыв историка А. М. Гневушева в журнале «Голос минувшего»3. Со­держание книги составила история деятельности Московской компании с мо­мента ее основания и до конца столетия. Хотя история компании уже рассма­тривалась в работах ее предшественников (Ю. В. Толстого, И. Х. Гамеля,

B. О. Ключевского), Любименко сконцентрировалась на вопросах, оставав­шихся все еще неисследованными, например, на особенностях организации и характере самой Московской компании. Она доказывает, что компания име­ла черты акционерного общества, т. е. применила у себя этот принцип задолго до возникновения Ост-Индской компании, и что утверждение английских историков, будто последний ведет свое начало в Англии лишь с начала XVII в., не соответствует действительности. В разгар Первой мировой войны в «Жур­нале министерства народного просвещения» она опубликовала статьи «Пере­писка и дипломатические сношения первых Романовых с первыми Стюарта­ми» и «Торговые отношения России с Англией при первых Романовых»[1038], в журнале «Русская мысль» - «Англичане в допетровской России»[1039] [1040] [1041].

После ре­волюции печатала статьи в английских исторических журналах «Transactions of the Royal Historical Society»6 и «The Slavonic and East European Review}»1. Даже между 1933 и 1938 г. ей удалось опубликовать шестью изданиями на французском языке книгу, посвященную торговым и политическим отноше­ниям Англии и России при Петре Великом1. Научному вкладу И. И. Люби- менко в исследование русско-английских отношений второй половины XVI- XVII вв. посвящена значительная часть кандидатской диссертации Р. Я. Со- лодкина [1042] [1043], а также публикация Т. Л. Лабутиной[1044].

В Новороссийском университете в начале ХХ в. работала группа ученых, чьи исследовательские интересы были связаны с изучением истории и куль­туры Англии. Среди них был уже упоминавшийся Г. Е. Афанасьев, а также В. Ф. Лазурский, В. Э. Крусман, К. А. Кузнецов.

Владимир Федорович Лазурский (1869-1947) в 1892 г. закончил историко­филологический факультет Московского университета, был учеником извест­ного литературоведа-шекспироведа Н. И. Стороженко, который сыграл боль­шую роль в становлении его личности. В 1901 г. В. Ф. Лазурский начал свою карьеру преподавателя высшей школы на должности приват-доцента ка­федры западноевропейской литературы историко-филологического факульте­та Новороссийского университета, где читал курсы из истории средневеко­вой литературы, литературы ренессанса и неоклассицизма, эпохи XVIII в., английской литературы XVII-XVIII вв., о Шекспире, Байроне и их времени. С открытием Одесских высших женских курсов В. Лазурский занял одно из ведущих мест среди преподавателей этого учебного заведения. Получив от университета годичную командировку за границу, финансовую поддержку для летних поездок в Лондон и Оксфорд, он смог завершить магистерскую диссертацию, посвященную английским сатирико-нравоучительным журна­лам XVIII в., которую в 1909 г. защитил в Московском университете. Труд был напечатан в «Записках Новороссийского императорского университета», вы­шел отдельным изданием[1045].

Работу по исследованию истории английской жур­налистики он продолжал и в 1916 г. издал второй том своего труда[1046]. К этому времени Владимир Федорович имел в научном багаже еще одну книгу - курс истории средневековой литературы[1047], ставшую результатом чтения лекций в Новороссийском университете и на высших женских курсах. В 1917 г. Ла­зурский получил звание экстраординарного профессора (в октябре 1918 г. его избрали ординарным профессором, несмотря на то, что он так и не успел защитить докторскую диссертацию) и стал проректором Новороссийского университета1.

Выпускник историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета Владимир Эдуардович Крусман (1879-1922) интересовался дву­мя темами - эпохой европейского возрождения и прошлым Англии. В 1908 г. он выдержал экзамен на степень магистра и был приглашен доцентом в Ново­российский университет, где стал читать лекции по средневековой и новой истории, методологии истории, в том числе, спецкурсы «Политическая исто­рия Англии нового времени», «История Англии в эпоху Тюдоров», «История английского владычества в Индии», «Эпоха возрождения в Англии», «Исто­рия Северо-Американских Штатов» и др. Как преподаватель и в университе­те, и на Высших женских курсах, где он также читал лекции, Крусман произ­водил на слушателей «неотразимое впечатление» своим «вечным духовным горением», «научным энтузиазмом», мастерством, с которым он оперировал огромной массой фактов. Летом же Крусман работал в библиотеках и архивах Италии и Англии, собирая материал для исследования, посвященного деяте­лям эпохи английского гуманизма. Так были написаны его статьи «Уильям Гроссейн», «Английский библиофил XIV в.», «Архиепископ Кентерберий­ский Томас Эрундель», «Джон Типтофт»[1048] [1049], предварившие появление его глав­ного труда. В 1915 г. он напечатал в Одессе свою основную снигу «На заре ан­глийского гуманизма: Английские корреспонденты первых итальянских гу­манистов в ближайшей своей обстановке»[1050] - огромный труд объемом свыше 700 страниц, представленный и защищенный им 24 января 1916 г.

на степень магистра всеобщей истории. Рецензенты, а ими были Н. И. Кареев и Е. В. Тар- ле[1051], отметили высокий профессионализм автора, эрудицию и надлежащую работу с источниками, хотя не приняли его концепцию и отнеслись к книге критически. Сам Крусман во введении обратил внимание на несколько рас­плывчатое применение термина «гуманизм», неудачное подзаглавие. Тем не менее книга, как отметил его учитель, профессор И. М. Гревс, содержит «бо­гатейший материал по внутренней истории Англии в XIV в. с новыми данны­ми и оригинальными выводами, солидными, яркими и ценными», а ее автор является «выдающимся историком» и «специалистам было бы правильно еще раз пересмотреть его работы»1.

Судьба Крусмана трагична. Будучи человеком далеким от политики, с семьей оказался в эпицентре гражданской войны, остался без средств, без работы и без личной библиотеки, насчитывавшей десятки тысяч томов. Обо­сновавшись в Перми, Крусман начал хлопотать о возврате библиотеки: без нее он не мог работать. Она, как оказалось, была секвестрирована правительством «украинской республики» в Харькове. В разъездах Крусман оказался в Мо­скве, где и умер. Ему было всего 43 года. Помимо И. М. Гревса, на смерть Крусмана откликнулся некрологом его друг, бывший профессор Новороссий­ского университета П. М. Бицилли, после эмиграции на протяжении 33 лет возглавлявший кафедру новой и новейшей истории Западной Европы Софий­ского университета[1052] [1053]. Второе рождение имя Крусмана получило благодаря по­священным ему публикациям Т. Н. Поповой[1054].

Незаслуженно забытым оказалось творческое наследие одного из крупных знатоков истории государства и права средневековой Англии и истории поли­тико-правовых учений, выпускника Московского и Гейдельбергского универ­ситетов, ученика и последователя выдающегося юриста Георга Еллинека Кон­стантина Алексеевича Кузнецова (1883-1953). С 1909 по 1912 г. он читал лек­ции в Московском университете.

Его дважды отправляли в Англию для работы в Британском музее и Государственном архиве. Результатом науч­ных изысканий стали две монографии - «Опыты по истории политических идей в Англии (XV-XVП в.)»[1055] и «Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах»[1056]. Места их издания, с учетом столичного статуса ученого, на первый взгляд, могут показаться странными: первая книга вышла во Влади­востоке, вторая - в Одессе. Увы, в научную судьбу ученого вмешалась поли­тика. Кузнецов в 1911 г. поддержал протест ведущих профессоров Московско­го университета против политики самодержавия, покинул университет, пере­ехал во Владивосток и поступил на службу в Восточный институт - первое высшее учебное заведение на Дальнем Востоке. С первых месяцев преподава­ния в Восточном институте Кузнецов пытался вписаться в научный профиль института, даже получил командировку в Японию для ознакомления с ее на­учными и государственными учреждениями. Но вхождение в новую специ­альность - востоковедение - требовало времени, возможно, Кузнецов посчи­тал это нецелесообразным. Поэтому он вернулся к англоведению и в 1913 г. издал во Владивостоке свои «Опыты по истории политических идей в Ан­глии», которые в том же году успешно защитил в качестве магистерской дис­сертации по государственному праву на юридическом факультете Московского университета. Официальными оппонентами на диспуте выступили С. А. Кот- ляревский, Н. А. Савин и Н. Н. Алексеев. В частности, Н. А. Савин отметил вполне аргументированную полемику автора с английскими публикаторами XIX в. по поводу отдельных атрибуций. Успех К. А. Кузнецова был в немалой степени связан с привлечением к исследованию раритетных трактатов и пам­флетов, хранящихся в редких экземплярах или в рукописях в Британском му­зее. Рецензент «Юридического вестника», в свою очередь, определил значение книги обращением автора не к отвлеченным обобщениям и теориям, а к та­ким учениям и взглядам, которые зародились, крепли и оправдали себя в кон­кретных условиях Англии.
Заслугой автора явился сам факт обращения к по­литическим теориям мало изученной на то время дореволюционной эпохи Англии1. «Опыты» и сегодня сохраняют значение по охвату имен и концепций.

Свою вторую книгу по истории английского государства - «Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах» - К. А. Кузнецов завершил и издал в 1915 г., будучи профессором Новороссийского императорского университе­та и Высших женских курсов в Одессе. Этот труд был им защищен в 1916 г. в качестве докторской диссертации на юридическом факультете Харьковского университета[1057] [1058].

Помимо права Кузнецов хорошо знал историю музыки, которой начал за­ниматься, находясь на стажировке в Гейдельбергском университете. Вернув­шись в начале 1920-х годов в Москву, он оставил историко-юридическую нау­ку и всецело связал себя с Московской консерваторией, где заведовал ка­федрой. С этого времени его творчество принадлежит истории российского музыковедения. К историко-правоведческим исследованиям К. А. Кузнецов больше не возвращался.

Единственную монографию оставил после себя юрист, приват-доцент Пе­троградского университета Пётр Александрович Покровский (1886-1916): в 1916 г. вышел в свет его объемный, в 688 страниц, труд «Бентам и его время» с изло­жением воззрений мыслителя по всем отраслям юриспруденции и государ- ствоведения[1059]. В нем Покровский показал состояние экономики и социального развития Британии, связав идеи философа с его временем. Книга привлекла внимание научных кругов. Рецензии на нее появились в «Юридическом вестнике»1, в других изданиях[1060] [1061]. На книгу Покровского обратил внимание Пи- тирим Сорокин, только что получивший должность приват-доцента Петро­градского университета, а в будущем выдающийся американский социолог и культуролог. Его рецензия отличалась исключительной обстоятельностью, но в то же время доброжелательностью и объективностью по отношении к громадной работе, проделанной Покровским. «Работа П. А. Покровского вы­полнена по широкому и хорошо продуманному плану. В первых трех главах он до прозрачности показывает, как эпоха разными путями выдвигала проблемы, которые нашли в Бентаме своего выразителя и исследователя. Про­чтя эти отделы начинаешь понимать, почему Бентам явился именно в ту эпо­ху, почему выдвинуты были те, а не иные проблемы, почему он решал их так, а не иначе, короче - Бентам перестает быть вырванной от исторической кни­ги, и потому малопонятной страницей, а становится страницей, непосред­ственно развивающей то, о чем говорилось на предыдущих, и необходимой для понимания дальнейших страниц истории человеческой мысли»[1062].

В России те общественные деятели, которые боролись за идею прав чело­века и за проведение ее в жизнь, непременно обращались к творчеству И. Бен- тама и указывали на те из его идей, которые могли быть восприняты в России в целях либерализации и демократизации ее политической и правовой жизни. В советское же время труд П. А. Покровского оказался невостребованным. Связано это было как с негативным отношением к Бентаму Маркса, так и с тем, что советская идеология отвергала саму философию утилитаризма. В постсо­ветской России интерес к творчеству Бентама и интерпретации его идей наш­ли выражение в репринтном переиздании труда П. А. Покровского[1063] и выходе статей об английском классике политической мысли[1064]. Сам П. А. Покровский безвременно ушел из жизни совсем молодым, в год опубликования своей мо­нографии, так и не увидев на нее рецензий. Сведения о нем фактически не со­хранились.

Знатоком английских реалий, глубоко изучившим их изнутри, был Фёдор Аронович Ротштейн (1871-1953). В 1890 г. он эмигрировал в Англию и про­жил там 30 лет, став заметной фигурой в британском обществе. В 1895-1911 гг.

Ф. А. Ротштейн являлся членом Социал-демократической федерации (с 1907 г. - Социал-демократическая партия), входил в ее исполком. В революционном 1906 г. под псевдонимом «Е. Орлов» опубликовал в Москве объемную брошю­ру «Рабочее движение в Англии тридцатых и сороковых годов»1. В 1907 г. в журнале «Образование» поместил статью «Школа и церковь в Англии»[1065] [1066]. В том же году стал сотрудником основанной еще Чарльзом Диккенсом либе­ральной газеты «Дейли Ньюс». Ф. А. Ротштейн помогал обосноваться в Лон­доне многим революционерам из России (М. М. Литвинову, И. М. Майскому, Я. Х. Петерсу), а также помогал в проведении в Лондоне пятого съезда РСДРП. После создания в 1911 г. Британской социалистической партии воз­главил ее левое крыло. Одновременно Ф. А. Ротштейн занимался исследова­тельской деятельностью. В 1903 г. была опубликована на английском языке его работа «Упадок Британской промышленности»[1067] [1068]. На следующий год она была издана в России в двух номерах журнала социал-демократического на­правления «Правда»4. В 1910 г. в Лондоне вышла его книга «Разорение Египта»[1069]; в 1925 и в 1929 гг. в дополненном виде она была издана в Рос­сии[1070]. В годы Первой мировой войны, несмотря на антивоенные настроения, Ф. А. Ротштейн был приглашен работать колумнистом влиятельной газеты «Манчестер Гардиан».

В 1920 г. Ф. А. Ротштейна привлекли к работе прибывшей в Англию совет­ской мирной делегации. С ней он приехал в Москву, но затем как участник создания Коммунистической партии Великобритании и организатор британ­ского комитета «Руки прочь от России» уже не смог получить разрешение вернуться в Англию. Дальнейшая его судьба была целиком связана с работой в советских учреждениях. Ф. А. Ротштейн стал одним из крупнейших работ­ников Народного комиссариата иностранных дел - он подготовил советско­иранский договор, по которому РСФСР отказывался от всех дореволюцион­ных владений, полученных по англо-российскому соглашению 1907 г. в Пер­сии. В 1921-1922 гг. был полномочным представителем РСФСР в Персии, где подписал этот договор. Сыновья Ф. А. Ротштейна остались в Англии: Юджин стал ученым-химиком; Эндрю получил экономическое образование в Оксфор­де, являлся членом ЦК Британской компартии, работал корреспондентом

ТАСС в Лондоне, написал несколько книг о политике и экономике СССР, пе­ревел многие марксистские тексты с русского на английский язык, в частно­сти, работы В. И. Ленина и Г. В. Плеханова.

В трудах российских англоведов рассматривался широкий спектр вопро­сов - от реформирования политико-правовых институтов английского общества до социальных взаимоотношений и движений, экономического быта и обы­денной жизни населения. Однако особенно серьезное и глубокое отражение в трудах российских авторов нашла тема конституционного устройства Вели­кобритании, особенностей английской модели политического развития страны. Сам обширный список работ в этом направлении говорит о глубине интереса к проблемам конституционализма и демократических свобод, ставшим столь актуальными для Российской империи на рубеже веков.

Среди исследователей этих проблем на одном из первых мест находится М. М. Ковалевский, о начале творческого пути которого речь шла выше. Его труды и курсы лекций начала XX века «От прямого народоправства к пред­ставительному и от патриархальной монархии к парламентаризму»1, «Госу­дарственное право Англии»[1071] [1072], «Демократия и ее политическая доктрина»[1073] ста­ли заметными вехами в историографии.

Отдельно следует назвать книги приват-доцента Петербургского уни­верситета (с 1910 г. профессора кафедры полицейского права Казанского уни­верситета) Владимира Фёдоровича Матвеева (1881-1919?) «Право публичных собраний»[1074], профессора Московского университета, депутата I Государствен­ной Думы Сергея Андреевича Котляревского (1873-1939) «Конституционное государство» и «Государственное право иностранных держав»[1075], а также фун­даментальный труд российского дипломата Альфонса Альфонсовича Гейкинга (1860-1930) «Англия, ее государственный, общественный и экономический строй»1. Гейкинг высоко оценивает Великобританию как образец для других стран и, в частности, для России: «Издавна Англия служит всему образован­ному миру примером, так сказать, практическим музеем государственных и общественных учреждений. Особенно в настоящее время, когда Россия ста­ла конституционную страною, изучение общественного и государственного строя Англии имеет выдающийся практический интерес для России, для воз­можного воспользования многовековым опытом этой самой древней консти­туции страны культурного мира»[1076] [1077]. Но в тоже время автор не призывает слепо копировать английский опыт, а учитывать условия исторического развития России. Гейкинг был опытным дипломатом. Он работал российским консулом в Ньюкасле-на-Тайне (1899-1908), с 1908 по 1919 г. был генеральным консулом в Лондоне, имел степени доктора философии Лейпцигского университета и доктора гражданского права Дюркгеймского университета. Гейкинг печатал статьи в «Известиях Министерства иностранных дел»[1078]. В 1918 г. Лондоне из­дал книгу «Проблемы, стоящие перед Россией и влияющие на русско-британ­ские политические и экономические отношения»[1079]. С 1921 г. Гейкинг жил в Женеве, читал лекции в Женевском университете.

Выдающееся место в этом ряду исследований принадлежит главному тру­ду уроженца Гродненской губернии, выпускника юридического факультета Санкт-Петербургского университета Моисея Яковлевича Острогорского (1854-1921) «Демократия и политические партии», которым он - на материале Великобритании и США - заложил основы социологии политических партий. В 1883 г., оставив службу в России, Острогорский выехал за границу, где в по­следующие двадцать лет жил преимущественно во Франции и Англии, совер­шая поездки в университеты разных стран. Он закончил парижскую Свобод­ную школу политических наук, где защитил диссертацию «О происхождении всеобщего избирательного права» («Les origines du suffrage universel», 1885). В 1892 г. издал в Париже работу, посвященную проблемам женского равно­правия, «Женщина с точки зрения публичного права»[1080]. Она была непосред­ственным продолжением его диссертации, ведь распространение политиче­ских прав на женщин было главнейшей составной частью проблемы всеобще­го избирательного права. Книга была отмечена юридическим факультетом Парижского университета премией имени Росси и была издана на английском (1893)1, немецком (1897) и польском языках (1898)[1081] [1082].

Однако самым важным итогом изысканий М. Я. Острогорского за гра­ницей стал выдающийся по обилию, свежести и новизне материала труд «Демократия и политические партии», дающий описание развития и совре­менного положения политических партий в Англии и в США. Книга была написана на французском языке, параллельно рукопись была переведена в 1902 г. на английский язык[1083]. В 1903 г. она была издана в Париже[1084], затем в переработанном виде в 1910 г. - в Нью-Йорке (том, посвященный США)[1085] и в 1912 г. - опять в Париже[1086]. В центре этого труда стоит вопрос об общих характеристиках политических партий в условиях демократии и политиче­ского равенства. М. Я. Острогорский на примере двух стран показал про­цесс превращения традиционной партии в консолидированную организа­цию, не имеющую никакой другой цели кроме собственного роста. В связи с этим он уделял большое внимание анализу ее административного ядра, или кокуса. Кокус, возникнув как специализированный орган, обеспечиваю­щий связь парламентских партий с массами избирателей, со временем ста­новится институтом, занимающимся координацией всей партийной работы и в парламенте, и в массах, осуществлением пропаганды партийной идеоло­гии. М. Я. Острогорский считал, что политические партии вместо выполне­ния своей ключевой функции посредника между гражданским обществом и государством стали орудием реализации во властных структурах груп­повых интересов партийных элит. Поэтому для нормального развития демо­кратического строя М. Я. Острогорский считал необходимым замену пар­тий свободными лигами, образующимися ради достижения определенных целей.

Возможность применить на практике результаты своих теоретических на­работок М. Я. Острогорский, возвратившийся в 1905 г. в Россию, получил в качестве депутата I Государственной Думы от Гродненской губернии. Его работа в Думе была весьма интенсивной. Он являлся членом и докладчиком «комиссии 19-ти», разработавшей первые главы Наказа (регламента) Думы, членом комиссий «15-ти» и «33-х», готовивших проекты законов о неприкос­новенности личности и гражданском равенстве1. М. Я. Острогорский оказал­ся первым среди белорусских депутатов и седьмым среди всех депутатов Думы по числу выступлений на пленарных заседаниях; депутаты от Гроднен­ской губернии, во многом благодаря ему, заняли по этому «показателю актив­ности» шестое место среди всех губернских делегаций и первое место среди делегаций белорусско-литовских губерний[1087] [1088]. М. Я. Острогорский выставил свою кандидатуру на выборах в Думу второго созыва по внепартийному спи­ску, но депутатом не стал. После неудачи на выборах он отошел от активной политической деятельности.

Драматический опыт Первой русской революции и I Государственной думы привлек внимание М. Я. Острогорского к проблематике политической модернизации. К главному труду ученого примыкала серия его статей о но­вейшей эволюции английского государственного строя, опубликованная в че­тырех номерах «Вестника Европы» за 1913 г.[1089], составивших основу его книги «Конституционная эволюция Англии в течение последнего полувека»[1090]. Эта работа, по словам М. Я. Острогорского, появилась благодаря дружеским на­стояниям М. М. Ковалевского и помощи со стороны В. Ф. Дерюжинского, пре­доставившего в его распоряжение богатейшую личную библиотеку по ан­глийской истории и конституционализму. Книга явилась откликом на опубли­кованное в России сочинение Уолтера Беджгота «Английская конституция», завершавшее описание конституционного процесса 1865 годом. Острогорский показал его развитие на протяжении последующего полувекового периода. В конституционной эволюции Англии Острогорский усматривает четыре ха­рактерных момента, каждому из которых отведена отдельная глава книги: борьба за избирательное право, падение палаты лордов, упадок палаты общин и возвышение кабинета и, как общий итог, - торжество демократии. На при­мере Великобритании Острогорский еще более утвердился во мнении об исторической оправданности лишь такой революции, которая совершалась бы «не революционным путем не катастрофически», а проходила через «ряд этапов», когда «каждое движение вперед делалось с оглядкой назад»[1091].

В «Юридическом вестнике» на книгу М. Я. Острогорского была помещена рецензия юриста, будущего видного деятеля русского зарубежья М. В. Виш­няка1. В ней он отметил: «Несмотря на страстную форму выражения, взгляды М. Я. Острогорского по своему содержанию политически весьма умеренны. В медленном и незаметном преобразовании конституции М. Я. Острогорский видит наиболее желательную и здоровую форму эволюции права в соответ­ствии с духом времени и потребностями народа»[1092] [1093].

В последние годы жизни - в 1919-1921 гг. - М. Я. Острогорский работал на кафедре государственного права факультета общественных наук в Едином пе­троградском государственном университете (с 1920 г. Петроградский государ­ственный университет), так и не дождавшись издания своего знаменитого труда в России.

М. Я. Острогорский оказал существенное влияние на мировую политиче­скую мысль ХХ в. Наряду с Максом Вебером и Робертом Михельсом он счи­тается одним из основателей политической социологии, в первую очередь та­кой ее области, как учение о политических партиях. Однако, как политиче­ский мыслитель, он получил признание на Западе раньше, чем в России. На русском языке книга «Демократия и политические партии» появилась в двух томах только в 1927 и 1930 гг.[1094], но тогда она воспринималась не как труд по политической социологии, а как разновидность критики буржуазной демокра­тии. Повторное переиздание в 1997 г. знаменитого труда М. Я. Острогорско­го[1095], а также появление в России посвященных ему исследований[1096], свидетель­ствует о росте интереса к переосмыслению его творческого наследия.

<< | >>
Источник: И. Р. Чикалова. ВЕЛИКОБРИТАНИЯ ОСМЫСЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОГО ОПЫТА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (XIX-начало XX в.). 2018

Еще по теме 1.10. Великобритания в трудах поколения исследователей начала ХХ в.:

  1. Методология религиоведения второй половины Х1Х - начала ХХ века
  2. 2. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП (ФЕЙЕРБАХ)
  3. ЖЕЛЕЗО И КАМЕННЫЙ УГОЛЬ
  4. ГЛАВА IX БУРЖУАЗНО-ПРОГРЕССИВНОЕ ТЕЧЕНИЕ (ЖУРНАЛ «АЙКАП», К. ТОГУСОВ И «УШ-ЖУЗ»)
  5. § 4.Психоанализ и науки о человеке
  6. ВВЕДЕНИЕ
  7. Глава 1 КИТАЙСКАЯ ДЕРЕВНЯ КОНЦА XIX-НАЧАЛА XX в
  8. 2.2. Военно-политическое сотрудничество СССР и МНР
  9. ГЛАВА 1 Г.Шаймухамбетова О проблемах историографии средневековой арабской философии
  10. 4. Эмигрантская печать 1880–1890-х годов
  11. «МИР БОЖИЙ»
  12. Функционально-смысловые типы речи. Виды стилистической правки текста
  13. ВВЕДЕНИЕ
  14. Глава пятая ИРОКЕЗСКАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ
  15. АА.Никишенков ЭДВАРД Э.ЭВАНС-ПРИЧАРД В ИСТОРИИ АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
  16. ПРЕДИСЛОВИЕ
  17. ФРАНКСКОЕ ГОСУДАРСТВО: МЕРОВИНГИ
  18. Средняя пора
  19. 3. Методы сравнительно-педагогических исследований