Британские переселенческие колонии: взгляд из России
Жизнь британских переселенческих колоний вызывала искренний интерес в России, и возможность с ней познакомиться поближе появилась уже в первой половине XIX столетия. Начало знакомства, в частности, с Канадой было положено в 1803 г. двумя небольшими зарисовками («Письмо одного англичанина из Квебека» и «Письмо одного молодого француза из Монреаля»), опубликованными в журнале «Вестник Европы». В дальнейшем и в других изданиях - в «Отечественных записках», «Сыне отечества», «Московском телеграфе», «Москвитянине» - стали появляться небольшие материалы, которые несли информацию об истории, населении, полезных ресурсах, политических учреждениях и экономике Канады. По мере роста успехов Канады во всех областях жизни интерес к ней возрастал. В 1858 г. журналы «Современник», «Русский вестник», «Отечественные записки» предоставили свои страницы для публикации путевых дневников и впечатлений историка Александра Борисовича Лакиера, которые он вел, путешествуя по Западной Европе и Америке. Затем они вышли уже в двухтомном издании1, став значительным явлением этого жанра и открыв его по отношению к Канаде.
В первом томе книги ей посвящено семьдесят страниц. Как пишет автор, «главною моею заботою было изучить учреждения и познакомиться с внутренним бытом страны и общества.
Личные наблюдения служили главным для меня источником», «но в то же время не мог и не должен был пренебрегать газетами, некоторыми официальными и частными источниками, хотя правилом у меня всегда оставалось описывать только то, что видел и в чем мог удостовериться на месте»[577] [578]. Лакиер останавливается на описании природы, образа жизни канадцев, городов, парламента и управления, католических школ и церкви. Заканчивает свое путешествие по Канаде он у Ниагарского водопада: «в Соединенные Штаты я переносил приятные впечатления, изумление пред чудесами природы, и ехал дальше, чтобы дивиться уму и деятельности человека, умевшего поработить себе эту могучую природу и обратить в полезных деятелей разрушительные силы ее»1.Принятие в 1867 г. «Акта о Британской Северной Америке» создало конституционную основу федеративного государства Канада, хотя и остававшегося колонией, но с уровнем самоуправления, позволявшим определить эту форму государственности специальным понятием - доминион. Канада стала почти самостоятельным государством, ограниченным лишь правом английского правительства отменять законы парламента Канады в течение двух лет с момента представления их генерал-губернатором для получения согласия королевы. Приобретение автономии обеспечило Канаде не только стабильное сосуществование с метрополией, но и устойчивое развитие. Укрепилась экономика. Предпосылкой ее подъема стал быстрый рост населения. К 1901 г. пять городов имели население более 50 тыс. человек, Монреаль и Торонто - свыше 200 тыс. жителей, а общая численность населения страны достигла 8 млн человек. По закону о гомстедах 1872 г. каждый иммигрант после трех лет обработки земли мог бесплатно получить участок в 160 акров, что помогло заселить западные территории. Освоение сельскохозяйственных угодий превратило Канаду в одного из главных экспортеров пшеницы, что побудило ускорить производство сельскохозяйственной техники и строительство железных дорог.
В 1885 г. завершили прокладку трансконтинентальной железнодорожной линии от Галифакса на Атлантическом побережье до Ванкувера на берегу Тихого океана. Железнодорожное строительство интенсивно развивалось и в последующие годы. Действовала система каналов, построенная в обход порогов в бассейне Великих Озер и реки Святого Лаврентия. Уже с 50-х годов XIX в. строятся металлургические предприятия. Возникли новые отрасли промышленности: металлообработка, автомобилестроение, судостроение и др. Получили значительное развитие деревообработка, производство бумаги и целлюлозы на экспорт. Разрабатывались золотые прииски на граничащем с Аляской Юконе, велась добыча других полезных ископаемых. Уровень промышленного развития Канады поднимали зарубежные, прежде всего английские и Соединенных Штатов, капиталовложения, американские компании активно разворачивали в Канаде производственные мощности.По мере роста успехов Канады во всех областях жизни интерес к ней в России возрастал. Это относилось к опыту работы разных учреждений в Канаде, познакомиться с которым можно было только на месте. С этой целью за казенный счет по заданию соответствующих ведомств туда отправлялись российские специалисты. Например, с целью изучения организации работы начальных школ, госпиталей, тюрем был отправлен в поездку по Канаде и США врач по специальности П. С. Алексеев (?-?), опубликовавший по ее окончании объемный отчет[579] [580]. Его вывод категоричен: «Все это лучше функционирует, чем в Европе». Он не скрывает своего восхищения от увиденного в Квебек-Сити, там нет не только преступности, но и обычного пьянства: «Встретить пьяного на улицах Квебека составляет событие, предмет городских толков и считается явлением, достойным попасть в местную печать»1. За десять месяцев «проехав всю Северную Америку, если не вдоль то поперек, от Атлантического до Тихого океана, я поражен был простотою и высоким уровнем нравственности во всех слоях общества, начиная с восточных штатов - New England и французской Канады - Acadie и кончая степями дальнего Запада»[581] [582].
Российские управленцы особенно внимательно присматривались к опыту строительства Канадской тихоокеанской железной дороги. В России строительство железных дорог шло, начиная с 1840-х гг., но отсутствие опыта, нехватка частных капиталовложений и неспособность государственной казны самостоятельно финансировать столь дорогостоящее предприятие существенно замедлили их рост в последующие десятилетия. Сознавая большое стратегическое значение проекта создания Великой Сибирской железной дороги, Россия рассматривала успешное строительство Канадской тихоокеанской железной дороги как хороший пример. Для практического изучения канадского опыта Министерство путей сообщения направило в 1880-е гг. в Канаду несколько специалистов в этой области - инженеров Н. А. Волошинова, А. Ф. Эдзиарского, Н. С. Кругликова и А. И. Имшеник-Контрадовича. После их возвращения в журналах «Железнодорожное дело», «Известия Собрания инженеров путей сообщения» были опубликованы подробные отчеты с детальными планами, выкладками, рисунками и картами[583] [584]. Одним из командированных был дипломат и предприниматель, автор исторических, политических и экономических трудов о Дальнем Востоке Дмитрий Дмитриевич По- котилов (1865-1908). Его статья, посвященная влиянию, оказанному Канадской тихоокеанской дорогой на рост экономического благосостояния страны, появилась в «Вестнике финансов, промышленности и торговли»4, а затем в виде отдельного оттиска. Несомненно, практическое использование канадского опыта во многом способствовало успешному завершению строительства Великой Сибирской железной дороги за исключением небольшого ее участка у озера Байкал.
В 1900 г. в Монреале было учреждено консульство Российской империи. Его первым руководителем на протяжении 1900-1911 гг. был Николай Берн- гардович Струве. Многочисленные отчеты Струве о Канаде, отправленные в Министерство иностранных дел России и опубликованные в шести выпусках официального периодического издания «Сборник консульских донесений»1, представляют собой чрезвычайно ценный исторический источник точных сведений, на основе которых формировалась официальная политика России по отношению к Канадской конфедерации и развивались весьма плодотворные и взаимовыгодные отношения с ней.
Как очень точно отмечал ка- надовед Вадим Александрович Коленеко, «постепенно возрастающее по объему и тематике знакомство читательской аудитории с материалами, прямо или косвенно относящимися к истории, политическим институтам, экономическому развитию и тогдашнему положению этой северной страны, самым положительным образом влияло на общественное мнение России. Впервые России была предложена действительно позитивная модель для модернизации. В этом отношении ясно проявилось бесспорное единодушие среди как немногочисленных непосредственных очевидцев событий и реалий общественно-политической жизни Канады той эпохи, так и первых интерпретаторов канадского опыта, почерпнутого путем знакомства с научными трудами и разнообразно зарубежной периодикой, по разному трактовавшими события и процессы в Канаде. Успешное практическое использование канадского опыта при строительстве Великой Сибирской железной дороги стало прямым и бесспорным свидетельством справедливости подобного выбора. Недаром еще британский политический деятель Дизраэли утверждал, что Канаде суждено стать “Россией Нового Света”, а впоследствии и отечественные, и канадские авторы охотно использовали этот эпитет, признавая тем самым несомненное сходство двух стран»[585] [586].Переходя к вопросу об отражении австралийской тематики на страницах российских изданий, необходимо отметить, что тема истории русско-австралийских связей, восприятия российскими подданными Австралии является предметом тщательного научного изучения уже на протяжении многих лет австралийского историка белорусского происхождения Елены Викторовны Говор и профессора-историка из Санкт-Петербурга Александра Яковлевича Массова. Е. В. Говор - автор монографии «Австралия в русском зеркале»[587], появлению которой предшествовало множество публикаций, в том числе «Библиография Австралии (1710—1983)1, статьи в сборниках материалов научных конференций по изучению Австралии и Океании.
А. Я. Массов в 1995 г. защитил докторскую диссертацию «Становление и развитие русско-австралийских связей (1807-1901 гг.)»[588] [589], издал монографии «Андреевский флаг под Южным Крестом: (Из истории русско-австралийских связей первой трети XIX в.)»[590] и «Россия и Австралия во второй половине XIX века»[591]. Совместно Е. В. Говор и А. Я. Массов составили и в 1995 г. опубликовали сборник «Российские моряки и путешественники в Австралии»[592], вышедший вторым, существенно дополненным изданием в Москве и Канберре[593] к 200-летию установления контактов между двумя странами. Они вошли в состав авторского коллектива монографии «Encounters under the Southern Cross: Two centuries of Russian-Australian relations. 1807-2007»[594]. Работы Е. В. Говор и А. Я. Массова дают важнейшие ориентиры для написания обзора австралийской тематики на материалах российской периодики.В Австралазии британские переселенческие колонии появились значительно позже, чем в Северной Америке. В 1788 г. была основана первая из них - Новый Южный Уэльс. Земля Ван-Димена (современная Тасмания) была заселена в 1803 г. и получила статус отдельной колонии в 1825 г. Еще через три года Великобритания формально объявила своей западную часть Австралии, начав, таким образом, владеть всем континентом. Со временем из частей Нового Южного Уэльса образовались отдельные колонии Южная Австралия (1836), Виктория (1851), Квинсленд (1859). Южная Австралия, Виктория и Западная Австралия основывались как так называемые «свободные колонии»: нежелание жителей Нового Южного Уэльса принимать заключенных привело к тому, что в 1848 г. сюда прибыл последний корабль с осужденными.
Первыми русскими, побывавшими в молодых колониях, были моряки. В 1807-1835 гг. Австралию посетили полтора десятка российских кораблей во главе с Л. А. Гагемейстером (1807, 1829), М. П. Лазаревым (1814, 1820, 1823), Г. С. Шишмаревым (1820), М. Н. Васильевым (1820), Ф. Ф. Беллинсгаузеном (1820), С. П. Хрущевым (1822), Е. А. Клочковым (1822), А. П. Лазаревым (1823), П. Е. Чистяковым (1825), В. С. Хромченко (1829, 1832), И. И. фон-Шанцом (1835). Многие участники экспедиций оставили описания своих путешествий.
Некоторые из них были опубликованы непосредственно вскоре после возвращения из экспедиций, другие - в более поздние годы. Детальностью сведений отличались «Краткое известие о колонии в Новом Южном Валлисе» и «Земля Вандимена» в книге Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена (1778-1852)1 и описание Тасмании в книге Андрея Петровича Лазарева (1787-1849)[595] [596]. За год до ухода из жизни были опубликованы воспоминания участника кругосветной экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена Ивана Михайловича Симонова (1794-1855)[597].
Российская печать живо откликалась на события общественной жизни далекого континента. В журналах «Северный архив», «Сын Отечества», в «Историческом, статистическом и географическом журнале», в газетах «Московские ведомости», «Санкт-Петербургские ведомости», «Северная пчела» и др. постоянно помещались статьи и заметки о состоянии австралийских колоний, об основании новых поселений, положении ссыльных и переселенцев, политической, экономической и культурной жизни. Эти работы либо носили компилятивный характер, либо являлись перепечатками из иностранных журналов. Вопросы положения аборигенов, их обычаи, хозяйство, отношения с английскими колонизаторами в различной степени затрагивались почти в каждой публикации. В первой половине XIX в. начали появляться и специальные публикации, посвященные австралийскому животному миру, овцеводству, земледелию, добыче полезных ископаемых. К середине века в русской печати появилось более двух сотен описаний путешествий, очерков и заметок, принадлежавших, в том числе, русским подданым.
На протяжении 1850-1860-х гг. тематика публикаций постепенно расширялась за счет увеличения числа материалов, посвященных экономической и политической жизни Австралии, культуре и быту ее народа. Как отмечает Е. В. Говор, «как и в предшествующий период, продолжают преобладать переводные и компилятивные издания, однако удельный вес оригинальных работ русских авторов увеличивается, в связи с этим тематика австралианы и отношение к австралийским событиям оказываются тесно связанными с различными областями жизни самой России». Русская печать большое внимание уделяла освещению жизни австралийских аборигенов, в ней наиболее ярко проходит тема их истребления, результаты которого к середине XIX в. уже стали очевидны. «Для русского общества это был не просто абстрактный вопрос. Прогрессивная русская общественность очень сочувственно следила за событиями в далекой Австралии, которые привлекали ее внимание не менее, чем борьба за освобождение негров в Америке. Этот интерес можно объяснить, приняв во внимание тот факт, что как раз в эти годы Россия стояла перед сложнейшими проблемами освобождения крестьян, покорения инородческих окраин, в обществе росло внимание к «маленькому человеку», к «униженным и оскорбленным». Проблема же австралийских аборигенов давала в этом плане большие возможности говорить в условиях царской цензуры об угнетении и подавлении человека власть имущими, о колонизации малых коренных народов»1.
Во второй половине XIX в. в основанной в 1835 г. столице колонии Виктория Мельбурне побывало десять российских военных кораблей. Моряки записывали свои наблюдения и впечатления, часть из них так и осталась в архивах, некоторые же попали на страницы журналов и сборников, как, например, дневник судового врача на фрегате «Светлана» Дмитрия Васильевича Мерца- лова (1827-1894), который в нем писал: «Юная столица колонии Виктория поражает уже своим наружным видом. Все обещает, что через несколько десятков лет здесь будет второй Лондон». В Мельбурне «чувствуешь себя - как бы в совершенно новом мире»[598] [599].
Русское общество особый интерес проявляло к тем вопросам социальной жизни Австралии, которые были актуальны и для России второй половины XIX в. - колонизации, государственному устройству, самоуправлению, ссылке, земельному вопросу. В одной из заметок, опубликованной в «Морском сборнике», неизвестный автор, рассматривая причины быстрого развития австралийских колоний, основное внимание обращает на процесс демократизации управления ими и высказывает мнение, что его очерк «может послужить хорошим сравнением с состоянием наших колоний в той же части света», т. е. на Тихом океане[600]. В этом отношении также показателен очерк «Быстрое процветание австралийских колоний Англии»[601]. Тот же «Морской сборник» знакомил читателей со ссылкой и мерами исправления преступников в Австралии. Вильгельм Михайлович Линден (1843-1937) - член экипажа «Богатыря», побывавшего в Австралии в 1863 г., после посещения Пентриджской тюрьмы в Мельбурне, организованной на основаниях довольно гуманной для своего времени пенитенциарной системы, противопоставляет австралийскую систему заключения русским острогам, где большая часть народа «оканчивала свое нравственное падение». «Все так опрятно и уютно, что, кажется, при других условиях не прочь бы и поселиться в этой келье»[602].
В 1870 г. появляется первый очерк Дмитрия Иринарховича Завалишина (1804-1892) об Австралии1, которую он посетил в составе кругосветной экспедиции (1822-1824) под командованием М. П. Лазарева. Продолжение публикации в «Московских ведомостях» состоялось спустя 14 лет в виде четырех очерков о Тасмании под общим подзаголовком «Из воспоминаний бывшего моряка»[603] [604]. На момент прибытия русской экспедиции в Тасманию ссыльная колония там едва насчитывала два десятка лет истории, а население ее столицы - Хобарта - составляло около 7 тыс. человек. В качестве причины успешной колонизации Тасмании (в частности, на фоне Сибири) Д. И. Завалишин видел то, что здесь наряду со ссыльными с самого начала «стали селиться и добровольные переселенцы, привлекаемые умеренным климатом». В этом отношении он обратил внимание и на этнопсихологический аспект - характер и привычки англичан, «делающие колонизацию успешною», и привел ряд «поучительных» примеров, показывающих глубокие различия между английским (вернее, уже австралийским) и русским подходом к колонизации. Так, интересен его рассказ о местном кузнеце, представшем после окончания работы перед изумленными моряками настоящим джентльменом, которого они сначала даже не узнали. Характерна и такая деталь - в доме у местного кузнеца Д. И. Завалишин «обнаружил хорошую библиотеку карманных изданий английских классиков, а ведь происходило это в колонии, основанной совсем недавно. И уж совершенно необычным будущему русскому декабристу показалось единодушное мнение горожан Хобарта, что у них три домашних друга - пастор, доктор и полицеймейстер. Более странного для русского уха сочетания, чем полицеймейстер и домашний друг, нельзя было и придумать»[605].
Следующий раз русский корабль - корвет «Боярин» - посетил Хобарт спустя почти пятьдесят лет. В Хобарт он прибыл в мае 1870 г. Обстоятельное описание посещения Тасмании, в том числе пребывания в Хобарте, оставил участник экспедиции В. М. Линден[606]. «Лишь только вы вступили на берег, вас поражает совершенно английский характер места. В городе не встречается зданий, которые могли бы иметь претензию на изящную, величественную архитектуру. Liverpool street, это - Невский проспект Гобарт-тоуна; она пестрит в глазах магазинами, вывесками, наиболее оживлена торговым движением, экипажами и зеваками»[607]. Посещение бала у губернатора по случаю дня рождения королевы, на котором присутствовало около 500 человек, оставило у российских моряков самое приятное впечатление: «Отличный оркестр, яркое освещение, великолепная обстановка залы, блестящие костюмы дам и красивые английские военные мундиры представляли весьма эффектную картину. Ужин и открытый буфет были очень изящно и богато сервированы»1.
Один день был посвящен осмотру правительственных и благотворительных заведений. Здание парламента, «довольно скромное по наружности и внутренней отделке». Затем гости осмотрели ратушу, суд, музей естественной истории, таможню, почту, «замечательно удобно и хорошо организованную», госпиталь, «не отличающийся ни чистотой, ни хорошей вентиляцией, и, наконец, тюрьму, устроенную по английскому образцу. Последним русские моряки посетили детский приют. Вид детей был здоровый и свежий, «в течение трех последних лет не было ни одного смертного случая; что лучше всего рекомендует уход за сиротами и климат Тасмании»[608] [609], - отмечает Линден.
На обеспеченность жизни низших классов Австралии обращают внимание все посещавшие ее русские, в том числе и В. М. Линден. «Труд в колонии очень дорог и рабочий смело может рассчитывать заработать здесь в три раза более, чем в Англии. Потребление чаю, сахару и мяса, сравнительно предметов роскоши для бедных людей в Тасмании, вдвое более того, какое приходится на каждого человека в Англии»[610]. А вот политические реалии австралийской демократии зачастую были непонятны русскому человеку. Будущий контр-адмирал, командир знаменитого крейсера «Варяг» Всеволод Фёдорович Руднев (1855-1913), а тогда мичман «Африки», побывавшей в Австралии в 1882 г., сообщает о неслыханном явлении: владелец мясной лавки в Аделаиде, которого моряки встретили за прилавком, оказывается, принимал их накануне в министерстве: «по совместительству» он являлся министром правительства Южной Австралии[611]! Действительно, «рабочие в Австралии - это не особый мир человеческой породы, средний между настоящим человеком и животным, а гражданин, как и все живущие в этой прекрасной стране»[612], - писал известный горный инженер Вячеслав Степанович Реутовский (18531923), побывавший в Австралии в 1897 г.
В России внимательно следили за развитием экономики британских переселенческих колоний/доминионов, выступавших все в большей степени ее торговыми конкурентами на мировом рынке. Официальный журнал «Вестник финансов, промышленности и торговли», издаваемый министерством финансов в 1883-1917 гг., являлся важнейшим источником информации о социально-экономических отношениях в Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Поскольку Е. В. Говор принадлежит тщательным образом выполненный обзор публикаций в журнале, посвященных состоянию золотопромышленности, аграрным отношениям, развитию отраслей сельскохозяйственного производства, внутренней и внешней торговле, состоянию финансов, рабочему вопросу в Австралии, остается порекомендовать ее очень полезные статьи «“Вестник финансов, промышленности и торговли” как источник для изучения социально-экономических отношений в Австралии в 1886-1917 гг.»1 и «Донесения русских консулов в Австралии как исторический источник»[613] [614]. В общей сложности на страницах журнала помещено около 170 публикаций разнообразной тематики, посвященных Австралии. В их массе выделялись донесения русских консулов, которые печатались как в «Вестнике финансов, промышленности и торговли», так и в «Сборнике консульских донесений», издаваемом с 1898 г. министерством иностранных дел шестью выпусками в год. Они составляют около двух десятков статей - от небольших статистических сообщений до развернутых исследований.
Среди наиболее интересных можно отметить выступление на страницах «Вестника финансов, промышленности и торговли» российского консула в Мельбурне Алексея Дмитриевича Путяты (1855-1894) в связи с готовившейся международной выставкой в Австралии. Участие России в этой выставке явилось бы важным шагом на пути экономического и торгового сближения с Австралией, которая, как отмечал А. Д. Путята, «могла бы служить... хорошим рынком сбыта для многих русских продуктов», в частности свечей, мыла, кож, леса, подсолнечного масла, сахара, ржаной муки, керосина, нефти и др.[615] В 1896-1897 гг. в «Вестнике финансов, промышленности и торговли» появился ряд сообщений очередного российского консула Pоберта Робертовича Унгерн-Штернберга (1845-1908). Добыча золота и вывоз его из Австралии, торговля колоний замороженным мясом, маслом, шерстью, ввоз керосина в Австралию - только некоторые темы его сообщений. Унгерн-Штернберг придавал большое значение осуществлению идей федерализма в Австралии; еще в конце XIX в. он предвидел образование доминиона как первый шаг к независимости Австралии. Благодаря его усилиям в 1896 г. было принято официальное решение о распространении полномочий консула России в Мельбурне на все австралийские колонии, кроме Нового Южного Уэльса, где интересы страны представлял нештатный консул. В 1898 г. он был назначен генеральным консулом России в Лондоне, где занимал этот пост до ухода из жизни. Интересно донесение русского генерального консула в Мельбурне (1900-1902) Николая Помпеевича Пассека (1850—?) «Сельскохозяйственная промышленность Австралии»1.
С начала ХХ в. донесения российских консулов в Австралии стали публиковаться также в официальном «Сборнике консульских донесений». В 1901— 1902 гг. в «Сборнике» с пятью большими очерками выступил генеральный консул Н. П. Пассек. Его «Исторический очерк австралийского самоуправления», опубликованный в начале 1901 г.[616] [617], по праву можно назвать первым русским исследованием развития политической системы австралийских колоний и создания федерации. В статье «Народная перепись в Австралии» содержится масса фактических сведений о росте народонаселения Австралии с 1861 по 1901 гг., иммиграционной политике австралийского правительства[618]. В трех других статьях Н. П. Пассека на экономические темы всестороннее освещение получили состояние и перспективы развития сельского хозяйства, горнозаводской и сахарной промышленности. В 1909 г. генеральный консул в Мельбурне Матвей Матвеевич Геденштром (которому также принадлежит неопубликованная работа «Социализм в Австралии») поместил в «Сборнике консульских донесений» обзорную статью о состоянии австралийской экономики. В ней также содержались рекомендации по развитию русско-австралийской торговли. Таким образом, можно констатировать, что первые профессиональные исследования британских доминионов, вызванные практической потребностью для России изучать торговых партнеров и конкурентов, появились на рубеже веков.
Не остались в стороне и журналы, предоставившие свои страницы для профессиональных исследований жизни британских колоний/доминионов. «Журнал гражданского и уголовного права» в нескольких выпусках за 1887 г. опубликовал подготовленный юристом Рудольфом Рудольфовичем Минцло- вым (1845—1904) к печати на русском языке «Закон “об укреплении титулов владения”, применяемый в колониях Британской Империи» (в Южной Австралии, Западной Австралии, Виктории, Новом Южном Уэльсе, Квинсленде, Новой Зеландии), и в продолжение — «соображения» относительно применения такого закона в России[619]. Минцлов характеризовал его как «акт освобождения земли от тяжких оков, в которых эта всеобщая кормилица пребывала в течении нескольких столетий»1. Автором закона являлся генеральный регистратор колонии Южной Австралии Роберт Торренс. Акт Торренса был принят в 1858 г., затем в 1861 г. был детально переработан. Он реформировал вотчинно-ипотечный режим в британских колониях и заложил основы современной ипотеки. Позже подробное рассмотрение Закона Торренса предпринял правовед Иван Александрович Базанов (1867-1943) в своем труде «Происхождение современной ипотеки»[620] [621], защищенной им в качестве магистерской диссертации.
«Русская мысль» в 1898 г. поместила работу известного статистика Алексея Фёдоровича Фортунатова (1856-1925) «Население и хозяйство Австралии»[622]. «Русское богатство» напечатало очерк своего постоянного корреспондента Ди- онео, посвященный созданию австралийской федерации[623]. Следом журнал опубликовал очень интересную статью В. Кузнецова (?-?) «Переселенцы-земледельцы в Северной Америке»[624]. В ней показывалось, что после того, как в 1870 г. права Компании Гудзонова залива были выкуплены государством и все бывшие под ее контролем земли северо-западных территорий стали народным достоянием Канады, все усилия правительства были направлены «к возможно скорейшему заселению пустынных пространств на условиях, благоприятствующих увеличению богатства страны и развитию благосостояния всех ее жителей». Для этого заботы канадского народного представительства были направлены на развитие путей сообщения, размежевание земель и облегчение передвижения переселенцев. Автор замечает, что рациональная, целесообразная и плодотворная колонизационная деятельность стала следствием решения «колонизационных и иммиграционных вопросов Канады ее народными представителями, состоящими на две трети из фермеров и лиц, вообще близко стоящих к земледелию и сельскому хозяйству»[625]. В 1913 г. «Русское богатство» поместило статью молодого тогда правоведа Петра Александровича Покровского (1886-1916) «Законодательство о стачках в Австралии»[626].
Уже в начале нового столетия читатели смогли познакомиться с первыми сводными курсами истории Новой Зеландии, Австралии и Канады благодаря публикациям Павла Григорьевича Мижуева (1861-1931). В трех летних выпусках 1901 г. в «Русском богатстве» был напечатан его исторический очерк, посвященный Новой Зеландии1. Редакция журнала «Образование» в 1902, 1904 и 1907 г. предоставила страницы для написанных П. Г. Мижуевым сводных курсов истории Австралии[627] [628] и Канады[629]. Потом они не только вышли отдельными книгами, но и были переизданы. О трудах Мижуева, которому принадлежит выдающаяся роль в популяризации социально-экономического и демократического опыта британских «белых» колоний, впоследствии доминионов, речь еще пойдет в отдельном очерке.
В начале века были изданы первые крупные монографические исследования. В их ряду выделяются труды выпускника лесного и сельскохозяйственного факультетов Петровской академии Николая Абрамовича Крюкова (1861— 1933?), параллельно с агрономической службой посвятившего себя изучению сельского хозяйства в разных странах. Этой работой он занимался с 1885 г., лично посещал Канаду, Австралию, Англию, Данию, Норвегию, Аргентину, о которых затем писал книги и статьи. В них он приезжал как посланец Департамента земледелия Министерства земледелия и государственных имуществ России. Впоследствии он занял пост директора Департамента Земледелия.
Проводившиеся Н. А. Крюковым исследования были продиктованы самой жизнью. Россия стала терять рынки сбыта, так как товары других стран оказались дешевле и лучше. В начале ХХ в. главными конкурентами России на мировом рынке сельскохозяйственных продуктов были Австралия, Новая Зеландия, Канада, Аргентина, Соединенные Штаты Америки и Дания. Из Австралии и Новой Зеландии вывозились главным образом шерсть, замороженные баранина и говядина, кожа и шкуры, масло, фрукты, из Канады - хлеб, скот, сыр, масло, фрукты, из США - хлеб, хлопок, быки, замороженное мясо, фрукты. Отсюда возникали естественные и неизбежные вопросы: что представляют собой страны со столь впечатляющими ресурсами сельскохозяйственной продукции и как организовано в них сельскохозяйственное производство. Другими словами, что из себя представляют конкуренты России на мировом аграрном рынке. На эти вопросы попытался ответить Н. А. Крюков своими книгами - «Канада: сельское хозяйство в Канаде в связи с другими отраслями промышленности»[630] и «Австралия. Сельское хозяйство в Австралии в связи с общим развитием страны»[631].
Канаду и ее сельское хозяйство Н. А. Крюков изучал в ходе поездки, занявшей несколько месяцев на протяжении 1896 и 1897 гг. В итоге он подготовил монографию, написанную на основе официальных статистических данных, посещения ферм, сельскохозяйственных училищ, бирж, промышленных и торговых предприятий, личных бесед с фермерами, учителями, торговцами, государственными деятелями. Отметив множество аспектов, влияющих на феноменальные успехи сельскохозяйственной деятельности в Канаде, в том числе мероприятия федерального и провинциальных правительств, законодательство о торговле продуктами, деятельность сельскохозяйственных обществ и союзов, распределение земель в стране, устройство различных ферм, Н. А. Крюков делает выводы, которые помогали оценить не только достижения этой страны, но и показывали перспективы развития России.
Прежде всего, пишет Н. А. Крюков, если бы не было построено грандиозной Тихоокеанской железной дороги, связавшей страну в единое целое, сплотившей население, ставшей «живой артерией», «пульсом жизни всей страны», Канада, имея всего 5 млн населения и территорию, протянувшуюся на огромное расстояние с востока на запад, представляла бы из себя очень слабую единицу. К северу и к югу от нее стали возникать другие побочные дороги, и «население получило возможность проникать в новые девственные места», там «появились фермы, покрывающие страну все более и более густой сетью». В то же время, «администрация, как центральная, так и провинциальная, чутко относясь ко всем нуждам страны, обращает самое участливое внимание на развитие сельского хозяйства, как главного ресурса Канады При этом 1) Каждый сельскохозяйственный вопрос пользуется в правительственных сферах самым большим вниманием и сам парламент относится ко всякому сельскохозяйственному мероприятию с полным участием. 2) Во всех мероприятиях существует преемственность Правительство старается всеми силами увеличивать армию специалистов, почитая в этом главный залог успеха»1. Но главная причина успехов материального прогресса Канады, по мнению Н. А. Крюкова, «лежит не в развитии промышленности и торговли, не в правительственных мероприятиях. Нет, сама промышленность и торговля и вообще экономический рост страны покоятся на двух коренных устоях: частная поземельная собственность и высокие нравственные качества населения - вот базисы настоящего и будущего благосостояния Канады»[632] [633]. И в России, считает Н. А. Крюков, именно эти два основных фактора могли бы вывести сельское хозяйство на путь прочного прогресса.
Монография Н. А. Крюкова, посвященная сельскому хозяйству Австралии, где он провел семь месяцев, с ноября 1902 по июль 1903 г., отличается особенной фундаментальностью. Ее общий объем составляет 648 страниц достаточно крупного формата. Материалами для ее написания послужили личное обследование 55 частных и 17 правительственных ферм, училищ и опытных полей во всех австралийских штатах, посещение 5 сельскохозяйственных выставок, 11 музеев и других объектов, встречи в правительственных учреждениях в столицах всех штатов, беседы с правительственными специалистами, торговцами и фермерами, правительственные официальные и частные издания, периодика. Уже оглавление книги свидетельствует о широте поставленной задачи. Ее первые главы посвящены истории, физической географии, климату, коренным жителям континента. Затем идет описание современного положения Австралии: характеристика отдельных штатов, народного образования, железных дорог, государственного устройства Австралийского союза и отдельных штатов. Только после этого Н. А. Крюков переходит собственно к разговору о сельском хозяйстве, которое описывает в мельчайших подробностях и деталях.
Этот подробный рассказ о жизни и работе австралийских фермеров подводит его к выводам и рекомендациям, которые адресованы непосредственно российским управленцам: «Пробегая мысленным взором весь представляемый на суд читателей труд, невольно подымается еще один вопрос, связанный с благополучием нашего Отечества, а именно: что же можно заимствовать нам от Австралии и что можно применить у нас? Что касается моего личного мнения, то я думаю, что при известной власти и некоторых средствах руководители сельскохозяйственной политики России могли бы заимствовать и применить в нашем Отечестве почти все, что мы видели в отдельных главах. Только те стороны хозяйства, которые обусловливаются исключительно климатическими особенностями, не могут конечно быть заимствованы, но успех австралийского хозяйства зиждется не на благоприятных физических свойствах страны , но на организации человеческого общества; сельское хозяйство в Австралии всеми своими успехами обязано трудам своего тесносплоченного, образованного и патриотического населения, работоспособность которого из года в год все повышается. Следовательно, все такие меры, которые способствуют созданию такого населения и на которые указано было в отдельных главах, - целиком приложимы и к России, ибо эти меры не австралийские, не английские, а общечеловеческие. Перед глазами законодателя, правителя и администратора в России постоянно должно быть незыблемое основание всего государственного строя - семья, эта первичная ячейка государственного организма. В Австралии соль земли есть фермер, сидящий на собственной земле и работающий на ней вместе с членами своей семьи; то же самое мы видим и в Соед. Штатах, Канаде, Дании и других странах, где сельское хозяйство сделало большие успехи; то же самое мы увидим в Новой Зеландии и Аргентине. Поэтому семья, сидящая на собственной земле и трудящаяся над ней, является основным устоем как сельскохозяйственного прогресса, так и крепости и силы всего государства»[634].
Российский экспорт на мировом рынке в основном состоял из сельскохозяйственной продукции. На этом рынке Россия встречала сильных конкурентов, предлагавших сходные по ассортименту товары. В то же время российские производители не только плохо знали своих конкурентов (американцев, канадцев, австралийцев), но и недостаточно были знакомы с рынком одного из важнейшего и богатейшего покупателя сельхозпродукции, каким являлась Англия. С целью изучения торгового партнера Н. А. Крюков совершал ознакомительные поездки в Англию, о чем тоже остались свидетельства - его отчет «Поездка второй партии русских хозяев и торговцев в Англию»1 и статьи «Англия, как рынок сельскохозяйственных продуктов». Последние были напечатаны в «Ежегодниках Департамента земледелия» и изданы в 1898 и 1910 г. отдельными брошюрами[635] [636]. Подводя итоги, Н. А. Крюков пишет: «Здесь еще раз не можем не пожелать, чтобы наши хозяева побольше интересовались главным покупателем наших сельскохозяйственных продуктов, почаще ездили бы в Англию, изучали бы этот колоссальный международный рынок и приспособлялись бы к его требованиям. Только при этих условиях хозяйство может стать на прочный путь прогресса, а хозяева выйдут из теперешнего зависимого от массы посредников положения, хозяйство примет более эластический, подвижной, так сказать характер. В заключение позволяем себе надеяться, что время отчуждения и изолированности русских хозяев и торговцев прошло, что они, ознакомившись, с современными условиями производства и сбыта сельскохозяйственных продуктов, признают, что прочный успех и развитие сельского хозяйства зависят от теснейшего и постоянного единения со всемирным рынком. Когда такое сознание сделается всеобщим достоянием, тогда наступит, можно сказать, новая эра для русского сельского хозяйства к обоюдной выгоде как отечественных производителей, так и заграничных потребителей»[637].
Труд Н. А. Крюкова по сельскому хозяйству Канады дополняли работы Николая Николаевича Епанчина (1883-1970). Он принадлежал к известной семье, давшей российскому флоту трех адмиралов, сам был инженером путей сообщения. Н. Н. Епанчин на протяжении более двух лет находился в заграничной командировке, в ходе которой сначала ознакомился с оросительным делом в Египте, Судане и Индии, а затем в США и Канаде. В последней его интересовала работа Общества Канадской Тихоокеанской железной дороги по орошению и колонизации прерий в провинции Альберта. В общей сложности в Северной Америке Н. Н. Епанчин пробыл пять месяцев. Его книги «Орошение и колонизация черноземных прерий дальнего запада Канады Обществом
Канадской Тихоокеанской железной дороги»1 и «Канадский закон о зерне издания 1912 года»[638] [639] представляли собой отчет по итогам командировки в Канаду в 1912 г. Отчет планировался в двух томах. Первый том вышел общим объемом в 472 страницы. В нем были сгруппированы важнейшие сведения, касающиеся общего состояния Канады, подробно описаны основы заселения и порядка распределения Обществом Канадской Тихоокеанской железной дороги оросительной воды в прериях Дальнего Запада. К тому приложено много различных документов. Во втором томе предполагалось описать развитие элеваторного дела, организацию хлебной торговли под надзором правительства, землеустройство, орошение черноземных прерий, железнодорожное дело, народное образование. Второй том готовился к печати, но не увидел свет в том объеме, как планировал автор, - началась Первая мировая война. Н. Н. Епанчин уехал в эмиграцию в США, работал там инженером путей сообщения, состоял членом Исторической комиссии Общества бывших русских морских офицеров в Америке.
В начале ХХ ст. то уникальное место, которое занимала Британская колониальная империя в мировой геополитической системе, особенно в свете усиливавшейся автономии переселенческих колоний, не могло не вызвать рост интереса как к судьбам самой империи в целом, так и к ее заморским территориям. И этот интерес еще более подогревался тем обстоятельством, что в доминионах империи - Канаде, Австралии, Новой Зеландии - проводились наиболее смелые управленческие эксперименты, чему способствовали многие факторы: «мобильность населения, складывавшегося в процессе трудовых миграций, его социальная однородность, отсутствие аристократии, нехватка рабочих рук, британские формы косвенного колониального управления, позволившие взрастить самоорганизующееся гражданское общество и соответствующее ему государство, минимальный бюрократизм, политическая воля государственных деятелей»[640]. Канаду, Австралию и Новую Зеландию российские ученые изучали комплексно - географию, взаимоотношения с метрополией, общественное и политическое устройство, хозяйственную жизнь, социальную эволюцию, положение различных слоев населения, особенно рабочего класса.
Вклад в исследование британских колоний внесли и юристы. Государственному устройству Британской империи и ее доминионов - Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки и Ньюфаундленда посвятил свои исследования историк и юрист, доктор государственного права, с 1907 по 1918 г. профессор Александровского университета в Гельсингфорсе Сергей
Александрович Корф (1876-1924). Начав с журнальных публикаций1 и брошюр[641] [642], он на их основе создал труд «Автономные колонии Великобритании»[643]. Сравнительно с журнальными статьями, очерки об Австралии и Новой Зеландии вошли в книгу практически без изменений. Раздел, посвященный Канаде, был полностью переработан, в него автор включил законодательные акты, изданные после 1911 г. Очерки о Южной Африке, Ньюфаундленде и об империи в целом появились в печати впервые. С. А. Корф первым в российской историографии системно показал характерные черты государственного строя Британской империи и динамику взаимоотношений метрополии и периферии, политическое устройство доминионов, раскрыл характер отношений между правительствами доминионов и провинциями, особенности местного самоуправления.
С. А. Корф показывает, что этапным событием в эволюции взаимоотношений Великобритании и самоуправляющихся колоний стала конференция 1907 г. С одной стороны, уровень их государственности был повышен до статуса доминионов, который в большей мере соответствовал возросшему социальноэкономическому и политическому потенциалу, укрепившемуся национальному самосознанию белого населения. С другой, - имперские конференции были трансформированы в действовавший на постоянной основе консультативно-совещательный орган, который стал элементом государственной надстройки Британской империи. В сочетании эти два преобразования перевели отношения самоуправляющихся территорий и метрополии из плоскости прямого подчинения первых последней в сферу политического взаимодействия доминионов с метрополией и между собой. Достижение «белыми колониями» - Канадой, Австралией, Новой Зеландией, Южно-Африканским Союзом - сначала самоуправления, а затем и статуса доминионов положило начало эволюционному процессу, имевшему конечным результатом полную независимость этих территорий. В эволюционном развитии принципиальное отличие методов ее достижения от тех, которые использовали английские колонии в Северной Америке, избравшие революционный путь образования США.
Общий вывод С. А. Корфа сводится к утверждению, что с началом XX в. прежние колониальные формы отношений внутри империи трансформируются в своеобразную форму союзного государства. Основным принципом этого нового имперского строя является добровольное признание государственности автономных колоний, что, по оценке С. А. Корфа, делает Англии величайшую честь. Книга С. А. Корфа не осталась незамеченной: «Юридический вестник» и «Журнал министерства юстиции» поместили на нее хвалебные рецензии И. В. Лебединского и А. Н. Макарова1. Первый из них резюмировал: «Среди нашей литературы, посвященной государственным соединениям, не богатой как по количеству, так и по качеству, книга бар. Корфа займет выдающееся место и будет способствовать ознакомлению с вопросами федерального устройства кроме специалистов широких кругов читающей публики»[644] [645].
В России были опубликованы конституции Канады и Австралии[646]. Появились публикации документов по рабочему вопросу, например, об ответственности предпринимателей за несчастные случаи с рабочими в зарубежных странах, в них отражено и положение дел в Австралии[647]. Отдельный сборник законодательства по рабочему вопросу посвящен Западной Австралии[648], что свидетельствует о том, что в России внимательно присматривались к опыту колониальной периферии и в этом вопросе. Накопление информации, в частности об Австралии, дало возможность Роберту Юрьевичу Випперу посвятить ей восемь страниц в своем неоднократно переиздававшемся в период с 1906 по 1918 г. учебнике по Новой истории[649].
Таким образом, российские исследователи, уделяя внимание различным сферам экономической и общественной жизни британских доминионов, исследуя государственные институты и их масштабное реформирование, прежде всего расширение избирательного права, проведение реформ в области образования, трудовых и земельных отношений, социального обеспечения, были единодушны в своем отношении к этим «политическим и социальным лабораториям мира» и создали образы Канады, Австралии, Новой Зеландии, как высокоразвитых и процветающих обществ с эффективными механизмами демократического управления, активной вовлеченностью государства в дела экономики, результативными государственными социальными преобразованиями и, как следствие, высоким уровнем жизни населения.
1.6. Популярные издания о Великобритании и ее доминионах
Если в первой половине столетия мемуарная литература, записки путешественников были основными источниками сведений об Англии, то к концу века положение изменилось. Этот литературный жанр лишь дополнял общую картину сведений, которые в избытке можно было почерпнуть из множества научных книг, очерков и статей, опубликованных к этому времени.
Несколько книг путевых заметок оставил Константин Аполлонович Скаль- ковский (1843-1906), горный инженер по профессии, чьи жизненные интересы лежали в разных областях: он был и историком горного дела, и административным деятелем, и большим знатоком балета, и много путешествовавшим писателем-публицистом. В одной из своих книг путевых впечатлений1 он описывает свое пребывание в Лондоне и впечатления от города: «Я не был в Лондоне слишком двадцать лет и нашел в нем очень большие перемены. Уже на железной дороге заметно влияние постоянных путешествий англичан на континент. Хотя станционные здания очень скромны, вагоны тесны и неудобны, поезда приходят и уходят без звонков, предоставляя публике разбираться самой, но кондукторы и другие служащие очень вежливы и предупредительны. Я не разинул рта, а мой багаж был получен с бельгийского парохода, досмотрен в таможне и уложен в поезд. В городе также огромные перемены: во- первых, он стал гораздо опрятнее; прежде чистили только траву в скверах, в настоящее время отличную мостовую на главных улицах, деревянную или асфальтовую, метут беспрерывно, тротуары чисты и гладки, дома, крашенные масляною краскою, моют часто мылом»[650] [651].
К. А. Скальковский не только отмечает перемены в организации жизни и внешнего облика Лондона, но и сопоставляет цены, описывает кухню, характеризует концертную и театральную жизнь.
Наиболее крупной в жанре записок путешественников стала книга А. Ва- дина (?-?) «Лондон. Заметки и впечатления»[652]. Ее автор так определяет цель своего описания британской столицы: представить в ряде легких, живых очерков «картину лихорадочно деятельной и дышащей, по словам Виктора Гюго, «всеми живыми силами прогресса» жизни современного Лондона». В соответствии со своим планом Вадин показывает Лондон в разных его ипостасях - от общей панорамы, до его отдельных, составных миров. Перед глазами читателя проходит Лондон «финансовый и торговый, официальный и политический, научный, литературный и журнальный, артистический и театральный, аристократический и плебейский, уличный и трущобный»[653].
Итоги английских и французских путешествий драматурга и публициста Петра Дмитриевича Боборыкина (1836-1921) подведены в книге «Столицы мира», завершенной им в 1897 г., но увидевшей свет только в конце 1911 г.1 Все пятнадцать глав ее насыщены наблюдениями и сравнениями двух «столиц мира» - Парижа и Лондона, культуры и жизни двух стран и их жителей на протяжении тридцати лет, с 1865 по 1895 г. Здесь мы встретим рассуждения автора о всемирном значении двух столиц, об их роли в качестве центров государственной и общественной жизни, устройстве городской жизни, городских достопримечательностях, университетской корпорации и личных знакомствах автора с мыслителями и учеными. Найдем размышления о литературном процессе, художественной и театральной жизни, периодической печати и ее нравах, социальном вопросе и пропаганде социализма и анархизма, семейных нравах и повседневной жизни жителей двух столиц, молодежи и ее воспитании в школе и университете.
К своим лондонским впечатлениям Боборыкин вновь обращается в опубликованных уже после его ухода из жизни воспоминаниях: «Ни один город в Европе не дает этого впечатления громадной материальной и культурной мощи, как британская столица. После лондонских уличных “пережитков” и парижское движение в самых деловых кварталах кажется “средней руки”. И этот “контраст” с десятками лет вовсе не уменьшился. Напротив! Двадцать восемь лет спустя, в третье мое пребывание в Лондоне, он сделался еще грандиознее и красивее - с новыми набережными. И опять, попадая прямо оттуда в Париж, и во второй половине 90-х годов вы не могли не находить, что он после Лондона кажется меньше и мельче, несмотря на то что он с тех пор (то есть с падения империи) увеличился в числе жителей на целых полмиллиона! Размеры и напряженность уличной лондонской жизни - вот что дает это впечатление громадности. И жизнь во всех ее проявлениях так огромна и типична, что вы очень быстро забываете всю красивую, милую, нарядную и тоже по-своему обширную жизнь французской столицы. Вы так же быстро миритесь с однообразием улиц, где ряды закоптелых кирпичных домов стоят без малейшего намека на архитектурную красивость, где торговый и промышленный склад накладывает на все свою лапу и не дает вам ничего красивого и привлекательного. Но все это бледнеет перед мощью энергической жизни, перед накоплением ценностей, перед картинами не одной только телесной, но и духовной энергии. И рядом со всем этим вы и здесь, и там, и на больших пространствах находите то, что вам не даст Париж - ни такой реки, ни такой пристани, ни таких домов, ни таких парков, ни таких зданий, как парламент, ни таких катаний, как в Гайд-Парке, ни таких народных митингов, как на Трафальгар-Сквере»[654] [655].
К рубежу веков путешествия, занятия спортом, чтение газет и журналов, посещение кинотеатров, библиотек, музеев, концертов и театров стали доступными для многих из тех, кто раньше не мог об этом и помышлять. Собрания шедевров мировой художественной культуры превратились в общедоступные музеи как, например, Британский музей и Национальная галерея в Лондоне. В европейских столицах, а также в крупных городах и исторических центрах регулярно проводились художественные и промышленные выставки, привлекавшие тысячи посетителей. Лишь финансовые возможности диктовали выбор мест посещения, которых было в изобилии для удовлетворения как взыскательного вкуса, так и скромных притязаний. 27 тысяч - столько в среднем ежегодно выдавалось в России заграничных паспортов в начале XX ст. Российские подданные, имевшие материальную возможность путешествовать, устремлялись за границу, где им были обеспечены как безопасность и комфорт, так и разнообразные развлечения.
Главным пунктом «паломничества» была Франция, прежде всего Париж с его репутацией «столицы Европы» и Ницца, где к началу ХХ в. образовалась заметная русская колония. Особое место в предпочтениях русских путешественников занимала Италия, чему способствовало сочетание великолепной природы, богатейшей истории и художественной культуры. Одним из привычных направлений была Швейцария. Англия же привлекала русских путешественников гораздо меньше. Препятствиями к поездкам туда, как отмечает О. Н. Туманов, были, «во-первых, относительная дороговизна и сравнительно меньшая распространенность в России английского языка, во- вторых, “гордая самобытность британцев”, которая не располагала их осваивать чужие языки. Отталкивали русских также перманентно возникавшая напряженность в ее отношениях с Россией»1.
Возраставшее с каждым годом число туристов, отправлявшихся за границу, вызывало необходимость иметь на русском языке путеводители по типу тех, что издавались в зарубежных странах. На составлении подобных путеводителей по Западной Европе и отдельным ее странам специализировался Алексей Павлович Ненашев (?-?), лиценциат Парижского университета (как указывалось в выходных данных книг). Несмотря на меньшую популярность Англии в качестве туристического маршрута, в одном из составленных им путеводителей ей тоже нашлось место[656] [657]. В качестве самостоятельного туристического объекта был представлен Лондон[658]. Как писал автор-составитель в предисловии, «взяв за образец, лучшие из иностранных, мы стремились в своих путеводителях избегать малоинтересных подробностей, но зато дали исчерпывающие сведения о всем, что достойно внимания русского интеллигентного туриста»1.
В 1911 г. «Обществом распространения технических знаний» была издана популярная работа (Андрея Владимировича?) Соколова (1880—?) «Лондон»2. В ней дан краткий исторический очерк города, его структура и управление, представлены частные просветительские учреждения, описаны исторические и архитектурные памятники, музеи и библиотеки, художественные галереи, концертные залы. Отдельный раздел посвящен рабочим кварталам Лондона, в нем автор отмечает: «Рабочая семья занимает обыкновенно целый дом, внизу кухня и столовая, в первом этаже и гостиная и спальня, в верхних этажах комнаты для квартирантов спальня детей. Почти в каждой гостиной вы найдете пианино, на котором играет он сам, жена и учатся дети. Мебель, обстановка квартиры - все это говорит вам о таких культурных привычках, которые вы встретите в России только в семьях зажиточных интеллигентов»3. Наконец, в 1912 г. выходят заметки Елены Астори (?-?) «Англия, Уэльс и Ирландия»4, в которых читатель мог найти и живые картины английской жизни, и описания английских домов, и впечатления от Лондона, и рассказы о британском политическом устройстве, и рассуждения об особенностях английского характера.
Под влиянием туристического подъема в России стали издаваться иллюстрированные журналы, ориентированные на любителей путешествий, «Поездки за границу», «Русский путешественник», «Русский турист», на страницах которых находил отражение опыт заграничного путешествия. В этих изданиях наряду с путеводителями и рекламными объявлениями помещались и путевые заметки. С целью привлечения читателей их редакторы стремились к сотрудничеству с известными литераторами и очеркистами.
Отдельный пласт популярной литературы об Англии и англичанах представлен книгами для юношества, брошюрами и небольшими книгами для широкого читателя, выходившими в издательстве известного просветителя и книготорговца Флорентия Фёдоровича Павленкова По его заказу были написаны биографии выдающихся деятелей (как английских, так и других национальных принадлежностей) в новом для того времени жанре историко-культурного исследования. Павленков сумел значительно удешевить книгу без ущерба для ее содержания и внешнего вида, поэтому тиражи изданий были весьма высоки. Талантливые мастера биографического жанра Лидия Карловна Туган-Барановская (1869-1900)5, Елизавета Фёдоровна [659] [660] [661] [662] [663]
Литвинова (1845—1919)1, Андрей Васильевич Каменский (1843 - после 1898)2, Валентин Иванович Яковенко (1859-1915)3, Евгений Андреевич Соловьёв (1866- 1905)4, Павел Яковлевич Левенсон (1837-1894)5, Михаил Михайлович Филиппов (1858-1903)6, Иван Иванович Иванов (1862 - конец 1920-х)7, Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919)8, Александра Никитична Анненская (урожд. Ткачёва, сестра П. Н. Ткачёва, 1840-1915)9, Аделаида Николаевна Паевская (1843-1908)10, Яков Васильевич Абрамов (1858-1906)11, Генрих Борисович Слиоз- берг (1863-1937)12, Мария Войцеховна Сабинина (?-?)13, Михаил Владиславович Барро (?-?)14, Н. Н. Александров (?-?)15 представили российской читающей [664] [665] публике биографии английских философов (Ф. Бэкона, Р. Оуэна, Д. Юма, Дж. Локка, Дж. Ст. Милля), юристов (И. Бентама), писателей (Дж. Элиота, У. Шекспира, Ч. Диккенса, Дж. Байрона, У. М. Теккерея, Т. Мора, Дж. Мильтона, Д. Дефо, Дж. Свифта), государственных (О. Кромвеля, У. Гладстона) и общественных (Дж. Говарда) деятелей, ученых и изобретателей (И. Ньютона, Ч. Дарвина, М. Фарадея, У. Гарвея, Дж. Уатта, Дж. Стефенсона), экономистов (А. Смита), историков (Т. Карлейля, Г. Т. Бокля, Т. Б. Маколея), актеров (Д. Гарика), финансистов (Ротшильдов). Все эти книги были опубликованы издательством Ф. Ф. Павленкова в виде отдельных брошюр в серии «Жизнь замечательных людей», осуществлявшейся в период с 1890 по 1915 г., причем с 1909 г. выходили только переиздания ранее опубликованных работ. Всего при жизни издателя, а умер он в 1900 г., вышли 200 биографий выдающихся представителей разных стран. Именно серия книг «Жизнь замечательных людей» Ф. Ф. Павленкова вдохновила А. М. Горького приступить к выпуску аналогичной знаменитой серии «Жизнь замечательных людей», которую продолжило издательство «Молодая гвардия».
Широкому читателю были адресованы брошюры и книги Александры Фёдоровны Быковой (урожд. Проскурякова, 1863-1929), которая написала много популярных работ, в том числе, «Рассказы из истории Англии Х1-Х1Х веков»1, «Англия и англичане, их прошлое и настоящее»[666] [667], «Рассказы из истории Ирландии»[668].
Большим успехом пользовалась предназначенная для юношества книга Елизаветы Николаевны Водовозовой (1844-1923) «Как люди на белом свете живут». Она была переработанным и сокращенным вариантом ее предыдущего издания «Жизнь европейских народов», впервые опубликованного в Петербурге в 1875-1883 гг. Е. Н. Водовозова в увлекательной форме излагает сведения о культуре, политических и общественных учреждениях, бытовых особенностях, взаимных отношениях общественных классов у всех европейских народов. В свет вышло пять переизданий книги, их неизменно открывает том, посвященный англичанам[669].
Революция 1905-1907 гг. стимулировала выход книг и брошюр, в фокусе внимания которых находились демократические достижения Великобритании и ее доминионов. Оказался вовлечен в политический водоворот событий выпускник Московского университета, будущий крупнейший востоковед, специалист по семитским языкам и клинописи, академик АН БССР, член- корреспондент АН СССР Николай Михайлович Никольский (1877-1959). В годы революции он, безоговорочно приняв сторону большевиков, опубликовал брошюру «Краткий очерк английской конституции»1, активно сотрудничал в большевистской печати, предоставил свою квартиру для заседаний Московского комитета РСДРП, участвовал в работе его лекторской группы. После переезда в 1921 г. в Минск его научная жизнь будет связана с Белорусским государственным университетом и Институтом истории АН БССР.
Тогда еще молодой историк, ученик П. Г. Виноградова, в будущем автор трудов по проблемам западноевропейского средневекового города и истории западноевропейской культуры Алексей Карпович (Карапетович) Дживелегов (1875-1952) отметился в революционные годы вступлением в партию кадетов и брошюрами политического содержания2. Брошюру «Митинги в Англии» опубликовал уроженец Минска, выпускник Минской гимназии и Киевского университета, очерки и заметки которого можно было встретить в «Минском курьере», «Минском утре», член редакции и автор «Северо-Западного края» Аркадий Израилевич Анекштейн (1876 - не ранее 1940)3.
Широкому читателю были адресованы брошюры Исаака Даниловича Новика (1861-1924) «Государственный строй Англии»4, Степана Фёдоровича Фортунатова (1850-1918) «Основные начала английской конституции» и «Права гражданина в Англии и в Сев.-Америк. Соед. Штатах»5, Владимира Аввакумовича Истомина (1850-?) «Очерк парламентаризма в Англии»6, Аркадия Фёдоровича Соколова (1846-1909) «Британское королевство»7, работы Сергея Павловича Меча (1848-1936) «Англия»8 и жившего в эмиграции революционера Николая Васильевича Чайковского (1850/51-1926) «Чартизм»9. [670] [671] [672] [673] [674] [675] [676] [677] [678]
Появились работы Прасковьи Наумовны Ариян (1865-1944, псевдоним «О. А. Волькенштейн») «Борьба за народное представительство в Англии»1, Елены Александровны Кувшинской (?-?) «Борьба рабочих за политическую свободу в Англии» и «История фабричного законодательства в Англии»2, Николая Емельяновича Северного (1837-1918 или 1919) «Государственный и общественный строй в Англии, Франции, Германии и в С.-А. Соединенных Штатах»3. Правда, относительно работы последнего «Мир Божий» отозвался с сарказмом: «г. Северный является в своей книге поборником демократических идей и, по-видимому, полон добрых намерений; но это нисколько не спасает его книгу от наивности, а читателей - от скуки» .
Совсем иную оценку получила брошюра Александра Владимировича Горбунова (1867-?) «Гарантии личной свободы в Англии»5, представлявшая собой очерк «о неприкосновенности личности и жилища». В дальнейшем она была дополнена новыми главами и темами и была переиздана под названием «Основы гражданской свободы в Англии»6. В частности, в «Юридическом вестнике» молодой выпускник юридических факультетов двух университетов - Парижского и Московского - Я. Г. Емельянов отмечал: «До сих пор у нас не было небольшого, доступного по изложению труда по данному вопросу. Желавшим ознакомиться в общем виде с положением этой отрасли английского права в целом приходилось обычно обращаться ко II части книги Дайси. Однако и по существу мы имеем здесь обогащение нашей научной литературы, т. к. настоящая работа А. В. Горбунова обладает несомненными внутренними достоинствами. Она написана просто, толково, опытной рукой. Вся книга пропитана духом демократизма и законности. Давая окончательную оценку английских порядков, автор доказывает, что существование свободы в Англии не отразилось неблагоприятно на безопасности государства, несмотря на то, что у английского народа и теперь есть достаточно причин быть недовольным существующим политическим и социальным строем»7.
В России довольно широко была представлена популярная литература о британских доминионах. Среди ее авторов были Дмитрий Андреевич Короп- [679] невский (1842—1903)1, Софья Фёдоровна Русова (?-?)2, Лидия Петровна Куприянова (?-?)3, Эмилия Кирилловна Пименова (1854—1935)4. Самая крупная среди популярных работ по объему и по охвату стран и тем книга «Англосаксонская раса: государства народов англосаксонской расы в настоящем и будущем» была опубликована в 1906 г. под псевдонимом «А. Аэм»5. В ней автор, предположительно настоящее его имя Александр Иванович Матюшинский (?-?), представил общие сведения о британской колониальной империи, Южной Африке, Канадской федерации, Австралийской республике и Новой Зеландии.
Политическому устройству и общественной жизни Новой Зеландии посвятил свою работу Михаил Александрович Сильвин (псевдоним «М. Таганский»; 1874-1955)6, народному самоуправлению в ней - Никита Чумаков (?-?)7, рабочим союзам - Юлиан Наумович Лавринович (1869-1922)8. Само за себя говорило название - «Уроки австралийской демократии» - небольшой брошюры профессора Новороссийского императорского университета Константина Алексеевича Кузнецова (1883-1953)9.
Еще по теме Британские переселенческие колонии: взгляд из России:
- Очерк двенадцатый ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В ДОКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ КЛАССОВЫХ ОБЩЕСТВАХ
- О НАЦИИ
- ХОРОШО ИЗВЕСТНЫЕ МИГРАЦИИ