ГЛАВА 76 ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В ЮЖНОЙ АФРИКЕ
В африканских странах со значительным по численности меньшинством белых поселенцев сопротивление правлению черного большинства приводило к жестоким конфликтам и войнам. К началу 1990-х годов белые поселенцы потеряли власть во всех странах, кроме одной — будущее Южной Африки оставалось неясным, и возникла угроза смуты. Двадцатью годами ранее другая мощная группировка белых поселенцев в Родезии сражалась за то, чтобы их господству не пришел слишком быстрый конец. Несмотря на свое подавляющее превосходство в военном оснащении, им пришлось смириться с поражением. Южная Родезия стала Зимбабве, Ньясаленд был переименован в Малави, а Северная Родезия — в Замбию. Сесил Роде первым завоевал эти территории в конце XIX столетия для Британской Южно-африканской компании. Вскоре на высокогорья со здоровым климатом Южной и Северной Родезии стали прибывать белые поселенцы. Ньясаленд, управляемый напрямую Колониальным департаментом в Лондоне, привлекал мало поселенцев. Северная Родезия, которая с 1924 года также стала управляться Колониальным департаментом, обладала единственным природным богатством — Мед-ным Поясом, рудники которого считались вторыми по объему добычи меди в мире. В то время, когда среди 1 млн африканцев проживало только 4000 белых, не могло возникнуть вопроса о передаче власти белым поселенцам. В 1929 году британский секретарь по колониям заявил, что в Северной Родезии, как и в Восточной Африке, на первое место ставятся интересы африканцев, но на практике это мало что значило. При распределении земли предпочтение отдавалось белому меньшинству но белые поселенцы в Северной Родезии хотели еще больше обезопасить свое положение — они желали создать союз между Северной и Южной Родезиями. Завоевание Родезии в 1890 годы шло варварскими методами. По мере того, как железные дороги продвигались вглубь материка, за ними следовали поселенцы. В стране были некоторые запасы золота, но со време-нем более важное значение приобрело сельское хозяйство. Всегда предполагалось, что как только белые поселенцы сами будут готовы к управлению страной, управление от уполномоченной Британской Южно-африканской компании перейдет к ним. Решающим был 1923 год, когда 34 000 белых поселенцев из Южной Родезии отвергли союз с Южной Африкой, и им было предоставлено полное внутреннее самоуправление, что значило господство над 900 000 африканцами. По конституции Южная Родезия стала колонией короны с сохранением за имперским правительством права вето по вопросам законодательства, затрагивающим интересы африканского большинства. В течение последующих трех десятилетий Лондон позволял белым в Южной Родезии управлять так, как те сочтут нужным. Африканское большинство вынуждено было смириться с господством белых и их несправедливыми законами. Лучшие земли доставались белым переселенцам, стала приводиться в действие система, которая вылилась в апартеид. В 1931 году Акт о распределении земли запретил африканцам занимать земли в районах, отведенных для белых; 50 000 белым поселенцам предназначалось получить 49 млн акров, а одному миллиону африканцев — 29 млн акров земли. Законы о передвижении, налоги, контроль за африканцами в городах и акт о хозяевах и слугах — все было направлено на подчинение черного большинства. Запрет для черного населения создавать свои профсоюзы; школы, больницы, клубы и плавательные бассейны отдельные для темнокожих — все это было частью обширной дискриминационной структуры. Темнокожие африканцы были 728 практически лишены права голоса, поскольку белые поселенцы делали все возможное, чтобы африканцы были неспособны пройти тест, свидетельствовавший об их способности осознанно участвовать в голосовании. Но, казалось, в Южной Родезии царят процветание и порядок. Было несколько забастовок, но с ними дело легко уладили. В 1950 годы, когда армия и военно-воздушные силы находились под командованием белых, позиции поселенцев выглядели неприступными. Наблюдался большой приток белых иммигрантов, привлекаемых новой жизнью на красивом высокогорье вдали от перенаселенной Европы. Казалось, что Южная Родезия продвинулась на стадию получения статуса независимого доминиона. Шансы еще больше возросли, когда белые колонисты убедили британское правительство позволить трем территориям — Северной Родезии, Южной Родезии и Ньясаленду — образовать в 1953 году Федерацию с правительством в Солсбери. Африканскому большинству предоставлялось несколько мест в новом Федеральном парламенте, несколько гражданских постов, даже один министерский пост, чтобы сделать переход к независимости более приемлемым. Действительно, был достигнут некоторый подлинный, хотя и ограниченный прогресс, например, университет для представителей всех рас в Солсбери, где темнокожие африканцы могли получить докторскую степень, которая заверялась бирмингемским университетом в Англии. Эти добрые жесты в сторону темнокожих только обнаруживали ту уверенность, которую белые поселенцы чувствовали, желая править страной на протяжении еще как минимум ста лет. Все заходило настолько далеко, насколько это позволяли белые колонисты. Очень немногие в то время предвидели, как быстро все изменится. В действительности же правление африканского большинства могло наступить гораздо раньше потребовавшихся для этого двадцати семи лет. После 1963 года переход власти к африканцам был остановлен вооруженным сопротивлением белых поселенцев. Политическое движение среди темнокожего населения началось сравнительно поздно, столь прочными представлялись африканцам позиции белых. Джошуа Нкомо был самым старшим из темнокожих африканских политиков, хотя ему был всего сорок один год. В качестве генерального секретаря Ассоциации железнодорожных работников он стал известен как африканский политический лидер. Он также был проповедни-ком-методистом, который был против насилия и выступал за достижение компромисса и постепенные реформы. Нкомо возглавлял Африканский Национальный Конгресс Южной Родезии, который завоевал поддержку африканских масс, лишенных земли и справедливой доли в богатстве страны. Реакцией родезийского правительства стали репрессии. В 1954 году было арестовано несколько сотен африканцев. Национальный Африканский Конгресс подвергся запрету, и были введены в действие жесткие законы против «подрывной деятельности». В надежде уменьшить поддержку радикальной политики среди темнокожего населения были внесены изменения в дискриминационные законы. Но было ли это достаточным для того, чтобы удовлетворить африканцев и убедить Великобританию отказаться от своих сюзеренных прав, среди которых фигурировала и защита африканского населения? Но в любом случае, Лондон мало что сделал, чтобы помочь темнокожим родезийцам. Черной Западной Африке теперь представлялась независимость, и, конечно, в то же время в ней нельзя было отказывать белой Родезии. Но времена изменились, что никак не затронуло большинство белых родезийцев. В Лондоне более не игнорировались мнения африканских националистов: в 1960 году Гарольд Макмиллан произнес свою знаменитую речь о «ветре перемен». В Южной Родезии была образована новая политическая партия африканцев, Национальная демократическая партия, возглавляемая Ндабанинги Ситоле, Робертом Мугабе и Г ербертом Читепо. Джошуа Нкомо сначала был представителем НДП в Лондоне, затем ее председателем. В то время как черная Западная и Восточная Африка либо уже получили независимость, либо находились на пути к ней на основе конституционного принципа «один человек — один голос», темнокожие африканские лидеры попросту не видели причины, почему тот же самый принцип не может быть использован на трех территориях, входящих в Федерацию. Поскольку население белых колонистов, 72000, в Ньясаленде в 1960 году было намного меньше, чем белое население в Южной Родезии, африканские националисты рассчитывали, что прогресс в установления правления африканского большинства легче будет достигнуть на севере. В Федеральном парламенте, где господствовало влияние белых из Южной Родезии, борьба африканских националистов была бы более тяжелой. Исходя из этого, они развернули кампанию за упразднение федерации в качестве необходимого шага к достижению независимости Ньясаленда и Северной Родезии с предоставлением правления темнокожему большинству. Федерации была навязана африканцам в 1953 году, но с обещанием рассмотреть результаты ее образования через десять лет. Националистическим движением в Северной Родезии руководили Г арри Нкумбула и Кеннет Каунда, а движение в Ньясалленде — доктор Г астингз 725 Банда. В Лондоне премьер-министр Г арольд Макмиллан был полон решимости обязательно найти решение вопроса. Великобритании и так уже хватало забот с Кенией и May-May, поднявшим восстание. Чтобы его подавить англичанам потребовались большие усилия и немалые расходы. Южная Родезия с многочисленными белыми поселенцами представляла серьезнейшую проблему, но в Ньясаленде и Северной Родезии дело обстояло иначе. Для выяснения фактического положения дел в эти две территории была направлена комиссия, и она выяснила, что большинство африканцев настроены против Цент-ральноафриканской Федерации. В декабре 1963 года Федерация была распущена. В июле 1964 года Ньяса-ленду, позднее названному Малави, была предоставлена независимость, а в октябре того же года независимость получила и Северная Родезия, переименованная африканским руководством в Замбию. Но неразрешенной оставалась проблема Южной Родезии. Федеральные вооруженные силы теперь попали под командование Южной Родезии и хотя они были невелики, представляли грозную силу, имея на вооружении реактивные самолеты «Хантер», бомбардировщики «Вампир» и «Канберра», артиллерию, бронетанковую технику и вертолеты. Армия включала 3500 человек личного состава, из них — 1000 темнокожих африканцев. Стравливание представителей местного населения между собой, африканцев против тех же африканцев — было одной из наихудших черт господства белых. Эти силы могли сохранять правление белых в течение долгих лет. В 1960-е и 70-е годы в Родезии велась война между темнокожими африканскими националистами (которым помогали их африканские соседи) и белыми поселенцами. Имперская роль Великобритании была незавидной. Лондон мог формально не признавать независимость Родезии, но ни одно правительство, будь оно консервативным или лейбористским, не было в состоянии применить военную силу против властей Родезии. Общественное мнение Британии не потерпело бы ведения боевых действий против белых родезийцев, которые во время второй мировой войны сражались бок о бок с британцами. Сколь расистской не кажется подобная позиция теперь, тогда это было неопровержимым фактом, с которым сталкивалось несколько пре-мьер-министров подряд — Макмиллан, Хьюм, Вильсон, Хит, Каллагэн и Тэтчер. С 1961 по 1971 год британскими правительствами предпринимались неоднократные попытки предоставить Южной Родезии независимость на условиях, одинаково приемлемых как для африканского большинства, так и для белых родезийцев. Ян Смит, бывший пилот королевских ВВС, был жестким лидером Партии Родезийского фронта. Решением, которое устроило бы его, был отказ от равного права голоса для всех родейзийцев и отказ от немедленной передачи правления африканскому большинству. Могли ли африканские националисты согласиться с этим? Нкомо совершил ошибку, согласившись на учредительную конференцию, состоявшуюся под патронажем Британии в 1961 году. Разработанный там проект конституции отложил бы правление африканского большинства на многие десятилетия, если не навсегда. Но британское правительство ухватилось за эту возможность, чтобы отказаться от всех оставленных за собою полномочий и прав, кроме окончательного решения о представлении Родезии независимости. Африканские националисты, которые организовали новую партию — Национальную демократическую партию, — отвергли это соглашение, и Нкомо вынужден был повернуть назад. «Один человек — один голос» теперь стало неотступным лозунгом африканских националистов. Когда позднее администрация Смита запретила Нацио-нальную демократическую партию, это только привело к образованию новой африканской группировки, Африканского народного союза Зимбабве. В 1963 году недоверие к руководству Нкомо привело к расколу — Ндабанинги Ситоле образовал более радикальный Африканский национальный союз Зимбабве. Раскол серьезно ослабил политическое влияние африканцев в период борьбы за независимость. В 1965 году Смит решил разрубить гордиев узел и односторонне объявил Родезию независимой. Белым поселенцам казалось невыносимым, что двум соседним территориям в 1964 году — Замбии и Малави — была предоставлена независимость, в то время как их стране в ней отказано. Британское правительство и Ян Смит могли бы прийти хоть к какому-нибудь видимому соглашению даже после одностороннего провозглашения независимости, которое не было признано ни Лондоном, ни на международной арене. Были возобновлены переговоры на основе «пяти принципов»: беспрепятственное продвижение в сторону правления большинства; гарантии против поправок обратного порядка к конституции; немедленное улучшение политического статуса африканского населения; достижение прогресса в ликвидации расовой дискриминации; уверенность Британии в том, что предложения в отношении независимости, на которые согласились Британия и белые поселенцы, приемлемы для народа Родезии как единого целого. Но сколько же лет должно было еще пройти, прежде чем африканцам предстояло добиться правления большинства? После встречи с Вильсоном в 1968 году Смит заявил: «Пока я жив, не будет никакого правления большинства — не будет и пока живы мои дети». Ясно, что это было совершенно 730 неприемлемо для африканских националистических лидеров. В 1967 году родезийский парламент Смита одобрил конституцию, которая предполагала более широкое участие африканцев и со временем обещала «равенство», но «со временем» в понимании Смита означало нечто за линией горизонта. Смит осудил африканских националистов как коммунистов и уголовников, многие из которых надежно содержатся в заключении. Он настаивал на том, что правление африканского большинства станет катастрофой для страны, как это уже случилось в Конго и Уганде. Родезия же Смита, как он утверждал, в настоящее время была страной законности и порядка, где, несмотря на экономические санкции, шло развитие экономики благодаря помощи Южной Африки и Португалии. Африканцы извлекут больше выгоды, утверждал он, от прогресса под управлением белых, чем от хаоса при правлении африканцев. В 1971 году казалось, что упорство Смита вознаграждается. Правительство консерваторов, находившееся у власти, сделало попытку договориться с ним. После длительный переговоров «пять принципов», жестокость которых несколько смягчилась, стали основой соглашения между непослушным правительством Родезии и Британией. В отношении ключевого вопроса о правлении большинства временной график его осуществления было предоставлено разработать белым родезийцам. Против этого возражали Нкомо, Ситоле, другие африканские националисты, которых продолжали держать в заключении. Лондон и Солсбери, тем не менее, начали зондировать мнение африканцев. В 1972 году была прислана британская комиссия. Результаты ее работы развеяли иллюзии как в Британии, так и в Родезии. Комиссия однозначно пришла к выводу, что «народ Родезии в целом» отвергает предлагаемое урегулирование. Объявленные вне закона две африканские националистические партии, Африканский национальный и Африканский народный союзы Зимбабве, были поставлены перед необходимостью освобождать африканскую Родезию силой, поскольку британское правительство выг-лядело беспомощным. Задача для националистов представлялась безнадежной, они располагали всего несколькими сотнями партизан, действовавшими с баз в Мозамбике и Замбии. Африканский народный союз обратился за помощью в Москву, а Африканский национальный союз получал вооружение и обучал бойцов в Алжире, Г ане, Китае и Чехословакии — за эту помощь Смит объявил их всех коммунистами. Африканские крестьяне на северо-востоке страны стали жертвами жестоких боевых действий между партизанами и силами безопасности. До середины 1970-х годов партизанам не удавалось достигнуть никаких успе-хов. Но к 1974 году Ян Смит был уже более расположен к достижению компромисса с африканским руководством в Родезии и за ее пределами, чем в 1960 годы. 731 Военный переворот в Португалии в том же году покончил с решимостью португальцев оставаться в Мозамбике. Южная Африка стала отдаляться от Родезии, чьи действия были осуждены Организацией Объединенных Наций. Санкции тоже оказывали свое действие. Поэтому Смит провел переговоры с замбийским лидером Каундой и отпустил на свободу африканское руководство, включая Нкомо, Ситоле, Мугабе. Однако новые переговоры окончились неудачей. Мугабе присоединился к партизанам. Африканский национальный и народный союзы Зимбабве усиливали совместное давление, временно забыв о своих разногласиях и образовав Патриотический фронт. Хотя родезийские войска были еще в состоянии наносить партизанам ужасные потери и уничтожать их базы, сопротивление не удавалось уничтожить. Смит снова попытался достичь урегулирования путем переговоров с африканскими националистами. Он был готов пойти на значительные уступки. В марте 1978 года было достигнуто «внутреннее соглашение» о разделении власти между Яном Смитом и двумя африканскими националистическими лидерами, епископом Музорева и Ситоле. Должен был появиться темнокожий премьер-министр и темнокожее парламентское большинство с сохранением за белым меньшинством права вето. Десятью годами раньше этого решения было бы достаточно, но теперь было слишком поздно. Патриотический фронт Мугабе и Нкомо отверг договоренность. Тем не менее, выборы состоялись, и победил на них Музорева. Смит надеялся, что он расколол африканскую оппозицию и привлек на свою сторону темнокожее большинство, жаждавшее мира. Но партизанская война, которую вел объединенный Патриотический фронт только усилилась. Стараясь сдержать партизан, которых теперь насчитывалось несколько тысяч, режим Смита-Музоревы согнал сельских жителей в так называемые «защищенные деревни», которые на самом деле являли собой огороженные лагеря, лишенные каких-либо удобств. Родезийские вооруженные силы атаковали партизанские базовые лагеря, расположенные за границей, на территории Замбии и Мозамбика, убивая без разбора и бойцов, и женщин, и детей. Неожиданно боевые действия были почти прекращены. Наконец, при новом консервативном правительстве Тэтчер, на конференции в Ланкастер Хаус под председательством министра иностранных дел лорда Каррингтона была согласована передача власти африканскому большинству. Начавшись в сентябре, конференция в Лан-кастер Хаус закончилась только к рождеству 1979 года. Каррингтон, лидеры Британского содружества и президент Мозамбика сыграли позитивную роль в достижении согласия между африканскими лидерами — Музоревой, Мугабе и Нкомо. Мугабе неохотнее всех пошел на компромисс, особенно беспокоило его условие, что пятая часть мест в парламенте независимого государства будет предоставлена белым. Вооруженный конфликт продолжался даже во время переговоров на конференции. Согласно договоренности, прекращение огня должно было вступить в силу только после достижения урегулирования в Лондоне. Затем в Родезии-Зимбабве должны были состояться выборы. До тех пор, пока в Солсбери не приступит к работе новоизбранное правительство, должно было функционировать переходное правительство под руководством британского губернатора. Почти до конца Мугабе не давал согласия, но 21 декабря 1979 года договоренность была достигнута, а неделей позже вступило в силу прекращение огня. Договор гарантировал белым двадцать мест в многопартийном парламенте и включал в себя обязательства, что их имущество не будет экспроприировано без полной компенсации, а также, что конституция не может быть изменена без парламентского большинства в две трети, а «объединенным» белым членам парламента предоставлялось право вето. Переход власти в январе и феврале 1980 года заслуживает внимания. Англия и Британское содружество сыграли решающую роль в качестве наблюдателей и силы обеспечивающей порядок. 122 000 партизан были собраны в восемнадцати районах, где гарантией их безопасности было присутствие группы наблюдателей от Британского содружества. Выборы, проходившие в феврале 1980 года под контролем британских наблюдате-лей и 500 британских полицейских, отличались обстановкой обвинений в нарушениях и запугивании. Исход выборов дал подавляющее большинство не епископу Музореве, а Роберту Мугабе и той части Патриотического фронта, которая представляла Африканский национальный союз Зимбабве. Африканский народный союз Зимбабве, возглавляемый Нкомо и принимавший намного меньшее участие в боевых действиях, уступил Мугабе. Музорева, который разделял власть со Смитом, потерпел унизительное поражение. Независимость Родезии-Зимбабве, теперь переименованной в просто Зимбабве, была признана в апреле 1980 года. Самой влиятельной личностью первых лет независимости Зимбабве был Роберт Мугабе. Он заслужил большое доверие. Его руководство оказалось совсем не тем, какое можно было ожидать, когда он вернулся в Родезию в январе 1980 года для участия в выборах после шестнадцати лет проведенных в заключении или в изгнании. У белых поселенцев были все основания бояться прихода к власти этого самого бескомпромиссного из 732 партизанских националистических лидеров. Мугабе ясно дал понять свое почитание марксизма во время борьбы с белыми колонистами, которых он считал «белыми эксплуататорами». Ян Смит, по мнению Мугабе, был не более как уголовником, заслуживающими расстрела. Его согласия на договоренность, достигнутую в Ланкастер Хаус, добиться было труднее всего. При условии, что его не станут сдерживать более умеренные африканские националисты, казалось очень маловероятным, чтобы он достаточно долго считался с уступками и гарантиями, которые обеспечили себе белые поселенцы. Умеренный тон Мугабе во время избирательной кампании, последовавшей за договоренностью, достигнутой в Ланкастер Хаус, казалось, опровергался практикой насилия и запугивания со стороны его сторонников. Результаты выборов и успех Мугабе были оглашены 4 мая 1980 года. Для белых поселенцев это был шок. Но почти таким же шокирующим стало и первое обращение Мугабе по телевидению в тот же вечер. Он призывал к примирению и единству и обещал поддерживать правопорядок и охранять частную собственность. В последующем его действия подтвердили его слова. Белый генерал Питер Волз, занимавший пост главы сил безопасности, был назначен командующим новой армией, в которую были включены и подразделения партизан. В кабинет вошли министры из числа сторонников Нкомо; некоторые министерские посты достались и белым. Яну Смиту удалось провести в парламент партию белых поселенцев и пользоваться свободой и покоем. Не было никакой мести. Мугабе не отступил от своего стремления к социалистическом однопартийному госу-дарству, но он не собирался выдворять белых поселенцев и бизнесменов, от которых зависела экономика страны, и рисковать разжечь новый конфликт в стране. Руководство Мугабе с самого начала отличалось государственным подходом. Его прагматические действия в ведении политики Зимбабве постепенно помогли ему завоевать доверие большинства белых поселенцев, чей образ жизни мало изменился со времени провозглашения независимости. С самого начала основной политической проблемой нового государства было старое соперничество между Африканским народным союзом Зимбабве во главе со Нкомо, опору которому составляло племя ндебеле в Матабеленде, и Африканским национальным союзом Зимбабве во главе с Мугабе, которого поддерживало племя шона. Шона высказывали горькую обиду на недостаточную военную поддержку со стороны партии Нкомо во время боев за свободу. Патриотический фронт всегда был не более чем браком по расчету. Нкомо, осторожный, более слабый и колеб-лющийся немолодой человек проиграл в соревновании с более молодым Мугабе, у которого были ясные цели: движение в сторону однопартийного государства и упразднение отдельных (и «расистских») зарезервированных за белыми мест в парламенте. Мугабе запугивал и обманывал Нкомо. Волнения в Матабеленде в середине 1980-х были подавлены путем жестких репрессий, правительство Мугабе продолжало арестовывать и держать в заключении без суда своих противников, руководствуясь законами о чрезвычайных полномочиях, впервые введенными Яном Смитом в 1965 году. В 1987 году Мугабе приблизился к достижению одной из своих целей. Обеспечив необходимое большинство в две трети, куда входила и поддержка со стороны белых поселенцев, он упразднил зарезервированные за белыми места в парламенте и убедил Нкомо согласиться на объединение Африканского народного и национального союзов Зимбабве, положив конец длившемуся двадцать лет 733 соперничеству. Нкомо вошел в правительство как вице-президент. Но события в Советском Союзе и Восточной Европе заставили Мугабе в 1991 году оставить продвижение по направлению к однопартийному государству. Он также отказался от некоторых экономических положений марксизма. В очередной раз холодный прагматизм и потребность в западной помощи одержали верх над идеологическими симпатиями. Экономика с самого начала была ахиллесовой пятой режима Мугабе. Обвиняя Южную Африку в расизме и апартеиде, Зимбабве оставалась зависимой от своего соседа в сфере экспорта и импорта. Основными предметами экспорта, с которыми дело обстояло довольно благополучно, были табак и хлопок. Сельское хозяйство зависело от капризов погоды, а Зимбабве страдала от затяжных засух. Она также зависела и от мировых цен, и возрастание цены на нефть сказалось здесь так же отрицательно, как и везде. В горнодобывающей промышленности дела шли менее успешно, и государственное планирование и высокое налогообложение препят-ствовали экономическому росту. Некоторые из министров Мугабе оказались замешаны в финансовые скандалы; присутствовали просчеты в управлении экономикой. Бюрократический аппарат действовал неэф-фективно. Политическая ловкость Мугабе на распространялась на умение управлять экономикой. Но это не сказывалось на мнении электората, который считал его незаменимым как президента. В 1990 году партия Африканского народного и национального союзов Зимбабве одержала победу и подавляющее большинство поддержало Мугабе как президента. Он мог чувствовать себя надежно. Он подчеркнул свой нерасистский подход, назначив министром правосудия белого юриста, и отменил двадцатипятилетнее чрезвычайное положение. После 1990 года Зимбабве старалась следовать рыночным предписаниям западных организаций, что за короткий срок привело к большим трудностям. Засуха 1992 года года имела катастрофические последствия, и более чем миллиону человек в сельских районах пришлось в качестве средства выживания полагаться только на гуманитарную помощь, пока дожди не помогли созреть новому урожаю. Однако правительство справлялось с этим лучше, чем где-либо еще в Центральной Африке. Тому существовало объяснение: в Зимбабве не было гражданской войны и конфликтов. Это было одним из самых замечательных достижений Мугабе. Доктор Гастингз Банда стал президентом соседней с Зимбабве страны Малави, когда в 1964 году Ньясален-ду была предоставлена независимость. Внешне в докторе Банда не был ничего типично африканского: он носил аккуратную «тройку» и фетровую шляпу. Местный колорит, однако, вносили мбумба — девушки-танцовщицы, которые окружали и сопровождали его при появлениях на публике, распевая песни в его честь. Борьба за упразднение Центральноафриканской федерации, которая связывала Ньясаленд с Южной и Северной Родезия-ми, привела его к власти. Он мобилизовал общественное мнение против Федерации, некоторое время провел в заключении, возглавлял партию Конгресс Малави и в 1963 году стал премьер-министром. Аргументы Банда убедили британское правительство распустить Федерацию и предоставить Ньясаленду независимость и отдельную государственность на следующий год. По достижении независимости доктор Банда изгнал соперничающих политических лидеров, превратил Малави в республику и стал ее первым президентом. После первых бурных лет он вскоре сумел укрепить свое положение в государстве. Официально его дата рождения указывается как «около 1906 года». Вероятно, он действительно ровесник века и, по-видимому, его властную хватку может ослабить только смерть. Репутация Малави на протяжении более четверти века как стабильной страны держалась на его долголетии и «пожизненном президентстве». Запад очень уважал Малави при президенте Банда. Он развивал политические и экономические связи с Великобританией. С лидерами Черной Африки он часто ссорился, особенно это касалось Замбии и Танзании. Он осуждал критику Южной Африки как «лицемерную и бесчестную», призывал к большему реализму и старался поддерживать хорошие отношения с белыми поселенцами в Малави. Они продолжали вести привилегированный образ жизни, и их никто не тревожил. Белым фермерам и белым государственным служащим нечего было опасаться. Удивительная терпимость Банда не распространялась на африканскую оппозицию. Строгая цензура и секретные службы подавляли диссидентство. Он старался не вовлечь Малави в борьбу за независимость местного населения в соседней Южной Родезии в 1970 годы. Банда не пытался препятствовать борьбе Южной Африки с марксистским режимом в Мозамбике, позволяя совершать рейды в Мозамбик с баз, расположенных на границе с Малави. Его политика рассматривалась Черной Африкой как предательство. Его главнейшим достижением было, несомненно, сохранение мира в собственной стране. Стоит отметить и гуманную позицию Малави в отношении гражданской войны в Мозамбике. К 1991 году 1 млн беженцев пересек границу Малави — эта маленькая страна их приняла, о них позаботилась, то есть ее реакция была более гуманной, чем в некоторых странах Западной Европы. 734 Внутреннее спокойствие в Малави было, однако, спокойствием, основанным на репрессиях. К 1990 годам, распаленная примерами свержения диктаторских режимов во всем мире, внутренняя оппозиция все решительнее требовала права голоса и права критиковать Банда. Катастрофическое положение экономики добавляло масло в огонь недовольства. Долгое правление одного человека и одной партии породили коррупцию, в то же время государственные предприятия оставались неэф-фективными и неконкурентоспособными. Традиционная торговля Малави чаем, кофе, табаком, а также ее импорт были серьезно подорваны гражданской войной в Мозамбике, которая практически прервала доступ по железной дороге к порту Бейра. Уступая международному и внутреннему давлению, Банда позволил в 1993 году провести референдум, на котором население высказалось за многопартийную систему правления. Замбия представляет резкий контраст с Малави и своим южным соседом Зимбабве. В течение двадцати семи лет после обретения независимости в 1964 году в Замбии правил отец-основатель нации Кеннет Каунда. До ухода Каунды Замбия была практически однопартийным государством, но довольно оригинальным: Каунда, который определял свою собственную идеологию как «гуманизм», не прибегал к репрессиям или тюремному заключению своих противников, и никому из политиков не пришлось бежать за границу. Его личное влияние было способно преодолевать серьезные племенные и региональные конфликты в первые годы независимости. По вопросу о предоставлении африканцам равных прав он занял принципиальную позицию в их поддержку. Африканский Национальный Конгресс находил в Замбии и убежище и помощь, хотя и подвергался набегам спецвойск из Южной Африки. Экономика жестоко страдала, будучи практически заложницей Южной Африки, через которую проходила большая часть экспорта и импорта Замбии. Замбия на 90 % зависит от выручки от экспорта меди, а цены на этот металл резко упали в 1980 годы. При помощи руководства Международного Валютного Фонда и международной помощи была предпринята попытка реформ, особенно в области сельскохозяйственного производства, цены на продукцию которого необходимо было поднять. Это, в свою очередь, привело к беспорядкам в Медном Поясе, где производство и реальные доходы падали, в то время как цены на основные продукты питания возрастали. Недостаток капиталовложений в современное горнодобывающее оборудование и истощение запасов стали сказываться на медных рудниках. Когда цены на медь стали расти, ее добыча не могла быть увеличена. Зимбабве, Замбия и Малави, 1989 год Население Валовой национальный (млн) продукт на душу населения (долл. США) Зимбабве 9,5 650 Замбия 7,8 390 Малави 8,2 190 Хотя Каунда и разорвал отношения с Международным Валютным Фондом в 1988 году, он не мог сдержать нарастающую депрессию даже на короткий срок. Волнения и действия оппозиции, забастовки и срывы в Медном Поясе подорвали популярность Каунды. Безработица росла, и быстро падал жизненный уровень. Однопартийная политическая система, не умеющая управлять экономикой, была обречена. В октябре 1991 года Каунда согласился с требованием многопартийных выборов. Его Национальная партия независимости при новом много партийной демократии потерпела поражение, и демократический лидер Фредерик Чилуба законно был избран вторым президентом Замбии. Каунда смирился с волей демократических сил и ушел отставку. Окончание господства белых в Родезии могло быть истолковано в свое время как окончательный приговор их правлению на юге Африки. Но на самом деле, только десять лет спустя правительство белых в Южной Африке начало переговоры, которые, как оно надеялось, приведут к конституционному разделу власти. Африканский Национальный Конгресс, главнейший, но не единственный участник переговоров, потребовал передачи власти большинству. Разрыв между двумя различными позициями был очень велик, но ведь всего несколько лет назад такого рода переговоры казались чем-то невообразимым. Можно провести параллели с Родезией. Применение международных санкций, изоляция Южной Африки и нарастающее экономическое давление, а также сокращение притока иностранных инвестиций в конечном счете убедили правительство и большинство южноафриканцев, что необходимо найти решение конфликту между белыми и черными. Тем не менее, существует значительная разница между Южной Африкой в начале 1990-х годов, и Южной Родезией. Хотя белые и составляют меньшинство как в Родезии-Зимбабве, так и в Южной Африке, их положение в этих двух странах нельзя сравнивать в других отношениях. Во-первых, белое население в Южной Африке образует гораздо большее меньшинство, чем 735 белые в Родезии. Здесь их не несколько сот тысяч среди миллионов темнокожих, а целых 4 млн. К тому же белые жили в Южной Африке на протяжении поколений. Африканеры ведут свое происхождение от переселенцев XVII века, когда их предки поселились на Мысе Доброй Надежды, всего лишь на семьдесят лет позже основания первых английских колоний в Северной Америке. Их родина более не Европа, а Африка. Но в отличие от колонистов Северной Америки их численность не возросла настолько, чтобы в несколько раз превзойти численность коренных народов. Несмотря на значительный приток иммигрантов из Англии, они оставались меньшинством. Для понимания современной Южной Африки крайне важным является осознание того, что неравенство в соотношении численности белых и темнокожих, «цветных» и азиатов увеличивается и будет продолжать увеличиваться. В 1911 году на каждые сто человек насе-ления приходилось двадцать восемь белых; к 1980 году это соотношение снизилось до двадцати человек на сто; согласно прогнозам на 2000 год, эта пропорция снизится до четырнадцати или меньше человек на сто человек коренного населения. И однако в 1993 году белое меньшинство продолжало заявлять свои права на большую часть земель и, благодаря обладанию алмазными и золотоносными горными разработками и так же промышленностью, их обрабатывающей, доминировало в экономике Южной Африки. Доходы от экспорта продукции горнодобывающей промышленности позволили Южной Африке, начиная с 1940-х годов, предпринять быструю промышленную революцию по западной модели. Обрабатывающая промышленность выросла в несколько раз, превратив Южную Африку в самодостаточную страну по многим видам промышленной продукции и доставив белому населению благосостояние, сравнимое с благосостоянием европейских наций. Хотя темнокожее и цветное население зарабатывало только малую часть от доходов белых, они также имели свою долю в растущем благосостоянии. Как всегда подчеркивало южноафриканское правительство, в среднем, темнокожее население страны имело доходы, сопоставимые с наивысшими доходами темнокожих африканцев в других странах Африки. Эти экономические преобразования имели важные социальные и международные последствия. Африканеры более не являлись бедными фермерами, и разделение между ними и «англичанами» уменьшилось. Потребность в темнокожих, «цветных» и азиатах существовала и там, где требовался квалифицированный труд, и в торговле, и в области профессий умственного труда, поскольку белых было недостаточно для обслуживания промышленных и других экономических нужд современной Население Южной Африки (млн) 1911 1951 1970 1980 1992 Темнокожие 4,0 8,6 15,1 19,0 29,1 Белые 1,3 2,6 3,8 4,5 5,0 «Цветные» 0,5 1,1 2,0 2,6 3,3 Азиаты 0,2 0,4 0,6 0,8 1,0 (в основном индусы) Всего 6,0 12,7 21,5 26,9 38,4 страны. Наиболее образованные и лучшим образом организованные из небелых, отличающиеся более высокими устремлениями, могли сравнивать свой жизненный уровень с уровнем жизни белых. Это порождало недовольство и конфликты. Отказ небелым в профсоюзных и политических правах было все труднее оправдать. Современная экономика любой страны взаимосвязана с мировой экономикой, что делает невозможным для государства игнорировать мировое общественное мнение или же экономическое давление, осуществляемое посредством санкций. Но даже еще более важным, чем санкции, являлось мнение иностранных бизнесменов, что политически нестабильная Южная Африка, которая, возможно, шла к революции и кровопролитию, не та страна, куда следует вкладывать капиталы. Правительство Южной Африки сумело значительно отдалить предоставление темнокожему населению равных политических прав, благодаря вооруженным силам, экономической власти, мощи и независимому статусу страны. В отличие от Родезии, Великобритания не сохранила здесь за собой суверенных прав. На пороге смены столетий (1899-1902) Англия вела войну с двумя республиками буров — со Свободным Оранжевым Государством и Трансваалем — для установления над ними своего имперского господства; это была война за главенство между белыми. По мнению Либеральной партии в Лондоне, буры были жертвой несправедливости, и она желала исправить положение, когда пришла к власти. Южно-Африканский Союз был образован в 1910 году, и белым была предоставлена независимость как доминиону в рамках Британской империи. Однако горькие воспоминания о лагерях, в которых содержались семьи буров во время войны и где многие умерли от болезней, продолжали отрицательно сказываться на отношениях между наиболее националистически настроенными африканерами и англичанами до середины века. Что же касается темнокожих африканцев, то англо-бурская война нисколько не улучшила их положения. Предоставление 736 им избирательных прав по-прежнему зависело от воли белого меньшинства. Лишенные пригодных к обработке земель, в 1906 году подняли восстание зулусы, но оно было потоплено в крови. Протесты и выражение независимого мнения темнокожего населения, совершенно так же, как в южных штатах Америки, находили отклик в церквях для негритянского населения. В течение XX века они играли важную роль, и как религиозные учреждения пользовались определенной защитой. Азиатское, в основной своей массе индийское, сообщество, между тем, нашло блестящего выразителя своего мнения, а также организатора в лице моло-дого юриста М.К. Г анди. Когда в 1910 году самоуправляемые колонии Капская земля, Наталь, Свободное Оранжевое Государство и Трансвааль образовали Южно-Африканский Союз они не стали федерацией, но превратились в провинции централизованного союзного государства. Никто из небелых не мог быть избран в парламент, и в отношении права участия в голосовании все осталось так, как и до образования Союза — в Капской провинции определенные слои «цветного» и темнокожего населения имели доступ к голосованию, но более нигде. В Лондоне делегации темнокожего и «цветного» населения, которые высказывали свои возражения против политических ограничений из-за цвета кожи; кроме того на протяжении XX века появился ряд выдающихся политических деятелей из среды белого населения, начиная от Уолтера Стэнфорда в первые годы века и кончая Хелен Сузмэн в наше время, которые защищали права других рас в парламенте, но они оставались незначительным меньшинством. Един-ственными гарантиями, которые Лондон обеспечил темнокожему населению при образовании Союза, было сохранение британского протектората над Басутолендом, Бечуаналендом и Свазилендом, протекторат над этим территориями должен был сохраняться до тех пор, пока его жители не выразят согласия вступить в Союз. Но население названных территорий этого не пожелало, и Великобритания отвергла попытки Южной Африки включить их в свой состав. Со временем они стали независимыми: в 1966 году Басутоленд превратился в Лесото, а Бечуаналенд — в Ботсвану. Свазиленд обрел независимость в 1968 году. Проводимая политика называлась «сегрегацией» — предтеча апартеида. Уже в первые годы существования Союза было создано законодательство, которое ясно определяло, что дальнейший путь развития народностей, населяющих Южную Африку, не имеет общих целей. В 1913 году Акт о местных землях делал для темнокожего населения покупку или аренду земли невозможной вне перенаселенных строго очерченных резерваций для африканцев. На большей части территории Южно! Африки они были лишены фундаментального прав! остальных граждан страны — права на владение земле! Упомянутый Акт не применялся жестко, за исключена ем Свободного Оранжевого Г осударства, но принцип подобной дискриминации на этой земле был явно возведен в закон. Акт о местных городских землях десятые годами позже также отделял темнокожее население от белого в городах. Правительства получило законную основу не только проводить сегрегацию, но и контролировать численность темнокожего населения, котором; разрешалось жить в городах, и это вместе с земельными актами 1913 и 1936 годов закладывало основы для будущей структуры апартеида после 1948 года. 1948 год стал поворотным пунктом в политике Южной Африки. Перед второй мировой войной, с 1933 по 1939 год, радикальное и более умеренное крыло политиков-африканеров объединились и создали Объединенную партию, которая формировала правительство, Премьер-министром был генерал Г ерцог, а генерал Ян Смэтс стал заместителем премьер-министра. Не все африканеры согласились с этим объединением. Небольшая группа, возглавляемая Ф. Маланом, в 1934 году образовала «очищенную» национальную партию, которой особенно был близок национал-социализм Гитлера. Национализм в среде африканеров усилился во время второй мировой войны. Герцог внес в 1939 году раскол в Объединенную партию, поскольку он хотел сделать выбор в пользу нейтралитета, в то время как Ян Смэтс едва не убедил парламент вступить в войну вместе с другими странами Британского содружества. Сама война несколько убавила силу национализма африканеров. Некоторые из экстремистски и прогермански настроенных африканеров были интернированы, но большинство южно-африканцев, африканеров и англичан боролись против нацистов. Казалось, Смэтс добился полного превосходства. Однако Малан с незаурядным искусством сумел взрастить Национальную партию. После окончания войны недвусмысленная расовая политика Африканерской национальной партии — политика апартеида — вступила в конфронтацию с либеральными настроениями Объединенной партии Смэтса и дала партии Малана хоть и совсем незначительное, но большинство. В 1950 году Смэт умер, и Объединенная партия пришла в упадок. Большинство Национальной партии росло от выборов к выборам до 1980 годов. После 1948 года политическое, социальное и экономическое развитие Южной Африки (до 1990 года) было основано на политике апартеида, которую поддерживало значительное большинство белого населения, но которой все с большей силой противились темнокожие африканцы. 737 На протяжении шестнадцати лет доктор Хенрик Фервурд был архитектором структуры апартеида, сначала с 1950 по 1958 год, в качестве министра по делам коренного населения, а затем до 1966 года в качестве премьер-министра. Он разработал и приспособил к современным условиям систему законов, гарантирующую сохранение господства белых в обществе, где все более жестко проводилась расовая сегрегация. После смерти Фервурда, его приемником стал Б.Дж. Форстер, который оставался премьер-министром до 1978 года. Защитники апартеида даже утверждали, что расовая система соответствует закону, установленному Богом в соответствии с учением голландской реформатской церкви. Необходимо оберегать чистоту каждой расы и позволить ей вести свое собственное отдельное существование. Но за всем этим подразумевалось, что существующие расы неравноценны. Белые африканеры принадлежали к «народу господ». В глазах мирового общественного мнения апартеид делали столь оскорбительным и неприемлемым именно эти хорошо усвоенные уроки другого пророка расы господ Адольфа Г итлера. Его раса господ убила и поработила миллионы людей, принадлежавших к «низшим» расам. Было бы несправедливо ставить знак полного равенства между политикой, проводимой правительством Южной Африки, и политикой нацистской Германии. Тем не менее, после событий второй мировой войны ни одна идеология, проповедующая расовое неравенство, не могла заслужить уважения. Большинство членов Организации Объединенных Наций и Британского содружества не принадлежат к белой расе. Настаивая на отдельном развитии белой и темнокожей расы, апартеид способствовал развитию африканского национализма и созданию базы для развития собственных африканских властных структур. Когда в 1990 году по-литическое руководство осознало эту опасность и сделало членство в Национальной партии открытым для африканцев, было уже слишком поздно, чтобы устранить зло, причиненное властью, которая следовала политике расового разделения. Доктрина апартеида, конечно, выходила далеко за рамки политической сегрегации. Законы соблюдения чистоты крови, изданные в 1949 и 1950 годах, очень напоминали печально известные нюрнбергские законы нацистов, появившиеся в 1935 году: они запрещали смешанные браки и сексуальные связи (кроме уже существующих браков) между белыми и небелыми. В полном согласии с этим, Акт о регистрации населения 1949 года классифицировал каждого индивидуума в соответ-ствии с его или ее расовой принадлежностью — делил всех на белых, темнокожих, «цветных» или азиатов. Нацисты, отделяя евреев от арийцев, определяющим считали вероисповедание родителей. Но поскольку афри-канцы были такими же христианами, как и белые, Южно-Африканская Национальная партия могла строить свои заключения только по внешности: курчавые волосы, цвет кожи и т.п. Некоторые «сомнительные» случаи могли проскользнуть в «лучшую» категорию, и каждый год подавались прошения о «пересмотре категории». Одной из причин ужесточения законов в 1949 году было предотвращение подобных «переходов». В 1952 году были ужесточены также и законы о пропусках. Каждый небелый был обязан иметь при себе пропуск, где указывалась его или ее раса, а также, где ему или ей позволялось жить и работать. Темнокожим не позволялось жить в «белых» городах, если только они там не родились или проработали уже несколько лет. Незаконно поселившиеся в городах или сельской местности могли быть выселены силой. Акт об образовании Банту 1953 года отделял обучение темнокожих от белых и предписывал получение образования более подходившего для того низкого положения в южно-африканском обществе, которые выходцы из этой племенной группы должны были занять в будущем. Многие из законов о сегрегации применялись также в отношении индийцев и «цветных». Чтобы проводить законы апартеида в жизнь, правительству было необходимо держать население под контролем и подавлять оппозицию. Актом о борьбе с коммунизмом 1950 года правительство фактически превратило Южную Африку в полицейское государство. Ярлык «коммунизма» мог быть прилеплен на любую оппозиционную силу. Так велась, например, борьба с многорасовыми профсоюзами еще до того, как они были запрещены в 1957 году. Темнокожие, «цветные» и азиаты организовывали движения протеста еще в начале XX века. В 1912 году Пиксли Ка Изака Семе, зулусский юрист, получивший образование в колумбийском и оксфордском университетах и состоявший в лондонском обществе юристов «Миддл Темпль», основал Африканский Национальный Конгресс (с 1923 он стал называться АНК). Он призывал к умеренности и разуму, старался избегать конфронтации и был уверен, что право голоса будет предоставлено хотя бы относительно небольшому числу «цивилизованных темнокожих». Этого не произошло. Во время депрессии между двумя мировыми воинами АНК поддерживал забастовки темнокожих работников и организовывал движения протеста против законов о пропусках. Но правительство было слишком сильно и сумело обескровить АНК массовыми арестами. Проводились также объединительные съезды организаций небелого населения, к несчастью, существовало много трений и 738 конфликтов между темнокожими африканцами и индийцами. В 1942 году часть АНК— Лига молодежи — заняла более воинственную позицию. В начале 1950-х годов индийцы и африканцы вновь наладили сотрудниче-ство в борьбе против несправедливых законов. Но у правительства всегда хватало средств для подавления забастовок и массовых протестов путем применения силы, арестов и судов над тысячами оппозиционеров. Но это только увеличивало их численность и воинственность. В то время как АНК продолжал сотрудничать с индийцами и белыми коммунистами и социалистами, в 1958 году произошел раскол, и была основана соперни-чающая с АНК организация — Всеафриканский конгресс. В начале I960 года АНК и ВАК начали массовую компанию против законов о пропусках. 21 марта 1960 года в маленьком городке Шарпевиле, название которого вскоре стало известно всему миру, около полицейского участка собралась большая толпа. Хотя люди и вели себя мирно, среди полицейских началась паника, и они открыли огонь, убив 69 темнокожих африканцев и ранив 180. В большинстве своем, хотя и не всегда, городские демонстрации разгонялись без смертных случаев. Фотографии события, которые стали известны как шарпевильская бойня, облетели всю Южную Африку и шокировали весь остальной мир. Темнокожие африканцы перестали покидать дома и не выходили на работу. Правительство как всегда отреагировало с крайней жесткостью и объявило АНК и ВАК организациями вне закона. Тысячи были арестованы и позднее приговорены к тюремному заключению. Кроме того, премьер-министр Фервурд объявил чрезвычайное положение. Позже один психически ненормальный выстрелил премьер-министру в голову, тяжело ранив его и сгустив, таким образом, атмосферу кризиса. Осенью того же года белые избиратели проголосовали за преобразование Южной Африки в республику, разорвав, таким образом, последнюю связь с Великобританией. В 1961 году Южная Африка покинула Британское содружество. После событии в Шарпевиле движение протеста африканцев образовало новый Совет национального действия для ненасильственной борьбы с апартеидом, и в 1961 году он избрал своим руководителем молодого юриста Нельсона Манделу. Была объявлена забастовка. Было необходимо нечто большее, чем мирные протесты, чтобы убедить белую Южную Африку предоставить права темнокожему населению. Мандела ушел в подполье и организовал активное боевое крыло АНК — Копье Нации. В его 739 намерения входило проводить диверсии, не подвергая опасности людей. Тем временем, запрещенный АНК обосновал свои штаб за пределами Южной Африки, в Замбии. В августе 1962 года Манд ела был схвачен и в 1964 году приговорен к пожизненному заключению вместе с другими боевыми руководителями АНК. В ходе судебного разбирательства он снискал восхищение всего мира. Власти Южной Африки пытались заклеймить его как коммуниста, работающего на Россию. Это стало общепринятой политической практикой для того, чтобы ском-прометировать усилия темнокожих африканцев покончить с несправедливостью. Слова же Манделы, сказанные им на суде, выражали другой идеал; он говорил о «свободном и демократическом обществе, в котором все люди жили бы в согласии и имели бы равные возможности ...Это идеал, ради которого я живу и которого надеюсь достигнуть, идеал, за который я готов умереть». Мандела стал источником вдохновения для темнокожих африканцев, хотя он и был совершенно отрезан от них на протяжении двадцати восьми лет, двадцать из которых он провел в тяжелых условиях заключения на Роббен Айлэнд. Белые руководители Южно-Африканской Республики, начиная с 1960 года, пытались сформировать более положительный образ для своей политики. Термин «апартеид» был заменен так называемым «раздельным развитием». Новая политика старалась превратить резервации для темнокожих в «хоумлэнды», а со временем в «независимые» государства для темнокожих, жизнь которых, конечно же, целиком зависела бы от Южной Африки, тогда белые были бы в состоянии утверждать, что они «демократичны» и больше не отказывают темнокожему населению в политических правах, поскольку оно обладает ими в рамках собственных стран. «Хоумлэнды» или бантустаны были осколочными участками земли, совершенно непригодными для того, чтобы разместить и прокормить большинство южно-африканского темнокожего населения. Однако, сделав каждого темнокожего гражданином какого-либо бантустана, независимо от того, жил ли он там фактически или нет, его превратили в Южно-Африканской Республике в иммигранта, которому не полагалось никаких политических прав. Эта политика усиленно культивировалась в 1960-е и 70-е годы. Самоуправление, а позднее и «независимость» были предоставлены в 1976 году Транскею, в 1977 году — Бопутатсване, в 1979 — Венде, Сискею в 1981 году. Международное сообщество отказалось признать их независимость. Еще шести государствам было предоставлено самоуправление, но не независимость. Самым важным из них является Ква-Зулу; его премьер Мангосуту Бутелези хочет сохранить региональную автономию и в Южной Африке с правительством темнокожего большинства. Для утверждения прав африканцев он всегда действовал в рамках закона. Он отвергает социалистическую идеологию АНК и решительно настроен сохранить отдельное существование Ква-Зулу во все более ожесточенной борьбе с АНК. В 1960-е и 70-е годы предпринимались определенные попытки улучшить условия жизни в «хоумлэндах» путем увеличения правительственных расходов на них. Хотя там и существовала в небольшом объеме промышленность и торговля, за счет которых темнокожее население могло найти средства к существованию, однако большинство из них отправлялось на работу в Республику, либо в качестве рабочих-иммигрантов из бантуста-нов, либо получая разрешение на проживание в специальных городках. Рабочие часто надолго разлучаются со своими семьями, но заработки, которые они отсылают домой, в середине 1980-х годов составляли половину доходов так называемых независимых государств с темнокожим населением. В результате постоянных репрессий со стороны полиции около 3,5 млн темнокожих африканцев были насильно возвращены в бантустаны. Бантустаны и запрет АНК не решили проблемы Южной Африки, хотя полицейские репрессии и военная сила белой Южной Африки и делали невозможным захват власти темнокожими африканцами. Лидеры африканского населения продолжали организовывать движения, направленные против системы в целом. Одно из них, движение небелых студентов, возглавляемое Стивом Бико, имело большой успех, отстаивая самосознание африканцев и отказываясь от сотрудничества с белыми. В 1977 году Бико был арестован полицией, и его смерть во время содержания под стражей, после зверского допроса полиции, еще больше испортила репутацию Южно-Африканской Республики. Из-за границы расколотая боевая оппозиция темнокожих, АНК и ВАК все-таки были способны проводить подрывные действия; как партизаны они действовали неэффективно, но зато не позволяли снять с повестки дня южно-африканской политики вопрос о предоставлении политических и экономических прав темнокожему населению. Волнения, которые вспыхнули в перенаселенных городах, таких как Соуэто, на окраине Иоханенсбурга среди темнокожего населения не столько были вызваны действиями политических организаций, сколько возмущением и обидами африканцев. Как и во всем мире, в Южной Африке экономика в середине 1970-х страдала от спада. Экономический спад всегда чувствительнее сказывался на темнокожем населению, и в 1973 году среди африканцев проводились массовые забастовки. После Шарпевиля наиболее пострадал от репрессий со стороны белых 740 Соуэто. В 1976 году в Соуэто школьники вышли на демонстрацию, протестуя против принуждения использовать африкаанс как язык обучения. Чтобы их рассеять, полиция открыла по ним огонь, убив двадцать пять человек и намного больше ранив. Волна протестов африканцев захлестнула страну. Возмущение было подавлено, но не устранено, а только на время загнано в подполье. Темнокожих африканцев уже нельзя было остановить, сколько бы тысяч из них не было брошено в тюрьмы. В 1980-е годы на политической сцене доминировал властолюбивый президент П.У. Бота, который с возрастом действовал все более авторитарно и заслужил крайне нелестную кличку Крокодил. Доктрина апартеида в чистом виде была отброшена большинством белого населения как непрактичная и неосуществимая в Южной Африке, где было необходимо, чтобы в современной экономике миллионы африканцев работали вместе с белыми. Даже Бота, став президентом в 1979 году, признал, что белым придется приспосабливаться. В области внешней политики это означало попытаться установить нормальные отношения с государствами-соседями Южной Африки — такая политика уже была начата в середине 1960 архирасистом доктором Фервурдом. Экономическая зависимость шести так называемых «прифронтовых государств» — Анголы, Замбии, Ботсваны, Зимбабве, Мозамбика, Малави и Танзании — от ЮАР значительно облегчала проведение этой политики. Переворот в Лиссабоне в 1974 году на следующий год повлек предоставление независимости двум португальским колониям, Анголе и Мозамбику, которые стали причиной серьезных проблем для Южной Африки. Но политика экономического сотрудничества не мешала черным государствам (за исключением Малави) осуждать апартеид, а ЮАР со-вершать военные рейды против баз партизан, действовавших с территории приграничных государств. Кроме того, ЮАР бросала вызов государствам Черной Африки и Организации Объединенных Наций, продолжая ок-купацию Намибии. Во время пребывания Боты у власти в 1980-е годы политика ослабления некоторых аспектов апартеида сопровождалась полицейскими и военными репрессиями против политических организаций африканцев, как бы в качестве демонстрации превосходства и силы белых. Полиция избивала демонстрантов дубинками и плетками, а иногда и открывала по ним огонь. 1985 и 1986 годы были полны протестов, насилия, проводились тысячи арестов. Бота ввел чрезвычайное положение. Насилие в городках для темнокожего населения не могло сдерживаться ни одной политической организацией африканцев, силы безопасности парализовали их дея-тельность на территории Республики: большинство их руководителей находилось в тюрьме, а кроме того в 1987 году около 20 000 темнокожих африканцев, некоторые из них дети, подвергались многомесячному тюремному заключению. В протестующие организации был внесен раскол, и африканцы убивали африканцев, обвиняя их в коллаборационизме с белыми или просто за их принадлежность к другой группировке. Когда рушатся законность и порядок, искренний протест и борьба за свободу непостижимым образом смешиваются с поджогами, преступлениями, войной между бандами. Это позволяло правительству объявлять движение африканцев и уголовным, и коммунистическим. Одновременно с проведением политики безжалостных репрессий Бота также начал вносить поправки в некоторые из двухсот с лишним законов и установлений 741 апартеида. В 1979 году темнокожим впервые позволили вступать в официальные профсоюзы: въезд африканцев в города и возможность поиска ими новой работы упрощались отменой пропусков в 1986 году. Но эти изменения не затрагивали основ, на которых покоилось господство белых, из которых самой важной была политическая власть. Новая сложная конституция, введенная Ботой в 1984 году, вводила раздельные парламентские собрания для белых, азиатов и «цветных», оставляя решающую власть в руках белых, но такая конституция не устраивала никого, и менее всего африканское большинство, которое никоим образом не было представлено. Затруднения в международном бизнесе, а также некоторое ужесточение международных санкций в 1986 году усилили давление на правительство. Наиболее важным в 1980-х годах было то, что большинство белых осознало необходимость коренных перемен. Старые отношения между белыми и чернокожими, в том числе отношения между темнокожими нянями и детьми, а также между работодателями и их работниками, в большинстве своем были отношениями господ и слуг, основанными на различии рас. Но такие отношения уже были неуместны в современной Южной Африке; они устарели как отношения между богатыми и бедными в викторианской Англии. Темнокожее население более не состояло только из полубез грамотных неквалифицированных рабочих. Все больше становилось квалифицированных рабочих, специалистов, лиц, принад-лежащих к среднему классу, менеджеров фирм. Англиканский архиепископ Десмонд Туту тоже был африканцем. Полное исключение темнокожих африканцев из системы управления было все труднее оправдать. Именно такого рода сомнения, которые росли среди белого сообщества в отношении апартеида, а не оппозиция среди белого меньшинства, разрушили систему правления, которая, в противном случае могла бы сохраняться за счет военной силы в руках белых. Внешний мир тоже помог, но внутренние изменения были более важными, голландская реформированная церковь более не поддерживала апартеид, и осуждала его со всей силой христианской этики. В начале 1990-х годов белые южноафриканцы испытывали опасения перед будущим, когда темнокожие возьмут власть, но большинство смирилось с этим. Южная Африка была на перепутье. В 1989 году страна нашла двух выдающихся людей, способных помочь ей выйти из тупика насилия и кровопролития. В сентябре 1989 года Ф. В. де Клерк был избран президентом — приемником Боты. Он имел репутацию осторожного че-ловека, и считалось, что он разделяет подход Боты в разрешении проблем Южной Африки посредством комбинации реформ и репрессий. В качестве министра образования он ввел в школах обучение на африкаанс, что привело к событиям в Соуэто и бойкоту со стороны школьников в 1976 году. Национальная партия, чьим избранником он был, могла считать, что сделала верный выбор. Однако в очень короткий срок он начертал новый курс реформ и начал серьезные переговоры с африканскими лидерами. В феврале 1990 года он отменил запрет на деятельность АНК и ВАК, который был введен после событий в Шарпевиле в 1960 году; ко всеобщему удивлению он также снял запрет на деятельность Коммунистической партии Южной Африки. Партнером президента де Клерка в будущих переговорах был Нельсон Мендела, 11 февраля 1990 года после двадцати семи лет заключения выпущенный на свободу. Вскоре после этого, в мае, начались переговоры между де Клерком и Манделой вместе с руководством АНК. В начале прогресс в переговорах был быстрым, и в августе АНК объявил, что приостанавливает «вооруженную борьбу». Ни Мандела, ни де Клерк не могли, конечно, действовать свободно. Манделе приходилось учитывать мнение коллективного руководства АНК. Он также не мог утверждать, что говорит от имени всех африканцев. Вождь Бутелези, представляющий большинство зулусов и движение «Инката», в течение многих лет имел свой подход к предоставлению африканцам их естественных прав. Борьба за власть среди темнокожего руководства, предвидевшего окончание господства белых, привело к кровопролитию между Инката и АНК. Бутелези не желал, чтобы его отодвинули в сторону. Немногочисленный Всеафриканский конгресс тоже пытался играть свою игру. Так называемые «хоумлэнды» для африканцев со своими собственными «правительствами» и администрациями, поддерживаемые Преторией, создали группы давления в поддержку сохранения «статус кво». Различие в благосостоянии, равно как и племенные различия вносили раскол в интересы темнокожих африканцев. Внимание мира было сосредоточено на Манделе, чье исполненное достоинства руководство, свободное от злобы против его бывших белых тюремщиков, заслужило восхищение во всем мире. При любом урегулировании и другие небелые лидеры, включая лидеров «цветных» и индийцев, также должны были играть важную роль. АНК, крупнейшая африканская политическая организация могла, однако, утверждать, что выступает от имени большинства африканского населения. Первой трудностью, которую должен был преодолеть де Клерк, была не только необходимостью достигнуть соглашения с лидерами африканцев, но и убедить согласиться с ним собственную Национальную партию и 742 белое сообщество. Более четверти его бывших сторонников оказались в оппозиции к нему, начиная от воинствующих белых расистов с неонацистскими эмблемами и кончая белыми африканерами, которые заявляли, что снова готовы отправиться в путь, чтобы учредить чистую африканерскую республику в одном из дальних уголков страны. Деловые круги опасались коммунистических союзников АНК. Угроза конфискации собственности белых и национализации южноафриканской промышленности, шахт и банков ослабла в 1990 году после краха экономики с централизованной системой советского типа. Но и в этом слу-чае правительство темнокожего большинства пожелало бы улучшить жизненный уровень и условия работы африканцев как можно скорее. Вспышка насилия среди африканцев, хотя и направленная против самих же африканцев, была спровоцирована подстрекательскими элементами южноафриканской полиции и секретных служб; в результате впереди замаячил ужасный призрак полного крушения законности и порядка. Если желания темнокожих не будут удовлетворены, не обратятся ли они против благополучных белых? Как можно было оградить права белого меньшинства от темнокожего большинства? Тяжелая задача достижения политического урегулирования включала разрешение этих проблем и многих других. Определенные слои белого населения были решительно настроены на срыв переговоров. Некоторые коварные элементы в южноафриканской полиции и службе безопасности ис-пользовали вражду между АНК и Инката и разжигали насилие. Кроме того, в прошлом Инката получала финансовую поддержку из правительственных источников. Насилие существует как со стороны белых, так и со стороны темнокожих африканцев. Де Клерк начал с устранения второстепенных законов апартеида, которые запрещали всякие контакты между белыми и темнокожими на пляжах и в других общественных местах. АНК и ВАК были признаны как политические организации и более не осуждались как террористические. Их лидеры были выпущены на свободу из заключения. За три года к середине 1992 вся юридическая система апартеида была ликвидирована. Но социальные и экономические последствия существования подобной системы не исчезают за один день. В результате проводившейся на протяжении более ста лет дискриминации подавляющее большинство африканцев находились в крайне удручающем и невыгодном положении в области получения жилья, образования и профессионального обучения, в предоставлении социальных услуг, занятости, здравоохранении, в уровне доходов — в любой области жизни. Кровавые столкновения в начале 1990-х годов между сторонниками АНК и Инката, а также в «хо-умлэндах», привели к тысячам погибших и грозили подорвать дальнейший прогресс в направлении урегулирования и создания переходного правительства. Президент де Клерк, которого АНК считал виновным в вспышках насилия, преуспел в созыве мирной конфе-ренции в сентябре 1991 года, на которой присутствовали «Инката фридом парти», АНК и Национальная партия. Но несмотря на «национальное мирное соглашение», которое устанавливало меры по сдерживанию насилия, кровавые столкновения продолжались. Тем 743 не менее, на переговорах, которые АНК периодически срывал в знак протеста против насилия, удалось добиться прогресса. В декабре 1991 года представители девятнадцати политических группировок создали Конвенцию за демократическую Южную Африку, в сокращении КОДЕСА, которая начала разрабатывать процедуру формирования переходного правительства национального единства и созыва парламента или ассамблеи, чьей задачей стала бы выработка конституции. Разрыв между требованием АНК о передаче правления большинству и желанием де Клерка создать более децентрализованное государство, основанное на принципе разделения власти, в котором никакое большинство не смогло бы диктовать своей воли меньшинству, оставался основным препятствием на пути урегулирования. Мандела заверял белых, что в экономической области не существует никакого плана всеобщей национализации. Значительный шаг вперед был сделан в марте 1992 года, когда на всенациональном референдуме среди белых де Клерк добился значительного большинства, проголосовавшего за его политику реформ и разделения власти с темнокожими африканцами. Существовала надежда, что КОДЕСА сможет преодолеть существующие разногласия о том, как строить новую конституционную Южную Африку. Чтобы оказать более сильное давление на правительство, АНК начал кампанию «массового действия» с целью положить конец господству белых. Кампания протеста привела только к еще большему кровопролитию, насилию и без-законию. В 1992 году Южная Африка находилась в тисках экономического спада, по меньшей мере треть темнокожего населения была безработной; вероятность того, что эскалация насилия будет продолжаться, подрывая прогресс в направлении мирного урегулирования путем переговоров, была очень велика. Но большинство темнокожих африканцев признавали руководство Манделы, который боролся с де Клерком за достижение справедливого соглашения. Они также знали, что де Клерк был именно тем белым политическим лидером, который мог добиться такого соглашения и привлечь на свою сторону белую Южную Африку. Договоренность была достигнута весной 1993 года. Де Клерк отказался от принципа разделения власти, а Мандела согласился отложить до 1999 года передачу власти правлению большинства по принципу «один человек — один голос». Учредительной ассамблее следовало разработать проект новой конституции, и должно было быть создано переходное правительство национального единства. Впереди оставалось много проблем: враждебность Бутелези и страхи перед Инката, опасность шагов вспять со стороны белых и остающиеся противоречия между АНК и Национальной партией. Насилие продолжается. Но Рубикон был перейден. Кто бы смог предсказать такое всего несколько лет назад? Похоже, что Мандела именно тот африканский лидер, кто способен добиться поддержки большинства южноафриканского народа в достижении любого компромисса, путем переговоров, о разделе власти между белыми и африканцами и среди самих африканцев. Перспективы мирных перемен в Южной Африке зависят, таким образом, от здоровья и запаса жизненных сил пожилого государственного деятеля, которому середина седьмого десятка. Однако, де Клерк также заслуживает доверия за решительное следование курсу демократических реформ. Самая большая проблема Южной Африки состоит в сдерживании насилия — как со стороны белых, так и со стороны африканцев, — а также в осуществлении ожиданий 28 млн темнокожих африканцев, получивших в 1994 году право голоса. В начале 1990-х годов юго-западный регион африканского континента продолжал оставаться регионом непрекращающегося кровопролития и международного вмешательства. В Анголе три движения за независимость — Национальный фронт освобождения (ФНЛА), Национальный союз за независимость (УНИТА) и Народное движение за освобождение (МПЛА) — вскоре после провозглашения независимости в ноябре 1975 года начали сражаться друг с другом. Это была борьба за власть, где присутствовало сильное этническое влияние. МПЛА было марксистской организацией, которая призывала к преодолению племенного разделения; ФНЛА на северо-западе 744 Анголы получал поддержку от племени баконго; в то же время самое сильное сопротивление МПЛА было организовано на юге Анголы доктором Жонасом Савим-би, возглавлявшем УНИТА, его поддерживало самое крупное племя овимбунду. ФНЛА и Савимби обхаживали Южную Африку и Запад, желая получить поддержку в борьбе против коммунизма. В 1976 году в Анголу по соглашению с Москвой стали прибывать кубинские войска, чтобы помочь МПЛА нанести поражение УНИТА и ФНЛА. К концу 1980-х годов их контингент насчитывал 50 000 человек. Таким образом «холодная война» обострила кровавый конфликт в регионе. После длительных боев ангольские и кубинские войска так и не сумели одержать победу над УНИТА, которую поддерживала Южная Африка; поддержка Южной Африкой ФНЛА и УНИТА была связана с южно-африканской оккупацией Намибии. Но после 1989 года ЮАР все больше стремилась положить конец своему участию в ангольском конфликте. В мае 1991 года в Лиссабоне, наконец, было подписано мирное соглашение. Португальцы, Организация Объединенных Наций, Организация Африканского Единства, Соединенные Штаты и Советский Союз — все выступали в качестве посредников. При условии сохранения мира потребуется несколько лет, чтобы восстановить опустошенную страну. В сентябре 1992 года, как часть условий мирного соглашения, состоялись всеобщие выборы под наблюдением ООН. Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА), возглавляемое Жозе Эдуарде душ Санту-шем завоевало 50 % мест в Конгрессе. Савимби и его сторонник отказались признать результаты выборов. Спонсоры «холодной войны» с обеих сторон прекратили свою поддержку соответствующих враждующих сторон, но ни это, ни обнищание народа, ни опустошение страны, казалось, не могут побудить к мирному компромиссу. Для приблизительно 3 млн представителей племени овимбунду УНИТА борется за их интересы, а МПЛА является непримиримым врагом. Народ будет страдать по-прежнему, а остальной мир оставаться в стороне, не имея возможности помочь. До завершения первой мировой войны Намибия под названием Юго-Западная Африка была колонией Германии, а затем по мандату Лиги Наций была передана Южной Африке. В 1966 году Организация Объединенных Наций отозвала мандат, а в 1969 году Совет Безопасности вновь призвал Южную Африку уйти из Намибии. Западные державы не были готовы заставить силой Южную Африку прекратить оккупацию — ее золотые рудники, ее стратегическое значение и антикоммунистическая позиция делали для Запада выживание ЮАР более важным, нежели свобода Намибии. Великобритания в особенности неохотно соглашалась на санкции и другого рода давление, хотя и осуждала апартеид. В 1966 году Организация народа Юго-Западной Африки (СВАРО) начала партизанские операции против Южной Африки, а с 1975 года их стали поддерживаться ангольские МПЛА. ЮАР проводила рейды в южную Анголу в тщетном усилии уничтожить СВАПО. Тупиковая ситуация постепенно истощила волю враждующих сторон. ООН направила мирную миссию, которая в декабре 1988 года достигла соглашения о будущем Намибии. ЮАР согласилась вывести свои войска и отказаться от Намибии, при условии ухода кубинских войск из Анголы. «Холодная война» более не оказывала влияния на конфликт. СВАПО одержало победу на всеобщих выборах, проведенных под наблюдением ООН в декабре 1989 года, и лидер СВАПО Сэм Нуйома сформировал правительство, когда в 1990 году Намибия обрела независимость. Большая часть Намибии — пустыня, но она обладает ценными запасами урана и алмазов. Правительство, возглавляемое СВАПО, проводило умеренную политику: в администрацию вошли члены других партий, а у 70 000 белых не было конфисковано их имущество. Кроме того, ЮАР оставила после себя хорошую инфраструктуру, поэтому при сохранении внутреннего мира у Намибии есть многообещающее будущее. Но не было найдено решение вопроса расселения бывших бойцов СВАПО, которые вернулись в страну из Анголы. В другой бывшей португальской колонии, Мозамбике, мало что позволяло надеяться на лучшее будущее; до 1990 года не предпринималось никаких значительных международных миротворческих усилий, отчасти 745 потому, что «холодная воина» не сказалась здесь с такой силой как в Анголе, и отчасти также потому, что в Мозамбике нет важных природных ресурсов, таких как, например, нефть в Анголе. Советский Союз и Китай присылали помощь и оказывали техническое содействие, но никогда в страну не вводились войска восточного блока. Хотя правительство, сформированное после получения независимости победившим освободительным движением, ФРЕЛИМО, было марксистским, в нем постоянно шла борьба между сторонниками жесткой линии и прагматиками. Колоритного первого президента Самору Машела, погибшего в 1986 году в подстроенной авиакатастрофе, сменил более умеренный Жоакин Чиссано, который пользовался большой симпатией Запада. Мозабик страдал от разрушительных действий Мозамбикского национального сопротивления (РЕНАМО), организованного в 1976 году родезийскими секретными службами. В 1980 году РЕНАМО перенесло свои базы в ЮАР. Как и в Анголе, вмешательство Южной Африки мотивировалось расистскими соображениями, желанием сохранить господство белой Южной Африки и ограничить деятельность Аф-риканского Национального Конгресса. Хотя АНК не имел партизанских баз в Мозамбике, но через его территорию пролегал транзитный маршрут партизан, обученных в Анголе и Танзании и совершавших рейды на территорию ЮАР. В отместку ЮАР поддерживала РЕНАМО. В 1984 году президент Машел попытался добиться поддержки со стороны Южной Африки, отказав в проходе отрядам АНК. Но этот договор о «ненападении и добрососедстве» мало изменил ситуацию в Мозамбике. Африка в начале 1990-х находилась в кризисе. Выгоды и преимущества, на которые надеялись по достижении независимости, оказались недолговременными. Политическая свобода не изменила основ экономики. Находясь в зависимости от мировых цен на основные предметы своего экспорта — кофе, хлопок, какао, пальмовое масло и полезные ископаемые, например, медь — африканские страны оставались бедными в последнюю четверть XX столетия, хотя и выдавались благоприятные годы. В эти благоприятные годы Запад предоставлял средства на развитие, но после скромных достижений 1960-х годов огромный скачок цен на нефть повлек стагнацию и упадок. Странам пришлось бороться с гигантской задолженностью и падением доходов от своей основной продукции. В 1980-е годы развитие африканских стран пошло в обратном направлении. Это объясняется не исключительно мировыми экономическими условиями. Африканские страны обладают своими собственными аэролиниями и великолепными общественными зданиями, но это всего лишь символы государственности. Поскольку их границы были определены при европейском колониальном разделе, племенные, культурные и религиозные различия, подобно геологическому разлому, разделяют многие из сорока семи африканских наций; разломы эти, в самых крайних случаях, приводили к гражданским войнам, как это произошло в Нигерии. В начале 1990-х годов по-прежнему бушевала гражданская война в Судане, где она, кажется шла безостановочно со времени провозглашения независимости. Но чаще племенные конфликты затрудняли создание эффективно действующих государств, основанных на представительном управление, — как это было в Зимбабве. В Южной Африке бои между зулусским африканским движением Инката и АНК были одним из самых серьезных препятствий к созданию нерасистского государства. Растущая пропасть между немногочисленными богатыми и бедными массами делали затруднительным достижение подлинной демократии. Первой заботой народа становилось выживание, а не представительное управление. Выживание в условиях, господствующих в Африке, требовало изобретательности и, когда необходимо, нарушения закона, требовало прибегать к преимуществам покровительства и сделкам, когда услуги ока-зывались в обмен на взятки. Преодолеть разобщенность африканских наций в постколониальный период пытались сильные личности, опиравшиеся на поддержку определенных племен или армии, но в итоге это только углубляло разобщенность. Несколько авторитарных правителей почти три десяти-летия продержались у власти, до 1990-х годов: Мобуту в Конго, Уфуэ Буаньи в Республике Кот д'Ивуар, Г астингз Банда в Малави, но преклонный возраст и политические перемены заставили уйти отцов нации. Президент Замбии Каунда, который с получения независимости в 1964 году двадцать семь лет оставался у власти, позволил, чтобы в 1991 году его не переизбрали в очередной раз — редкий случай в Африке. Президент Ньерере, сохранив достоинство, добровольно ушел со своего поста, в отличие от президента Сомали Барре, свергнутого мятежниками. Долгие годы непрерывной и никем не оспариваемой власти неизбежно порождали коррупцию и покровительство избранному племени. Бюрократия раз-расталась за счет государственных средств, хотя и первоочередную роль играет выплата жалованья военнослужащим, — когда его выплата не производится, как это произошло в Конго, возникает угроза анархии. Западные займы мало способствовали обеспечению здорового развития, и значительная часть этих средств тратилась 746 впустую. Сейчас Черная Африка имеет гигантскую внешнюю задолженность. А между тем, многие африканские лидеры жили в роскоши и обогатились, присваивая себе доходы собственной страны, чтобы затем положить эти деньги на секретные банковские счета за границей. За два десятилетия после 1970 года производство продуктов питания в странах южнее Сахары упало на 20 %, в то время как население каждый год возрастало на 3 % и к 1990 годам достигло 530 млн. Засуха, голод и войны привели к появлению миллионов беженцев; те, кто выживал, оказывался, в конце концов, в лагерях для беженцев, целиком зависящих от западной благотворительной помощи. Однако, несмотря на бедствия, в которых были повинны сами люди, несмотря на СПИД и природные бедствия, население Африки будет продолжать быстро расти. Окончание «холодной войны» также оказало свое огромное как положительное, так и отрицательное воздействие. Супердержавы больше не состязались за слияние в Африке и не подкупали африканских лидеров их излюбленным товаром — оружием. Они более не поддерживали противоборствующие стороны в гражданских войнах, ведя борьбу за власть чужими руками. Завершение «холодной войны» также означало сокращение Западом поддержки многим странам, международное сообщество стало меньше проявлять активность в борьбе с разрушительными гражданскими конфликтами, экономические реформы все чаще становились условием предоставления очередной помощи. В странах с таким низким жизненным уровнем как в Африке то, что верно по написанным европейцам книгам, может привести к политической катастрофе или массовым волнениям, например, когда продукты, пре-доставленные в качестве субсидий, начинают продаваться по слишком дорогой цене. Переход от авторитарного правления к демократии нигде не бывает легким. Африка, где старое межплеменное соперничество и политические конфликты в течение длительного времени подавлялись, не является исключением. После свержения сильной личности или однопартийного государства, державшихся на не испытывавших жалости силах безопасности, могут возникнуть новые конфликты или даже анархия. По мере того, как XX век завершает свой ход, можно отметить один положительный аспект: закончились некоторые гражданские войны, как, например, в Намибии. Появились африканские лидеры, обладающие муд-ростью и гуманностью, подобно Нельсону Манделе, который борется за то, чтобы обеспечить Южной Африке лучшее будущее. Надежда заключается в том, что уроки прошлого будут усвоены. Через полвека после начала борьбы за независимость перед Африкой стоит великая задача устранить последствия гражданских войн, предотвратить вспышки новых конфликтов, положить конец еще продолжающимся конфликтам, накормить народ и скоординировать рост населения с экономическим развитием, которое наиболее соответствует нуждам Африки. Надежда именно на это — хотя войны и голод в 1990-х годах все еще продолжают терзать континент.