ГЛАВА 44 БЛИЖНИЙ ВОСТОК МЕЖДУ ДВУМЯ МИРОВЫМИ ВОЙНАМИ 1919-1945
После заключения мирного договора, который подвел итоги первой мировой войны, Великобритания попыталась — и поначалу успешно — максимально удешевить контроль за своими ближневосточными владениями, зато извлечь из них максимум прибыли. Для этого имелся старинный способ — поддерживать старые социальные структуры и правителей, придерживающихся традиционных взглядов. Модернизация и демократизация воспринимались в лучшем случае без энтузиазма, поскольку распространение национализма грозило британскому господству. Оттоманский хедив (хедив — титул наследственных правителей Египта в 1867-1914 годах) стал королем, правившим Египтом под надзором британских властей. Хашемитские эмиры Аравии были превращены в суверенных правителей. Арабским государствам были дарованы конституции — законодательные собрания «избирались», а министры, теоретически подотчетные этим собраниям, назначались. Британские «советники» обеспечивали все необходимое для того, чтобы сохранить в неприкосновенности законы и порядки, отвечавшие бри-танским интересам. Однако все эти преобразования оказались нестабильными и после второй мировой войны рухнули — сначала в Египте, Ираке и Судане. Ираном, который, впрочем, не являлся арабским государством, пытались управлять таким же косвенным образом. Короче говоря, Великобритания просто продолжала проводить свою ближневосточную политику, которой придерживалась и до первой мировой войны. Англичане изобретали все новые конституционные порядки и международные соглашения, которые бы обеспечили защиту их имперских интересов и при этом не возложили бы на них заботу об обеспечении благосостояния местного населения. Исключением являлся Аден, который был аннексирован еще в XIX веке, став колонией, управлявшейся непосредственно Великобританией. Впрочем, его население было весьма немногочисленным. Для Судана было найдено более простое решение — завоеванный в 1898 году, он стал полуколонией, так называемым кондоминиумом, поделенным в 1899 году между Великоб-ританией и Египтом. В действительности и Египет и Судан управлялись Великобританией. Англичане не стали пытаться подчинить себе арабов, проживающих в эмиратах, расположенных на берегах Индийского океана, Персидского залива или внутри Аравийского полуострова. Вместо этого были подписаны специальные договоры о протекторатах, согласно которым в данных эмиратах не допускалось никакого иного иностранного влияния, кроме британского. Ирак, Иран, Трансиордания, Саудовская Аравия и Египет сохранили видимость независимости, «добровольно заключив» с Великобританией союзные договора. В отличие от них, Палестина, которой Великобритания намеревалась управлять самостоятельно, воспользовавшись для этого мандатом Лиги наций, про-явила строптивость. С самого начала она была весьма беспокойным приобретением британцев, которым приходилось посылать сюда все больше солдат, дабы удержать палестинцев в повиновении. В период между двумя мировыми войнами именно Палестина доставляла Великобритании максимум беспокойства. Впрочем, и в других регионах Ближнего Востока британцам приходилось сталкиваться с постоянными проблемами. Прошло время, когда можно было укреплять имперский контроль за колониями с помощью 428 силы, эффективной администрации и патернализма, как это успешно практиковалось Великобританией в золотые годы империализма. После первой мировой войны британцы унаследовали владения Оттоманской империи, но сделать это оказалось значительно более сложным делом, чем ожидалось. Далеко не все этнические и религиозные меньшинства соглашались принять навязываемых им арабских правителей. Большие пустынные регионы, ранее принадлежавшие Оттоманской империи, с их узкими полосками орошаемых земель, располагавшихся на берегах рек или вдоль морского побережья, были разделены на Палестину, Трансиорданию и Ирак. В качестве арабских правителей Великобритания выдвинула двух своих протеже — сыновей хашемитского Шарифа Хусейна из Мекки — Абдуллу и Фейсала. Какими именно территориями они будут править, оставалось неясно, поскольку в 1919-м году это еще не было детально проработано, а у Франции имелись свои соображения насчет того, как уп-равлять закрепленными за ней Сирией и Ливаном. Абдулла надеялся стать королем Ирака, а Фейсал — королем Сирии. На короткое время Фейсалу действительно удалось осуществить свои планы, но вскоре он был изгнан французами. Тогда британцы решили сделать его королем Ирака, не предложив Абдулле ничего взамен. Абдулла был военачальником своего племени, а потому потребовал сделать его правителем Палестины и при этом пригрозил отомстить Фейсалу. Притязания на Палестину были абсолютно неприемлемы для британского правительства. Поэтому оно отделило от Палестины Трансиорданию и в 1921 году сделало ее независимым государством во главе с эмиром Абдуллой. Это рассматривалось в качестве временной меры до тех пор, пока не удастся уговорить французов сделать Абдуллу королем Сирии. Однако французы так никогда на это и не пошли, в результате чего Сирия затаила обиду. Правитель маленькой неплодородной Трансиордании страстно желал Иерусалима, однако полностью зависел от Великобритании. Важно отметить, что создание всех этих государств отнюдь не базировалось на каком-то логическом или естественном проведении границ. Трудно понять, на каком основании они вообще проводились. Во всяком случае, принцип Вильсона — учитывать желания населения — здесь явно не соблюдался. Все происходило в результате махинаций нескольких местных вождей да представителей Великобритании и Франции. Отнять у Оттоман-ской империи ее владения оказалось проще, чем разумно ими распорядиться. Единственной страной, чьи национальные границы не вызывали сомнений, был Египет. После окончания первой мировой войны сохранение британского господства здесь нуждалось в новых — и весьма нелегких — оправданиях. Египет получил немало выгод от длительного западного опекунства, которое началось после оккупации его Великобританией. Могущественные и выдающиеся британские проконсулы, скромно названные «генеральными консулами» (до 1914 года считалось, что Турция является сюзереном Египта), создали эффективную систему управления. Судан также находился под контролем Великобритании, хотя в теории, как мы знаем, должен был управляться совместно Великобританией и Египтом. Во время первой мировой войны Египет был объявлен британским протекторатом. Все протесты против этого были подавлены военной силой. Тем не менее, война 1914-191Й годов вызвала ряд перемен. Военные поставки обогатили египетских торговцев, а немногочисленная египетская элита всерьез задумалась над тем, как избавиться от контроля британцев и начать управлять страной в собственных интересах. Однако египтяне были расколоты на сторонников монархии и авторитарных форм правления и сторонников националистической партии, лидер которой Саад Заглул с 1918 года выступал по национальному вопросу. Почему это Египту отказывают в независимости, хотя она была обещана даже отсталым бедуинам? После целого ряда восстаний и демонстраций англичане предложили ограниченную независимость, однако Заглул отказался. Мало того, он потребовал, чтобы Египту предоставили право голоса по поводу Судана, поскольку контроль над истоками Нила всегда считался египтянами жизненно важным делом, ведь они полностью зависели от его вод. Никто в Каире не хотел заключать договор на британских условиях, и в 1922 году Великобритании пришлось в одностороннем порядке провозгласить ограниченную независимость Египта, сохранив за собой все права, которые были необходимы для соблюдения ее интересов. Теперь так называемая «конституционная политика» велась вокруг борьбы за власть между представителями Вофда, которых поддерживали богатые землевла-дельцы, и коррумпированными сторонниками короля. Такой способ сосуществования представителей Великобритании и избранного националистического правительства продолжался до августа 1936 года, когда был подписан договор об англо-египетском союзе. Согласно этому договору, британские войска выводились из основных городов страны, однако Великобритания сохранит на территории Египта свои военные базы для того, чтобы охранять Суэцкий канал. Кроме того, британский королевский флот мог свободно пользоваться гаванью Александрии. В случае войны египетское правительство должно было оказать Великобритании полную поддержку, предоставив в ее распоряжение все необходимое. Кроме того, на время войны египетская армия переходила 429 под британское командование. После подписания этого договора казалось, что на какое-то время установлен мир и гармония. Египет даже выпустил почтовые марки с изображением министра иностранных дел Ве-ликобритании Энтони Идена. Но через два года снова обострился конфликт вокруг британских войск, расквартированных на военных базах по всему Египту. Во время второй мировой войны король Фарук и египетское правительство проявили себя весьма ненадежными союзниками. Египет не стал объявлять войну Г ермании и Италии и, тем не менее, восьмая британская армия обороняла его против африканского корпуса Роммеля. В 1941 году король Фарук и его правительство имели тайные контакты с Гитлером, открыто признаваясь ему в том, что были бы только рады германской оккупации. В этом признании отчасти проявилась ненависть к Великобритании, однако главная причина заключалась в желании Каира подстраховаться на случай предполагаемой победы Роммеля. В 1942 году британцы одержали победу над немцами при Эль Аламейне, чем и определили будущее Египта на ближайшее время. Военные потребности Великобритании вынуждали пренебрегать идеей египетской независимости. В конце войны египтянам стало очевидно: англичане, защитив их от немцев, несмотря на признание в 1936 году независимости Египта, были и продолжают оставаться оккупантами. К тому времени экономически истощенная, но сохранившая свою военную мощь Великобритания вынуждена была отвечать целому хору яростных националистических требований пересмотреть договор 1936 года и предоставить Египту полную независимость. Здесь, как и во всех других арабских странах после 1945 года, Великобритания столкнулась с крайне сложной проблемой: как умиротворить арабский национализм, который теперь был сильнее, чем когда-либо. С помощью договоров, закреплявших особые взаимоотношения, Великобритании удалось защитить свои интересы в Ираке. Во многих случаях британцам удалось добиться того, чего не смогли сделать правители Оттоманской империи. В каждой арабской стране правящая элита выбиралась из числа суннитов — и это невзирая на то, что сунниты могли составлять большинство (Аравийский полуостров) или меньшинство (Ирак) населения. Кстати, иракские шииты не смирились с правлением сун-нитов и в 1920 году подняли восстание. Британские войска приняли участие в его подавлении, а королевские ВВС жестоко бомбили шиитских повстанцев. Затем англичанам удалось посадить на иракский престол эмира Феи-сала, однако Ирак продолжал оставаться нестабильной страной, управляемой неэффективным и коррумпированным правительством. Несколько лет спустя, в 1933 году, иракская армия учинила ужасающую резню христиан-ассирийцев. Британцы не стали вмешиваться, предпочтя хорошие отношения с правителями Ирака. Монархия, созданная в Ираке англичанами, не смогла стать стабилизирующей силой страны. После смерти Фейсала, последовавшей в 1933 году, ему наследовал сын — типичный прожигатель жизни, который шесть лет спустя разбился насмерть во время поездки на одном из своих многочисленных спортивных автомобилей. В Ираке, как и во всех политически неразвитых, зато недавно обретших независимость странах, большое значение играла национальная армия. К 30-м годам независимость Ирака получила международное признание, а Великобритания, судя по всему, смогла добиться поставленной цели, сохранив свои интересы благодаря договору 1930 года. Однако внутренняя нестабильность сохранялась, и в 1936 году в Ираке произошел первый переворот, оз-наменовавший собой начало целой серии вмешательств военных в управление страной. В начале второй мировой войны немецкие национал-социалисты рассматривались многими иракцами в качестве естественных союзников — и не только потому, что и те и другие ненавидели британцев, но и потому, что немцы проводили антисемитскую политику и, вероятно, не стали бы возражать, если бы арабы сделали то же самое в Палестине. Победы, одержанные Г ерманией в 1940-1941 годах, заметно повлияли на отношения Ирака с союзниками, изменив их в худшую сторону. В тот момент скла-дывалось впечатление, что британскому доминированию на Ближнем Востоке пришел конец. Хотя Ирак был связан с Великобританией особым договором, страна стала центром антибританской деятельности арабов. Весной 1941 года в Ираке произошел прогерманский переворот, сверг-нувший правительство регента. Для Великобритании ситуация стала весьма опасной. Желая защитить британские интересы, главным из которых был поток нефти, шедший из Киркука, в мае 1941 года Черчилль отдал приказ британским и индийским войскам оккупировать Ирак. Вплоть до 1958 года Великобритании удавалось сохранять свое господство, пока в Ираке не произошел новый и весьма кровавый переворот. Во время первой мировой войны Персия была страной, разделенной между Россией и Великобританией. После большевистского переворота 1917 года русские ушли, и к концу войны британцы остались единственны-ми хозяевами персидской нефти. В 1921 году британцы сделали в Иране то же самое, что и в Ираке — то есть, отказались от прямой формы господства, заменив ее косвенной. Среди лидеров, захвативших власть в Персии, был и командир казачьей бригады Реза Хан. Вскоре ему удалось распространить свою власть на всю страну, 430 подавить восстания племен и политической оппозиции и облагородить свое авторитарное правление конституционным фасадом. Персидский парламент — меджлис — был полностью зависим от верховных правителей. В 1925 году Реза Хан объявил себя новым шахом и провозгласил основание династии Пехлеви. Чтобы сохранить свою династию в неприкосновенности, он прибегал к самым деспотичным формам правления, включая и убийства оппонентов. Великобритания не только не вмешивалась, но даже считала, что в ее собственных интересах иметь дело с сильным правителем, который бы смог выполнять подписанные соглашения и над которым не висела бы постоянная угроза быть свергнутым в результате переворота. Главным были англо-персидские нефтяные концессии и те огромные прибыли, которые они приносили. По мере роста добычи нефти росли и английские платежи шаху, который тратил их на укрепление своей армии. Следуя примеру Кемаля Ататюрка, он навязал своей стране вестернизацию. Эмансипация женщин и усиление западного влияния, особенно в сфере образования, начали изменять лицо Ирана, при этом в городах это происходило значительнее быстрее, чем в сельской местности. Были улучшены средства коммуникации и достигнут некоторый индустриальный прогресс. Централизованное правительство, растущая бюрократия и обновленная армия — вот, что представляла собой современная Персия, переименованная в 1935 году в Иран. При этом почти ничего не было сделано для улучшения положения народных масс. Шах покровительствовал богатым — торговцам и землевладельцам, а из основной массы бедных крестьян лишь выжимал налоги да набирал солдат для своей армии. К возмущению бедных против богатых примешивались и религиозные мотивы — крестьяне оставались приверженцами тради-ционного мусульманства, в то время как высшие и средние классы тяготели к западному секуляризму. Попытки шаха стимулировать модернизацию страны только расширили пропасть между 90 % беднейшего населения и немногочисленными привилегированными классами. Тем самым были посеяны семена будущих потрясений. Иранский шах мечтал избавиться от британского влияния и после начала второй мировой войны, как и многие другие ближневосточные лидеры, был прельщен политикой фашистской Г ермании. В самый разгар войны, требовавшей максимального напряжения усилий, Великобритания не могла позволить себе пойти на риск остаться без важного источника нефти. Немецкое вторжение в Советский Союз придало Ирану дополнительную значимость — теперь западные союзники могли оказывать помощь СССР через его территорию. Поскольку Великобритания и СССР теперь были союзниками, им удалось быстро договориться о совместных действиях. В августе 1941 года английские и советские войска вторглись в Иран и свергли шаха. На трон взошел Мохаммед Реза Пехлеви, которому тогда был всего 21 год. Союзники желали заручиться поддержкой основных слоев населения, а потому стали поощрять участие народных масс в политике. Так, русские всячески содействовали просоветской партии Туде, которая базировалась в их северной зоне оккупации, в то время как британцы поддерживали племенных вождей юга. Военные тяготы обострили иранские проблемы, однако общенациональный кризис разразился лишь после окончания войны. По сравнению с Великобританией, Франция играла на Ближнем Востоке вторые роли. Несмотря на успехи, достигнутые страной в деле коммерческого и культурного проникновения в восточное Средиземноморье — а французский язык стал языком местной элиты, — французское господство было разрушено двумя мировыми войнами. При разделе Оттоманской империи англичанам удалось обделить французов, «отрезав» им очень небольшой кусок в виде Ливана и Сирии, причем силь-но сокращенных в размере. Риторика Вильсона препятствовала дальнейшему, откровенно-колониальному статусу этих стран, однако до середины 30-х годов Франция не проявляла никакой заинтересованности в предоставлении им независимости. В 1920 году французы проворно изгнали из Сирии ее нового короля Фейсала. Затем они разделили свой мандат на пять отдельных административных единиц, а когда это не сработало, то на два государства — Ливан и Сирию. Правительства этих стран жестко контролировались французскими военными, как это делалось в Марокко. Национальные демонстрации, уж тем более восстания жестоко подавлялись. Полный военный контроль был главным условием французской «цивилизаторской» миссии. После крупного мусульманского восстания, разразившегося в Сирии в 1925-1926 годах, французы решили предоставить ей больше автономии, провозгласив в 1930 году, Сирийскую республику с парла-ментской конституцией. В то время как Великобритания насаждала арабские «монархии», Франция создавала «республики». В 1936 году, взяв за образец поведение англичан в Ираке, французы подписали франко-сирийский договор, попытавшись заменить свое прямое господство партнерством. Все это стало подлинными шагами на пути к независимости, однако сирийский национализм требовал скорейшего прохождения этого пути до конца. Франция не отказалась от своего военного господства, а потому в случае необходимости могла повернуть весь процесс вспять, как это сделала Великобритания в 431 Иране и Ираке во время второй мировой войны. Французские военные и французская бюрократия установили столь строгий контроль, что каждому было ясно, кто является подлинными правителями Сирии. В Ливане, имевшем большую католическую общину, французам было оказано менее упорное сопротивление. В конституции, которая была навязана ливанцам, французы постарались тщательно продумать те меры, благодаря которым все главные общины и секты Ливана могли бы иметь своих представителей в органах власти. Однако как среди мусульман, так и среди христиан-маронитов, возникли движения, протестовавшие против французской оккупации страны. Французское господство над Ливаном стало символом принадлежности Франции к семье великих держав, компенсирующим те огромные расходы, которых требовало сохранение военного присутствия в Ливане и Сирии, не искупавшиеся никакими экономическими выгодами. Франция отнеслась к своей культурной миссии со всей серьезностью и даже пошла ради этого на определенные жертвы. Развивалась система французского образования, для чего посылались деньги и учителя, стро-ились госпитали и вводилась французская юриспруденция. Кроме того, были улучшены средства коммуникации, а Бейрут превратился в одну из лучших гаваней Ближнего Востока. Современные города с прекрасными общественными зданиями и соответствующими коммунальными услугами пришли на смену Оттоманскому средневековью. Но самое большое значение имели усилия, которые позволили добиться улучшения жизни кре-стьян и впечатляющего роста сельскохозяйственного производства. Благодаря этому Франция внесла свой вклад в благосостояние народов Сирии и Ливана, оставив после себя ценное наследство. Однако природа на-ционального и религиозного фанатизма такова, что он отвергает даже самые хорошие дела, если только их совершает его противник. В Европе в 1940 году, Франция подверглась унизительному разгрому, однако в Сирии и Ливане, так же, как и в Северной Африке, французская армия и администрация сохранили верность правительству Виши. Хотя генералы рвались сражаться с немцами, сохранялись и достаточно сильные подозрения в отношении намерений Великобритании. Воспользуется ли она сложившейся ситуацией для достижения собственных целей — например, убедив Турцию стать ее союзником и пообещав при этом передать ей территории, находившиеся под мандатом Франции? После того, как в 3 июля 1940 года Великобритания атаковала французский флот в Мере эль-Кебире, симпа тай к ней почти не осталось, однако настроение французской армии нельзя было назвать и прогерманским. Пока Сирия и Ливан не стали базами для вражеских сил, Великобритания, и так уже имевшая множество проблем, была готова оставить в покое Левант, находившийся под контролем правительства Виши. Однако среди сирийцев, находившихся под впечатлением от германских побед, все больше распространялись нацистские настроения. Весной 1941 года в соседнем Ираке произошел прогерманский переворот, поставивший под угрозу британские стратегические интересы, в том числе и снабжение иракской нефтью. Этот переворот радостно приветствовали во всем арабском мире, особенно в граничившей с Ираком Сирии. Неужели настал тот день, когда Францию и Великобританию удастся вытеснить с Ближнего Востока и арабы с помощью Г ермании вступят в законные права своего наследства? Гитлер понял, что создалась возможность поднять арабов на восстание против Великобритании. Сирия занимала ключевые позиции. Немцы намеревались использовать ее территорию для доставки военного снаряжения в Ирак. Естественно, что режим Виши, контролировавший Сирию, против этого не возражал, выторговав в обмен на свое согласие ряд уступок со стороны Германии. Правительство Петена согласилось оборонять Сирию в случае нападения англичан. Итак, германские самолеты будут использовать сирийские аэродромы в качестве перевалочной базы на пути в Ирак. Однако в результате жестких ответных мер Черчилля все эти планы оказались тщетными. Он заявил, что в случае необходимости Великобритания готова сражаться даже со своими бывшими союзниками. Ирак был оккупирован прежде, чем начал получать германскую помощь, после чего в июне 1941 года Великобритания вместе со «свободным» французским корпусом вторглась в Сирию и Ливан. Сирийско-ливанская кампания стала глубоким унижением для Франции. Основная часть находившейся там французской армии отказалась вступить в ряды «свободного» корпуса и, капитулировав, получила разрешение вернуться в вишистскую Францию. Несмотря на формальное возвращение Сирии и Ливана «свободной» Франции, Великобритания сумела мастерски воспользоваться сложившейся ситуацией. Дабы заручиться поддержкой арабского общественного мнения, она потребовала от представителей «свободной» Франции заявления о том, что Ливану и Сирии будет предоставлена независимость. Де Голль вынужден был подчиниться. Глубоко оскорбленный, он обвинил Великобританию в том, что она вытесняет Францию из Леванта. Разумеется, что де Г олль был озабочен не столько выполнением британского требования, сколько восстановлением авторитета Франции, однако все его усилия, 432 предпринятые в этом направлении, столкнулись с сильным вооруженным сопротивлением со стороны сирийцев. В мае 1945 года он отдал приказ о начале боевых действий, в результате чего ряд сирийских городов подвергся артиллерийскому обстрелу и бомбардировке с воздуха. Но был уже не 1920 год. Великобритания обладала значительной военной мощью и политическим влиянием как в Европе, так и на Ближнем Востоке. С помощью США она заставила Францию оставить Сирию в покое и удалиться. Этот унизительный конец французского господства де Голль никогда не забывал и никогда не простил. Спустя два года французы смогли испытать чувство удовлетворения — пришел конец и британскому господству в Палестине. Хотя британская Балфурская декларация провозгласила создание государства Израиль, в 1945 году многие евреи уже не рассматривали англичан в качестве «благословенных друзей». Британская политика не снискала дружеского расположения и со стороны арабов. Была ли эта неудача неизбежной? Можно ли было примирить интересы евреев и арабов, живших в одной стране? О библейской Палестине знают все граждане западного мира, однако в конце первой мировой войны немногие европейцы, в том числе и британцы, имели хоть какое-то представление о реальной стране с таким на-званием, кроме разве что приблизительного представления о ее географическом местонахождении. Владения царей Давида и Соломона включали большую часть сегодняшней Сирии и Иордании, а также территории египетского Синая и современного Израиля. Впрочем, это не могло служить указанием для проведения границ современной Палестины, поскольку в качестве самостоятельного государства она перестала существовать после завоевания ее оттоманскими турками. После окончания первой мировой войны именно Великобритания занималась границами Палестины. На севере ее соседями были Сирия и Ливан, однако где именно должна была проходить граница? По поводу этого удалось договориться с французским правительством, после чего в 1922 году британцы решили разделить свою сферу влияния по реке Иордан, которая впоследствии стала восточной границей Палестины. На восточном берегу этой реки появилась новая страна: британский мандат Трансиордания. Проблема искусственных границ, проведенных великими державами после первой мировой войны, состояла в том, что они никогда не рассматривались местным населением в качестве окончательно установленных. Сирия мечтала объединиться с Ливаном и создать «ве-ликую Сирию», включив в нее земли, принадлежащие сегодняшнему Израилю. Иордания предъявляла претензии на палестинские земли, находящиеся на западном берегу Иордана, включая и Иерусалим. Израиль тоже претендовал на западный берег — в библейские времена эта местность называлась Иудеей и Самарией, — который до 1947 года был частью палестинского мандата. Все эти споры переросли в боевые действия, сопровождавшиеся аннексиями захваченных территорий, в результате которых Палестины, не желавшей принадлежать ни Иордании, ни Израилю, вообще не стало. Соглашения, подписанные после первой мировой войны, не принесли мира на Ближний Восток: в границах подмандатной территории Палестины, определенных в 1922 году, евреям было позволено строить свой «национальный дом», находясь при этом в окружении 650 000 палестинцев, уже проживающих там. В 1919 году еврейское население Палестины насчитывало всего 68 000 человек, и потому вопрос о немедленном образовании еврейского государства еще не стоял. Выражение «национальный дом» было достаточно неопределенным, однако никто не сомневался в конечной цели. Сионисты, а также такие влиятельные государственные деятели, как Черчилль, Сматс и Ллойд Джордж, верили в то, что в будущем будет создано прогрессивное еврейское государство. Балфурская декларация 1917 года рассматривалась в качестве обещания помощи в деле создания пробританского еврейского государства. Но как видело это будущее большинство населения Палестины? До тех пор, пока ход событий не изменил их точку зрения, англичане считали палестинцев слишком бедными и отсталыми для того, чтобы вообще задумываться над такими проблема-ми. В некоторых официальных документах того времени они даже презрительно упомянуты как смешанные «левантинцы». Таким образом, сложнейшая проблема Палестины решалась с точки зрения расовой надменности и устаревшего имперского мышления. В Балфурской декларации вообще отсутствовало упоминание о политических правах большинства обитателей Палестины, а имелось лишь уверение в том, что «гражданские и религиозные права» «нееврейского населения» не будут ущемлены. В таком стиле можно говорить о меньшинстве, но никак не о подавляющем большинстве населения данной территории. Лидеры сионистов признавали, что создание еврейского государства является отдаленной перспективой, для которой потребуется широкомасштабная иммиграция евреев со всего мира. Вопрос о том, решатся ли миллионы евреев на эмиграцию из своих стран, оставался спорным. В 1919 году большинство из проживавших в Палестине евреев были ортодоксами и потомками тех евреев, которые жили здесь своими религиозными общинами на протяжении четырех веков оттоманского правления. Эти религиозные евреи, как правило, не желали помогать новым еврейским иммигрантам, которые в конце XIX века приехали из Европы, вдохновленные сионистскими 433 идеалами создания собственного государства. Именно широко распространенный в Российской империи антисемитизм как на государственном, так и на бытовом уровне привел накануне первой мировой войны к рождению сионизма. Примерно 16 000 пионеров сионис-тского движения поселились в различных частях бывшей Оттоманской империи — в основном в сельскохозяйственных коммунах, хотя часть осела и в городах. Обрабатывая суровую землю, они вдохновлялись мыслью о том, что закладывают фундамент еврейского государства, которое станет новой родиной для евреев всего мира. Сионисты отвергали расизм, религиозные предубеждения и антисемитизм и вторили отцу современного сионизма Теодору Герцлю, утверждая, что несмотря на то, что в результате исторических катаклизмов евреи оказались рассеяны по всему миру, они являются одной нацией. И однажды они все вернутся на свою историческую родину — Палестину. Первые сионисты считали себя колонизаторами, требующими возвращения еврейских земель, и предвестниками еврейской нации. Но миром правили великие державы, поэтому сионистам для создания своего государства необходимо было заручиться их поддержкой. Теодор Герцль попробовал обратиться к помощи немецкого кайзера. Позднее другой сионистский лидер доктор Хаим Вейцман прибыл в Великобританию. Евреи покупали земли Палестины и строили на них свои сельскохозяйственные коммуны — киббуцы. Большинство арабского населения рассматривали сионистов и их западных покровителей как носителей блага, поскольку именно благодаря еврейскому упорству и умению удалось превратить бесплодную палестинскую почву в пло-дородные плантации. Такое отношение к сионистам задевало представителей правящей арабской элиты, которые гордились собственной культурой и негодовали от эпитета «отсталые», который уравнивал их с какими-нибудь африканскими племенами. Отсюда и пошло то, что зачастую можно услышать и сегодня — арабы отождествляют сионизм с «западным империализмом». Существовали, разумеется и умеренные арабы, которые прекрасно уживались со своими еврейскими соседями, однако факт остается фактом — с самого начала арабская и еврейская общины Палестины конфликтовали друг с другом и с годами эти конфликты становились все острее. С нарастанием потока иммигрантов еврейская община становилась все более европеизированной, демократической и социалистической. Арабская же община была традиционной и патриархальной — немногочисленные богатые землевладельцы нещадно эксплуатировали нищих крестьян, ковырявших мотыгами свою бедную землю. Парадоксально, но именно богатые арабские землевладельцы получили от сионизма больше всего выгод: евреи желали скупить земли, а потому цена на них резко возросла. Развитие промышленности и торговли преобразило маленькие арабские поселения вроде Тель-Авива в современные еврейские города. Однако то же развитие увеличило пропасть между процветающими евреями и массой бедного арабского населения. Тем не менее, главной продолжала оставаться политическая проблема: какая из общин — еврейская или арабская будет в конечном итоге контролировать Палестину? В первые годы проблемой была скорость нарастания еврейской иммиграции, тем более что иммигранты приобретали все новые земли. В конце концов и с мнением большинства арабов, отрицательно относившихся к Балфурской декларации, нельзя было не считаться. Арабский национализм связывал свои надежды и ожидания с созданием в 1918 году арабского королевства Фейсала со столицей в Дамаске. В октябре 1919 года новым министром иностранных дел Великобритании, сменив на этом посту Балфура, стал Керзон, не разделявший сионистских симпатий своего предшественника. Британская палестинская политика стала более беспристрастной, начав принимать во внимание и арабскую точку зрения. Арабы опасались того, что как только в Палестине возникнет достаточно большая еврейская популяция, сионисты навяжут свое еврейское государ-ство всем палестинцам. Поэтому они хотели, чтобы еврейская иммиграция была ограничена. К началу 1920 года отношения между сионистами и арабами крайне обострились. Тогда британцы ограничили еврейскую иммиграцию ежегодными квотами, которые тут же начали проклинать сионисты, желавшие свободного въезда евреев в Палестину. Тем не менее, в 1920 году была установлена следующая квота: 16,5 тысяч человек в год. Однако даже такая квота показалась арабским политическим лидерам слишком большой, в результате чего они стали подстрекать своих сторонников на применение насилия. В мае 1921 года арабы напали на евреев, но те не остались в долгу. К тому времени, когда англичанам уда-лось взять ситуацию под свой контроль, 48 арабов и 47 евреев были убиты. И это было только началом трагической цепочки кровавых арабо-еврейских конфликтов. Великобритания решила уменьшить опасения арабов, снова пойдя им навстречу. Волна первой еврейской иммиграции была приостановлена, после чего было объявлено о том, что она берется под жесткий контроль и будет ограничиваться в зависимости от экономических потребностей страны. Евреям не позволят завладеть всей Палестиной — они будут строить свой «национальный дом» только на определенной части террито-рии страны. Но эти уверения имели эффект бумеранга, когда Черчилль, будучи тогда министром по делам колоний, 434 объяснил, что палестинским арабам, в отличие от других арабских наций, не следует надеяться на независимость именно потому, что на территории Палестины создается новая еврейская родина. Итак, евреям отказывают в независимости из-за арабов, арабам — из-за евреев. Лишь когда подобная политика обанкротилась, англичане наконец стали отчасти учитывать и местные политические реалии, создав законодательный совет, в состав которого вошли представители арабов, представители евреев (их было меньше, чем первых) и представители британских властей. Британцы надеялись на совместную работу евреев и арабов в этом совете, однако последние категорически отказались. Кроме того они отказались и от предложения создать какую-либо представительную арабскую организацию, которая бы могла существовать наряду с уже имеющейся организацией сионистов (позднее она стала известна как Еврейское агентство). Отказ арабов от политического сотрудничества с англичанами и создания Совета палестинских арабов заметно ослабил их позиции. Тем временем Еврейское агентство стало зародышем эффективного еврейского правительства. В 20-х годах возникла надежда на успешное решение проблем еврейского государства и еврейской иммиграции. После первоначального наплыва иммиграция начала слабеть. В 1927 году Палестину покинуло большее число евреев, чем въехало в нее, а в 1928 году эта разница составила всего 10 человек, хотя и в пользу въехавших. Однако как сионисты, так и арабы по-прежнему хотели гарантий своего будущего. Британское лейбористское правительство, пришедшее к власти в 1929 году и осаждаемое требованиями сионистов, металось от одной крайности к другой — в 1930 году пообещало вообще прекратить еврейскую иммиграцию, а 1931 году позволило ей продолжаться. Эта непоследовательная и противоречивая политика способствовала новой вспышке насилия в Палестине, кроме того, обе стороны усилили свое давление на Лондон в надежде добиться благоприятного для себя изменения курса. В 30-х годах и после второй мировой войны палестинский вопрос приобрел новую остроту. Это произошло в результате нацистского преследования евреев и отказа всего остального мира от приема широкомасштабной еврейской иммиграции. Сотни тысяч евреев мечтали бежать из рейха. Вообще, судьба евреев в континентальной Европе словно бы подтвердила предсказания сионистов о том, что евреи всегда будут подвергаться дурному обращению, а потому им нужно иметь собственное государство. До 1933 года лишь меньшинство евреев поддерживало сионизм, хотя среди них были и весьма выдающиеся люди. Огромная волна еврейской иммиграции конца XIX века двигалась из России и Румынии на запад — в Г ерманию, Францию, Великобританию и прежде всего в Соединенные Штаты. Жестокие преследования Г итлера обратили в сионизм большее число евреев, чем это удалось сделать Герцлю. Однако начиная с 1936 года стремление в Палестину объяснялось не столько духом сионизма, сколько тем, что европейские страны и США закрыли свои двери перед еврейскими иммигрантами из Г ермании, Австрии, Чехии и других стран, захваченных нацистами. Палестинские евреи желали помочь своим сородичам добраться до «земли обетованной» и готовы были разделить с ними все, что имеют. Евреи других стран обеспечивали финансовую по-мощь преследуемым эмигрантам, спасая их от нацистов. Немцы, постоянно расширяя границы рейха, хотели очистить его от евреев, а британское правительство Палестины, опасаясь реакции арабов, изо всех сил стре-милось контролировать иммиграцию. Тем не менее, с 1932 по 1936 год для евреев, желавших покинуть Германию и переселиться в Палестину, были существенно увеличены квоты. Немцы всячески поощряли их к этому, одно время даже позволяя вывозить с собой имущество. Эмиграция из Германии постоянно росла, и только за 1935 год составила 62 000 человек. Как мы уже знаем, главным источником арабских страхов была еврейская иммиграция. Ведь если евреев станет больше, чем палестинцев, то они не удовлетворятся своим «национальным домом» на части территории Палестины, а потребуют создания суверенного еврейского государства, которое подчинит себе арабов, пока еще составляющих большинство. За два десятилетия — с 1919 по 1939 год — еврейское население Палестины увеличилось в 7 раз, в то время как арабское даже не удвоилось. Тенденция была видна слишком отчетливо. Опираясь на финансовую помощь из-за рубежа, евреи скупали земли отсутствующих арабских землевладельцев и обеспечивали работой своих единоверцев. Неудивительно, что безработные арабы легко подпадали под влияние религиозного фанатизма и ненависти к евреям. Эту ненависть намеренно разжигали арабские политики, во главе которых стоял муфтий Иерусалима Хадж Амин. Этот коррумпированный арабский националист Население Палестины в 1880-1939 гг. Евреи Арабы 1880 24000 475000 1919 60000 640 000 1931 177 000 859000 1939 429000 1 010 000 435 абсолютно не церемонился даже со своими арабскими оппонентами, сделав террор и убийства неотъемлемой частью своей политической программы. Тем не менее, его поддерживало большинство палестинских арабов, опасавшихся «сионизации» Палестины. Арабское националистическое движение было откровенно враждебно ко всем еврейским организациям и к любым видам арабо-израильского сотрудничества. Муфтий мобилизовал арабов не только против евреев, но также и против британцев. Весной 1936 года началась общеарабская забастовка, которая переросла в волну насилия. Евреи снова оказались мишенями, и на какое-то время арабские лидеры сумели забыть о своих разногласиях и выступить единым фронтом. Однако британцы не пошли на поводу у арабов — они отказались сократить еврейскую иммиграцию и арестовали арабских террористов. Палестина стояла на грани гражданской войны. Пытаясь восстановить порядок и найти верное решение, британцы послали в Палестину мощное военное подкрепление. Кроме того сюда была послана и королевская комиссия, которой предстояло расследовать все происшедшее. Ее выводы были опубликованы в июле 1937 года в виде отчета Пила. Члены комиссии сделали реалистичный вывод о том, что примирить арабскую и израильскую общины невозможно, а потому надо разделить между ними территорию Палестины. Раздел столь небольшой страны стал горькой пилюлей как для евреев, так и для арабов. Тщательно взвесив все последствия этого решения англичан, сионисты в конце концов согласились с разделом, в результате которого они получили маленькое государство на севере Палестины. Однако арабы отвергли независимость, основанную на разделе Палестины. Так же неприемлема была для них и мысль об утрате Иерусалима, который, согласно плану раздела, оставался под постоянным мандатом Великобритании. Британское правительство положило отчет Пила в основу своей палестинской политики. Но одно дело выработать политику и совсем другое — суметь успешно провести ее в жизнь, невзирая на сильное сопротивление оппозиции. Палестинцы отреагировали очередным всплеском насилия, которое к 1938 году переросло в новый бунт, охвативший всю территорию страны. Вооруженные палестинцы нападали не только на евреев, но и на английские войска и полицию. Великобритания предприняла жесткие ответные меры, осуждая и казня палестинских террористов и вооружая евреев, чтобы они могли самостоятельно оборонять свои поселения. Последняя мера привела к усилению Хаганы — тайной еврейской армии. Арабское восстание продолжалось и в 1939 году. Несмотря на жесткие меры, лондонское правительство решило отказаться от насильственного раздела Палестины, против которого протестовали арабы. И именно в тот момент, когда для множества европейских евреев возникла срочная необходимость покинуть свои страны, Великобритания еще больше ограничила иммиграцию в Палестину. На ближайшие пять лет квота составит 75 000 человек, а в дальнейшем иммиграция могла продолжаться лишь с согласия арабов. Сионисты отреагировали со вполне предсказуемым возмущением: ведь новая квота означала не только непосредственную угрозу жизни евреям Центральной Европы, но также и то, что арабы останутся большинством населения единой Палестины. Еще недавно британцы поощряли их мечту о национальном государстве — и вновь эта мечта обратилась в прах! Британские расчеты были очень просты: если численность арабского населения Ближнего Востока значительно превышает численность еврейского, значит в войне против Г ермании значительно важнее поддержка арабов, чем евреев. При этом на поддержку евреев можно рассчитывать в любом случае, поскольку война ведется против общего врага, а вот поддержкой арабов еще предстоит заручиться. Наконец, британским войскам удалось подавить восстание палестинцев, однако и после этого арабские лидеры продолжали активно протестовать против, «про-еврейской», по их мнению, политики англичан, отрицавшей право палестинцев на независимость. Вторая мировая война и уничтожение нацистами около 6 млн европейских евреев в корне изменили палестинский вопрос. Возник Израиль, граждане которого были готовы отстаивать свою новую страну7-неЛцадя-со6сгвенной жизни. В глазах израильтян несправедливость по отношению к палестинцам не шла ни в какое сравнение с судьбой миллионов европейских евреев, оказавшихся под властью нацистов, в то время как весь остальной мир не только не помогал, но даже препятствовал их спасению. Такое убийственное безразличие ожесточило евреев. Отношение лидеров арабского мира к столкновению двух враждующих блоков никак не повлияло на судьбу арабского дела. Вторая мировая война оставила арабский мир на обочине, а сами арабы испытывали гораздо большую враждебность к своим английским «защитникам», чем к нацистам. В 1941 году муфтий был выбран арабским фюрером, став союзником и ближневосточным орудием Гитлера. Очевидно, что победа Германии привела бы к уничтожению палестинских евреев. Но даже в то время, когда евреи всего мира желали победы союзникам по антигитлеровской коалиции, сражаясь в союзных армиях, сионисты уже готовились к тому, что будет после войны. Среди них были крайние националисты, готовые бороться не только против арабов, но и против англичан, если только этого потребует дело создания еврейского государства.