2.1. Политическая история и страноведение Англии
Один из важнейших каналов интеллектуального трансфера - издание переводной научной и научно-популярной литературы. Переводчики и издатели переводов научных трудов зарубежных ученых в России в XIX - начале ХХ в.
стали эффективными медиаторами этого процесса. Переводы на русский язык трудов крупнейших европейских историков, политологов, юристов, социологов, экономистов и специалистов в других областях знаний стали важным и естественным ответом на общественную потребность в изучении европейского опыта и британского в особенности. В то же время опыт складывания государственности и организации общественной жизни Англии извлекался не только из британской научной литературы, но не в меньшей степени из трудов, представлявших немецкую, французскую и иные научные школы, из поездок с научными целями, личных наблюдений и исследований. М. М. Ковалевский в обстоятельной статье «Начало русско-английского сближения» заметил в связи с этим: «Даже при знании английского языка русские подготовляющиеся профессора предпочитают знакомиться с английскими порядками не в Англии, а во Франции и Германии. К тому, разумеется, можно найти ряд причин, хотя бы ту, что преподавание права производится в Англии не столько в университетах, сколько в адвокатских школах и носит в них характер скорее разбора спорных случаев и усвоения классических решений, чем систематической передачи основных начал»1. Отсюда вытекает оправданность исследовательского подхода: видение Англии в России не только через английские, но и через французские, немецкие, другие научные труды. Так, в течение нескольких десятилетий незаменимой в России в изучении политического строя Англии оставалась изданная в 1806 г. книга швейцарского публициста и адвоката Жана Луи де Лолма «Конституция Англии, или состояние английского правления, сравненного с республиканскою формою и с другими европейскими монархиями»[1282] [1283], переведенная по высочайшему повелению Александра I.В журналах «Вестник Европы», «Русский вестник», «Отечественные записки», «Современник», «Русская мысль», «Мир Божий» (и его преемник
«Современный мир»), «Жизнь», «Русское богатство» появлялись не только статьи российских, но и публикации зарубежных журналистов и ученых. Например, «Русский вестник» в 1856 г. напечатал работу Ф. Гизо, посвященную Роберту Пилю1. В том же году в переводе А. П. Пыпина под руководством Н. Г. Чернышевского начинают публиковаться в «Современнике» «Рассказы из истории Англии» Т. Б. Маколея, ценные показом борьбы парламента со Стюартами за упрочение свобод и конституционного строя. «Отечественные записки» предоставили свои страницы работам Т. Б. Маколея об Уильяме Питте и его отце Уильяме Питте - лорде Чатэме[1284] [1285]. В «Русском вестнике» был помещен исторический очерк Р. Гнейста об английских представительных учреж- дениях[1286]. Тогда его восторженно приняла читающая аудитория. Лишь спустя время, когда русскому читателю стали известны труды других исследователей - У. Беджгота, А. Дайси, В. Энсона, В. Стебса - ореол Гнейста померк, но об этом позже. «Вестник Европы» с 1881 г. за подписью «О. R. G.» помещал корреспонденции из Лондона английского писателя Джорджа Роберта Гиссинга (1857-1903)[1287]. Журнал «Образование» в нескольких номерах 1897 и 1898 г. поместил большую публикацию Чарльза Тернера об английских писателях XIX в.[1288]
«Русское обозрение» весь 1890 г. и по июль 1891 г. публиковало «Письма из Лондона» известного британского журналиста Уильяма Томаса Стеда[1289]. «Русское богатство» на протяжении 1895 г. помещало «Письма из Англии» за подписью «Ау.»; принадлежали они дочери К. Маркса Элеоноре Эвелинг[1290]. Начиная с первого выпуска 1897 г. и на протяжении 20 лет, вплоть до прекращения издания в 1917 г., «Журнал министерства юстиции» практически из номера в номер публиковал «Письма из Англии» английского адвоката Аллена Мида Сесиля, представлявшие собой сообщения о текущей законодательной деятельности британского парламента и судебной практики Англии1.
Его корреспонденции многие годы были ценнейшим источником информации о ходе законодательного процесса в старейшем европейском парламенте для российских правоведов и общественных деятелей, особенно после появления в стране в 1906 г. собственного парламента - Государственной Думы.Журналы «Исторический вестник», «Вестник Европы», «Русский Вестник», «Русская мысль», «Мир Божий» / «Современный мир», «Жизнь», «Русское богатство» во множестве публиковали рецензии на опубликованные в России зарубежные книги. Получил продолжение возникший еще в конце 1850-х гг. уникальный опыт краткого изложения содержания книг, еще не переведенных на русский язык. «Атеней» в 1858 г. в изложении С. М. Соловьева поместил фрагмент «Англия в XVI веке» только что вышедшей книги «История Англии» известного историка Дж. А. Фруда2. «Исторический вестник» под общим названием «Из английской исторической литературы о России» опубликовал в изложении А. Н. Молчанова вышедшие в Англии мемуары британского генерала и посла Великобритании в Швеции лорда Блумфельда о его пребывании летом 1825 г. в России в качестве гостя Александра I, а также воспоминания секретаря королевского совета Великобритании Карла Гревиля, связанные с предысторией Крымской войны3. Тот же «Исторический вестник» опубликовал главы «Чартизм» и «О’Коннель и ирландское движение» из вышедшей в Лондоне работы Мак-Карти «История нашего времени от вступления на престол королевы Виктории до Берлинского конгресса»4.
И это не были единичные случаи. А. Г. Аммон на страницах «Юридического вестника» поместил изложение книги английского исследователя древнего права Г. С. Мэна «Народное правительство»5. Когда в 1905 г. профессор из Оксфорда А. Дайси издал книгу «Закон и общественное мнение в Англии», С. И. Рапопорт составил пространное, на 12 журнальных страницах, изложение этого труда, а «Мир Божий» в том же году его опубликовал6. Н. Х. Бунге [1291] [1292] [1293] [1294] [1295] [1296] отдельным изданием изложил сочинение Лоренца Штейна «Государство и народное образование начальное и профессиональное, т.
е. ученое, реальное и художественное, в Германии, Англии и Франции»1. Ту же работу проделал В. Ф. Дерюжинский в отношении 1212-страничной книги Г. Джефсона «Платформа, ее возникновение и развитие: История публичных митингов в Англии», опубликовав в «Вестнике Европы» статью «Публичные митинги в Англии»[1297] [1298].На российском книжном рынке появляются переводные труды по истории Англии - обобщающие и по отдельным периодам и проблемам, например, «Сокращенная история Англии» Оливера Голдсмита (ок. 1730-1774). В ней изложение истории страны завершается 1760 г. - кончиной короля Георга II, а не Георга III, как было указано на обложке. Первоначальное намерение переводчика присоединить к книге «заимствованную из других писателей историю о Георге III» не было осуществлено[1299].
Поначалу трудов по истории Англии было сравнительно мало, выходили они с большими перерывами. Одними из первых переведенных на русский язык были работы крупнейших представителей французской либеральноромантической историографии О. Тьерри и Ф. Гизо. В 1858 г. в России появилась трехтомная книга Огюстена Тьерри (1795-1856) «Завоевание Англии норманнами»[1300], впоследствии переиздававшаяся[1301], в том числе в сокращенном виде[1302]. В основе концепции О. Тьерри лежит представление о том, что вся история Англии (а также и Франции) представляет собой борьбу двух противостоящих друг другу общественных образований. Под последними подразумеваются последовательно трансформирующиеся друг в друга расы, нации- этносы, классы. Применительно к Англии речь идет об англосаксах и норманнах. По Тьерри, разгром в 1066 г. норманнами англосаксов привел к смешению участвовавших в интеграционном процессе рас и формированию на этой основе новых этносов - наций. При этом неизбежно возникновение и развитие конфликтов между указанными, по терминологии О. Тьерри, расами.
Расовые конфликты сохраняются в рамках формирующихся этносов - наций, а затем, когда в рамках сформировавшихся наций потомки победителей и побежденных образовали дворянство и третье сословие, перерождаются в классовые антагонизмы.Идею о классовой борьбе между потомками победителей и побежденных, между феодальной аристократией и третьим сословием О. Тьерри возвел в ранг закона исторического развития Европы. В предисловии к «Истории завоевания Англии норманнами» он пишет: «Высшие и низшие классы, враждебно противостоявшие друг другу или борющиеся за определенные идеи и формы правительства в настоящее время, являются в ряде стран не чем иным, как народами завоевателями и народами, порабощенными в предшествующую эпоху. Таким образом, меч завоевания, обновивший лицо Европы и определивший размещение ее обитателей, наложил свою старинную печать на каждую нацию, созданную смешением нескольких рас. Раса завоевателей осталась привилегированным классом, как только она перестала быть отдельной нацией. Она образовала воинственное дворянство, праздное и беспокойное, которое постепенно пополнялось из низших слоев и господствовало над мирной массой трудящихся, пока длилась военная организация власти, вышедшая из завоевания. Побежденная раса, лишенная собственности на землю, власти и свободы, существующая не войной, а трудом, проживающая не в укрепленных замках, а в городах, образовала нечто вроде особого общества рядом с военной ассоциацией завоевателей этот класс все поднимался по мере того как ослабевала феодальная организация дворянства, то есть потомков древних завоевателей»1.
Идея классовой борьбы как движущей силы исторического процесса давала ключ к пониманию истории Европы. Вместе с тем, по О. Тьерри, ход истории приводит к постепенному преодолению первоначального конфликта между потомками победителей и побежденных - дворянством и третьим сословием: Английская и Французская революции XVII и ХУШ вв. были окончательным «реваншем» побежденных.
Одновременно с работой О.
Тьерри на русском языке появляется «История английской революции» еще одного яркого представителя французской либерально-романтической школы Франсуа Гизо (1787-1874)[1303] [1304]. Позже была переведена на русский язык его книга «История цивилизации в Европе», содержание которой составил прочитанный им в 1826 г. одноименный публичный курс лекций1. У Ф. Гизо российского читателя привлекало признание исторической закономерности, которая обусловливает связь между событиями, побуждает их развиваться в русле единой для всех эволюции. Ф. Гизо полагал, что европейская цивилизация «разнообразна, богата, многосложна, что она заключала в себе все различные элементы общественного быта, боровшиеся между собой, видоизменявшие друг друга, беспрестанно вынуждаемые к взаимным уступкам, и по необходимости соединявшиеся в одной общей жизни. Факт этот, вообще свойственный европейской цивилизации, в особенности проявляется в цивилизации Англии; здесь он выразился с наибольшей последовательностью и очевидностью; здесь развивались и возрастали друг подле друг, как одно общее целое мир гражданский и мир религиозный, аристократия, демократия, королевская власть, местные и центральные учреждения, политическая и нравственная жизнь народа»[1305] [1306].В ходе английской истории «ни один древний элемент не разрушается вполне, ни один отдельный принцип не достигает исключительного преобладания. Везде и всегда одновременное развитие различных сил, взаимное соглашение между их притязаниями и интересами»[1307]. История Англии, по его мнению, дает наиболее яркий образец того, как следует «щадить все интересы, все силы, примирять их». Другими словами, отличительная черта английской истории заключается в том, что ни одна из борющихся сил не одерживает окончательной победы, но и не исчезает полностью. Основным инструментом постепенного сближения и даже слияния классов Ф. Гизо считал конституционную монархию, которая, по его мнению, является «великим мировым судьей». Чем дальше, тем больше именно она заставляет все элементы общества несмотря на их враждебность действовать совместно. В одновременном проявлении и действии всех интересов, всех прав и сил, всех общественных элементов, по Гизо, и состоит сущность свободы: «одновременное развитие различных общественных элементов много способствовало Англии достигнуть, прежде всех континентальных государств, цели всякого общества, то есть установления правительства благоустроенного и вместе с тем свободного»[1308]. Ф. Гизо принимали восторженно и в Европе, и в России. Будущий основатель и издатель «Вестника Европы» М. М. Стасюлевич писал своему учителю, профессору Петербургского университета М. С. Куторге из Парижа 5 февраля 1857 г.: «Сегодня был для меня день величайшего удовольствия и даже счастья: я слышал и видел Гизо. Каких хлопот стоило мне достать билет и каких пожертвований простоять час на морозе у дверей Института во главе «хвоста», а потом просидеть два часа в ожидании начала заседания! Но за два часа все зало уже было полно до самого краю»1.
В 1866 г. в России издали «Историю контр-революции в Англии при Карле II и Якове II» некоторое время работавшего помощником у О. Тьерри Армана Карреля (1800—1836)[1309] [1310]. На родине во Франции книга, опубликованная в 1827 г., фактически осталась не замеченной критикой. В то же время ее российский издатель Николай Тиблен в предисловии ссылался на авторитетное мнение Дж. Ст. Милля, который считал, что она «заслуживает того, чтобы быть названной одним из самых законченных произведений замечательной эпохи»; что А. Каррель понимает и разъясняет в ней характер явлений с «такою истиною и силой, которые должны поразить всякого компетентного судью, если он станет сравнивать небольшую книжку Карреля с многотомными сочинениями других историков»[1311]. На перевод книги А. Карреля откликнулся весьма невнятной рецензией в «Русском слове» идеолог якобинского направления в народническом движении П. Н. Ткачев[1312].
В России уже с 1860-х гг. стало известно имя одного из основателей позитивизма Генри Томаса Бокля (1821-1862). Задавшись целью упорядочить и соединить воедино разрозненные факты и целые пласты истории, придать исторической науке систематизированный облик, открыть законы исторического развития, Бокль планировал создать 15-томное исследование по истории мировых цивилизаций. Он провел огромную подготовительную работу: изучил различные разделы естествознания, право, труды предшественников-исто- риков, овладел 19 языками. Лишь ранняя смерть помешала исполнить задуманное в полном объеме. После себя он оставил лишь два тома из запланированного труда. Они были посвящены истории цивилизации в Англии и были переведены на все европейские языки. «История цивилизации в Англии» получила всемирную известность, в том числе в России.
В 1861 г. «Современник» поместил изложение его книги. На следующий год был издан перевод А. Н. Буйницкого и Ф. Н. Ненарокомова самой книги - символично, что он появился в год ухода Г. Т. Бокля из жизни; впоследствии этот перевод неоднократно переиздавался1. Параллельно книга была опубликована в переводе К. Бестужева-Рюмина и Н. Тиблена[1313] [1314]. Известный публицист О. К. Нотович составил ее популярное изложение, выдержавшее 16 переизданий[1315]. В 1868 г. были переведены и изданы в России отрывки из посмертных рукописей Бокля, которые должны были войти по плану автора в третий том «Истории цивилизаций в Англии», - пять глав, посвященных событиям царствования Елизаветы[1316]. На их выход немедленно откликнулся «Вестник Европы» статьей К. А. Арсеньева «Королева Елизавета и реформация», фактически явившейся кратким изложением книги[1317].
Бокль полагал, что «важность истории какой-либо страны зависит не от блистательности встречающихся в ней подвигов, но от того, в какой степени действия народа проистекали из заключающихся в нем самом причин»[1318]. Этим утверждением Г. Т. Бокль подчеркивал идею о том, что успехи цивилизации определяются объективными законами. В наиболее завершенном и естественном виде это проявилось в истории Англии, которая, в глазах Г. Т. Бокля, более всего являла пример нормального и самобытного развития с наименьшим иностранным вмешательством и воздействием власти правительства.
«В Англии долее, чем в каком-либо из европейских государств, правительство оставалось совершенно спокойным, между тем как народ был в высшей степени деятелен; в Англии свобода нации установилась на самом широком основании: там каждый человек имеет полную возможность говорить что думает и делать что хочет; всякий следует своему образу мыслей и открыто распространяет свои мнения; так как в Англии почти не знают преследований за религию, то в этой стране можно ясно видеть развитие человеческого ума, не стесненное теми преградами, которые ограничивают его в других странах. В этой стране открытое исповедание ереси наименее опасно, и отступление от господствующей церкви наиболее обыкновенно; убеждения, враждебные одно другому, процветают рядом и возникают и падают беспрепятственно, согласно с потребностями народа, не подчиняясь желаниям церкви и не подвергаясь контролю государственной власти; все интересы и все классы, как духовные, так и светские, там более, чем где-либо, представлены самим себе; там впервые подверглось нападениям учение о вмешательстве, называемое покровительственной системой; там только и была уничтожена эта система, - одним словом, в одной Англии умели избегнуть тех опасных крайностей, до которых доводит вмешательство, вследствие чего и деспотизм, и восстания там одинаково редки; а как притом признана основанием политики система уступок, то ход народного прогресса в Англии наименее был нарушаем могуществом привилегированных сословий, влиянием особых сект или насильственными действиями самовластных правителей»1.
История Англии в интерпретации Г. Т. Бокля представляла собой эталон реализации общих закономерностей в развитии страны, пригодный и для других государств. Как позитивист, Г. Т. Бокль верил, что общество в своем развитии подлежит действию определенных законов и надеялся, открыв эти законы, сделать историю точной наукой. Наличие общих как для Англии, так и для других стран закономерностей ученый выводил из гипотезы о единстве человеческого общества и природного мира. Бокль исходил из мысли, что человек является частью природы и поэтому он сам и все общество в целом должны следовать ее законам. Только количественные данные могут свидетельствовать, являются ли общественные процессы результатом действия точных законов или каждый человек и общество в целом действуют под влиянием случая и произвольных обстоятельств. Опираясь на статистику и используя ее данные, можно прийти к важным выводам. Г. Т. Бокль приводит следующий аргумент: «Даже число ежегодно заключаемых браков зависит не от характера и желания отдельных лиц, а от главных, общих фактов, на которые лица эти не могут иметь никакого влияния. Теперь уже известно, что браки имеют постоянное и определенное отношение к цене на хлеб; а в Англии опыт целого столетия доказал, что браки, вместо того чтобы находиться в какой-нибудь связи с личными чувствованиями, зависят просто от среднего размера заработков в массе народа; так что это важное общественное и религиозное учреждение находится не только в связи с ценами на хлеб и размером за- дельной платы, но и в полной от них зависимости»[1319] [1320].
Разумеется, такой подход диктует необходимость перенесения центра тяжести исторического исследования с биографии личности на изучение с помощью математического аппарата всей массы народа. Только в этом случае история сможет определить пути общественного развития.
В России отношение к Г. Т. Боклю не было однозначным1. У одних Бокль вызывал крайне негативную оценку в связи с общим отрицанием концепции позитивизма. Так, А. Ц. Стадлин в «Русском вестнике» «развенчивал» Бокля: «Великие исторические законы, якобы открытые Боклем, в сущности не что иное как истины давно признанные, но доведенные до крайности или принятые в одностороннем смысле автором Истории цивилизации, и в более или менее искаженном виде возведенные им в степень научных аксиом»[1321] [1322]. Затем появились и другие публикации, «ниспровергающие» Бокля - того же А. Ц. Стадлина[1323], Г. В. Чельцова[1324] и др. Им во множестве противостояли безусловно положительные отзывы, лейтмотивом которых была мысль: «Бокль показал нам, как исторические вопросы могут быть поняты и решаемы без идеалистических предпосылок»[1325]. В серии «Жизнь замечательных людей» в 1895 г. вышла биография Бокля[1326]. Известный российский библиограф Н. А. Рубакин отмечал Г. Т. Бокля в числе наиболее читаемых авторов[1327]. К его идеям обращались А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Л. Н. Толстой, Д. И. Писарев, П. Н. Ткачев, П. Л. Лавров, Н. К. Михайловский, П. А. Кропоткин. О влиянии Г. Т. Бокля на развитие научной мысли свидетельствуют не только книжные и журнальные публикации[1328], но и зафиксированные в автобиографических очерках беседы, подчас мимолетные, предметом которых был Бокль. У Н. И. Кареева, когда он еще был студентом Московского университета, состоялся разговор с профессором В. И. Герье, специализировавшемся на исследовании проблем истории Нового времени стран Запада. Он (Н. И. Кареев) «еще не знал, что Герье очень отрицательно отнесся в печати к Боклю и, как нарочно, заявил о своем восторге перед ним, и был как бы облит холодной водой, когда и тут попал впросак»[1329]. Труд Г. Т. Бокля давал пищу для размышлений даже гимназистам. Один из них, участник проведенного в 1902 г. письменного опроса, ответил в анкете: «любимейшая моя книга - это гениальное сочинение Бокля. В ней я нахожу ответы на те вопросы, которые занимают мой ум в данную минуту»1. А. Ф. Керенский вспоминал: «Читая еще в школьные годы в Ташкенте английского историка Бокля, я понял, что развитие страны зависит не только от устремлений, но и от географического положения и ее истории. Так, народ Великобритании, отрезанный от остальной Европы и в течение почти тысячи лет не знавший иностранного нашествия, получил возможность сравнительно свободного развития. Россия, понял я, была антиподом Великобритании, и в результате ее история оказалась трагичной. Россия была жертвой постоянных нападений... И хотя это замедлило ее политическое развитие, но в то же время укрепило чувство национального единения»[1330] [1331].
В России хорошо знали труды выдающегося английского историка, вига по убеждениям и политической карьере (в правительстве Мелборна занимал пост военного министра) Томаса Бабингтона Маколея (1800-1859). Выше упоминались публикации его трудов и статьи о нем в российских журналах. Несравненно большую роль в распространении исторических знаний сыграло его 16-томное полное собрание сочинений, которое издавалось дважды - в 1860-1866 и 1865-1871 гг.[1332] Первые 5 томов составляют исторические эссе 1828-1835 гг., сквозной идеей которых является основанное на английском опыте утверждение о возможности и желательности отказа от революционных изменений: «Мы не знаем такой великой революции, которую нельзя было бы предупредить своевременным дружелюбным соглашением» и дальше: «во всех волнениях человеческого ума, направленных к великим переворотам, бывает кризис, во время которого умеренная уступка может все исправить, примирить и сохранить»[1333]. 6-13 тома включают «Историю Англии от восшествия на престол Иакова II», которая охватывает, однако, лишь последнюю четверть XVII в. В связи с этим главное внимание в ней уделено «Славной революции» 1688 г. и царствованию Вильгельма III. Описание Т. Б. Маколеем «Славной революции» столь блистательно, что, по словам Ф. Энгельса, это событие оставляет впечатление самого прекрасного из всего существующего на свете[1334]. 6-13 тома включают «Историю Англии от восшествия на престол Иакова II», 14-15 тома - статьи и речи, 16 том - портретную галерею государственных деятелей и других выдающихся лиц, упомянутых Маколеем в своих сочинениях.
Т. Б. Маколей тепло был встречен в России. «Русский вестник», не дожидаясь русского перевода, откликнулся на лондонское и лейпцигское издания рецензиями К. Арсеньева. Оценки им даны в превосходных степенях: Т. Б. Маколей «решился изобразить только одну эпоху, но изобразить ее так, чтобы она вся, со своими лицами, интересами, страстями восстала перед читателем. Для достижения этой цели Маколей не жалел ни усилий, ни времени; он изучал с одинаковым вниманием важнейшие исторические акты и ничтожнейшие, по-видимому, произведения народной литературы, общие стремления страны и мелкие побуждения отдельных деятелей ее»; и как общий вывод: «замечательный очерк главнейших эпох английской истории»1. Лишь потом в трудах Т. Б. Маколея стали находить слабое знание источников, ошибки и погрешности, возвеличение роли отдельных личностей и недооценку народных масс, интерес к нему постепенно угас.
В российское читательское пространство с 1860-х гг. активно вводились многочисленные работы, написанные в жанре «заметок иностранца», разумеется, «иностранца» в Англии. Они затрагивали разные стороны хозяйственной, политической, общественной, литературной и бытовой жизни современной - на момент издания трудов - Англии. Так была издана работа немецкого журналиста и литературного критика Юлиана Шмидта (1818-1886) «Обзор английской литературы XIX столетия»[1335] [1336]. Некоторые из них вызывали не только живой интерес, но и широкий общественный резонанс. В 1866 г. предприниматель и библиофил, собравший около трех десятков тысяч томов книг, включая издания Ф. Скорины и И. Федорова, Петр Васильевич Щапов (свое книжное собрание он завещал Румянцевскому музею, где в 1862 г. была основана библиотека[1337]) опубликовал двухтомник французского социалиста, журналиста, деятеля революции 1848 г. Луи Блана (1811-1882) «Письма об Англии»[1338]. Этот сборник составили корреспонденции 1861-1863 гг., когда Л. Блан находился в эмиграции в Англии. В них освещены актуальные проблемы британского государства и общества, избирательной реформы, английской школы. Затронуты темы британской внешней политики, парламентских прений, международной выставки 1862 г. в Лондоне; рассказано о спорах по поводу английской конституции, о рабочем движении, отношениях церкви и государства. Цензура усмотрела в книге Л. Блана мысли и взгляды, «противные христианскому учению» и «монархическому образу правления». П. В. Щапов попал под суд, тираж был арестован и запрещен к распространению.
Дело разбиралось в Санкт-Петербургской судебной палате 12 августа 1869 г. Издателя защищал выдающийся адвокат, публицист, критик, общественный деятель Владимир Данилович Спасович (1829-1906) - выпускник минской гимназии и юридического факультета Петербургского университета, профессор кафедры уголовного права. В. Д. Спасович выиграл дело, обвинение против П. В. Щапова было снято, после чего книга в 1870 г. поступила в продажу.
Были и другие книги в жанре «заметок иностранца»: в 1862 г. опубликовали «Очерки Англии», написанные в 1844 г. французским политическим деятелем, в 1851 г. в течение полугода занимавшим пост главы кабинета министров, членом Законодательного собрания Леоном Фоше (1803—1854)1. Его книга никоим образом не история Англии, а очерки, раскрывающие некоторые стороны жизни страны. Здесь и крупнейшие города (Лондон, Ливерпуль, Манчестер, Лидс, Бирмингем с их населением, бытом, промышленным производством), и попытка поднять социальные проблемы: рабочие (мужчины, женщины, дети - и «упадок низших классов»), средний класс, аристократия. Из политических событий затронуты чартизм, избирательное право и, конечно, «достоинство британского парламента». Л. Фоше не обходит негативные стороны английской действительности, но при всем этом, по его словам, «англичанин уверен, что у него все хорошо, а в остальном мире все идет худо; порядок, который установлен в его отечестве, кажется ему единственным согласным с природою вещей; учреждения, общественное устройство и нравы иностранцев непременно оскорбляют его какой-нибудь своей стороной, и он смотрит на них с сожалением или даже презрением; он охотно верит, что кроме британского народа, который достиг по его мнению возраста зрелости, все прочие народы находятся в состоянии младенчества»[1339] [1340].
Французский философ, писатель, историк Ипполит Тэн (1828-1893), впоследствии получивший всеобщую известность трудами по истории Французской революции XVIII в., в 1861-1862 гг., а затем и в 1871 г. путешествовал по Англии, и о своих наблюдениях рассказал в книгах «Развитие политической и гражданской свободы в Англии в связи с развитием литературы»[1341] и «Очерки современной Англии»[1342]. «Вестник Европы» откликнулся на последнюю из этих книг развернутой, на три журнальных номера, статьей сотрудника журнала Е. И. Утина. Выводы его хвалебны: «Заметки Тэна поражают нас своею меткостью, в них он затрагивает все выдающиеся стороны жизни, в них он является таким тонким наблюдателем, от внимания которого не ускользают самые мелкие, но типичные черты нравов английского народа»[1343]. Для Утина важны не столько эмоциональные впечатления, сколько практическая польза знакомства с зарубежным опытом: «Чем чаще европейская литература обращает свои взоры к Англии, тем чаще ищет она поучений в этой классической стране свободных нравов, тем большую услугу оказывает современному обществу»1. Не удивительно, что как только во Франции вышло продолжение труда Тэна «Развитие политической и гражданской свободы в Англии в связи с развитием литературы», русский читатель получил возможность с ним ознакомиться[1344] [1345]. И. Тэн был популярен, его книги читали даже в дороге, об этом есть свидетельство А. Ф. Кони, известнейшего юриста, на тот момент председателя Петербургского окружного суда, только что завершившего процесс по делу В. Засулич. В одну из поездок по железной дороге он захватил том И. Тэна. Попутчик, им оказался не менее знаменитый И. С. Аксаков, «сказав, что не читал еще этой книги, спросил мое о ней мнение», а при расставании попросил ее почитать. А. Ф. Кони исполнил просьбу, И. С. Аксаков, тоже в пути, по дороге от Курска до Киева, «прочел с лишком 200 страниц»[1346].
Заметки Л. Блана и И. Тэна об Англии, выдержки из сочинения Г. Т. Бокля «История цивилизации в Англии» наряду с «Отзывом американца о британской палате лордов», сочинением Франца Брэмеля об английских журналистах и другими статьями вошли в изданный в 1869 г. издательством М. О. Вольфа сборник «Очерков Англии»[1347].
Книги этнографического и познавательного содержания продолжали публиковать, но зачастую со значительными перерывами. Так, на протяжении последующих десятилетий только одна работа француза - Поля Бюэ (?-?), писавшего под псевдонимом Макс О’Релль, «Джон Булль и его остров, современные нравы и жизнь англичан» - появилась в России[1348]. И уже в самом конце века вышла очередная работа М. О’Релля «Джон Булль и его колонии: (Очерки из путешествия по колониям Англии)»[1349]. В этой части следует отметить французского географа, социолога, (и в то же время теоретика анархизма) Элизе Реклю (1830-1905), который создал шеститомный труд «Человек и земля», 6-й том которого включает раздел об Англии и ее колониях[1350]. Приведенные Реклю сведения описательны по своему характеру, сообщают о месте Англии в мировом сообществе, национальном характере англичан, хозяйственной жизни, религиозных проблемах, отношениях с колониями. Из внешнеполитических событий освещена только Англо-бурская война. Одним словом, Э. Ре- клю свою задачу видит в ознакомлении непосвященного читателя с образом страны и с ней успешно справляется: российская критика посчитала, что труд Реклю «обладает всеми достоинствами серьезной и легко читаемой книги»1. Он создал также путеводители по странам Европы в 12 томах, 2-й том посвящен Великобритании[1351] [1352].
Об Англии во временных границах 1832-1910 гг. рассказывал француз Луи Казамиан в своей книге «Современная Англия»[1353]. Эта книга вошла в состав задуманной французскими издателями серии «Современное человечество» и призвана была представить Англию как одну из главнейших стран европейской культуры. В стремлении показать истоки и расцвет явлений, присущих современной (для автора) Англии, Л. Казамиан выделяет 1832-1884 и 18841910 гг. В рамках каждого из этих периодов прослежено то главное, что является, по мнению Л. Казамиана, наиболее существенным для характеристики экономического, политического социального и интеллектуального строя страны. Это роль крупной промышленности и нарушение благополучия Англии из-за иностранной конкуренции, социальные проблемы в связи с ролью и положением в обществе аристократии, буржуазии и пролетариата, усилением социалистических тенденций, образования Лейбористской партии и развития тред-юнионистского движения. Отражены реформы политической системы, эволюция партий, интеллектуальная жизнь. По замыслу издателей, книга должна была сочетать научное содержание и доступное для широких кругов образованных читателей содержание.
С конца 1850-х гг. на российском книжном рынке появляются труды собственно по истории Англии - обобщающие и по отдельным периодам. Поначалу их было сравнительно мало, выходили они с большими перерывами. В числе первых трудов по истории Англии была вышедшая в 1860-1861 гг. «История Англии для детей», написанная в 1853 г. классиком английской литературы Чарльзом Диккенсом (1812-1870) специально для собственных детей[1354]. Занимательным, но правдивым и неприкрашенным повествованием о прошлом страны, где было место и героическому, и низменному, Ч. Диккенс стремился наставить детей на путь добра.
В 1881 г. вышла написанная ДжустиномМак-Карти (1830-1912) «История нашего времени от вступления на престол королевы Виктории до Берлинского конгресса»[1355]. Издателей привлекла популярность книги в Англии, где она выдержала 12 изданий, и «недостаток в нашей литературе сочинений по современной истории». События внутренней политической жизни, перемежаемые очерками об отношениях с Канадой и Ирландией, «опиумной войне» в Китае и поражении в Афганистане, составляют содержание этого сочинения.
Только спустя 10 лет появились выдержавшие множество переизданий на родине и в других странах труды одного из выдающихся историков XIX в. английского позитивиста Джона Ричарда Грина (1837-1883) - четырехтомная «История английского народа»1 и трехтомная «Краткая история английского народа»2. Первая из них была написана и издана еще в 1874 г., сразу сделав ее автора знаменитым, вторая - вслед за ней. На первом плане у Дж. Р. Грина находятся явления политического, духовного и общественного прогресса, отражающего в себе историю народа. Дж. Р. Грин сделал попытку раскрыть как единое целое развитие Англии, показав различные стороны политической истории и политических институтов, конституционных преобразований, социальной и религиозной жизни, экономического бытия, культуры и литературы.
Для читателя Дж. Р. Грин был интересен самим подходом к истории страны, что отмечали и рецензенты российских журналов, в частности «Мира Божьего» и «Исторического вестника». В центре повествования не столько короли и завоеватели, сколько люди из народа: «если некоторые лица английской военной и политической истории занимают в книге Грина меньше места, чем это бывает обыкновенно, то он сделал это потому, что сохранял место для фигур, обыкновенно мало замечаемых историей»3. «Исторический вестник» рецензией П. А. Конского, отдает дань работе английского историка: «Он “враг” военной истории, слегка лишь касаясь частностей войны и дипломатических отношений. Его мало интересуют и похождения королей и вельмож, роскошь двора и фаворитов. Война в истории Англии действительно играла, сравнительно, такую малую роль, что точка зрения английского историка вполне оправдывается. Вследствие этого, и в маленьком его сочинении “Краткая история” он развернул картину истории народа, а не английских королей или завоевателей, выдвинул не лица военной или политической истории, а малозаметные, работавшие скромно, фигуры миссионера, философа, поэта, упорного купца и трудолюбивого книгопечатника».
А. К. Дживелегов в «Мире Божьем» также отмечал эту особенность: «у него действительно фигурирует народ как активный деятель в истории, и сама история не превращается, как это нередко случается именно в кратких обзорах, в сухой каталог королей, бессвязное перечисление битв, украшенное [1356] [1357] [1358] живописными подробностями, договоров, анекдотов и прочих аксессуаров “трубно-барабанной” истории»1. «Историю английского народа» Грина тщательно изучал К. Маркс, выписки из этой работы занимают более 100 страниц типографского текста[1359] [1360].
Были опубликованы две работы французских исследователей. В 1897 г. вышел один из главных трудов философа Луи Лиара (1946-1917) «Английские реформаторы логики в XIX веке»[1361]. В 1898 г. на русском языке появился историко-филологический труд известного дипломата и писателя Жана Жюссера- на (1855-1932) «История английского народа в его литературе», в котором не только описываются история английского народа, становление Англии как страны, образование английской нации, но и исследуется отражение этих процессов в английской литературе[1362].
Практиковалось объединение в одном томе книг разных авторов: работы англичанина Генри Гиббинса (1865-1907) «Английский народ в XIX веке» и российского журналиста Давида Владимировича Соскиса (1866-1941) (псевдоним «Д. Сатурин») «Последние моменты истории английского народа» вышли под одной обложкой и единым названием «История современной Англии»[1363]. Работы представляют собой популярные очерки. Г. Гиббинс рассказывает о переменах в промышленности, внутренней политике, парламентских реформах и королеве Виктории, ирландской проблеме. Издатель книги полагал, что читатель найдет в книге «сравнительно много интересных и точных фактов, касающихся промышленного прогресса и расширения колониальных владений Англии за последние сто лет». В рецензии А. К. Дживелегова эти авансы были развеяны самым уничтожающим образом: «Читатель не найдет там даже слабого намека на научность. Это какая-то наскоро состряпанная, вдобавок еще тенденциозная, каша, где неподготовленный читатель потеряет голову... Какая-нибудь незначительная экспедиция против безоружных дикарей возводится на степень подвига, единственного в военной истории. Наоборот, там, где торжествуют принципы, создавшие Англии столь исключительное положение в культурном мире, Гиб- бинс видит сплошное недоразумение»[1364].
Д. Сатурин дополняет книгу Гиббинса очерками об Англо-бурской войне, переменах в Австралии и голоде в Индии: эти статьи, по мнению А. К. Дживе- легова, не лишены известного интереса1.
Выходили работы по отдельным периодам и проблемам истории Англии. Выше уже упоминалось издание книги Огюстена Тьерри «История завоевания Англии норманнами». Среди других трудов, например, была переведена на русский язык работа о восстании 1381 г. во главе с Уотом Тайлером профессора Новой истории в Оксфорде и члена британской академии Чарльза Омана (1860—1946)[1365] [1366]. Ее появление на книжном рынке России было встречено специалистами более чем холодно.
В ответ на издание А. Н. Савин в «Русской мысли» с едва скрытой иронией отметил спешность опубликования книги в России («предисловие помечено 3 мая 1906, а в начале 1907 г. книга уже поступила на русский книжный рынок»), причина тому: «повстанческий сюжет (Оман в соседстве с Марксом и Бебелем), краткость, общедоступность». Оман хотел стать первоописателем восстания 1381 г., но не знал, что «интересный подбор материала» имеется в статьях профессора М. М. Ковалевского, а «первая научная история восстания появилась в 1897 г. и принадлежит московскому профессору Д. М. Петру- шевскому». Хотя Ч. Оман, продолжает А. Н. Савин, находился в очень выгодном положении сравнительно со своими русскими предшественниками в связи с возможностью пользоваться источниками, «сопоставление с исследованием проф. Петрушевского оказывается очень невыгодно для проф. Омана». Работа последнего «похожа на некритический свод разнокалиберного материала; отрывочные и редкие критические замечания об отдельных эпизодах борьбы мало помогают делу». И как итог: «приходится более жалеть о том, что книга проф. Петрушевского все еще не существует в английской обработке, нежели сочувствовать тому, что книга проф. Омана переведена на русский язык»[1367]. После труда Петрушевского «русским читателям книга Омана дает немного нового и покажется элементарною», - резюмирует Савин в своей рецензии, помещенной в «Критическом обозрении»[1368]. Историк В. Н. Сторожев в рецензии на книгу Омана в журнале «Образование», в свою очередь, отмечает, что у Д. М. Петрушевского «тема поставлена шире и разработана виртуознее» в то время, как у Ч. Омана «изложена доступнее, приурочена к изображению фактов и освещена довольно тускло»[1369]. Кроме того, «неловкость русского издания заключается в том, что не объяснены многие термины и не дано предисловия, в котором дополнительно к тесту Ч. Омана могли бы быть использованы выводы Д. М. Петрушевского и его широкая в научном смысле постановка темы»1.
Английская революция XVII в. имела несколько своих блестящих историков, и некоторые труды по ее истории были переведены в России. Помимо уже упомянутой работы Ф. Гизо «История английской революции»[1370] [1371] в их числе были изданные под одним переплетом и с общим титульным листом книги Самюэля Росона Гардинера (1829-1902) и Осмунда Эйри (1845—1928)[1372]. Гардинер, выдвинувший концепцию Английской революции как пуританской, излагает события с воцарения Якова I и доводит ее до протектората Кромвеля, О. Эйри в части, касающейся Англии, хронологически продолжает тему, рассматривая историю страны эпохи Стюартов. Цюрихский профессор истории Альфред Штерн (1846—?) в своей «Истории революции в Англии»[1373], впервые изданной в Берлине в 1881 г., сжато излагает события 1625—1660 гг. Известный немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн (1850—1932) в работе «Общественное движение в Англии XVII века»[1374] рассматривает социальную историю революции, теории и движения исследуемой эпохи в качестве провозвестников новейшего социализма. Журнал «Образование» в рецензии, подписанной Н. Козьминым, рекомендует российским читателям сочинения Гардинера и Эйри, «хотя русский перевод весьма оставляет желать лучшего»[1375]. Тот же журнал откликнулся рецензией М. Плотникова на издания книг А. Штерна и Э. Бернштейна: «До самого последнего времени для ознакомления с историею английской революции русским читателям приходилось пользоваться главным образом историческими трудами Гизо и соответствующими томами истории Маколея. Недавно наша переводная литература об этом замечательном моменте английской истории обогатилась появлением одной из работ С. Р. Гардинера... Теперь перед нами еще два новых труда, на этот раз немецких авторов. Для читателя они как бы взаимно дополняют друг друга.
У А. Штерна он найдет обстоятельное фактическое изложение истории революции, важнейших событий и течений. Э. Бернштейн, предполагая уже некоторое знакомство с этой фактической стороной эпохи, вводит в изучение социальных сил, боровшихся на тогдашней политической арене классов, поскольку они сформировались и обособились, умственных течений, если не оказавших особого влияния на ход событий, то весьма характерных для оценки положения отдельных групп народа»1.
Как полагало «Русское богатство», книга Э. Бернштейна «имеет немного себе равных в нашей новейшей переводной литературе», представляет собой «блестящий опыт» восстановления в истинном виде общественных течений эпохи английской революции; Лильборну, Овертону, Гаррингтону и многим другим отведено то место, которое они по справедливости заслуживают»[1376] [1377]. «Исторический вестник» в рецензии на книгу А. Штерна также отмечает важное значение книги Э. Бернштейна, «удачно дополняющей сочинение Штерна». Труд А. Штерна «лишь слегка касается религиозных отношений в Англии того времени и не уделяет должного внимания истории индепендентства, а это повело к тому, что в его сочинении вовсе не выяснен состав политических партий того времени. Он не касается того существенного вопроса, как движение индепендентов постепенно приняло демократический характер, и как принципы индепендентства окрасили собою литературу и политику того времени»[1378].
«Исторический вестник» труду Э. Бернштейна посвящает отдельную развернутую рецензию своего сотрудника К. Лосского: «Конечно, всякий новый труд на русском языке, посвященный исследованию XVII века английской истории, должно приветствовать, а тем более отличающийся такими достоинствами, как книга, служащая предметом настоящего отзыва. Бернштейн обращает сравнительно мало внимания на чисто политическую историю Англии XVII века, да эта история вовсе и не входила в его задачу; политических историй английской революции много, даже и на русском языке; для примера стоит только напомнить введения к “Истории Английской революции” Гизо и к “Истории Англии” Маколея. Цель Бернштейна заключалась в том, чтобы изобразить в своей книге полную и научно-обоснованную картину тех общественных идеалов, которые были истинной основой всего движения народа: вряд ли кто станет оспаривать тот факт, что политическая и религиозная стороны значительно слабее проявились в революции 1648 года, нежели сторона чисто-социальная. Так как, однако, почти в каждом отдельном событии упомянутой революции более или менее проявлялись наравне с социальной и обе другие ее стороны, изложение этих событий в их последовательном течении завело бы автора слишком далеко и наполнило бы его труд массой совершенно не нужных подробностей. Поэтому Бернштейн, только мимоходом и вскользь касаясь проявлений общественных идеалов исследуемого им времени, насколько они выражались в движениях народных масс, главное внимание свое обращает на изложение и оценку теоретических доктрин, которые проводили в сочинениях своих наиболее выдающиеся в умственном отношении представители общества. Подобный метод нельзя не назвать в высшей степени удачным, так как доктрины эти вовсе не были произведением фантазии авторов, а передали в большей или меньшей степени общее мировоззрение всего английского народа»1.
Труд Э. Бернштейна, который в Германии выдержал несколько переизданий, будет в обновленном виде еще раз опубликован в России в 1920-е годы2.
Завершает ряд дореволюционных переводов трудов по теме английской революции исследование немецкого ученого Германа Вейнгартена «Народная реформация в Англии XVII века»[1379] [1380] [1381]. С момента ее издания в Германии прошло более 30 лет, однако она не утратила значения в исторической литературе. Исследователи в основном обращали внимание на политическую или социальную составляющую английской революции, как это сделал, например, Э. Бернштейн, Г. Вейнгартен центр тяжести изучения революции перенес на ее религиозную составляющую. По поводу труда Г. Вейнгартена высказывались самые противоречивые суждения. «Исторический вестник» отметил, что с ним приходится считаться «всякому, занимающемуся историей Англии» этого периода. Выводы, к которым пришел Вейнгартен, заключаются в том, что XVII в. для Англии имеет великое и троякое значение: «для английской церкви, для реформатской церкви вообще и для общей истории реформации»[1382]. «Русское богатство», заметив, что эта книга подкупает «удивительным мастерством в передаче религиозных настроений эпохи», все же высказало сомнение в целесообразности ее публикации: «Мы не говорим, что книга Вейн- гартена плоха, что русскому читателю совсем излишне с нею познакомиться, но невольно возникает вопрос, почему же для русской публики богословскоисторический трактат нужнее и важнее, нежели такие превосходные научные по содержанию и литературные по изложению вещи, как хотя бы сочинение Гардинера»[1383].
А. К. Дживелегов в «Мире Божьем» в примирительном духе сопоставил значимость всех этих трудов: в книге Г. Вейнгартена лучше всего исследована специфическая религиозная окраска Английской революции; книга А. Штерна является как нельзя более подходящей для лиц, ищущих подробного знакомства с английской революцией, но не удовлетворяющихся маленькой книжкой С. Р. Гардинера; книга Э. Бернштейна как бы дополняет исследование А. Штерна. Главной задачей Бернштейна является выяснение миросозерцания левеллеров и квакеров, особенно идей Джеральда Уинстенли; и Штерн, и Бернштейн иллюстрируют значение революции сопоставлением с Французской революцией - у Штерна оно выходит поверхностно, у Бернштейна дело обстоит иначе1.
Еще по теме 2.1. Политическая история и страноведение Англии:
- ЭЛАМ КММБЭЛЛ РУССКОЕ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС В ЭПОХУ ВЕЛИКИХ РЕФОРМ. 1859—1863
- Политическая история Индии в VI–XII вв.
- Глава 1. Страна и люди. Немного истории
- 13.3. Проблема политического участия
- 5.3. КЛАССИЧЕСКАЯ ШКАЛА ПОЛИТИЧЕСКИХ ЧАСОВ ИСТОРИИ
- 1.1. Политическая психология: место в системе наук, предмет и задачи
- Психологические характеристики сущности политического насилия
- Богуш Е.Ю.. Политическая история Чили XX века: Учеб. пособие. — М.: Высш. шк. — 224 с. — (Серия «XX век. Политическая история мира»), 2009
- 1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
- 5. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ КИТАЯ В VIII—V ВВ. ДО II. Э.
- Политическая история.