ГЛАВА 56 БРИТАНИЯ: ЛУЧШИЕ ВРЕМЕНА И ОТКАЗ ОТ КОЛОНИАЛЬНОГО НАСЛЕДСТВА
Британцы выиграли войну, действуя с редкостным единодушием. В условиях военного времени при наличии общей опасности и общих утрат традиционные классовые противоречия смягчились. Но, в целом, классовая структура сохранилась и стала препятствием на пути послевоенного развития Великобритании. Прежде всего она сохранилась в системе образования, которая лишала равных возможностей талантливых детей из низших классов. В социальной мобильности наметились некоторые подвижки, но они были слишком медленными. Первое послевоенное лейбористское правительство, отнюдь не революционное, тем не менее двинуло страну в новом направлении, постепенно навязывая частной промышленности все больший государственный контроль и планирование. Благодаря принятию социального законодательства, лейбористы надеялись создать общество, которое бы смогло позаботиться об основных нуждах каждого своего члена. Их социальная политика оказалась более успешной, чем экономическая. Общественное богатство Великобритании было более равномерно распределено между ее гражданами, однако после войны страна двигалась по дороге процветания медленнее, чем самые успешно развивающиеся европейские экономики. Лейбористское правительство 1945-1950 годов приняло меры, которые заложили основу «государства всеобщего благоденствия». Оно национализировало железные дороги, угольную и стальную промышленность, а также создало систему национального здравоохранения. Введение в действие столь большой и радикальной законодательной программы потребовало множества компромиссов, которые, в совокупности со стремлением избежать прямого государственного контроля, предохранили Великобританию от угрозы социалистической революции. Первое послевоенное лейбористское правительство добилось заметных успехов в деле перехода от условий военного времени к миру. Несчастья 20-х и 30-х годов были живы в памяти как лейбористских политиков, так и рабочего класса Великобритании. Благодаря тщательному планированию, были подготовлены постоянные (рабочие места для миллионов демобилизованных - тем самым удалось избежать ошибки, допущенной после окончания первой мировой войны. Нормированная сис-тема и низкие зарплаты при субсидированных ценах на продукты питания позволяли поддерживать минимальный жизненный уровень, а система социального страхования и медицинского обслуживания смогла охватить слои населения, имеющие самые низкие доходы. По сравнению с разоренной войной континентальной Европой Великобритания выглядела относительно благополучно, На внутреннем рынке конкуренция была весьма незначительной. Самой неотложной проблемой была проблема платежного баланса: доходы от экспорта не могли обеспечить затраты на импорт из США, высокие расходы на оборону и оказание помощи британской оккупационной зоне Германии, чьи жители страдали от голода. Кроме того, Великобритания продолжала считать" ; себя мировой державой, уступавшей только США и СССР. Признавая то обстоятельство, что союз с Америкой является важнейшим условием обеспечения западноевропейской безопасности, британцы намеревались поддерживать на должном уровне способность к защите своих европейских и колониальных интересов. В 1945 году не следовало рассчитывать на долговременные американские обязательства по отношению к Западной Европе. В любом случае заморские интересы США и Великобритании нередко сталкивались, как это произошло, например, на Ближнем Востоке. Лейбористское правительство выказало себя горячим сторонником парламентской демократии, гражданских свобод и верховенства закона. Но при этом оно было 535 всерьез озабочено проблемой социальной справедливости Несомненно, что первые послевоенные годы были «суровой эпохой» для тех миллионов британцев, которые до войны наслаждались высоким уровнем жизни и могли позволить себе иметь домашних слуг. Но именно в это время гораздо большее число бедняков впервые в жизни утратили страх перед безработицей, «работным домом», болезнью, голодом и нищенскими похоронами. Общее здоровье британской нации заметно улучшилось, поскольку одинаково скудные рационы не позволяли никому толстеть. Характерный факт того времени — для обозначения хорошего качества, но безо всяких излишеств, предметы мебели и одежды маркировались знаком, производным от слова «полезность». После перевода промышленности на мирные рельсы Великобритания уверенно двинулась вперед, достигнув заметного прогресса по сравнению с предвоенным временем. Теперь главная проблема заключалась в уве-личении экспортных доходов, которые бы позволили оплачивать импорт продовольствия и стимулировать промышленность. Тем, как лейбористы справились с кризисом 1947 года, они были обязаны не столько Эттли, сколько канцлеру казначейства Стаффорду Криппсу, проявившему себя в качестве сильной личности. Его ясная экономическая политика, состоявшая в ограничении роста заработной платы и урезания расходов, вернула Ве-ликобританию в нормальное русло. Но несмотря на помощь, поступавшую согласно плану Маршалла, страна вошла в новый кризис, который привел к девальвации фунта стерлингов. До войны фунт стоил 4,03 американских доллара, в 1949 году только 2,80. Впервые, с 1946 года, продажа хлеба была нормирована. Лейбористы победили, на выборах 1950 года со столь небольшим преимуществом (в три с небольшим процента), что уже на следующий год Эттли назначил новые выборы. Но на этот раз разрыв со-ставил менее одного процента, после чего лейбористы подали в отставку и перешли в оппозицию. В этот период уровень жизни британцев все еще превышал уровень жизни их континентальных соседей. В результате выборов, которые вернули к власти правительство Черчилля, консерваторы имели в парламенте 321 место, лейбористы— 295. После шести лет пребывания лейбористов у власти, да еще учитывая при этом возраст и здоровье их лидеров, разрыв был не слишком велик. Сэр Стаффорд Криппс ушел в отставку в октябре 1950 года, уже будучи болен раком, Эттли тоже болел, а Бевин умер в апреле 1951 года. К числу причин, вызвавших падение лейбористского правительства, можно отнести следующие. Во-первых, общественности стало известно о расколе внутри лейбористской партии, что заметно ослабило ее позиции. Левое крыло лейбористов, ведомое Беваном, яростно протестовало против введения дополнительных расходов на очки и искусственные зубы, которые противоречили принципу полной самостоятельности системы национального здравоохранения. Беван и восходящая звезда политики Г арольд Вильсон подали в отставку. Во-вторых, большинство сторонников лейбористов отнюдь не желало и дальше идти по дороге к социализму, поэтому расширение национализированного сектора экономики не пользовалось популярностью. В-третьих, реформистский пыл лейбористов заметно угас перед лицом слишком медленного экономического роста. В то время как звезда лейбористской партии клонилась к упадку, консерваторы обещали избирателям освобождение страны от всех ненужных регуляторов и ограничений (которые были продолжением политики нормирования, введенной во время войны) и при этом клялись, что сохранят «государство всеобщего благоденствия», созданное лейбористами. Самым важным из их обещаний было намерение обеспечить полную занятость: обновленный консерватизм пытался избавиться от самого страшного призрака 30-х годов. Все это, плюс изменение границ избирательных округов, помогло консерваторам вернуться к власти и оставаться там в течении целых тринадцати лет — до 1964 года. Черчилль вернулся в большую политику 10 ноября 1951 года в возрасте 77 лет. Это был государственный деятель мирового масштаба, способный разговаривать на равных с Трумэном и Сталиным. В политике ему не было равных Это обстоятельство несколько затушевывало тот факт, что с точки зрения экономических возможностей, Великобритания утратила статус мировой державы. Новым канцлером казначейства стал Р.А. Батлер, который полностью разделял все положения отче та Бевериджа, поэтому страна могла быть уверена в том, что возврата к довоенной политике тори не будет. В кабинет Черчилля вошли те министры, которые хотели несколько видоизменить идеологию консерватизма с тем, чтобы уделять больше внимания бедным слоям населения. Министры-консерваторы верили в «государство все общего благоденствия», в излечение бедности на основе политики согласия и в применение экономических методов Кейнса для учета последствий циклический депрессии. Это новое доминирующее крыло партии представлял Батлер — второй по возрасту член правительства после Черчилля, однако самым радикальным выразителем подобных идей был Гарольд Макмиллан. Ему было доверено выполнение предвыборных обещаний — а консерваторы обещали строить по 300 000 домов в год, — и он блестяще справился со своей задачей. Еще одним популярным министром был лорд Уолтон, отвечавший 536 за продовольствие. Благодаря его успешной деятельности в британской колбасе повысилось содержание мяса. Министр иностранных дел Энтони Идеи обладал общенациональной репутацией, в частности, благодаря своей отставке, последовавшей накануне Мюнхенских согла-шений, и своим тесным взаимоотношениям с Черчиллем во время войны. Политика последнего правительства Черчилля дала путеводную нить последующим консервативным правительствам на целое десятилетие. В международных делах Великобритания исходила из пяти взаимодополняющих друг друга целей: всемерное укрепление союза с Соединенными Штатами, создание собственного ядерного оружия, защита своих жизненно важных интересов в Восточной Азии и на Ближнем Востоке, развитие сотрудничества и установление новых отношений со странами Британского содружества, и, наконец, участие в делах западноевропейской обороны, но без дальнейшего сближения с континентальными странами. Эта комбинированная политика отражала то, что в те времена понималось под национальными интересами, однако в излишней предусмотрительности ее не упрекнешь, скорее даже наоборот. Она замедлила падение влияния Великобритании на мировые дела, но лишь затем, чтобы позднее это падение ускорить. Дело заключалось в том, что попытка играть независимую роль в мировой политике со всей очевидностью выявила неспособность Великобритании к этому. Международные усилия истощали внутренние ресурсы, необходимые для обновления индустриальной базы. Укрепляя свой союз с Америкой, Великобритания надеялась компенсировать собственный упадок так называемыми «особыми взаимоотношениями», которые исторически связывали две эти англоязычные страны. Британские государственные деятели могли всячески подчеркивать огромный международный опыт своей страны, который позволял им выступать в роли консультантов для неопытных американских коллег. Но в реальности большинство подобных утверждений были иллюзиями. Несмотря на создание собственного ядерного оружия, Великобритания в 50-х годах утратила право называться третьей по могуществу мировой державой. По некоторым проблемам англо-американские интересы совпадали, особенно по проблеме защиты Западной Европы от «советской угрозы», однако по другим могли иметься серьезные расхождения — например, по проблемам Ближнего Востока. Это убедительно показал Суэцкий кризис 1956 года, после того, как пре-мьер-министром стал Энтони Идеи. Союз с Америкой и американские обязательства в деле защиты Западной Европы (которые в 1945-1946 годах мало кто мог предвидеть), оставались краеугольным камнем британской внешней политики, однако начиная с 50-х годов англо-американское сотрудничество вряд ли можно было назвать «особыми взаимоотношениями». Создание британского ядерного оружия не придало стране того веса в международных делах, на который рассчитывали ее лидеры; не отразилось это и на ее положении лидера Британского содружества. Какое-то время Великобритания была третьей страной в мире обладавшей ядерным оружием. В 1946 году, когда американцы отказались поделиться с британцами секрета ми ядерной бомбы, Эттли решил создавать собственную бомбу самостоятельно. Однако британские научные раз работки дали свои плоды лишь в 1952 году, то есть год спустя после возвращения к власти консерваторов. Но в те времена еще не были в полной мере осознаны все летальные последствия радиации — так, британские ученые советовали проводить ядерные испытания на побережье Шотландии. Впоследствии для этого был выбран австралийский остров Монте Белло, в результате чего неизведанной опасности стали подвергаться жизни не британцев, а австралийцев. Всего месяц спустя, после первого успешного испытания британской ядерной бомбы, состоявшегося в 1952 году, США провели -испытания гораздо более грозного оружия — водородной бомбы. Черчилль был вынужден идти в ногу с США и СССР — Великобритания будет и дальше проводить независимую политику. Пять лет спустя, в мае 1957 года, англичане провели первое успешное испытание собственной водородной бомбы. К тому времени, после фиаско, которое потерпела страна во время Суэцкого кризиса, Энтони Идена на посту премьер-министра сменил Гарольд Макмиллан. Убежденный сторонник как традиционной британской независимости, так и союза с Америкой, Макмиллан сумел восстановить некое подобие «особых взаимоотношений», убедив Эйзенхауэра в необходимости возобновить англо-американское сотрудничество в ядерной области. Это можно было считать удачей в том смысле, что к тому времени Великобритания уже исчерпала свои возможности сохранять полную независимость в области ядерных вооружений. Так, Великобритания не смогла создать собственные ракеты, способные нести ядерные боеголовки, а потому была вынуждена покупать их у США. В декабре 1962 года на Багамских островах состоялась встреча между Макмилланом и Кеннеди, закончившаяся подписанием «соглашения в Нассау», согласно которому США позже будут поставлять ракеты «Поларис» для британских ядерных подлодок. Это англо-американское соглашение оказало большое влияние на отношения между Англией и Францией и на британскую попытку 60-х годов 537 вступить в Общий рынок. Де Г олль интерпретировал «соглашение в Нассау» как предпочтение, отданное Великобританией отношениям с США, и как британскую попытку свести Францию на уровень, «второсортной» державы. В результате этого в 1963 году генерал отверг британскую заявку на вступление в ЕЭС. Со временем Великобритания и США сделали попытку утихомирить своих союзников по НАТО, создав совместный комитет по ядерной обороне, который, впрочем, занимался вопросами ядерного планирования, а не проблемой совместного владения ядерным оружием. Но Франция, которая к тому времени уже обладала собственными ядерными ракетами, отказалась от участия в этой структуре и пошла своим путем, проводя испытания ядерного оружия на островах Тихоокеанского региона. Непрекращавшиеся «ядерные» дебаты наглядно продемонстрировали то значительное влияние, которые оказали все эти решения на внутреннюю и внешнюю политику Великобритании. Ужас перед новым оружием массового уничтожения, привел к созданию самого мощного народного движения в послевоенной Британии — Кампании за ядерное разоружение (КЯР). С самого начала в него вошли представители всех партий и слоев населения. КЯР стал влиятельным радикальным движением, которое возглавили представители среднего класса, придерживавшиеся левых взглядов. Они пытались убедить лейбористов в одностороннем порядке отказаться от ядерного оружия и, тем самым, стать моральными лидерами всего остального мира. Да и внутри самой лейбористской партии требования одностороннего разоружения стали серьезным препятствием 538 для деятельности ее лидеров, начиная от Гэйтскелла и заканчивая Нилом Кинноком (80-е годы). Пять вышеизложенных целей британской политики замечательно выглядели только на бумаге, но для создания успешной и последовательной политической стратегии они должны были соотноситься друг с другом и следовать одна за другой в порядке своей истинной значимости. У страны было два преимущества — победа во второй мировой войне и сохранение исторических традиций. В 50-х годах мало кто мог предполагать, насколь-ко быстро и успешно возродится послевоенная Западная Европа. По отношению к своим континентальным соседям Великобритания продолжала следовать традиционной политике сохранения баланса сил. Эта политика поощряла сотрудничество с ФРГ, Францией, Италией и странами Бенилюкса, но без слишком тесного вовлечения Англии во вновь создаваемые политико-экономические структуры. Великобритания видела себя в роли могущественного союзника, который совместно с Соединенными Штатами способствует усилению Западной Европы, но не пытается стать ее лидером. Такая позиция отчасти диктовалась тем обстоятельством, что Великобритания по-прежнему уделяла много сил и внимания своим отношениям с независимыми доминионами — Канадой, Австралией, Новой Зеландией и Южной Африкой, а также с Индией, Пакистаном и другими бывшими колониями, получившими независимость В своих колониальных делах Великобритания постепенно, хотя и нелегко, начала приспосабливаться к новой реальности. Даже если бы она захотела как можно быстрее отказаться от своих колониальных владений, это все равно вызвало бы определенные конфликты. Всегда имелись соперники, готовые занять освободившееся место. Порой они даже начинали борьбу за свои интересы, не дожидаясь окончательного ухода Великобритании. Британские военнослужащие и их семьи становились жертвами терроризма. Палестина стала первой из тех многочисленных политических трясин, откуда пыталась выбраться Великобритания. В 1955 году начались столкновения на Кипре — важнейшей британской военной базе. Это произошло после того, как британский, греческий и турецкий министры иностранных дел не смогли договориться о проблеме островного самоуправления. Лидер греческих киприотов архиепископ Макариос, представлявший интересы 80 % населения Кипра, хотел союза с Грецией, против чего активно протестовали киприоты-турки. Великобритания хотела сохранить свою военно-морскую базу, которая приобрела особую значимость после Суэцкого кризиса 1956 года. ЭОКА — Националистическая организация киприотов, которую возглавил бывший полковник греческой армии Георгий Гривас, развязала на острове кампанию террора. Греция поддерживала греческих киприотов, Турция оказывала военную помощь турецким Лишь в 1959 году между Великобританией, Турцией и Грецией было достигнуто соглашение по вопросу создания независимой республики Кипр, в которой турецкому меньшинству была бы гарантирована безопасность. Греция и Турция обещали уважать независимость Кипра, а Великобритания сохраняла две свои военные базы Но это решение, навязанное населению острова тремя державами было воспринято в штыки большинством киприотов, хотевших союза с Грецией. В период правления архиепископа Макариоса на Кипре царил период относительного спокойствия, перемежаемый серьезными конфликтами между греческой и турецкой общинами. Но в 1974 году произошел взрыв — турецкие войска вторглись на Кипр, в результате чего остров был поделен на две части. Кипрскя проблема и до сего дня остается нерешенной. Великобритания, как и во многих других случаях, передала свою ответственность за судьбу острова в руки ООН. В Малайе Великобритания действовала более успешно. В 1948 году на Малайском архипелаге вспыхнуло коммунистическое восстание против британского господства. Около 4 тыс. коммунистических партизан, устроивших свои базы в джунглях, яростно нападали на британские войска. Но к 1954 году они были разгромлены, а три года спустя Великобритания предоставила Малайзийской Федерации независимость. Что касается Сингапура, то сначала он получил право на самоуправление, а уже потом обрел полную независимость. Одновременно с предоставлением Малайе независимости Великобритания начала уходить из Западной Африки. В 1957 году Золотое Побережье получило независимость под именем Ганы, в I960 году стала независимой Нигерия, в 1961— Сьерра-Леоне, в 1965 - Замбия. Многонациональное Британское содружество, как на это надеялись, должно было показать всему миру пример расовой гармонии. Великобритания старалась избавиться от груза колониальной ответственности с наименьшими потерями и проблемами. В 1960 году, в своем обращении к населению Соединенного Королевства, Гарольд Макмиллан выразил фальшивый оптимизм того времени, заявив следующее: «Кто посмеет сказать, что это нечто иное, чем история плавного и либерального прогресса?» В тех же 60-х годах западноафриканские страны отказались от британской парламентской формы правления, а в Нигерии даже разразилась гражданская война. Уход Великобритании из Восточной и Центральной Африки проходил намного труднее В этих колониях имелись богатые белые поселенцы, которые предъявляли 539 свои права на землю и не желали отказываться от власти над африканцами. Независимость и переход власти в руки черного большинства означали для них конец эры колониального владычества. Тем не менее в 1961 году консервативному правительству удалось достичь взаимоприемлемого соглашения по Таганьике, которая, объединившись с Занзибаром, стала государством Танзанией. Напротив, ослабление контроля и предоставление в 1962 году независимости Уганде вылилось в кровавую племенную вражду. В Кении 30 000 белых поселенцев обладали намного большей властью, чем в Таганьике, а потому дорога к независимости сопровождалась большим количеством насилия. Здесь, как и в Малайе, Великобритания оказалась перед лицом крупного восстания, поднятого в 50-х годах May May — тайной военной организацией, куда, в основном, входили представители племени кикуйю. Англичане наложили запрет на всякую политическую активность черных и применили вооруженную силу. И вновь, как и в Малайе, военные действия оказались достаточно успешными, однако — и в этом имелось существенное отличие — черные лидеры, стремившиеся к независимости, были отнюдь не на стороне британцев. В праздничной речи, произнесенной на территории Южной Африки в 1960 году, Макмиллан заявил о «ветре перемен», подчеркнув необходимость политики деколонизации и передачи власти в руки черного большинства. Через три года Кения обрела независимость. С британской точки зрения, политика «плавного и либерального прогресса», проводимая с помощью военной силы и гибкой дипломатии и имевшая своей конечной целью постепенную передачу власти в руки черных политических лидеров, потерпела серьезную неудачу в Центральной Африке. Ньясаленд и Северная Родезия, ставшие в 1964 году независимыми государствами Малави и Замбией, объединились в федерацию с Южной Родезией. Здесь белому меньшинству удалось сохранить всю полноту политической власти, однако их требование независимости было отвергнуто, поскольку на дворе стояли прогрессивные 60-е годы. В после-дующие годы данная позиция претерпела радикальные изменения — например, белые южноафриканцы получили всю политическую власть и были обнадежены относительно будущего своей страны. Таким образом, Содружество стало многонациональным, включив в себя страны Африки и Азии. В 1961 году расистская Южная Африка была вынуждена выйти из состава Содружества. Все переговоры относительно будущего Южной Родезии были прерваны в 1965 году. В ноябре того же года белые родезийцы в одностороннем порядке объявили о независимости. Новый премьер-министр Великобритании Г арольд Вильсон пытался договориться с южнородезийским премьером Яном Смитом, бывшим английским военным летчиком, который пользовался значительной поддержкой британского общественного мнения. Этому в немалой степени способствовали события в Конго и Уганде, послужившие скверной рекламой правления черных. Британское правительство не имело ни сил, ни желания свергать Смита и передавать власть в руки черного большинства. Вместо этого оно пошло на применение экономических санкций, которые имели слабый эффект, поскольку весь необходимый экспорт шел в Родезию через Южную Африку и португальский Мозамбик. Смит сумел продержаться у власти до 1979 года, когда проблемы страны были решены не в Лондоне, а в самой Родезии. Великобритания, бывшая когда-то центром огромной империи, теперь оказалась где-то на обочине. Для иностранных наблюдателей могло показаться странным то хладнокровие, с которым большинство британцев восприняло развал империи. Британские солдаты, своими глазами видевшие нищету и убожество стран «третьего мира», утратили всю романтику и патриотизм прежней эпохи завоевателей. Только меньшинство британцев, имевших прямую выгоду от колониальных владений, оплакивали их утрату. После 1951 года реалисты-консерваторы, вопреки ожиданиям, не стали радикально менять прежнюю политику лейбористов, но ускорили и расширили процесс предоставления независимости колониям. Для человека с улицы предоставление независимости не решало проблемы иммиграции, поскольку бывшие жители колоний, пользуясь своими правами подданных Короны, эмигрировали в Великобританию. В проблеме иммиграции не было ничего нового — русские и немецкие евреи, а во время второй мировой войны и граждане из союзных стран оседали в Великобритании. Около 157 000 тысяч поляков, которые сража-лись бок о бок с британцами, после войны отказались возвращаться в свою страну, попавшую в сферу господства Советского Союза. Британцы относились к представителям различных наций и культур с терпимостью и юмором. Дети иммигрантов, получавшие английское образование, становились неотличимы от своих английских сверстников. Ассимиляция свыше 300 000 иммигрантов в долговременном плане не представляла особой проблемы. Как правило, сначала они концентрировались в определенных районах, но потом, спустя одно-два поколения, распространялись по всем Британским островам. Но это были белые иммигранты. Проблема цветной иммиграции из бывших колоний, а нынешних стран Содружества, была совсем иной. Иммиграция из Вест-Индии и Азии началась отнюдь не в 40-х или 50-х годах — в Лондоне и таких портовых городах, как Кардифф или Ливерпуль уже существовали 540 большие коммуны цветных иммигрантов, приехавших в страну в поисках работы. И сразу же возникли проблемы. Все иммигранты, что было вполне естественно, стремились селиться в тех городах, где уже имелась коммуна их сородичей. Находясь среди своих, они могли рассчитывать на определенную помощь и защиту. Дискриминация со стороны белых состояла в том, что цветные иммигранты, особенно черные, получали только самую грязную и тяжелую работу; а когда безработица обострялась, им отказывали даже в ней. Более того, уверенность белых в своем расовом превосходстве и их предубежденность в отношении цветных, заставляли все более нищавшие коммуны иммигрантов замыкаться в самих себе. Жестокость, процветавшая в этих «цветных гетто», была ответом на дискриминацию и выражала негодование их обитателей. В 1919 году произошли серьезные восстания в Кардиффе, Ньюпорте и Лондоне. В Ливерпуле черные были атакованы толпой белых. В отличие от белых, ассимиляция цветных иммигрантов проходила не так легко и быстро. Общины черных и азиатских иммигрантов гордились своим своеобразием, которое, зачастую, усиливалось их вероисповеданием. Уроженцы Вест-Индии, африканцы и индийцы охотно брались в британскую армию во время второй мировой войны, а после 1945 года рабочих из Вест-Индии приглашали в Великобританию, чтобы заполнить те рабочие места, на которые не хватало белых. Лондонский транспорт, например, завербовал на островах Карибского бассейна около 4000 человек, а система здравоохранения вообще не смогла бы функционировать без уборщиков и медсестер из числа цветных иммигрантов. Потребность в рабочей силе заставляла пренебрегать предрассудками. Постепенно в систему британского здравоохранения стали приходить и врачи из стран Содружества. Утечка квалифицированных специалистов болезненно сказалась на положении этих стран. В 1973 году свыше четверти всех врачей системы национального здравоохранения не являлись уроженцами Британских островов. Когда экономическая эмиграция из стран «третьего мира» пришла в противоречие с потребностями Великобритании в рабочей силе, послышались требования об ужесточении контроля над иммиграцией. Приводилось множество аргументов, почему граждане «нового» Со-дружества больше не нужны Великобритании. Принятие в 1962 году акта об иммигрантах из стран Содружества, положило конец неограниченной иммиграции. Позднее против иммигрантов были приняты еще более жесткие меры. Но прибытие в страну новых групп иммигрантов, таких, как 100 000 восточноафриканцев и угандийских азиатов, имевших британские паспорта, въезд родственников уже живущих в стране иммигран- Количество цветных иммигрантов, проживавших в Великобритании до принятия в 1962 году акта об иммигрантах из стран Британского содружества Пакистанцы Индийцы Выходцы из Вест Индии Восточные азиаты ;Западные африканцы 1951 5000 38800 15300 12000 5600 1961 24900 81400 171 800 29 600 19800 тов, и, прежде всего, рождение детей иммигрантов пер вой волны значительно увеличили численность цветам сообществ. В 1962 году общая численность цветных и мигрантов составляла 392 000 человек, а к 1976 году» возросла до 1,85 млн человек, при том, что общая численность населения Великобритании равнялась 55 млн Но какое значение имел вопрос о происхождении? Создавал ли он расовые проблемы между представителями различных культур, как пророчил бывший министр, правительства консерваторов Энох Пауэлл, и насколько серьезно влиял на «британский образ жизни»? Сможет ли белый или цветной экстремизм отравить взаимоотношения между гражданами Великобритании? На эти вопросы трудно было найти однозначный ответ. Второе поколение иммигрантов из Вест-Индии подвергалось явной дискриминации, особенно в области занятости, Да и чернокожие иммигранты сильнее всего страдали в годы депрессий. Можно было смело утверждать, что многое зависело от будущего развития британской экономики Но у проблемы иммиграции имелись и положительные стороны. Когда в 1944 году чернокожий американский летчик приземлился возле одной из деревень графства Норфолк ее жители впервые увидели негра. С того времени Великобритания проделала долгий путь. Теперь страна стала полиэтничным обществом, и новые поколения рождались уже в условиях новой реальности. Расовые различия уже никого не удивляли, зато участились межэтнические браки. Точно так же, как в свое время рухнул жесткий барьер между евреями и христианами, сильно сократив почву для антисемитизма, теперь значительно уменьшились и расовые предрассудки. Иммигранты внесли настолько значительный вклад в благосостояние Великобритании, что одно это уже снимало многие проблемы. Кроме того эти самые проблемы не являлись чисто расистскими. Во времена депрессий и высокой безработицы самые страдающие слои общества давали выход своему гневу и раздражению, протестуя против существующего строя, наиболее наглядным проявлением которого являлись силы правопорядка, то есть, полиция. Безработица увеличивала преступность, 541 а поддержание законности воспринималось самыми угнетенными слоями общества как проявление расизма. Эффектные бунты 70-х и 80-х годов явили собой пример исключения из правил: жестокость немногих обращает на себя большее внимание, чем терпение многих. По вопросу о том, какое общество они хотят иметь, в 50-70-х годах между жителями Великобритании царило почти полное едййодутие — процветающее и способное позаботиться о своих старых и больных гражданах через системы медицинского и социального страхования. Кроме того, все граждане должны получить приличное образование, иметь достойное жилище и богатый выбор потребительских товаров. У каждой семьи должен быть автомобиль и она должна иметь возможность проводить свой отпуск вне дома. Средства к достойному существованию и полную занятость должна была обеспечить процветающая экономика. Помимо этого необходимо наличие свободы выбора образа жизни и сокращение числа законодательных санкций по вопросам морали — то есть, необходим отказ от авторитарных норм викторианской эпохи. Законность, правопорядок и уважение к полиции считались само собой разумеещимися. Желание лучшей жизни соседствовало с настроениями, что эта жизнь может быть достигнута без особых усилий за счет естественного прогресса, пусть даже прерываемого иногда небольшими задержками. Кампания за ядерное разоружения являлась мощным общественным движением, чьи уважаемые лидеры из числа представителей англиканской церкви, регулярно возглавляли традиционный марш на Олдермастон, который сопровождали несколько полисменов. Пижоны, стиляги и рокеры веселили общественное мнение, воспринимавшее их выходки с юмором. А интеллектуалы из числа «сердитых молодых людей» ограничивали свой протест против засилья самодовольства, основанного на материальном благополучии, страницами романов и театральными подмостками. Г арольд Макмиллан точно подметил господствующее настроение общества в свой часто цитируемой фразе: «Большинству наших людей никогда не было так хорошо». Однако классовые различия и значительное материальное неравенство сохранялись, а реформированная система образования по-прежнему не обеспечивала равные возможности для всех слоев населения. На руководящие должности предпочитали брать «своих людей». В лондонском Сити, министерстве иностранных дел и других организациях предпочтение традиционно отдавалось выпускникам Оксфорда. Разумеется, что всегда были и исключения из правил, но они так и оставались исключениями. В течение всех трех десятилетий (50-70-е годы) обе ведущие партии — лейбористы и консерваторы — могли твердо рассчитывать только на свои традиционный электорат. Судьбу выборов решали голоса колеблющихся избирателей. Колебания в выборе между главными партиями были вполне понятны, поскольку и та, и другая придерживались очень сходных позиций по вопросам внешней политики, обороны и «государства всеобщего благо-денствия». Предпочтения отдавались той партии, которая могла выставить самого компетентного премьер-министра и обещала произвести те улучшения в экономике, которых не могла добиться правящая партия. Зачастую колеблющиеся избиратели отдавали свои голоса не по иде-ологическим соображениям, а из одного только желания перемен или из духа оппозиционности. Находясь у власти, лейбористы хотели не строить социализм, а работать в рамках смешанной экономики. Консерваторы же были готовы согласиться с социальным законодательством своих лейбористских предшественников. Парламентские выборы 1945-1970 годов (проценты голосов) Г од выборов Лейбористы Консерваторы Либералы 1945 47,8 39,8 9,0 1950 46,1 43,5 9,1 1951 48,8 48,0 2,5 1955 46,4 49,7 2,7 1959 43,8 49,4 5,9 1964 43,4 44,1 11,2 1966 48,0 41,9 8,5 1970 43,0 46,4 7,5 Как видно из этой таблицы, во время выборов 50-70-х годов происходили лишь небольшие изменения в процентах поданных голосов, а самые большие колебания симпатий избирателей испытала на себе лейбористская партия, но и то они не превышали 5 %. Только консерваторы или лейбористы могли уверенно рассчитывать на места в парламенте, а либеральной партии, несмотря на все старания, так и не удалось взломать двухпартийную систему. Традиционная избирательная база лейбористов, которую составлял рабочий класс, сократилась, а британская политика 70-х годов начала решительно меняться. Уинстон Черчилль 1951-1955 годов напоминал исполина военного времени, чьи редкие по нынешним временам речи все еще способны были вызывать вдохновение. Но лишь немногие политики, из числа не входящих 542 в круг приближенных к премьер-министру, знали насколько плохим было состояние Черчилля после двух перенесенных ударов. Его опытный кабинет министров действовал весьма успешно, за исключением канцлера казначейства Р.А. Батлера, который подверг британскую экономику слишком большому напряжению, понизив подоходный налог в самый канун выборов и повысив его сразу после того, как они были выиграны. Успехи Макмиллана, входившего в состав администрации Черчилля, больше всего способствовали возрождению веры в эффективность частного предпринимательства и свободного рынка. Искусственный гибрид из политики поощрения частного предпринимательства и сохранения основных черт «государства всеобщего благоденствия», представлявший собой попытку гармонизировать социально-экономические взгляды консерваторов и лейбористов, получил название «батскеллизм» (Хью Г эйтскелл был в лейбористском правительстве канцлером казначейства). Черчилль заставил своего преемника Идена слишком долго ждать. Впервые Идеи вошел в состав правительства 26 лет назад и был тогда самым молодым министром. Всю жизнь он занимался дипломатией, а в 1938 году из-за своего разрыва с Невиллом Чемберленом сумел избежать позора за проводившуюся тогда политику ублажения нацистской Германии. Всю войну он проработал в качестве заместителя Черчилля по международным делам. После 1951 года ему вновь удалось продемонстрировать свои дипломатические способности в качестве министра иностранных дел. В 1951 году будущее Западной Европы было еще весьма неопределенным. Можно ли доверять бывшим врагам, особенно Западной Г ермании? Самой трудной была проблема германского перевооружения в рамках Северо-атлантического оборонительного союза (НАТО). Следует ли допускать такое перевооружение и если да, то как его контролировать? Американцы настаивали на необходимости перевооружать ФРГ, в то время как французы, памятуя о недавнем историческом прошлом, были преисполнены самых тяжелых предчувствий. Попытка преодолеть эти трудности с помощью Европейского оборонительного сообщества («план Плевена») потерпела неудачу после того, как в августе 1954 года Национальное собрание Франции отказалось ратифицировать договор о его создании. Кстати, Великобритания соглашалась присоединиться к этому Сообществу не в качестве полноправного члена, а лишь на правах союзника. Тем самым она демонстрировала нежелание отказываться от своего статуса третьей мировой державы и взаимодействовать со своими европейскими соседями на равных. Идеи был принципиальным сторонником компромиссов. Осенью 1954 года в Лондоне под его председательством, состоялась конференция девяти держав, на которой была выработана структура западноевропейского оборонительного союза. За этим последовало официальное подписание Парижских соглашений, состоявшееся в октябре. С принятием ФРГ и Италии, «Организация Брюссельского договора» была заменена «Советом западноевропейского союза». ФРГ обрела полноценный суверенитет, но согласилась при этом с определенными ограничениями, самым важным из которых был запрет на производство ядерного оружия. Только Берлин сохранил свой статус оккупированного города, поскольку любой односторонний пересмотр Западом своих соглашений с Советским Союзом, дал бы последнему повод полностью от них отказаться. Идеи выразил полную британскую поддержку делу возрождения Западной Германии и обороне Западной Европы в союзе с США и Канадой. Таким образом Западноевропейский союз и НАТО оказались тесно связаны. Но Великобритания продолжала «держать дистанцию» в своих отношениях с континентальной Европой, Второго своего триумфа Идеи добился, когда председательствовал на женевской конференции 1954 года и сумел закончить ее заключением соглашения, позволившего Франции выбраться из Индокитая. К несчастью, в долговременной перспективе это стало лишь еще одним актом трагедии Вьетнама. В том же году Идеи начал переговоры с Египтом, которые должны были вывеси англо-египетские отношения на новый, дружественный уровень. Великобритания соглашалась уйти из зоны Су-эцкого канала, но получала возможность сохранить свою военную базу на случай опасности. Группа депутатов парламента от консервативной партии обвинила его в слабости. Идеи очень чувствительно относился к обви-нениям в потакании агрессору, поскольку слишком хорошо помнил о мюнхенском сговоре. В итоге была заложена та самая мина, которая два года спустя взорвалась Суэцким кризисом. В апреле 1955 года Черчилль, находясь в преклонных летах и скверном самочувствии наконец-то подал в отставку. В мае Иден объявил о выборах, которые сам же успешно и выиграл. Новый премьер-министр вступил на Даунинг-стрит, имея за своими плечами широкую партийную поддержку и голоса консервативных избирателей. Тем не менее, вскоре создалось впечатление, что у него отсутствуют' качества руководителя, необходимые на этом посту. Дела в экономике тоже шли неважно. Подозрения в отношении его здоровья выводили Идена из себя, поскольку по своей натуре он был нетерпим к критике. Впрочем, вторжение в зону Суэцкого канала обеспечило ему широкую поддержку со стороны общественного мнения, увидевшего в этой акции знак того, что Великобританию нельзя про сто так «выставить вон». Однако самые трезвомыслящие 543 члены парламента, как со стороны консерваторов, так и со стороны лейбористов, подвергли Идена суровой критике. Гэйтскелл, который в декабре 1955 года заменил Эттли на посту лидера лейбористов, отличился особенно яростными нападками на премьер-министра. Когда суэцкая экспедиция потерпела неудачу, пошатнувшееся здоровье заставило Идена взять отпуск и отправиться на лечение в Вест-Индию. Во время его отсутствия обязанности премьер-министра выполнял Батлер. Но когда в январе 1957 года Идеи подал в отставку, Батлеру не удалось де-юре заменить его на этом посту, на что он очень надеялся. Поскольку у консервативной партии не оказалось общепризнанного лидера, королева вынуждена была обратиться за совет i .м к самым старым консерваторам — таким, как Черчилль и лорд Солсбери. Поиски нового премьер-министра велись и среди членов кабинета. Репутацию Батлера по-прежнему пятнали воспоминания о «мюнхенском сговоре», поэтому самым предпочтительным кандидатом был Г арольд Макмиллан. Его послужной список был полон самым блестящих успехов. В 1943-1945 годах он являлся представителем Черчилля в Средиземноморском бассейне и сумел мастерски справиться с целым рядом сложнейших политических проблем, возникших из противоречия интересов Франции, США и Великобритании сначала в Северной Африке, а потом и в Италии. Проницательный, амбициозный, жесткий, а в случае необходимости даже безжалостный, Макмиллан доминировал в политике на протяжении целого десятилетия — с середины 50-х до середины 60-х годов — пока болезнь и усталость не ослабили его политическую хватку. В 30-х годах он был явным аутсайдером, поскольку большинство его соратников по консервативной партии разделяли экономические взгляды Джона Мэйнарда Кейнса и проводили политику, неспособную совладать с безработицей. В дальнейшем, на протяжении достаточно короткого периода времени — с 1951 по 1957 год — Макмиллан занимал посты министра обороны, министра иностранных дел и канцлера казначейства. Будучи ярым патриотом, он хотел обновить консерватизм, создав на его основе общенациональную идеологию классовой гармонии. Однако, отстаивая идею социальной мобильности, консерваторы вполне могли покончить с преемственностью в отношении политики лейбористов. Этому также способствовала и университетская экспансия 60-х годов. Согласно взглядам Макмиллана, рабочий люд Великобритании — это не враги, которых надо держать в ежовых рукавицах, а «крепкие ребята», сумевшие разгромить армии кайзера и Гитлера. В отношении них надо проводить честную политику, которая бы позволила им получить свою долю постоянно возрастающего общественного богатства. Безработица — это столь очевидное зло, что всякий политик должен стремиться ее избегать. Макмиллан полагал, что большинство его соотечественников не останутся равнодушными к постоянному упору на традиционные британские ценности и патерналистско-аристократичному стилю руководства. Короче говоря, его взгляды можно было назвать модернизированными взглядами лидера тори Дизраэли. Макмиллан стал первым британским политиком, который умело пользовался телевидением. Он представал перед зрителями в качестве хладнокровного политика-джентльмена, который, в отличие от сторонников пуританской этики, полагавших, что всякое лекарство должно быть горьким, ведет свою страну путем безболезненных реформ. Его стиль руководства как во внутренних, так и в международных делах, был не конфронтационным, а компромиссным. После шока, вызванного Суэцким кризисом, стала очевидной необходимость проведения более взвешенной политики, исходящей из реальных возможностей страны. В тот момент, когда Макмиллан пришел к власти, консерваторы находились в упадке. И всего через три года Супермак — как окрестили его карикатуристы — восстановил партийный престиж, позволивший консерваторам на выборах в октябре 1959 года одержать убедительную победу, завоевав в палате общин большинство в сто мест. Впрочем, в тот год, лейбористы находились в затруднительном положении, поскольку в партии наметился раскол между меньшинством — сторонниками одностороннего разоружения — и большинством, которое возглавлял Г эйтскелл, и которое настаивало на необходимости сохранения у страны ядерного оружия. Мало того, была и другая линия раскола — между сторонниками расширения национализации и гейтскеллистами, которые считали политику национализации проигрышной. Либералы получили вдвое больше голосов, чем обычно, однако в отсутствие системы пропорционального представительства, у них осталось столько же мест в парламенте, как и раньше — всего шесть. Так как же удалось Макмиллану возродить было влияние своей партии? Чего удалось достигнуть консерваторам? В международных делах они смогли преодолеть неблагоприятные последствия Суэцкого кризиса и восстановить добрые отношения с США. Кроме того, Макмиллан с удовольствием играл роль политика мирового масштаба, проведя накануне неудавшейся женевской конференции 1960 года две встречи на высшем уровне — с Кеннеди на Бермудах и с Хрущевым в Москве. Он сумел достойно встретить советские угрозы по поводу Берлина и требования независимости со стороны бывших африканских колоний. Макмиллан был до- 544 статочно проницателен, чтобы понимать следующий факт: роль мировой державы может лечь неподъемным бременем на плечи британской экономики, став препятствием на пути к процветанию страны. Британская армия насчитывала 700 000 человек. Кроме того, Англия тратила на оборону гораздо большую часть своего валового национального продукта, чем ее континентальные соседи. Стратегический доклад, представленный министерством обороны еще в 1957 году, предлагал полагаться на ядерные силы сдерживания, сократить численность вооруженных сил до 400 000 человек и перейти от воинской повинности к профессиональной армии. В том же году произошло событие, почти незамеченное в Великобритании, — был подписан Римский договор о создании ЕЭС. Великобритания отказалась войти в число стран-основателей Общего рынка на том основании, что она не хочет ослаблять свои связи со странами Британского содружества. Макмиллан все еще считал свою страну мировой, а не просто европейской державой вроде ФРГ, Франции или Италии. Впрочем, чтобы избежать европейской изоляции, Великобритания вместе с Австрией, Данией, Норвегией, Швецией и Швейцарией образовала Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ). Все эти страны обязались отказаться от тарифов в торговле друг с другом, но при этом не установили одного общего тарифа. В этом и состояло главное отличие ЕАСТ от ЕЭС, члены которого установили свой тариф, имевший целью защиту французских и немецких фермеров от конкуренции с внешними экспортерами сельскохозяйственной продукции в страны Общего рынка. Великобритания сохранила возможность импортировать дешевые продукты питания из Новой Зеландии, Австралии, Канады и других стран мира. Римский договор противоречил британским экономическим интересам, а созданные им наднациональные органы пришлись не по вкусу британскому правительству и парламенту, которые желали сохранить ничем не ограниченный суверенитет. Через несколько лет страны Общего рынка обогнали Великобританию в темпах экономического роста и уровне процветания. Бросая ретроспективный взгляд, забавно отметить то обстоятельство, что Супермак был в немалой степени обязан своим успехом на выборах представлению о том, что страна следует правильным курсом и что пока будет сохраняться полная занятость, уровень благосостояния будет неуклонно повышаться. Этот оптимистичный взгляд был основан на «островном» менталитете англичан и их неизменной вере в то, что «английское — это самое лучшее». Экономическая стагнация 1957 и 1958 годов была быстро забыта, а дорогостоящие правительственные меры создали бум 1959 и 1960 годов. Макмиллан выбрал самое удачное время для проведения выборов. Вторая администрация Макмиллана (1959-1963) так и не выполнила обещания первой. Экономический рост замедлился и Великобритания оказалась перед лицом нового кризиса, причем каждый новый кризис протекал тяжелее предыдущего. Дальнейшее обеспечение полной занятости оказалось невозможным, и зимой 1962 года безработица достигла численности в 800 000 человек. Обладание ядерным оружием не только не принесло независимости — поскольку ракеты-носители приходилось закупать в США, — но обходилось стране дороже, чем обычные вооруженные силы. Средства оздоровления экономики, предложенные последним из канцлеров казначейства в кабинете Макмиллана, показали свою полную неэффективность. В результате этого на надвигавшихся в 1964 году выборах шансы консерваторов на победу были очень невелики. Макмиллан по-прежнему пытался играть роль государственного деятеля, который отстаивает британское влияние на мировые дела на основании ее богатого опыта. Но на самом деле его роль в американо-советской разрядке, наступившей после Кубинского кризиса 1962 года, была незначительной. Впрочем, договор 1963 года о запрете ядерных испытаний, который пытался ограничить распространение ядерного оружия, был заключен во многом благодаря умелой дипломатии Макмиллана. Но у этого договора имелись и отрицательные стороны — например, он усилил иллюзию, что Великобритания по-прежнему остается мировой державой, поскольку наравне со сверхдержавами входит в члены «ядерного клуба». Чем очевиднее становилась экономическая слабость Великобритании, тем чаще Макмиллан обращал свои взоры к странам Общего рынка, чей быстрый прогресс грозил оставить его собственную страну на обочине европейской истории. В августе 1961 года Великобритания попыталась вступить в ЕЭС, но, что характерно, при этом отказалась становиться в позу просителя. Предложив в качестве приманки свой политический опыт и внутренний рынок, она ожидала, что ей в ответ будут предложены особые условия, благодаря которым она по-прежнему сможет импортировать дешевое сырье и продукта питания из стран Содружества, а также выполнять свои новые обязательства перед членами ЕАСТ. Если бы в 1957 году она вошла в число стран-основателей Общего рынка, то ей, возможно, и удалось бы добиться свои целей. Но сейчас, четыре года спустя, трудные соглашения, достигнутые между членами «шестерки» — особенно трудно эти соглашения дались Франции, сумевшей защитить свое отсталое сельское хозяйство, — создавали множество проблем. Ни одна из шести стран Обще-го рынка не хотела рисковать своими интересами, хот, с политической точки зрения, страны Бенилюкса и 545 Италия готовы были приветствовать вступление Великобритании в ЕЭС в качестве противовеса франко-германскому союзу Аденауэра и де Г олля. В самой Великобритании общественное мнение разделилось. Тем не менее казалось, что переговоры продвигаются достаточно успешно, но в январе 1963 года де Г олль положил им конец, заявив, что интересы Бри-танского содружества и атлантические интересы не позволят Великобритании стать полноценным европейским партнером остальных стран Общего рынка. Это стало для Макмиллана тяжелым ударом. Деятельность второй администрации Супермака разочаровала избирателей в немалой степени еще и потому, что сразу после выборов 1959 года были введены определенные экономические ограничения. В 1961 году новый канцлер казначейства Селвин Ллойд попытался ввести «платежную паузу», но этому помешало отсутствие договоренности с профсоюзами. Попытки же ограничить рост зарплаты государственных служащих привели к забастовкам железнодорожников, почтальонов и медсестер. В 1962 году Макмиллан заменил Ллойда на Реджинальда Моудлинга, который поначалу излучал уверенность и оптимизм — очень необходимые качества перед угрозой дальнейшего роста безработицы, особенно на севере страны. (Мы уже упоминали о том, что зимой 1962/1963 года она достигла 800 000 человек.) Моудлинг отважился на проведение затратной политики, решив разорвать замкнутый цикл «стой-иди» из дефляции и роста цен, и достичь заметного экономического роста за счет четко установленного дефицита бюджета. Проблемы, вызванные этими решениями, в 1964 году были унаследованы лейбористским правительством Гарольда Вильсона. Судя по всему, Макмиллан окончательно утратил свое магическое обаяние. Экономические трудности, неудачная попытка вступить в ЕЭС, зависимость британских ядерных сил от американских ракет-носителей... впрочем, все это дополнялось достаточно скромными успехами в деле избавления от колониального наследства: Нигерия, Сьерра-Леоне, Танганьика, Уганда, Кения, Замбия и Занзибар, а также Кипр, Мальта, Тринидад и Ямайка — все они получили независимость в период с 1961 по 1964 год. По мере того, как бывшие колонии становились членами Британского содружества, королева получала все новые титулы. Однако независимость не могла одним ударом решить всех проблем: Нигерия погрузилась в пучину ужасной гражданской войны, а Уганда тяжело страдала от правления своих новых лидеров. Ни в Уганде, ни на Кипре так и не удалось решить проблему внутренних конфликтов. Свыше десяти лет проблемы Родезии отравляли существование как лейбористскому, так и консервативному правительствам. Но самой серьезной проблемой, стоявшей не только перед Британским содружеством, но и передо всем Западным миром, была проблема была дискриминация черного большинства в Южно-Африканской Республике. К 1961 году Южная Африка осознала дальнейшую невозможность своего пребывания в новом Содружестве, большинство которого теперь составляли азиатские и афри-канские страны. Но Великобритания, осуждая политику апартеида, продолжала поддерживать тесные дружеские отношения с ЮАР, особенно в области торговли. В одном из своих самых знаменитых выступлений, состоявшемся в 1960 году перед представителями белого населения ЮАР, Макмиллан попытался увещевать аудиторию, заявив, что он поражен силой африканского национального самосознания: «Над континентом веет ветер перемен». Позднее, уже в самой Великобритании, ему пришлось ощутить на себе силу этого «ветра перемен». Консервативные избиратели, разочарованные деятельностью его правительства, качнулись в сторону либералов. В 1962 году Макмиллан предпринял драматичную попытку изменить ситуацию в свою пользу, резко обновив состав своего кабинета. Этот беспрецедентный случай одновременного увольнения такого количества министров получил ироничное название «ночь длинных ножей». Но затем в правительстве возникли дрязги по поводу шпионских скандалов, и это бросило тень сомнения на способность Макмиллана контролировать ситуацию. Самый громкий из этих скандалов был связан с именем министра обороны Джона Профьюмо, который делил любовницу с советским военным атташе. Неизвестно, какой удар по обороне страны был нанесен им в постели, однако министр Профьюмо, вызванный в палату общин, всячески отрицал эту любовную связь. Позднее, он вынужден был во всем признаться и подал в отставку. Разумеется, сексуальный скандал в высших политических сферах, вызвал огромный интерес со стороны средств массовой информации. Макмиллана называли доверчивым и заблуждавшимся. Выступая в палате общин, блестящий молодой лидер лейбористов Г арольд Вильсон нанес самый тяжелый удар по правительству Макмиллана. Однако последний, которого, наверное, можно было бы назвать самым проницательным и умелым политиком послевоенной эпохи, возможно и сумел бы оправиться ото всех этих потрясений, если бы не се-рьезная болезнь, поразившая его в октябре 1963 года. Макмиллан покинул Даунинг-стрит и лег в больницу, после чего окончательно подал в отставку.