Война, которая началась в сентябре 1939 года, была названа Европейской войной, с целью отличить от мировой войны, которая последовала за ней, когда в военные действия оказались вовлечены Советский Союз, Соединенные Штаты и Япония. В военном отношении есть основания рассматривать 1941 год в качестве водораздела. В Азии шедшая с 1937 года китайская война представляла собой отдельный конфликт, пока не стала после нападения Японии на Пёрл-Харбор частью тихоокеанской войны. В Европе поворотным пунктом стало нападение Гитлера на Советский Союз. Но если посмотреть на те события более пристально, то придется сделать вывод, что нападение Гитлера на Польшу в 1939 году, в общем, уже подразумевало все последующее. Задолго до того, как Г ермания объявила войну Соединенным Штатам, США уже оказывали поддержку Великобритании и фактически участвовали в войне на Атлантике. Наконец, советско-нацистская «дружба», закрепленная в августе 1939 года, явно скрывала за собой временный компромисс. Гитлер не оставил своей цели завоевать жизненное пространство на Востоке и побе-дить «еврейский большевизм». Исход войны между Германией и Россией должен был определить, кто — Советский Союз или Германия — будет сверхдержавой во второй половине XX века. В 1940-1941 годах Британия была неспособна толь-х ко своими силами нанести серьезный урон Г ермании. Было ли ее выживание как воюющей стороны, следовательно, таким уж важным? Без боевых действий на Востоке трудно представить, как Британия смогла бы вынести даже разрушительную «бомбовую» войну против Германии. И дело не только в том, что большая часть германских ВВС сражалась с русскими. Не затянись война с Россией, Гитлер уменьшил бы размеры своей победоносной континентальной армии и сконцентрировал военные усилия на строительстве военно-воздушных сил, которые, возможно, одним только своим числом подавили бы Королевские военно-воздушные силы. Гитлеру так никогда и не представилась возможность реализовать подобный план, поскольку главные военные ресурсы Германии были направлены на сдерживание восточного фронта. В 1940 году Британия осталась единствен-ной выжившей западной демократией. Ее отказ поддаться навязываемой военной логике спас Европу от участи быть либо покоренной Германией, либо завоеванной Красной Армией Сталина в случае, если бы Советский Союз в одиночку выиграл войну. Но, вопреки этой перспективе, демократическая Великобритания сначала была сдерживающей силой, а потом стала базой для англо-американского контрнаступления в Западной Европе, что позволило этой части континента покончить с тоталитарным контролем как левых, так и правых. Если бы Британия не продолжала сражаться в 1940-1941 годах, вероятность американского вмешательства на европейском военном театре была бы крайне незначительной. Союзные державы понимали, что, как только закончится война, они столкнутся с проблемами и конфликтами по всему миру. Будущее миллионов, которые в своем большинстве были молчаливыми наблюдателями войны, будущее подданных колониальных европейских империй или же тех, кто находился под господством японцев, зависело от исхода войны. Если бы не Советский Союз и Соединенные Штаты, а Германия и Япония превратились в сверхдержавы, стал бы формироваться новый мир со своей собственной историей. Разрушительная мощь армий каждой из участвовавших в годы второй мировой войны сторон превосходила ту, которой эти страны обладали в период мировой войны 1914-1918 годов. Позади линии фронтов велась промышленная война, которая поставляла в избытке пулеметы, танки, 294 самолеты и боевые корабли. Одним из самых интригующих аспектов той войны были деятельность шпионов и наука. Некоторые секреты о «шпионской» войне стали известны, но многого, возможно, нам не узнать никогда. Представляется, однако, что несмотря на нанесенные ими ощутимые удары, шпионы в ходе войны добились гораздо меньшего, чем от них ожидали. Те, кто принимал решения, не могли быть уверенными, что информация, добытая в мире интриг и обмана, соответствует действи-тельности и отражает планы сторон. Успех шпионажа и контршпионажа означал, что один из этих видов секретной деятельности уничтожил другого. Одной из лучших иллюстраций здесь может служить провал Рихарда Зорге, великолепного шпиона, который работал на русских и пытался убедить Москву, что информация, полученная им из германского посольства относительно намерений Г итлера и времени вторжения в Советский Союз была верной. У союзников самым крупным успехом было проникновение в тайну германской кодирующей машины «Энигма», используемой германскими вооруженными силами. Поляки создали ее точную копию и перед самой войной передали англичанам, которые про-должили работу по дешифровке в Блетчли Парк. Немцы так никогда и не узнали, что их коды читают. Знание германских кодов помогло британской армии бороться с врагом на море, суше и в воздухе. Не может быть сомнений в преимуществах, которые союзники извлекли из активного внедрения науки в военное дело. Радары стали применяться еще в начале войны и Германией, и Британией; возможно, Г ермания шла впереди в их развитии в начале войны. Но в 1940-41 годах в Британии были созданы маленькие авиационные радары, которые позволяли ночным истребителям защищать города во время «блица». Авиационные радары стали также неоценимыми помощниками союзников при разворачивании «бомбового» наступления, позволив бомбардировщикам поражать цели ночью с большой точностью. На море радары, созданные по передовым технологиям, обеспечили союзникам решающее преимущество в борьбе против германских субмарин весной 1943 года и помогли изменить ход этой борьбы в свою пользу. Однако научным прорывом, который больше всего повлиял на будущее мира, стала атомная бомба. Решение об использовании этого оружия, принятое в конце войны, привело к быстрой японской капитуляции. Создание атомной бомбы стало возможным благодаря усилиям работавших на союзников ученых самых разных национальностей: среди них были американцы, французы, датчане, итальянцы, а также немцы (именно беженцы из Г ермании сыграли важнейшую роль). В конечном итоге, именно Соединенным Штатам удалось соединить науку с необходимыми техническими «ноу-хау» и громадными производственными мощностями, что было обязательным для производства бомбы. Первые испытания прошли в глухой местности пустыни Нью-Мексико, А уже тремя неделями позже, в августе 1945 года, бомба была сброшена на Хиросиму. Одним из показателей того, что у союзников имелись подозрения относительно послевоенной позиции Советского Союза, является их решение не делиться секретами ядерных разработок с СССР. Более того, несмотря на соответствующее соглашение с Британией, Соединенные Штаты старались сохранить монополию на производство этого страшного оружия. Советы прекрасно сознавали, что им необходимо создать свою собственную атомную бомбу, поэтому в 1942 году, невзирая на крити-ческую военную ситуацию, энергично стали развивать в этом направлении исследования. Датский ученый-атомщик Нильс Бор предупредил Рузвельта, что русским через некоторое время после того, как это сделали американцы, удастся создать свою бомбу. Не было ли лучше поделиться с ними секретами и совместно работать под международным контролем? Русские сделали бомбу в 1949 году. Клаус Фукс своей информацией оказал русским определенную помощь, но русские и без него создали бы атомную бомбу. Кажется маловероятным, чтобы политический курс Сталина заметно изменился, если бы американцы даже передали свои ядерные секреты. Германские ядерные исследования, несмотря на то, что готовность работать на нацистов выразили некоторые выдающиеся ученые, сильно отставали. Гитлер, по свидетельству министра вооружений Альберта Шпеера, не был расположен тратить огромные средства на создание бомбы и считал физиков-ядерщиков «еврейскими физиками». Вместо этого он расходовал действительно колоссальные средства на разработку ракетной техники, которая сама по себе не могла оказать решающего влияния на ход войны. В результате были созданы беспилотный самолет Фау-1, и передовая в техническом отношении сверхзвуковая ракета Фау-2, против которой не существовало защиты, когда она стала применяться в 1944 году. Но позднее сочетание немецкой науки и науки союзников, новых систем доставки и новой мощности боевых зарядов — другими словами, ракетной технологии и ядерного оружия — привели к веку ядерных ракет. Летом 1940 года трудно было предположить, что победоносные германские армии могут однажды потерпеть поражение. Но после нападения на Советский Союз в июне 1941 года, а затем объявления войны Соединенным Штатам в декабре баланс потенциально изменился не в пользу Г ермании. Превосходство союзников было только потенциальным в том смысле, что от Великобритании 295 и Советского Союза зависело, сумеют ли они уйти от поражения. Военная мощь Соединенных Штатов в Европе станет ощутимой только в 1943-1944 годах. В 1941 году Великобританию наконец-то миновала опасность вторжения. Было невероятно, чтобы Германия, сконцентрировав силы на Востоке, одновременно предпримет вторжение на Британские острова. Но это не значило, что теперь Британия была вне опасности. Она оставалась страной в блокаде, ее выживание зависело от поставок из-за океана, прежде всего, из Соединенных Штатов/Ее собственные ресурсы, хотя и очень значительные, были недостаточны для того, чтобы одновременно вести военные действия и кормить целый народ. Своим успехом в деле мобилизации собственных материальных и людских ресурсов Британия во многом обязана Эрнесту Бевину, крупнейшему профсоюзному деятелю, который вошел в национальное правительство Черчилля в 1940 году в качестве министра труда. Британский народ согласился на не имевшую до этого прецедентов степень контроля над трудом и нормированием произведенных продуктов. Но и теперь поставки из-за моря не теряли своей значимости. Ленд-лиз сделал возможным приобретение военных товаров из запасов Соединенных Штатов без оплаты наличными. Но товарам этим еще нужно было достичь Британии. Итоги сражений за Атлантику были, следовательно, для Британии таким же жизненно важными, как и сражения на суше во Франции в 1940 году. Острая нехватка судов и потопление конвоев германскими под-водными лодками привели к тому, что в 1941-1942 годах судьба Британии висела на волоске. Пока не произошли события в Пёрл-Харборе 7 декабря 1941 года, действовали приказы Гитлера о ненападении на американские суда, осуществлявшие поставки в Британию. У фюрера были связаны руки. После Пёрл-Харбора он приветствовал начало войны между Соединенными Штатами и Японией и сам объявил войну американцам, сняв все ограничения на ведение германскими подлодками боевых действий в Атлантике. Теперь, полагал он, Великобритания будет поставлена на колени. В ноябре 1942 года германские подлодки потопили суда общим водоизмещением в 729 000 тонн, в целом за год было потоплено 1664 судна общим водоизмещением почти 8 млн тонн. Потери эти были нанесены двумястами подлодками. Дальше такое терпеть было невозможно. Новые методы защиты, включая использования радаров зимой 1942-43 года, позволили постепенно справиться с угрозой, хотя потери все еще оставались тяжелыми. Германский надводный флот не был достаточно силен, чтобы бросить вызов английскому. Немало гитлеровских боевых кораблей было уничтожено во время боев. «Граф фон Шлее» был затоплен в 1939 году, «Бисмарк» — в 1941 году, а мощный «Тирпиц» был уничтожен воздушной атакой в 1944 году. Поставки осуществлялись через 296 Атлантику конвоями. Самым рискованным маршрутом для судов с грузами был путь из Шотландии и Исландии в Мурманск для оказания помощи России. Но к концу 1943 года немцы не только проиграли сражение на морях, они потерпели и сокрушительные поражения на суше, от которых уже не могли оправиться. Самые мрачные годы войны остались для Британии позади. Трудно переоценить вклад Черчилля в поддержание британского боевого духа. Британские боевые действия против Италии и Г ермании на суше в 1941 и 1942 годах, по мнению многих специалистов, имели второстепенное значение по сравнению со сражениями с участием миллионов солдат и офицеров германских и русских войск на Восточном фронте. Однако стратегический регион восточного Средиземноморья, известный также под названием Ближнего Востока и находившийся между нейтральной Турцией и итальянской колонией Ливия, был крайне важным. В годы между двумя мировыми войнами этот регион контролировали Франция и Великобритания, но не как колониальные державы в прямом смысле слова, а как страны, получившие на управление территориями мандаты от Лиги наций. Как у Великобритании, так и у Франции возникали проблемы с их мандатами. Начиная с 1936 года и позже воинственность арабов заставляла Британию держать в Палестине 30 000 военный контингент. Однако после того как в 1939 году британское правительство приняло решение ограничить иммиграцию евреев, вплоть до 1944 года установилось относительное затишье. Политика Г итлера в отношении арабов была двусмысленной. Всячески поощряя враждебность арабов к Британии, он избегал однозначно обещать независимость арабам в будущем. Но все же доминирующей линией в политике арабов была их враждебность к Британии и Франции как к странам-оккупантам. Так, например, Египет, номинально независимый и «защищаемый» Великобританией, был во время войны настроен прогермански и фактически оккупирован англичанами. Ирак, находившийся под британским мандатом, получил независимость в 1930 году при содействии и покровительстве Британии, но остался тесно привязан к Британии в экономическом и военном смысле. Для Лондона крайне важным было то обстоятельство, что Ирак и его восточный сосед, Персия, являлись в регионе основными поставщиками нефти. Британскому господству на Ближнем Востоке в 1941 году серьезно угрожала Германия. Победа Германии над Францией стимулировала рост арабского национализма. Подчинившиеся Виши французские власти в Ливане и Сирии не испытывали симпатии к англичанам, прогермански настроенная группировка произвела военный переворот в Ираке и выдворила дружественных Великобритании деятелей прежнего режима. Турция, которая опасалась германской мощи, выбрала нейтралитет и не присоединилась, как ожидалось, к Британии. Если бы Гитлер, завершив свою балканскую кампанию весной 1941 года, двинулся на Ближний Восток, у британцев не оказалось бы достаточно сил для сопротивления немцам. Но вместо этого в июне 1941 года Гитлер напал на Советский Союз. Германия могла бы, тем не менее, достичь Персии и Персидского залива с юга России. Но оборона Россией Кавказа блокировала этот путь. Британия, между тем, несмотря на свои слабые военные позиции, решилась предпринять наступление. Совместно с войсками, подчинявшимися Свободной Франции, сравнительно небольшие британские силы вторглись в Сирию и Ливан и преодолели сопротивление сторонников Виши. Британия организовала интервенцию в Ирак и восстановила пробританский режим. Совместно с русскими была предпринята интервенция также в Персию. Британия силой отстояла свои стратегические интересы в Персии и арабском мире, включая Египет. С ее точки зрения, нельзя было позволить национальным чувствам арабов подрывать британские военные усилия. В Северной Африке, на западных границах Египта, войска Британии и доминионов вели бои с войсками «оси». Ход этой войны в пустыне складывался драматически, она велась с переменным успехом до октября 1942 года, когда сражение за Аламейн сломило, наконец, наступательную мощь генерала Роммеля и Африканского корпуса. Г енерал Бернард Монтгомери сформировал армию в 195 000 человек, с тысячей танков, что почти 297 вдвое превосходило численность итало-германской армии. Под Аламейном он сумел перехитрить и пересилить Роммеля, которому пришлось в спешке отступать. Британская победа под Аламейном покончила с серией британских поражений. Ловушка захлопнулась. Путь Роммеля к отступлению был отрезан высадившимися у него в тылу англо-американским войсками. Между союзниками было много споров относительно того, где в гитлеровской Европе англо-американским войскам лучше всего нанести удар в 1942 году. Рузвельт и американские генералы были за высадку во Франции. Они выдвигали как политические, так и военные обоснования. Сталин торопил с открытием «второго фронта», чтобы ослабить давление на Востоке, принудив немцев перебросить часть дивизий на Запад. Но американцы имели совершенно нереальное представление о том, сколько времени потребуется для столь трудного предприятия. Безуспешный рейд командос в Дьепп в августе 1942 года показал, насколько трудным будет создать плацдарм для высадки. Недостаток в десантных средствах означал, что в 1942 году через Ла-Манш могло быть переброшено не более десяти союзных дивизий. Черчилль и начальник британского Г енерального штаба были против преждевременной высадки в Европе. Со временем было достигнуто соглашение о том, что англо-американские силы высадятся в вишистской Французской Северной Африке в ноябре 1942 года. Всей этой операцией под кодовым названием «Факел» командовал генерал Дуайт Эйхенхауэр. Сначала вишистские французские силы сопротивлялись высадке, но затем было достигнуто соглашение о перемирии. Таким образом, союзники смогли оккупировать французские Марокко и Алжир, фактически не встретив сопротивления. Гитлер ответил на вторжение союзников в Северную Африку посылкой своих войск в еще не оккупированные районы вишистской Франции. Британия всегда опасалась, что это произойдет и тогда французский флот попадет в руки немцев. Но в действительности же, фран-цузский флот в Тулоне благодаря поспешному бегству избежал угрозы захвата немцами. Гитлер также послал с Сицилии войска для оккупации французского Туниса в Северной Африке. Роммель, тем временем, с боями отступил из Ливии на запад. Бои между союзниками и итало-германскими силами в Тунисе продолжались до мая 1943 года, когда, наконец, капитулировал 150-тысячный контингент итальянских и немецких войск. Это была большая победа англо-американских сил. Но как бы то ни было, масштабы боев в Северной Африке несопоставимы с боями на русском фронте. Именно здесь велась основная война на суше. 22 июня 1941 года величайшие военные силы, которые когда-либо собирал Г итлер, вторглись в Советский Союз. Германские армии северного, центрального и южного фронтов вместе составляли 117 дивизий, а кроме того, 22 дивизии находились в резерве. Им оказывали поддержку 14 румынских дивизий. Советские армии должны были быть раздавлены ударами по трем направлениям с помощью опережающего прорыва танковых дивизий. Северная армия устремилась через бывшие прибалтийские государства, имея своей конечной целью Ленинград. Германская армия группы Центра, нанося основной удар, действовала в направлении Смоленска и Москвы, а южная армейская группировка вторглась Б Украину. Целью этих глубоких ударов было окружение и уничтожение Красной Армии в Белоруссии и Украине с тем, чтобы предотвратить ее отход в глубь огромной советской территории. Доселе победоносные германские армии надеялись быстро установить контроль над Россией от Волги до Архангельска. Тогда «военная граница» германских владений могла бы пролегать вблизи по азиатской части России, а японских союзников можно было бы подвигнуть на колонизацию части Сибири. В территориальном отношении Германия почти достигла своих целей, захватив почти всю европейскую часть России, в 1941-1942 годах. Однако Советский Союз не был разгромлен, и «блицкриг» вылился в затяжную позиционную войну, при которой большие людские резервы и оборонный потенциал Советского Союза изменили ход боевых действий не в пользу гитлеровской Германии. После первоначальных впечатляющих побед на границах в первые недели войны, когда немцы брали сотни тысяч военнопленных и полностью разбивали целые советские армии, между немецкими генералами и Гитле-ром возникли споры, какое из трех направлений наступления следует превратить в главное. Таким образом, уже в августе 1941 года стала очевидна слабость этого, ставшего последним, германского «блицкрига». В разговоре с Геббельсом 18 августа Гитлер горько посетовал на просчеты военной разведки перед войной. Вместо предполагаемых 5 000 танков русские располагали 20 000. Геббельс высказал соображение, что, если бы была известна реальная сила Советского Союза, «может быть нам следовало не заниматься вопросами Востока и большевизма, к которым мы приступили». Какое важное «может быть», от которого будет зависеть исход всей войны! В первые шесть недель немцы потеряли 60 000 убитыми; газетные колонки германских газет пестрели маленькими крестами, извещавшими, что чей-то сын или муж погиб за фюрера и «фатерланд». По мере того как немецкие армии углублялись в Советский Союз, и без того уже огромный фронт, простиравшийся от Балтийс- Вторжение Германии в Россию 1941-1942 годы 299 кого до Черного моря, растянулся еще больше. Тактика, которая давала эффект в «ограниченном» пространстве Франции, провалилась в Советском Союзе. Хотя Сталин был совершенно ошеломлен германским нападением, поскольку никак его не ожидал, несмотря на все предупреждения, огромные людские резервы России и создание промышленных комплексов на Урале и в Сибири означали, что Советский Союз не утратил способности к военному сопротивлению. Однако опасения Сталина спровоцировать Г итлера принятием адекватных подготовительных мер привели к тому, что в начале войны советские войска были захвачены врасплох и при отступлении попадали в окружение. В период с июня по декабрь 1941 года немцы захватили более 3 млн военнопленных. Но Советский Союз сумел избежать полного поражения в 1941 и 1942 годах, и германские войска уже были не в состоянии разгро-мить более многочисленные советские армии, вооружение которых к 1943 году не уступало немецкому, а в некоторых случаях, как, например, с танком Т-34, превосходило. Сначала осенние дожди и распутица, а позднее зимние морозы застали немецкую армию врасплох. Не только солдаты страдали от мороза в особенно суровую зиму 1941-42 годов, но и значительная часть техники приходила в негодность при таких морозах. Для северной и центральной группировок немецких армий основными целями являлись два крупнейших города России — Ленинград и Москва. Ленинград был почти полностью окружен немцами и финнами. Осада Ленинграда является одной из эпических страниц в истории второй мировой войны. Она продолжалась с сентября 1941 года по январь 1944 года. Во время осады только от голода и болезней погибло 641 803 человека. Почти 750 000 войск увязли в осаде города, которая продолжалась 900 дней. Не удалось немцам также захватить и Москву, хотя они и достигли ее северо-западных предместий. Г ерманское поражение нельзя оправдывать действиями «Г енерала Зима», оно во многом объясняется боевым искусством и героизмом советских бойцов, противостоявших захватчикам. Германское верховное командование в первый раз было вынуждено признать, что «блицкриг» потерпел неудачу. На Востоке началась война на истощение, которая уже один раз в 1914-1918 годах привела к поражению Германии. Порой решающую роль в войне играет разведка. У Москвы в Токио был шпион, Рихард Зорге, немецкий корреспондент, который в свое время сумел предсказать время германского нападения почти с точностью до од-ного дня. Но к этому предупреждению отказались прислушаться. Но когда позже, Зорге передал информацию, что японцы будут наступать на юг и не станут нападать на Советский Союз — сведения эти он передал накануне своего ареста, и японская военная бездеятельность на границе эти сведения подтвердила, — Сталин, хотя у него еще и оставались опасения, стал постепенно перемещать предназначавшиеся для отпора японцам войска с дальневосточных границ в европейскую часть России (Зорге был помещен в тюрьму и в 1944 году казнен). С помощью этих войск и других подкреплений маршал Жуков, самый выдающийся советский полководец в годы войны, подготовил оборону Москвы. В декабре 1941 года свежие советские дивизии перешли в контрнаступление, и немцы вынуждены были отступить, возвратив часть захваченной территории. Однако они не были обращены в беспорядочное бегство и не понесли огромных потерь, как до этого русские. Все же немцам был нанесен ощутимый удар, хотя под Москвой у русских еще не было превосходства в живой силе и технике. Слабостью немцев были растянутость коммуникаций, бездорожье и задержки в снабжении по железнодорожным путям. В свою очередь Сталин допустил ошибку, распорядившись о начале русского наступления весной 1942 года, поверив в то, что германская армия деморализована. Это привело к крупным военным катастрофам под Харьковом, на юге в мае и июне 1942 года и в Крыму. Потери советских войск исчислялись сотнями тысяч. Сталин, ожидая, что немцы возобновят свое наступление на Москву, сосредоточил русские резервы на центральном фронте. Но вместо этого основной удар был нанесен немцами в южном направлении. Был захвачен Крым, включая Севастополь. Немцы продвинулись до Сталинграда на Волге, намереваясь отрезать всю Россию к югу от этого города, в том числе и богатый нефтью Кавказ, являющийся воротами в Персию. На руинах Сталинграда, сражаясь за каждый дом, русские остановили врага. Сражение продолжалось с середины августа по ноябрь 1942 года. Г итлер и Сталин сошлись в титанической битве за превосходство. Гитлер решил, что Сталинград должен быть взят во что бы то ни стало и что немцы не отступят. Сталин направил туда Жукова, чтобы обеспечить оборону города, невзирая на потери. В октябре немцами была захвачена большая часть города; русские сражались без подкреплений, поскольку свежие дивизии готовились для подготовки крупнейшего контрнаступления. Оно началось 19 ноября 1942 года, русские взяли в кольцо 200 000 солдат 6 армии, сражавшейся в городе. Гитлер приказал 6 армии стоять насмерть. Потеряв возможность соединиться с другими, отступившими германскими армиями, она была обречена. Жестокие бои продолжались до тех пор, пока 91 000 уцелевших, включая фельдмаршала фон Паулюса, не сдалась 31 января 1943 года. Вермахту было нанесено 300 решительное поражение, миф о непогрешимости военного гения Г итлера лопнул. Весь мир почувствовал, что Сталинград — это поворотный пункт в войне. Отныне сила Советского Союза будет нарастать, а силы Германии убывать. К лету 1943 года русские добились превос-ходства и в воздухе; в воздушной войне с обеих сторон участвовали тысячи самолетов. Если бы произошел распад Союза Советских Социалистических Республик, весь ход войны мог бы стать другим. Почти невероятное число военнопленных, которых немцы захватили в 1941 году, говорит не только о военном поражении, но и о крупномасштабном дезертирстве. Но Гитлер противился тем из его советников, которые хотели использовать антикоммунистические и антирусские чувства. Крестьяне страстно желали владеть собственной землей и освободиться от колхозов. Захваченный в плен русский генерал Андрей Власов предложил создать армию из военнопленных, чтобы сражаться со Сталинской Россией. Но расистский фанатизм не позволял Гитлеру бороться за победу в войне такими методами. Европейской России предназначалось стать колониальной территорией, со временем освобожденной от прежнего населения с целью обеспечить пространство новым немецким поселенцам. Славяне были «недочеловеки», примерно 3 млн из них были отправлены в Германию фактически в рабство. Грабежи на оккупированной территории привели к тому, что первоначально добрый прием, который немцы встретили, обернулся ненавистью. В тылу нарастало партизанское сопротивление, на которое немцы отвечали безжалостным террором. С большим запозданием, в 1943 и 1944 годах, Гиммлер попытался изменить немецкую политику и начать набор в немецкую армию из национальных меньшинств. Между тем, Сталин искусно взывал к русскому патриотизму, призывая все народы советских республик выдворить захватчиков. Гитлер постоянно цеплялся за одну надежду, даже когда уже был окружен в своем бункере в горящем Берлине в апреле 1945 года, надежду на то, что «дьявольский» и неестественный союз между Великобританией, Соединенными Штатами и Советским Союзом развалится и что западные державы поймут, что Германия борется против их общего врага — большевизма. Не существует ни одного, даже самого малейшего указания на то, что Рузвельт или Черчилль хотя бы на секунду допускали возможность заключения какого-либо пакта с Г итлером. Хотя Черчилль, jt отличие от Рузвельта, уже предвидел будущий послевоенный конфликт с Советским Союзом, его убежденность в необходимости истребления такого зла, как нацизм, была непоколебимой. Сохранение великого союза было необходимым условием победы. Понимал ли Сталин адекватно британскую политику? Верил ли Сталин, который патологически видел во всех врагов, в решимость Великобритании сражаться с Гитлером до конца? Несмотря на немедленное и безоговорочное обещание Черчилля оказать поддержку сразу же после того, как Германия вторглась в Советский Союз, подозрения Сталина во враждебных планах англичан в прошлом, настоящем и будущем не развеялись. Постоянное откладывание открытия второго фронта во Фран-ции на протяжении 1942 года, а затем и в 1943 году, должно быть, подтвердило его подозрения, что причины задержки были политического, а не военного характера. Он высказывал свое явное недовольство Черчиллю, упрекая, что тот подрывает доверие. Советские архивы открываются только сейчас, и о том, что же действительно было у Сталина на уме, можно только предполагать. Но он вполне мог думать, что Запад намеренно за-тягивает войну, чтобы ослабить и обескровить Советский Союз в бойне на Восточном фронте с тем, чтобы в будущем диктовать свою волю. Чем дольше европейская часть России оставалась в руках немцев, тем труднее было бы восстанавливать коммунистическую автократию. Поэтому для Сталина стало почти испытанием 301 доброй воли Британии согласие ее и Соединенных Штатов на право Советского Союза существовать в границах 1941 года. Границы 1941 года включали также дополнительные территории, которые Советский Союз приобрел в результате сделки, заключенной с нацистской Германией: восточную Польшу, прибалтийские государства, Бессарабию и северную Буковину, а кроме того, территории, отнятые у Финляндии после советско-финской войны. Первоначально британская позиция заключалась в том, чтобы отказываться от каких-либо изменений границ до окончания войны и начала переговоров о мире. Рузвельт, памятуя, что в самой Америке есть польское меньшинство, а также об осуждении «тайных планов» участников первой мировой войны, сначала противился даже тверже, чем Черчилль, любым обсуждениям европейских границ. Черчилль же и Идеи старались успокоить Сталина, понимая, что Красная Армия несет основное бремя войны на суше. Англо-советское соглашение о совместном ведении войны против Германии было подписано в Москве 12 июля 1941 года; 26 мая 1942 года его заменил официальный договор о союзе на двадцать лет. Черчилль старался вежливо отвечать на злобные и оскорбительные послания Сталина о задержке открытия второго фронта. В Лондоне очень опасались, что Сталин может утратить веру в своих западных союзников. Старались избежать всего, что могло бы разжечь его подозрительность. Это имело одно важное последствие. Лондон избегал переговоров с представителями немецкого сопротивления или с эмиссарами Г иммлера, предлагавшими начать торг о жизнях венгерских евреев, из опасения, что они могут скомпрометировать Великобританию и привести Сталина к ошибочному заключению, что предполагается заключение сепаратного мира. Среди гитлеровского окружения были лица, которые пытались побудить его искать сепаратного мира с Советским Союзом, Но борьба с большевиками и евреями составляла суть идеологии Г итлера. Он не желал слышать о сепаратном мире со своими архиврагами, большевистскими евреями, как он их называл. Его зверства в России показывают, насколько, в конечном счете, идеология доминировала в поступках Гитлера, хотя «Realpolitik» дала бы больше для Третьего рейха. Что же касается Сталина, то, возможно, он только радовался вере Запада, что у него существует альтернатива войне с Г ерманией, поскольку это делало Великобританию и Соединенные Штаты более уступчивыми к военным и политическим требованиям России. Наиболее трудным для Великобритании и Соединенных Штагов было принятие решения по вопросу о будущем Польши. Польское правительство в изгнании требовало восстановления независимости своего государства в границах 1939 года, то есть довоенной Польши. Но Сталин уже аннексировал и включил в состав Советского Союза ту часть Польши, которая была оккупирована Красной Армией в сентябре 1939 года, и настаивал на создании новой послевоенной Польши, «дружественной» по отношению к Советскому Союзу. Учитывая, что Красная Армия неминуемо должна была занять всю Польшу, Британия и Соединенные Штаты на практике мало что могли предпринять, чтобы заставить Сталина отказаться от территории, которую он уже объявил советской. Лондонское польское правительство в изгнании было в безнадежном положении. Генерал Сикорский, который возглавлял это польское правительство, сначала попытался договориться с русскими. В 1941 году он подписал со Сталиным соглашение о советско-польском сотрудничестве, но с самого начала советско-польские отношения омрачались двумя проблемами: вопросом о польских восточных границах и судьбой пропавших польских офицеров, которые должны были вернуться из русских лагерей для военнопленных после заключения соглашения. Трупы польских офицеров, найденные немцами в лесу под Смоленском в Катыни, объяснили их исчезновение и привели к разрыву отношений между Польским правительством и Кремлем в апреле 1942 года. Русские сформировали свои собственные польские во-енные части и, в зародыше, конкурирующее польское правительство — Союз Польских Патриотов. Судьба Польши была фактически решена на первой встрече Рузвельта, Черчилля и Сталина в Тегеране (Персия), состоявшейся 28 ноября — 1 декабря 1943 года. Формально не было заключено никакого соглашения, но Черчилль от имени Великобритании, а Рузвельт от своего личного имени согласились, чтобы Советский Союз сохранил за собой восточную Польшу по линии Керзона (линия перемирия между Польшей и Россией, предложенная британским министром иностранных дел, лордом Керзоном в 1920 году) и чтобы Польша получила компенсацию немецкими территориями к востоку от рек Одер и Нейсе. На ялтинской конференции более чем год спустя (4-1Г,февраля 1945 года), когда Польша уже была занята Красной Армией, несмотря на некоторые двусмысленности в официальных декларациях, Сталин закрепил свои территориальные притязания на польские территории. Со своей стороны, Сталин обещал, что позволит всем освобожденным народам в Восточной и Центральной Европе сформировать свои правительства свободным и демократическим путем. Власть перешла к Польскому временному правительству, которое было создано в Советском Союзе и к которому позволили примкнуть некоторым «лондонским» полякам. В Тегеране и Ялте соображения военного характера, а 302 также надежды на послевоенное сотрудничество побудили Рузвельта и Черчилля согласиться с тем, чтобы требования Сталина относительно будущих границ России были приняты на его условиях, за исключением подписания официального договора до завершения войны. До 1945 года между войной в Европе и войной, которую Великобритания, Япония, Китай и Соединенные Штаты вели в Восточной и Юго-Восточной Азии существовала малая связь. Советский Союз вступил в войну на Тихом океане только незадолго до ее окончания. В апреле 1941 года Япония и Советский Союз подписали договор о нейтралитете; эти две страны сохраняли между собой мир, пока Россия не объявила Японии войну ровно за неделю до ее капитуляции. Рузвельт и Черчилль после нападения японцев на Пёрл-Харбор в декабре 1941 года никогда не отступали от своего решения: несмотря на военные катастрофы в Восточной Азии, нанести поражение в первую очередь Г ермании. Одержанные японцами победы стали огромным потрясением для общественного мнения в Великобритании и доминионах. Империи западных стран, Голландии, Франции и Англии, а также господство Соединенных Штатов на Филиппинах рухнули всего за несколько недель, и весь регион попал во власть только одной державы — Японии. В Сингапуре Британия создала военно-морскую базу, и Черчилль настаивал на отправке туда двух боевых кораблей, «Принца Уэльского» и «Репалс», намереваясь этим удержать японцев от развязывания боевых дей-ствий. Британское командование располагало в Малайе 89 000 единицами воинского личного состава, куда входило 37 000 индийцев, 9 000 британцев и 15 000 австралийцев. В Голландской Ост-Индии размещалось 35 000 голландских войск. Американцы разместили на Филиппинах 31 000 солдат регулярных войск. Однако британские, голландские и американские войска были очень слабо вооружены и оснащены. Особенно слабой была защита от нападения с воздуха, что дало японцам решающее преимущество. Японцы почти сразу же после начала войны с помощью авиации потопили «Принца Уэльского» и «Репалс». Теперь им не противостоял ни один боевой корабль. Нападение на Пёрл-Харбор лишило флот Соединенных Штатов возможности противостоять наступлению японцев. Захват острова Гуам и атолла Уэйк лишил Соединенные Штаты морских баз, расположенных вне Гавайских островов. В Малайе 60-тысячная хорошо вооруженная и умело руководимая армия 8 декабря 1941 года начала вторжение и буквально раздавила британские силы обороны, которые, в итоге, капитулировали в Сингапуре 15 февраля 1942 года. Сдалось приблизительно 80 000 человек, что для Великобритании стало ошеломляющим военным поражением, которое добавилось к шоку от потери «Принца Уэльского» и «Репалс». Филиппины оборонял генерал Дуглас Макартур. Японцы установили свое господство в воздухе и их армия вторжения нанесла поражение американцам, которые в январе 1942 года отступили на полуостров Батаан; в конечном итоге, американцам, укрывшись за своими последними укреплениями, 9 апреля пришлось капитулировать; всего сдалось 70 000 человек, что было катастрофой, сопоставимой с сингапурской лишь за тем исключением, что оборона была длительной и велась умело. Одновременно с вторжением в Малайю другая японская армия через Таиланд вторглась в Бирму и к концу апреля вытеснила слабые британские силы в Индию. Г ол-ландская Ост-Индия была захвачена в период между январем и мартом 1942 года. На протяжении этих пяти месяцев победоносных кампаний японцы потеряли всего лишь 15 000 убитыми и ранеными. Численность взя-тых в плен солдат и офицеров союзных войск более чем в десять раз превосходила цифру японских потерь. Вся Юго-Восточная Азия попала под японское господство. Теперь позиции Британии находились под угрозой в самом сердце империи — Британской Индии. Положение выглядело настолько безнадежным, что британский кабинет уполномочил сэра Стэффорда Криппса дать обещание партии Индийский Конгресс, что после войны Индии будет предоставлена независимость. Предстояло собрать учредительную ассамблею, чтобы решить, остается ли Индия в Британском Содружестве или выходит из него. Партии Индийский Конгресс предоставлялось право определенного участия в правительстве, хотя и не определяющего. Партия Индийский Конгресс отвергла эти предложения, отчасти по той причине, что Криппс также обещал Мусульманской лиге возможность в будущем отделения от Индии регионов с преобладающим мусульманским населением (позднее ставших государством Пакистан). Г анди, величайший деятель Индии, бывший рупором ненасильственной оппозиции, теперь призвал Великобританию просто «покинуть Индию». Он надеялся, что с помощью ненасилия удастся победить и Британию, и Японию и отвоевать Индию для 385 миллионов индийцев. Вице-король Индии отреагировал на это репрессиями и арестовал лидеров партии Индийский Конгресс и Г анди. Индия не подняла восстания против британцев, и индийская армия под британским командованием сражалась с японцами. Японцы создали индийскую «освободительную» армию из военнопленных, в основном захваченных в Сингапуре, и основали Ин-дийскую Лигу Независимости. В 1943 году индийский националист Субхас Чандра Босе, экс-председатель Индийского Конгресса, возглавил индийское «правительство», 303 сотрудничавшее с японцами. Хотя Босе и добился большого влияния среди индийцев, проживавших вне сферы британского контроля, его авторитет в самой Индии было ограниченным и никогда не представлял угрозы для британского правления. Проблема предоставления Индии независимости теперь была положена на полку до победного окончания войны. Продвижение Японии в районе Тихого океана и Юго-Восточной Азии было остановлено к лету 1942 года. В морском сражении в Коралловом море в мае 1942 года был сорван бросок Японии в направлении Австралии, поскольку японцам из-за действий военно-морских сил противника пришлось отменить свое нападение на Порт Морсби в Новой Гвинее. Более серьезной для японцев была неудача с нападением на удерживаемый американцами остров Мидуэй. Адмирал Ямомото командовал мощнейшим боевым флотом, который когда-либо собирали японцы, сюда входили авианосцы, крейсеры, эсминцы и подводные лодки. Задачей этого флота было не только прикрытие высадки десанта, но и уничтожение отставшего на Тихом океане флота США. Но американцы раскрыли японский код и были хорошо подготовлены. В июне произошло сражение между флотами. В этом морском бою доминирующую роль с обеих сторон играли авианосцы. Японцы потеряли четыре из восьми своих авианосцев, в то время как американцы только один. С этих пор японцы стали терять инициативу на Тихом океане. Теперь можно было с уверенностью сказать, что, мобилизовав своей военный потенциал, американцы со временем одержат над Японией победу. Совершенно так же, как и в Европе, где «блицкриг» Г итлера окончательно провалился в 1942 году, японский вос-точный «блицкриг» не достиг своей основной цели: принудить своих основных противников признать притязания Японии на господство в Восточной и Южной Азии. Американское контрнаступление на Тихом океане началось в августе 1942 года с атаки на крохотный удерживаемый японцами остров Гуадалканал в архипелаге Соломоновых островов. Бой между американскими морскими пехотинцами и защищавшими остров японцами был очень жестоким, а потери с обеих сторон тяжелыми, но американцы сумели одолеть фанатично сражавшихся защитников. Начало войны Японии с Британией, ее доминионами и Соединенными Штатами принесло облегчение китайцам, которые с 1937 года воевали с Японией в одиночку. Чан Кайши стал теперь уклоняться от активных бое-вых действий против японцев, насколько это было возможно. Он смотрел в будущее, ожидая поражения Японии от англо-американских сил, что должно было сделать его и коммунистов господами всего Китая. Несмотря на растущую коррупцию внутри Гоминьдана и неэффективность действий армий Чан Кайши, Соединенные Штаты связывали свои надежды относительно будущего мира и прогресса в Восточной Азии с появлением сильной и демократической, а главное, дружественной США Китайской республики. Рузвельт не хотел восстановления довоенных прав европейских государств в Китае, как и восстановления европейских империй в Восточной Азии. В январе 1945 года в беседе с Государственным секретарем Соединенных Штатов он выразил мысль, что политика США «основывается на вере в то, что, несмотря на временную слабость Китая и возможность революций и гражданской войны, однажды 450 млн Китайцев объединятся, модернизируют свою страну и станут самым важным фактором на всем Дальнем Востоке». В последние два года сухопутной войны в Азии проблемой стало заставить армию Чан Кайши вообще оказывать японцам хоть какое-либо сопротивление. Между тем, они возобновили свои наступательные действия и оккупировали в 1944 году новые большие районы в восточном Китае. Японцы захватили построенные американцами аэродромы, предназначенные для организации воздушных бомбардировок. А тем временем Чан Кайши сосредоточил полмиллиона своих лучших войск на севере Китая, чтобы сражаться с коммунистами, и старался сохранить свою армию для будущей войны за господство в Китае, после того как западные державы нанесут поражение Японии. Напряженность между Рузвельтом и Чан Кайши нарастала в течение 1944 года. Рузвельт мало доверял этому китайскому руководителю. Он хотел принудить его назначить американского генерала командующим всеми китайскими армиями, что кроме чисто военной стороны дела должно было обеспечить эффективное сотрудничество между коммунистами и Г оминьданом в борьбе против японцев. Соединенным Штатам по-прежнему не удавалось добиться про-ведения в Китае такой политики, которая привела бы к примирению между китайцами и служила бы глобальным американским интересам. В течение 1943 года ход войны решительно изменился. Огромные промышленные ресурсы Соединенных Штатов, будучи полностью мобилизованы для военных нужд, уже одни, сами по себе превосходили возможное производство Г ермании, Италии, Японии и их союзников, взятых вместе. Военный потенциал Советского Союза к этому времени тоже превосходил военную машину, созданную Германией на Востоке. Только упорство и боевое искусство немецких армий, несмотря на катастро-фический характер решений Гитлера, принятых под Сталинградом, позволяли Германии так долго оттягивать поражение. Германия не рухнула, даже когда простые 304 немцы поняли, что война проиграна, и у них исчезла вера в обещанное Гитлером «чудо-оружие». Германия сражалась до своего горького конца, когда Гитлер застрелился, а сокрушающее превосходство союзных армий, сомкнувших кольцо со всех сторон, сделало дальнейшее сопротивление уже физически невозможным. Почти до самого конца войны гитлеровский режим с успехом мог терроризировать и уничтожать всех, кто открыто противился приказам стоять до последнего. Важное значение имел также страх немцев перед русским завоеванием и оккупацией. Нацистская пропаганда успешно вбивала в головы немцев, что русские «недочеловеки» с Востока будут разрушать, грабить и убивать и что лучше погибнуть в бою, чем попасть в руки к русским. Сепаратный мир с Западом, главная надежда тех, кто на последних этапах войны составлял заговоры против Гитлера, был невозможен. На практике западные союзники могли только требовать от Германии безого-ворочной капитуляции на всех фронтах одновременно. Сама фраза «безоговорочная капитуляция» прозвучала впервые на переговорах Рузвельта с Черчиллем, в Касабланке в январе 1943 года, организованных с целью согласовать англо-американскую стратегию. Ее смысл, по существу, заключался в том, что Британия и Соединенные Штаты до достижения полной военной победы не пойдут ни на какой торг относительно условий мира ни с Германией, ни с Италией, ни с Японией. Выдвигался аргумент, что требование безоговорочной капитуляции заставили немцев драться с большим фанатизмом, до последнего, и что срок войны можно было сократить, если бы позиция союзников была более гибкой. Но действия Германии и Италии в 1944 и 1945 годах опровергают эту точку зрения. Итальянцы оказались способны свергнуть Муссолини и практически приступили к переговорам о капитуляции, в то время как Германия крепко удерживалась под властью Гитлера, совершенно не желавшего идти на компромиссы, что делало абсолютно невозможными мирные переговоры. В то же время преимущества, которые давало заявле-ние, что целью войны является «безоговорочная капитуляция», успокоят Сталина, нервничавшего в связи с задержкой открытия второго фронта. В январе 1943 года военные усилия Великобритании и Америки на суше были не сопоставимы с усилиями русских, начавших завершающий этап Сталинградского сражения. В рамках Объединенных Наций, как стали называть все страны, сражавшиеся против Г ермании, существовал еще и англо-американский альянс. Единый стратегический орган, Объединенный Г енеральный Штаб, был создан вскоре после Пёрл-Харбора, чтобы обеспечить совместное принятие общей стратегии и решение конкретных вопросов. Как необходимое следствие были созданы совместные англо-американские соединения. В современной истории нет других примеров столь тесно скоординированной политики, которой добились Соединенные Штаты и Великобритания в течение последних трех с половиной лет войны. Она была основана на доверии и отношениях сотрудничества на самой вершине руководства, между Рузвельтом и Черчиллем. Сталин бы никогда не согласился на совместное командование, и Советский Союз оставался как бы в стороне, ведя свою собственную войну с Г ерманией, войну, в которой в 1942 и 1943 годах участвовало, в целом, две трети всех немецких дивизий. Существование совместных англо-американских планирующих органов, однако, не означало, что существовала совершенная гармония. Американские военные добивались быстрейшей высадки во Франции, что должно было нанести удар по одному из жизненно важных для Германии регионов. Черчилль и его британские советники предостерегали против преждевременного десантирования, которое могло окончиться неудачей. Рузвельт, опасавшийся в 1942 году возможности разгрома советских вооруженных сил, если с Восточного фронта не будет отвлечена какая-то часть германских войск, был склонен с большим вниманием прислушиваться к призывам Сталина. Черчилль успокаивал Сталина, стараясь убедить его, что планируемые десанты в вишисткую Северную Африку являются подлинным открытием второго фронта. Эти операции завершились слишком поздно — в мае 1943 года, чтобы, перебросив необходимые средства, организовать форсирование Ла-Манша в том же году. Черчилль выдвигал аргументы в пользу средиземноморской стратегии и нападения на Италию, самое уязвимое место, «мягкое брюхо» стран «оси». Соображения Черчилля основывались на оценке им других во-енных альтернатив. Немцы слабее всего были на Средиземноморье и, если бы союзники распространили войну на Балканы, тогда бы немцы оказались зажаты между ними и русскими. Кроме того, союзники смогли бы со-единиться с югославскими партизанами Тито. Американцы желали сосредоточить все силы для вторжения во Францию, но согласились сначала использовать силы, действовавшие в Северной Африке, для захвата Сицилии. Быстрое падение Сицилии под ударами англо-американских сил означало скорый конец пребывания Муссолини у власти. Фашистское руководство и король Виктор Эммануил смогли увидеть «надпись на стене». Выходом для Италии были отказ от союза с Германией и попытка перехода на сторону союзников. Военное поражение и неминуемое вторжение противника в Италию настолько ослабили положение Муссолини, что стало возможным его свержение. Дуче был смещен со своего Поражение Италии и Германии июль 1943— май 1945 годов 306 поста но народной революцией, а королем и его же фашистскими соратниками 24-25 июля 1943 года. Он был арестован и содержался в заключении, пока его не освободили немцы. Король назначил преемником Муссолини маршала Пьетро Бадольо. Но Бадольо и фашистские лидеры не сумели уберечь Италию от того, чтобы она не стала полем боя. Несмотря на обещания продолжать войну, в немцах было разбужено подозрение и они отправили в Италию дополнительные войска. Новый режим вел секретные переговоры с союзниками, но так и не убедил их высадиться в северной Италии, чтобы помочь итальянцам избежать германской оккупации. Англо-американский план предусматривал оккупацию только южной Италии, как только 8 сентября 1943 года публично было объявлено о капитуляции Италии. Союзники достигли Неаполя 1 октября. Немцы к тому времени возвели сильную оборонительную линию, пересекавшую Апеннинский полуостров. Король и итальянское правительство бежали на юг, за линию фронта к союзникам, где объявили Германии войну, в то время как Гитлер поставил Муссолини в качестве марионеточного диктатора во главе провозглашенной им республики. До того как война приблизилась к своему концу в мае 1945 года, союзным армиям постепенно, с трудом, пришлось продвигаться на север, преодолевая мощные фортификационные линии, которые немцы построили на их пути. В это время на севере шла партизанская война, целью которой было не только выдворить немцев из страны, но и осуществить в Италии коренные социальные преобразования. Муссолини не дожил до капитуляции своего союзника. Схваченный итальянскими партизанами, 28 апреля 1945 года он был казнен вместе со своей любовницей. Итальянская кампания не принесла быстрого успеха и оказалась для союзников очень тяжелой. Но решение Гитлера оборонять Италию, как, впрочем и Балканы, потребовало от Германии дополнительных военных усилий. В то время как британские и американские армии вели бои за Сицилию, на русском фронте под Курском разворачивалось величайшее за всю войну танковое сражение. Германское наступление в июле 1943 года на выступавшем участке русского фронта было отражено маршалом Жуковым. Это было последнее крупное наступление немцев в России. Обе стороны понесли огромные потери, но русские танковые войска оказались сильнее немецких, к тому же, русские, в отличие от немцев, могли восполнить свои потери. Последовавшие за этим наступления русских заставили немцев отойти в Польшу, где на реке Висла они сумели задержать русских. Варшавское восстание (1 августа — 2 октября 1944 г.) не по-будило Красную Армию прорываться к польской столице. Попытки наступления русских в середине сентября были отбиты немцами, которые удерживали Варшаву до конца года. На южном направлении русские армии продвинулись из Украины в Румынию, Болгарию, Югославию и Венгрию. Как и в Италии, созданные в Румынии и Венгрии новые правительства пытались порвать с Г ерманией и перейти на сторону русских. Но немцы были еще достаточно сильны, чтобы отстранить венгерского регента адмирала Хорти от власти и стойко держаться против русских армий. Будапешт капитулировал только в феврале 1945 года. 6 июня 1944 года под руководством генерала Дуайта Эйзенхауэра началось успешное форсирование Ла-Манша и наступление во Франции. Огромные препятствия, стоявшие на пути этой операции, были преодолены благодаря тщательнейшей подготовке и блестящему выполнению. Были захвачены плацдармы и созданы базы, и к концу июля 1944 года во Франции уже высадилось 1,5 млн войск. После сражения в Нормандии, 25 августа был взят Париж, германские войска, преследуемые союзниками, вынуждены были отступать из Франции. Высадка в южной Франции и наступление против слабых немецких войск, находившихся там, позволили союзникам быстро освободить большую часть страны. Союзники достигли южных Нидерландов и северной франко-немецкой границы между Аахеном и Триром в сентябре. Между тем, Г итлер ввел в действие свое обещанное «чудо-оружие», беспилотные бомбы-самолеты Фау-1, и бомбы-ракеты Фау-2, использовав их для бомбардировки Лондона. Обстрел этим новым оружием Лондона и Антверпена летом и осенью 1944 года причинил серьезный ущерб, но не мог изменить хода войны. Последняя из этих немецких бомб нанесла удар по Антверпену в марте 1945 года. Проблемой, решение которой не могло далее откладываться, было, кого признать представителем правительства свободной Франции. Не могло быть никаких сомнений в том, что вишистский режим Петена утратил на это какие бы то ни было права своим коллаборационизмом с немцами. Из всех стран, захваченных Германией, Франция, несомненно, была единственной до войны великой державой. Однако, как это ни иронично, она также была единственной страной, не представленной своим правительством в изгнании, в Лондоне. Французы, которые объединились вокруг генерала де Г олля в 1940 году и сформировали в Лондоне свою собственную администрацию, признавались только как Французский комитет национального освобождения. Де Голля глубоко расстраивал его невысокий статус. Однако невозможно отрицать, что его положение соответствовал реальности, поскольку большинство французов во Франции и Французской колониальной империи признавали верховную власть Петена. Но не это препятствовало бри- 307 танцам и американцам признать де Голля. Соображения целесообразности склоняли их к тому, чтобы не бросать открытого вызова вишистской Франции. Мощный французский флот в 1942 году все еще находился в руках вишистского правительства. Когда союзники вы-саживались в Северной Африке в ноябре 1942 года (операция «Факел»), именно с властями Виши велись секретные переговоры о том, чтобы избежать враждебных действий со стороны размещенных там французских военных частей. Адмирал Дарлан, оказавшийся в то время в Алжире, решил поддержать американцев. Вскоре после этого он был убит. Де Голль рассматривался как своего рода помеха; однако, несмотря на интриги со стороны союзников, он сумел утвердить себя в роли руководителя «Свободной Франции». Рузвельт был особенно против того, чтобы связывать себя какими-либо обязательствами с де Голлем, который отвечал все большей настойчивостью в отстаивании своих прав и прав Франции. Несоответствие между реальным положением Франции и поведением де Голля в то время поражало Черчилля и Рузвельта как нечто нелепое. Но Черчилль, который обладал более развитым воображением, проницательностью и доброже-лательностью, предложил, после того как союзники высадились во Франции в июне 1944 года, чтобы администрация де Г олля была признана в качестве временного правительства Франции. Признание это, однако, откладывалось до октября 1944 года. То, как «англо-саксонские» державы обращались с де Голлем, оказало на него глубочайшее впечатление и мучило еще долгие годы потом. Восстановление статуса Франции как великой державы и ее независимость от англо-американского диктата в послевоенные годы стало для де Голля почти манией. Осенью 1944 года было уже очевидно, что война идет к концу. Но упорное немецкое сопротивление не позволяло надеяться на быструю победу. На Востоке немцы продолжали отчаянно драться. На Западе они даже были способны наносить временные поражения союзникам. В сентябре 1944 года Монтгомери предпринял смелую попытку при поддержке десантных парашютных дивизий форсировать под Арнхемом в нижнем течении Рейн, но немцы сумели остановить натиск. Союзные армии, тем не менее, медленно продвигались к Рейну по широкому фронту, который по своей протяженности к середине декабря практически охватывал всю германскую границу. Однако у немцев был в запасе еще один сюрприз. Немецкие дивизии при поддержке танков и тех сил, что еще оставались в люфтваффе 16 декабря 1944 начали наступление в Арденнах; прежде чем их остановили, немцы продвинулись на шестьдесят миль. Это стало последним германским наступлением на Западном фронте. 308 Поскольку крах гитлеровской Германии стал неизбежен, возникла настоятельная необходимость достижения соглашения с русскими о разделе территории, которые союзникам предстояло оккупировать, а также соглашения об определении послевоенных границ и разграничении сфер влияния. В октя6ре 1944 года Черчилль самолетом отправился в Москву. Русские армии к тому времени уже находились в Румынии и в Болгарии, а британские силы готовились вступить в Грецию. В Москве Черчилль предложил Сталину разделить сферы влияния на Балканах. Сталин с готовностью согласился. Но возникшее в результате соглашение оказалось не более чем клочком бумаги. Красная Армия овладеет всей Румынией, Болгарией и Венгрией на пути к Г ермании. Но Сталин предоставил Британии свободу действий в Греции, при условии, что в стране будет создано правительство, основанное на широком представительстве, включая коммунистов. Высадившимся в Греции британским войскам вскоре пришлось сражаться с партизанскими отрядами, организованными коммунистами Шаткий мир, установленный Британией силой, двумя годами позже, в 1947 году, был взорван гражданской войной. Несмотря на обещания Сталина уважать суверенитет и права на самоопределение всех наций в Центральной Европе и на Балканах, про себя он всегда рассуждал следующим образом, о свободном выборе народов следует позабыть, если он может привести к созданию антисоветских правительств. Только Югославия после войны сумела от стоять свою независимость от СССР Реальность же советской «свободы» была уже ясной еще до победы над Г ерманией Шел постепенный раздел Европы на территории, контролируемые Советами и Западом Надежда Рузвельта на достижение прочною взаимопонимания трех мировых держав — Британии, Советского Союза и Соединенных Штатов — подверглась жестоким испытаниям из-за действий Советов в 1944-1945 годах Он основывал свои надежды на создании нового международного объединения — Организации Объединенных Наций — под опекой и на основе договоренности между Британией, Советским Союзом и Соединенными Штатами. Но Сталин предъявил неразумные требования. Все шестнадцать советских республик должны были фигурировать среди членов-основателей Организации Объединенных Наций. Он также настаивал на том, чтобы шесть постоянных членов предполагаемого сове та Организации Объединенных Наций могли пользоваться правом эксклюзивного вето, иначе говоря, иметь право вето при обсуждении вопросов, к которым бы они имели непосредственное отношение Конференция в Думбартон Оксе, созванная для обсуждения вопросов 309 образования Организации Объединенных Наций, завершилась в октябре 1944 года без достижения соглашения по этим жизненно важным пунктам. Но непреклонность Сталина привела к более тесному сближению Великобритании с Соединенными Штатами. В то же время, в сентябре 1944 года, Черчилль и Рузвельт встретились в Квебеке, чтобы разработать совместную военную и политическую стратегию. Были составлены планы продвижения войск из Италии в Истрию (Югославию) и Австрию с тем, чтобы опередить советские войска. Соглашаясь оказать Британии экономическую помощь, Рузвельт продлил ленд-лиз до дня поражения Японии. Предполагалось, что Британия выйдет из войны экономически слабой и не сможет удержаться в качестве сверхдержавы наравне с Соединенными Штатами и Советским Союзом. Затем Британия и Соединенные Штаты договорились о сотрудничестве в области использования атомной энергии по военной и гражданской линиям и, что показательно, о недопущении Советского Союза к информации по этой проблеме. Другим вопросом первостепенной важности, обсуждавшимся в Квебеке, было будущее Г ермании. Советники Рузвельта подготовили как «мягкий» план заключения мира, так и план министра финансов Г енри Моргентау, который намеревался лишить Германию ее основных отраслей промышленности, понизить жизненный уровень немцев и превратить Г ерманию в сельскохозяйственную страну. Сначала Черчилль резко воспротивился такому «жесткому» варианту. Это стало бы явным повторением ошибки, допущенной в первую мировую войну. Благополучие Европы зависело от восстановления экономики Г ермании. Но взамен на уступки по вопросу продления американцами экономической помощи Британии он, в конце концов, согласился на «превращение Германии в страну в основном сельскохозяйственную по своему характеру». Какими мотивами руководствовался Рузвельт, защищая курс, который мог оказаться столь катастрофическим для восстановления всей Европы? Он говорил о необходимости наказать немецкий народ за его агрессивные войны, но более важным для него было добиться сотрудничества со Сталиным, заверив советского лидера, что западные союзники не станут пытаться воссоздать Г ерманию в качестве бастиона против России. Осенью 1944 года влияние Рузвельта очень сильно возросло в результате его переизбрания президентом. Он не стал бы вступать в мирные переговоры, не заручившись наверняка поддержкой общественного мнения, как это сделал Вильсон в 1919 году. В Ялте в феврале 1945 года Сталин, Рузвельт и Черчилль, наконец-то, снова встретились все вместе, в первый раз после Тегерана. С Рузвельтом и Черчиллем прибыло приблизительно 700 сопровождающих. Фотография трех лидеров перед царским дворцом в Ливадии подразумевает равное партнерство, которого, на самом деле, не существовало. Рузвельт сидит в центре, с левой стороны от него Сталин, с правой — Черчилль. Легко заметить, насколько изможден и болен Рузвельт, шокирующее превращение из того уверенного в своих силах президента, каким он выглядит на снимках, сделанных всего пятнадцатью месяцами раньше в Тегеране. Он торопился и хотел, чтобы конференция закончилась поскорее. Он телеграфировал Черчиллю, что она не должна продлиться больше пяти-шести дней. Черчилль отвечал: «Даже Всевышнему потребовалось семь дней». На деле она продолжалась восемь дней, с 4 по 11 февраля 1945 года. Рузвельт был решительно настроен договориться с советским лидером и смотрел на Черчилля как на большое препятствие к установлению доброго послевоенного партнерства между Западом и Сталиным. Перед полетом в Крым он неохотно согласился на встречу с Черчиллем на Мальте из-за опасения, что «Дядя Джо» может истолковать ее как англо-саксонский сговор против него. Будущее мира, как это виделось Рузвельту, основывалось на хорошем американо-советском взаимопонима-нии, основанном на доверии. Он считал «викторианский» империализм Черчилля и его антикоммунистические убеждения устаревшими для нового послевоенного мира. Черчилль же, наоборот, накануне поражения Германии остро чувствовал опасность, исходившую для Европы от властного и необычайно могучего русского мед ведя. Будущее представлялось ему не таким розовым, как Рузвельту, как и роль в новом мире Организации Объединенных Наций, на которую в деле сохранения мира и справедливости следовало полагаться не более, чем раньше на Лигу наций. Он старался нарушить те двусторонние отношения, которые Рузвельт стремился установить между Россией и Соединенными Штатами. Подобно Талейрану в Вене в 1814 году, Черчилль, сознавая сравнительную слабость Великобритании, попытался добиться участия в конференции другого европейского союзника, Франции. Де Голль не был приглашен и с тех пор отзывался о ялтинских договоренностях с досадой и винил в них «англо-саксов». Единственной уступкой, которую Черчиллю удалось отвоевать, добившись в этом поддержки Рузвельта, было Обеспечение участия Франция.в союзном Контрольном Совете по Германии, который должен был координировать управление потерпевшим поражение рейхом. Таким образом, Франция должна была получить свою собственную оккупационную зону и свой сектор Берлина. По вопросу о репарациях пришли к согласию, что у Советского Союза имеются особые претензии, но окончательное решение о размерах репараций должно было быть принято создаваемой специальной комиссией. На Ялтинской встрече многие важные вопросы не обсуждались и по ним не было достигнуто договоренностей. Действительно, вопрос о будущем Г ермании был отложен. Черчилль и Рузвельт отказались от идеи превращения Г ермании в «сельскую» страну. Вопрос о расчленении Г ермании тогда не решался. Вполне возможно, Сталин рассчитывал, что тяжелые лишения немцев усилят позиции коммунизма во всей Германии. Чтобы добиться реальных целей, он был готов раздавать обещания, которые могли показаться большими уступками. Он согласился изменить. позицию, СССР в отношении Организации Объединенных Наций, успешное создание которой было так дорого сердцу Рузвельта. Но Рузвельт неосмотрительно сказал ему, что американские войска будут выведены из Европы в течение двух лет. Сталин, следовательно, знал, что ему следует только подождать до 1947 года; тогда бы уже военная угроза ни с чьей стороны не смогла бы воспрепятствовать делать то, что ему казалось полезным для СССР. Дискуссии вокруг Польши заняли большую часть конференции и были самыми горячими. Проблема Черчиллю, Рузвельту и Сталину виделась по-разному. Сталин смотрел на границы, установленные в Европе после Версаля, совсем, другими глазами. Для Запада 1937 год был последним «нормальным» годом, когда политическая география Европы отражала мирные договоренности, достигнутые после первой мировой войны. После 1937 года Гитлер сначала шантажировал Запад, а затем из-менил карту Европы силой. Для России же международная несправедливость была допущена еще задолго до Гитлера— когда она проиграла войну в 1917 году. Соглашения, достигнутые в Версале, отражали унизительное признание силового превосходства Запада и, одновременно, слабость Советов. С точки зрения Сталина, у Советского Союза в период его «молодости» просто еще не было достаточно сил, чтобы утвердиться в «справедливых» границах. Потому ему пришлось и смириться с отделением прибалтийских провинций, которые стали независимыми государствами — Латвией, Литвой и Эстонией. Значительные территории были также отрезаны от бывшей Российской империи при создании польского государства, которое присоединило к себе значительную часть Украины и Белоруссии. Была также отторгнута и присоединена к Румынии Бессарабия. Границы 1918-1920-х годов, согласно Сталину, были навязаны России; они не были ни «справедливыми», ни согласованными. Воспользовавшись преимуществом, которое дала ему война Германии с Польшей, Великобританией и Францией в 1939-40-е годы, Сталин исправил допущенную в прошлом несправедливость, заключив в тот период сделку с Г итлером. К 1941 году, поглотив восточную Польшу, прибалтийские государства и Бeccaрaбию, Россия вышла в значительной степени на свои «исторические» рубежи. Сталин требовал, чтобы именно границы России 1941 года, а не границы 1921 или 1937, годов, были признаны международным сообществом; он был согласен пойти только на незначительные уступки, С замечательной последовательностью он отстаивал свою позицию по этому вопросу во время всех обсуждений и переговоров со своими западными союзниками с самых первых до последних месяцев войны. Чехи в 1943 году добились урегулирования проблемы границ и будущего правительства страны. Бенеш, глава лондонского правительства в изгнании, после мюнхенских событий не был расположен снова довериться поддержке Запада. Он не позволил развиваться конфронтации между чешскими коммунистами, руководимыми из Москвы, и находившимися в Лондоне чехами западной ориентации и согласился с советскими условиями и некоторыми территориальными потерями. Но по-ляки в Лондоне не хотели заключать мира с Москвой. Наоборот, отношения между польским правительством в изгнании и Москвой были едва ли не открыто враждебными и обострились с созданием в Люблине временного прокоммунистического правительства. Малые страны, протянувшиеся дугой от Балтики до Балкан вдоль российских границ, послужили, как считал Сталин, трамплином для агрессии Запада против Советского Союза. Он настаивал перед Рузвельтом и Черчиллем, что этим государствам нельзя снова позволить стать мостами, ведущими врагов в сердце России. Советская безопасность, подчеркивал он, будет зависеть от гарантий, что эти страны будут «дружественными» по отношению к Советскому Союзу. Но что, однако, означало «дружественные»? Для Сталина это означало, что они не могли оставаться капиталистическими, с антирусскими правительствами. Только преобразованные социальной революцией страны могли надолго превратиться в «дружественные». Западные лидеры отрицали связь между экономическим и социальным устройством соседей Советского Союза и его безопасностью. Они, в свою очередь, настаивали на свободных выборах, означавших, что соседям СССР будет позволено избрать тот тип правления и общества, который они пожелают. Вероятность сближения этих противоположных точек зрения была мала. По мнению Сталина, Запад не имел никакого права указывать, как осуществлять социальную и политическую перестройку в Польше, Чехо-словакии, Болгарии или Венгрии, во всяком случае, не в большей степени, чем он сам, какого характера должно 311 быть общественное и политическое устройство Франции, Италии, Бельгии и Нидерландов. Коммунистические партии в этих странах получили от Москвы инструкции конструктивно сотрудничать в коалициях, где преобладали не коммунисты. Он ожидал «quid pro quo». Запад же рассматривал этот вопрос просто с точки зрения демократии. Для польского правительства в Лондоне отношения с Советским Союзом стали отношениями вражды. Русские вторглись в Польшу в сентябре 1939 года и теперь осуществляли аннексию значительной части восточной Польши. Массовые захоронения польских офицеров, убитых русскими выстрелами в затылок, были обнаружены в 1943 году германскими оккупационными войсками в лесах под Катынью, чтобы было использовано в пропагандистских целях Г еббельсом. Это зверский акт вызвал конфликт в польско-советских отношениях. Во время второй мировой войны Польша была завоеванной страной, которая наряду с Россией пострадала больше всех. Неужели она еще к тому же должна была стать страной, которой предстояло пострадать вследствие победы? Великобритания и Соединенные Штаты в Ялте согласились, .признать, за небольшими отступлениями, линию Керзона в качестве восточной польской границы, отдавая, таким образом, треть довоенной польской территории Советскому Союзу. Это воспринималось польским правительством в Лондоне как предательство. Но Черчилль и Рузвельт поступили так, сделав драматический вывод, что у них нет реальной альтернативы. Красная Армия оккупировала Польшу, и ее нельзя было заставить уйти оттуда, иначе как вступив с ней в бой. Сталин, со своей стороны, был хорошо осведомлен о возмущении польского лондонского правительства, что представляло очевидную опасность для задуманного Сталиным польского урегулирования. Поляки традиционно были настроены антирусски. Они считали, что Россия мешает полякам утвердить свою свободу. Самые жаркие споры разгорелись относительно западных границ Польши. Сталин обещал коммунистическому правительству в Люблине, что граница будет проходить по Западной Нейсе (Ныса-Лужицка, левый приток Одры). Была достигнута договоренность, что Польша получит Померанию и большую часть восточной Пруссии, Черчилль и Рузвельт настаивали на границе по Восточной Нейсе, что позволило бы не отдать Польше вдобавок еще и всю Силезию. Вопрос был оставлен открытым для последующего решения. Этим территориям предназначалось быть только под «управлением» Польши до заключения окончательного мирного договора с Г ерманией. Несмотря на свои планы, Сталин подписал в Ялте Декларация освобожденной. Европе. В соответствии с ее положениями союзники должны были действовать в качестве доверенных попечителей, подтвердив принцип Атлантической Хартии — права всех народов выбрать для себя ту форму правления, какую они пожелают, — а также гарантировав восстановление суверенных прав и самоуправления тем народам, которые были насильственно лишены их странами-агрессорами. Предполагалось создание переходных правительств, представлявших все демократические элементы, за которыми должны были последовать правительства, созданные «посредством свободных выборов». Это внешне безукориз-ненное заявление о намерениях, в конечном счете, было двусмысленным, поскольку позволяло только «демократическим и антинацистским партиям» выставлять своих кандидатов. Советский Союз извращенно толковал это положение с целью обеспечения условий для формирования правительств, в которых главенствовали бы коммунисты. Черчилль и Рузвельт хотели бы более точных договоренностей относительно Польши, которые бы гарантировали, что люблинское правительство, раболеп-ствующее перед Москвой, будет заменено широкой коалицией, включающей и находящихся в изгнании польских лидеров. Английский и американский послы в Москве вместе с советским министром иностранных дел Вячеславом Молотовым должны были способствовать переговорам между соперничающими правительствами в Люблине и Лондоне. После образования объединенного временного правительства должны были состояться свободные выборы. Мнительный Сталин согласился на это ради сохранения единства союзников до окончательного поражения Г ермании. Поскольку Красная Армия занимала Польшу, все козыри были у него на руках, и он полагал, что в ялтинском соглашении достаточно лазеек, чтобы обеспечить в реальности советский контроль. Советский Союз считал, что в послевоенном мире независимая Польша стала бы, скорее всего, враждебным ему государством, поэтому будущее Польши было важнейшим вопросом. Ялтинская конференция только на бумаге лик-видировала трещины между Западом и Востоком. Одной из причин, почему Рузвельт был настроен примиренчески в переговорах со Сталиным, часто оставляя Черчилля в изоляции, было его стремление заручиться советский помощью против японских армий, раз-вернутых в Китае и на самих Японских островах. Будущее атомной бомбы было еще под сомнением. Рузвельт ничего не сказал Сталину о достигнутом прогрессе в деле создания этого нового оружия. В действительности же через агентуру Сталин был об этом хорошо информирован. Но в феврале 1945 года еще представлялось, что поражение Японии потребует серии ожесточенных боев, завершением которых станет вторжение на Японские 312 острова, которые японцы станут защищать с фанатизмом. Сталин в Ялте согласился на вступление Советского Союза в войну на Тихом океане через два или три месяца после поражения Германии, но он назначил за эту цену. Ставкой была жизнь американских солдат, поэтому Рузвельт не позволил себе поддаться антисоветским чувствам. Сталин потребовал, чтобы Япония оставила Южный Сахалин и Курильские острова, а Китай предоставил Советам право пользования портом Дайрен и Маньчжурской железной дорогой. Советскому Союзу должны были вернуться прежние права, которыми царская Россия пользовалась до 1904 года. С китайцами советоваться не стали, хотя в одной из частей этого секретного соглашения указывалось, что должно быть получено согласие Чан. Кайши; однако в другом параграфе совершенно непоследовательно говорилось: «Главы трех Великих Держав достигли соглашения, что эти требования Советского Союза будут безоговорочно выполнены после поражения Японии». Сталин обещал поддержать усилия, направленные на достижение сотрудничества между китайскими националистами и коммунистами. Для него выгода заключалась в том, что так можно было избежать опасности, что гораздо более многочисленные националисты просто сметут ком-мунистов, когда война с Японией будет окончена. Рузвельт согласился на главенствующую роль СССР в Маньчжурии, полагая, что поступил наилучшим образом, укрепив тем самым послевоенные позиции слабого Китая и сократив риск гражданской войны. В реальности последствия его дипломатии оказались другими, и Гарри Трумэн, его преемник, не был рад объявлению в последнюю минуту Советским Союзом войны Японии. Рузвельт публично говорил о конференции в Ялте как о триумфе, благодаря которому на смену старым союзам и разделу сфер влияния придет новая организация — Объединенные Нации. Но в частных беседах он высказывал большие сомнения относительно того, выполнит ли Сталин обещанное. Но войну против Японии еще только предстояло выиграть, и в 1945 году он не желал никакой конфронтации с Советским Союзом в Восточной или Центральной Европе. Рузвельт считал, что сотрудничество с СССР возможно, но соглашался с Черчиллем, что на переговорах со Сталиным обязательно надо проявлять твердость. Однако Рузвельт не видел возможности установления прочного мира, не заставив работать механизм сосуществования. Лучше было демонстрировать уверенность, нежели дурные предчувствия. Совесть Черчилля была омрачена ялтинским решением, согласно которому Польша, мужественный союзник Британии в годы войны, еще раз подверглась разделу. Это напоминало попытки былого умиротворения в Мюнхене Чехословакии, в Палате общин царило недовольство, и громкий хор голосов раздавался против соглашения в Ялте. То, что произошло с Польшей, потенциально могло причинить Черчиллю политический вред. В ту весну 1945 года, когда до поражения Германии оставалось совсем недолго, его терзали опасения, что Британия остается один на один с Советами, поскольку американцы уйдут, чтобы сконцентрировать силы на Тихом океане, а остальная часть Западной Европы будет обессилена. В Ялте он был не в состоянии влиять на ход переговоров как третий равный партнер, так как Рузвельт и Сталин часто вели переговоры вдвоем. Советы дали тайное согласие помочь разгромить Японию, а поэтому было соблазнительным, особенно для американцев, умиротворить Советский Союз в Европе. В зоне военных действий генерал Эйзенхауэр также, казалось, доверял русским и был более склонен согласовывать военную стратегию с советскими военачальниками, чем стараться занять как можно больше немецкой территории и продвигаться быстрей к Берлину, как призывал к этому Черчилль в марте 1945 года. Между тем, Сталин обвинял Запад в том, что он в тайне способствует свертыванию сопротивления германских армий на Западном фронте, в то время как по всему Восточному фронту они продолжали отчаянно сра-жаться с русскими. Отчасти это и в самом деле было правдой. На Западе германские военные силы разваливались, многие солдаты дезертировали. Большие и малые города капитулировали перед англо-американскими войсками, отказываясь подчиняться бессмысленному приказу Г итлера сражаться до последнего, а германское верховное командование хотело бы добиться сепаратной капитуляции перед Западом. Но эти предложения были отвергнуты. Черчилль засыпал Рузвельта телеграммами с предостережениями. Он требовал твердой позиции, чтобы заставить Сталина придерживаться принятых в Ялте обязательств. В Ялте, телеграфировал он Рузвельту, они поддержали Россию по вопросу о ее западных границах. «Польша утратила свою границу. Неужели теперь ей предстоит потерять еще и свободу?» — риторически спрашивал Черчилль. Для Рузвельта вопрос о Польше имел также внутриполитическое значение: в Америке проживало 6 млн лиц польского происхождения. Но в то же самое время он старался добиться сотрудничества СССР в деле создания Организации Объединенных Наций. Потому Рузвельт был склонен к более примирительной тактике, чтобы избежать отчуждения в отношениях со Сталиным, дабы не подвергать опасности свой план создания нового мирового порядка. Кроме того, он хотел быть уверенным в том, что СССР поможет Америке в войне против Японии. 313 Оккупационные зоны в Германии и Австрии 12 апреля 1945 года с Рузвельтом случился удар, после которого он вскоре скончался. В свое время, все острее чувствуя, насколько это необходимо, он дал отпор угрозе, которая исходила от тоталитарных государств. Он понимал, что опасности подверглись демократия и свобода во всем мире. Его «карантинная» речь в 1937 году стала важной вехой в процессе осознания приоритета мировых проблем по отношению к внутренним проблемам страны. Работая в обстановке захлестнувших страну изоляционистских настроений, Рузвельт обеспечил необходимое, хотя подчас и небезошибочное, руководство, благодаря которому американский народ осознал свою роль как супердержавы, что возложило на него тяжелую ношу. В разработке своих планов послевоенного устройства он добивался советско-американского взаимопонимания и создания действенной Организации Объединенных Наций. Он очень надеялся, что Китай достигнет единства и стабильности. В Западной Европе он был готов для обеспечения демократических принципов предоставить американскую поддержку из-гнавшим нацистов странам, а также Великобритании. Но он не испытывал никаких иллюзий, что уже добился желаемого. Действия сталинской России вызывали у него озабоченность, но при этом он не оставлял надежды на лучшее будущее. Вклад Рузвельта в переориентации внешнеполитического курса Америки является крайне важным. Известие о его смерти было по-трясением для всего мира. Полусумасшедший Гитлер, заживо погребенный в своем берлинском бункере, увидел в его смерти чудо, которое могло спасти рейх от поражения. К тому времени на западном и восточном фронтах наступательный порыв войск союзников был нацелен в самое сердце Германии. В марте 1945 года американская и британская армии форсировали Рейн. В течение апреля они продвинулись далеко за пределы согласованных в Ялте демаркационных зон. Существовали сильные подозрения в отношении намерений русских, и Черчилль считал, что англо-американские войска должны покинуть занятые территории только тогда, когда русские выполнят свои обязательства. Было достигнуто соглашение, что Берлин, находившийся в глубине русской оккупационной зоны, тем не менее будет занят Соединенными Штатами, Великобританией, Советским Союзом, а также Францией. Но в руководстве западных союзников многие задавали вопрос, станут ли Советы, после того как они возьмут Берлин, соблюдать принятые обязательства? Финальное советское наступление началось в январе 1945 года. Гитлер приказал сопротивляться до последнего на всех фронтах и прибег к тактике «выжженной земли». Если Германия не смогла одержать победы, решил он, то значит немецкий народ оказался недостойным 314 идеалов арийской расы. Таким образом, он обрекал Германию на бессмысленное уничтожение. Вместе с Г еббельсом и Борманом в своей подземной ставке в Берлине он издавал целые потоки приказов. Но его приказы более не выполнялись беспрекословно. Министр вооружений Альберт Шпеер попытался предотвратить полное разрушение немецкой промышленности. Он думал не о Г итлере и поражении, а о будущем восстановлении экономики страны. Г иммлер попытался спасти свою шкуру с помощью переговоров об окончании войны. Геринг, который находился в южной Германии, вообразил себя преемником Гитлера, но взбешенный Гитлер отдал приказ об аресте фельдмаршала. Конец рейха был отмечен интригами, разрушениями, кровопролитием и нелепым фарсом. Под конец жизни Гитлер женился на своей любовнице, и 30 апреля 1945 года они оба совершили самоубийство. Геббельс с женой убили всех своих детей и себя. 2 мая Берлин капитулировал перед советскими войсками. Несмотря на быстрый развал Германии, адмирал Карл Де-.гац, назначенный Гитлером новым вождем рейха, принял на себя обязанности главы государства с соблюдением всех формальностей. Он даже сформировал новое «правительство». Оно просуществовало всего лишь несколько дней. 8 мая Г ермания безоговорочно капитулировала. Великобритания и Соединенные Штаты противостояли Советскому Союзу среди руин континентальной Европы. Так началась новая эра международной жизни. Внезапная смерть Рузвельта была сильнейшим ударом для Черчилля. В то время как влияние премьер-министра на ход будущего мирного устройства уменьшилось, его особые отношения с Рузвельтом, старая дружба и воспоминания о верности в прошлом еще многое значили. И будет ли новый неопытный президент прислушиваться к советам Черчилля, когда тот станет направлять свои предостережения относительно России Трумэну? Черчилль послал Трумэну телеграмму, в которой выражал свое дурное предчувствие, что «на их фронте затягивается железный занавес»; в первый раз он использовал это выражение, позднее ставшее знаменитым, будучи произнесенным во время публичного выступления Черчилля в Фултоне в марте 1946 года. Он хотел, чтобы Трумэн прибыл в Лондон, для обсуждения с ним последующего обмена мнениями со Сталиным во время новой конференции. Трумэн отверг это предложение по той причине, что встреча могла стать для Сталина признаком сговора англо-американцев. В дальнейшем Черчилль побуждал Трумэна отложить выполнение соглашений, достигнутых относительно оккупационных зон в Германии, и не отводить западные войска с территорий, которые были обозначены как советская зона оккупации. Он хотел начать торг и, как минимум, принудить русских оставить Берлин. Но Трумэн был самостоятельным человеком. Он, мягко выражаясь, не испытывал никакой любви к русским, однако был решительно настроен уважать предыдущие соглашения, чтобы заставить и Сталина держаться принятых обязательств. Если бы Черчилль настоял на своем, холодная война началась бы еще раньше, еще большая часть Г ермании оказалась бы вне советской сферы, а Запад не запутался бы в Берлине; не исключено, что Сталину пришлось бы пойти на уступки в Центральной Европе. Но основная трудность в осуществлении этого плана состояла в том, что, став в оппозицию к русским на столь раннем этапе, необходимо было преодолеть общественное мнение на Западе, весьма положительно воспринимавшее Красную Армию, поскольку она сыграла главную роль в разгроме вермахта. Трумэн не только не старался координировать политику с Черчиллем, но, напротив, искал непосредственного советско-американского контакта по вопросам, не обговоренным в Ялте. С этой целью в мае 1945 года он послал в Москву Гарри Гопкинса. Черчилль был шокирован этим шагом, оставлявшим Великобританию «на улице в мороз». Он спешил добиться реализации соглашений с Советским Союзом, касающихся границ и сфер влияния до того, как будут демобилизованы британская и американская армии на континенте, из-за опасения, что если такие соглашения вовремя не претворить в жизнь, русские смогут делать все, что пожелают. Трумэн же и его советники больше были заняты заботой о создании Организации Объединенных Наций как института, который смог бы гарантировать мир и решать все будущие мировые проблемы. 25 апреля 1945 года в Сан-Франциско была созвана конференция для обсуждения Хартии Организации Объединенных Наций. Американцы опасались, что ООН станет мертворожденной организацией, если не будет достигнуто сотрудничество с русскими. Вопрос о том, как будет действовать право вето в Совете Безопасности, не был окончательно согласован в Ялте, и то, что Молотов добивался расширения применения права вето, создавало трудности. Общим мнением было, что пять постоянных членов — Соединенные Штаты, Советский Союз, Великобритания, Франция и Китай — могут накладывать вето на любую акцию; дебаты шли о том, можно ли также накладывать вето на обсуждение, проверку или рекомендации по вопросам, представленным на Совет Безопасности. Советская сторона полагала, что любой из постоянных членов СБ должен иметь полномочия воспрепятствовать дебатам по любому вопросу даже без его рассмотрения. Позиция русских была понятна, по- Страницы 315-316 в книге отсутствуют. 317 осуществляться «упорядоченным и гуманным образом», Запад всего лишь выразил этим не более чем благое пожелание, причем уже после свершившегося факта. В Потсдаме выявилась настоятельная необходимость достигнуть соглашения относительно будущего его Г ермании. Мысль о разделе Г ермании на несколько государств была, в конечном счете, отклонена. Но принципы, на которых основывался контроль над Г ерманией, с самого начала были противоречивы: союзники обещали обращаться с Германией как с единым целым и в то же время поделили ее на оккупационные зоны. Предполагалось, что Союзный Контрольный совет будет осуществлять надзор над Германией как над единым целым, но каждый из главнокомандующих в своей зоне располагал всей полнотой власти. План учредить под руководством Контрольного совета «центральные гер-манские административные департаменты, возглавляемые Государственным секретарями... в области финансов, транспорта, связи, внешней торговли и промышленности», оказался неосуществимым, поскольку каждая оккупационная зона подпадала под отдельный контроль одного из четырех союзников. Предполагалось, что «в настоящее время» не будет создаваться центрального немецкого правительства, но поощрялись местное самоуправление и демократические партии. С одной стороны, союзники согласились, что во время оккупации с «германской экономикой следует обращаться как с единой экономической системой», но с другой стороны, каждая из оккупационных властей сама решала вопрос о репарациях в своей зоне. На практике непосредственным следствием всех этих решений стала тенденция к расколу Германии на четыре отдельные зоны. Четырьмя годами позже три западные зоны воссоединятся, чтобы создать единое де-мократическое западное правительство, а советской Восточной зоне будет навязан коммунистический режим. В некоторых сферах, однако, были приняты согласованные решения: суд над военными преступниками, унич-тожение нацистской идеологии, полное разоружение Германии и контроль над теми отраслями промышленности, которые могли быть использованы в военных целях. Но, следуя этим принципам, и Запад, и русские шли на компромиссы. Немецкие ученые были слишком ценной «военной добычей», чтобы наказывать их как нацистских военных преступников. Ученые-ракетчики, которые усовершенствовали Фау-1 и Фау-2 в Пенемюнде, когда их захватили американцы, несмотря на свое прошлое, были подкуплены, чтобы передать свои «ноу-хау» Западу. Многие из тех, кого следовало предать суду за военные преступления, вместо этого процветали на Западе и работали на Соединенные Штаты в области космической техники. Другие ученые-ракетчики были захвачены русскими и помогали в разработке советских ракет. Во времена холодной войны бывшие нацисты с опытом работы в военной разведке рекрутировались обеими сторонами. Бывшие офицеры вермахта служили одновременно и в армиях НАТО и Варшавского договора. Только недавно приподнялась завеса над некоторыми темными сторонами происходившего после победы над Германией. Австрия была снова отделена от Германии и счастливо избежала репараций. Австрийские охранники в концентрационных лагерях вели себя с неменьшей жестокостью, служа в войсках СС, чем их германские това-рищи. Нельзя также увидеть какое-либо различие между германскими и австрийскими военнослужащими вермахта. Австрии было позволено создать свое центральное правительство, но она была оккупирована так же, как и Германия, и поделена на четыре зоны: американскую, британскую, французскую и советскую. Вена находилась под совместным управлением. Потсдамская конференция учредила Совет министров иностранных дел, который, как ожидалось, обычно будет собираться в Лондоне. Его основной задачей была подготовка мирных договоров с Италией, Румыни-ей, Болгарией, Венгрией и Финляндией. Мирное урегулирование с Г ерманией также упоминалось, но в 194,5 году это казалось отдаленной перспективой, поскольку сначала требовалось с согласия союзников создание германского правительства. За восемнадцать месяцев своего существования и после едких дебатов в Совете были согласованы мирные договоры со всеми этими государствами, за исключением Германии. Потсдам обозначил начало конца надеждам, что союз времен войны надолго переживет поражение Г ермании, Италии, Японии м их младших союзников по «оси» и, как надеялся Рузвельт, будет стоять на страже мира. Этот союз одержал победу над самой мощной и варварской угрозой для России и западных демократий в период новейшей истории. 1945 год стал переломным в мировой истории. С этого момента Запад снова стал воспринимать Советский Союз как своего наиболее опасного врага. Но этот перелом, исторический водораздел, не может затушевать того факта, что весь цивилизованный мир обязан спасением Советскому Союзу, Китаю, Великобритании, Соединенным Штатам — великим державам, которые вместе одержали великую победу. Никто не ожидал, что японцы будут вынуждены капитулировать через три месяца после победы союзников в Европе. В жестоких боях военно-морской флот США, морская пехота и армейские части под командованием адмирала Нимица вытесняли японцев с опорных пунктов, расположенных на тропических островах. К Европа после 1945 года 319 лету 1943 года японцы были вынуждены перейти только к обороне. Годом позже американцы уже приближались к Японии, захватив острова Сайпан, Тиниан и Гуам. Тем временем японское наступление из Бирмы на Индию было остановлено войсками Великобритании и доминионов. В октябре 1944 генерал Макартур начал атаку на Филиппины. Здесь произошло последнее крупное морское сражение второй мировой войны — сражение в заливе Лейте, японский флот планировал контрудар, чтобы перерезать линию снабжения Макартура, а затем уничтожить его армию. После поражения японского флота в Лейте Соединенные Штаты господствовали на море даже во внутренних водах Японии. В центральном районе Тихого океана Нимиц продвинулся от Сайпана к острову Иводзима, а затем, в ходе ожесточенных боев, продолжавшихся с апреля по июнь 1945 года, атаковал и захватил Окинаву, остров архипелага Рюкю, всего лишь в 500 милях от Японии. Японские города систематически превращались в груды щебня в результате постоянных авианалетов. В Юго-Восточной Азии адмирал лорд Луис Маунтбеттен командовал союзными войсками, которые в период между декабрем 1944 года и маем 1945 года отбили Бирму у японцев. Но как бы искусно не велась эта кампания, она имела второстепенно значение в войне. Американцы на Тихом океане метили в самое сердце Японской империи. В 1944 году японские армейские и флотские высшие офицеры уже осознали, что война не может быть выиграна. Но даже еще в мае 1945 года они надеялись, что фанатичная защита Окинавы, как и жестокая оборона повсюду, удержит союзников от вторжения на сами Японские острова, где бы союзникам впервые пришлось сразиться с крупными сухопутными японскими армиями. Не лучше ли было союзникам, вместо того чтобы жертвовать десятками тысяч жизней, предложить разумные условия мира? Выступавшие за немедленный мир советники императора были недостаточно сильны, чтобы открыто противостоять руководству армии и флота. Однако необходимые для ведения войны ресурсы, особенно нефть, быстро истощались, а стратегическое положение Японии также быстро ухудшалось. К июлю 1945 года даже военные признали, что стоит прозондировать, какие условия мира могут выдвинуть союзники. Были обращения к Советскому Союзу выступить в качестве посредника. Русские в резкой форме отказались помочь Японии начать переговоры о мире. Поскольку в качестве приза в Ялте была обещана Маньчжурия, у Сталина были причины желать, чтобы война продлилась достаточно долго. Это позволило бы Красной Армии продвинуться в глубь Маньчжурии. Тем не менее, Сталин все же проинформировал Черчилля о японском зондаже во время их встречи с Трумэном на Потсдамской конференции в июле 1945 года и призвал, чтобы союзники настаивали на «безоговорочной» капитуляции. Но Черчилль оказывал на Трумэна давление с тем, чтобы тот проявил умеренность с целью сохранить жизни американских и британских солдат. Развязка наступила, когда 26 июля Трумэн и Черчилль представили Японии «ультиматум», в котором излагались основные условия заключения мира. Они требовали «безоговорочной капитуляции» японских вооруженных сил. Необходимо было устранить влияние военных и всех тех, кто толкал Японию на путь агрессии. Следовало наказать военных преступников и выплатить репарации. Япония должна была отказаться от всех своих завоеваний. И последнее — Японию предполагалось оккупировать. Но союзники обещали Японии надежду на будущее: «В наши намерения не входит поработить японцев как расу или уничтожить их как нацию...» Японская промышленность будет сохранена, ее солдатам позволено вернуться домой, при оккупационном режиме будут установлены демократия и справедливость. Когда новое государственное устройство твердо укоренится в Японии и свободно избранное правительство сможет взять на себя ответственность, оккупационные войска будут уведены. Короче, имперская Япония со своим божественным импе-ратором будет преобразована в демократическое государство западного типа. Что оставалось неясным, а для японцев это имело важнейшее значение, так это, позволят ли императору остаться на троне. Японский восьмидесятилетний премьер-министр, адмирал Судзуки ответил на ультиматум ни к чему не обязывающим заявлением. Он старался выиграть время перед лицом мощной военной оппозиции; неправильный перевод, однако, заставил его ответ звучать как презрительный. Но действительно ли было уж так необходимо сбрасывать атомную бомбу, и не следовало ли подождать несколько дней, дав возможность победить партии мира? Факты говорят, что только после Хиросимы— осознав, какие страшные разрушения могут быть нанесены подобными бомбами, — император Хирохито окончательно пришел к заключению, что он не может далее просто соглашаться с решениями своих руководящих министров и военных и что он должен одержать верх над военными, которые намерены были продолжать войну. По иронии, именно этот последний акт императорской божественной власти, которая вскоре будет ликвидирована, спас огромное число американских и японских жизней. Президент Трумэн, следовательно, был прав, полагая, что только потрясение, вызванное атомной бомбой, может принудить Японию к немедленной капитуляции. 320 6 августа 1945 года американский самолет сбросил бомбу на японский город, еще не затронутый войной. Слово «Хиросима» с тех пор стало синонимом атомного Холокоста, который отныне стал главной угрозой миру. Немедленно пришло осознание того, что изменилась сама природа войны. Ученые использовали внутренние силы природы для создания оружия, которое ранее было невообразимо. Тем людям, которые в одно мгновение обратились в пар, возможно, повезло больше многих других; 66000 мужчин, женщин и детей погибли немедленно или же скончались вскоре после бомбового удара. Еще 69000 человек ужасно пострадали — обнаружилось, что они болеют неизвестной ранее «лучевой» болезнью, вызванной радиацией, и позднее многие умерли в агонии. Пострадали даже еще не появившиеся на свет поколения, изуродованные патологической мутацией генов. Страдания длились десятилетиями. Четыре квадратных мили города были полностью разрушены в тот ужасный день. Тремя днями позже Нагасаки стал вторым и, к счастью, последним городом, испытавшим на себе атомную атаку. Но это не был конец, за этим последовало создание еще более разрушительного ядерного оружия уничтожения. Одна только бомба, сброшенная на Хиросиму, обладала взрывной силой 20 000 тонн тринитротолуола. Позднее, в 1950-е годы, была испытана водородная бомба, мощностью в 250 раз превосходившая бомбу Хиросимы. Не существовало и не существует эффективной системы защиты от ракетной атаки, разрушительная мощь которой может уничтожить цивилизованную жизнь на целом континенте. Японцы были первой и, если миру предстоит выжить, последней жертвой. После ужасов Хиросимы не смолкают споры, можно ли вообще пользоваться оружием, в массе и без разбора уничтожающим человеческие жизни. Выдвигался аргумент, что главной причиной той бомбардировки было стремление предупредить Советский Союз о новой непобедимой мощи Соединенных Штатов. Несомненно, обладание атомной бомбой позволило Соединенным Штатам почувствовать себя настолько в безопас-ности, что они решили провести демобилизацию даже перед лицом количественного превосходства советских вооруженных сил. Но бомба была бы сброшена, даже если бы Советского Союза не существовало. Зат-раты средств на создание двух атомных бомб, готовых для использования в 1945 году, были огромны. Полагали, что их использование окажется решающим для окончания войны и, таким образом, спасет сотни тысяч жизней союзников. Десанты на Окинаве и Иводзиме по сравнению с жестокостью боев в случае высадки на Японских островах показались бы просто пикником. Убийство враждебного гражданского населения с целью сократить сроки войны рассматривалось как нечто вполне оправданное после стольких смертей и разрушений. Никто не задумывался сопоставлять потери гражданского населения — мужчин, женщин, детей — с потерями среди союзных войск. Это доказывают опустошительные налеты на немецкие и японские города с применением обычных бомбардировочных средств. Потери среди гражданского населения в Токио и Дрездене были больше, чем в Хиросиме и Нагасаки, и, казалось, не должно было появиться никаких моральных угрызений по поводу того, одна бомба была сброшена или 5 000. Вот почему у Трумэна не было колебаний. Объявление Советским Союзом войны 8 августа и вторжение его армии в Китай стали для Японии новыми катастрофами, но не определяющим фактором в принятии Токио правильного решения. Послания, отправленные союзниками и полученные в Токио 13 августа 1945 года, в которых говорилось, что император не будет устранен с трона, сыграли более важную роль в сделанном Японией выборе. 14 августа 1945 года император выступил по радио с заявлением о капитуляции. Он обратился к японскому народу по радио в первый раз и сказал, что необходимо вынести невыносимое. Вторая мировая война закончилась.