<<
>>

Промахи начального этапа

  июня 1941 года в отделе по работе среди войск и населения противника ГУПП РККА была написана листовка «К немецким солдатам!», которая была утверждена на бюро военнополитической пропаганды.
В ней разоблачалось варварство фашистов, немецкие солдаты призывались «переходить к нам». Следующая листовка называлась «Ко всем честным мужчинам и женщинам Германии». В этом обращении говорилось: «В бессмысленной и несправедливой войне против Советской России, против всего мира Германию неминуемо ожидает поражение. В мужественной борьбе против войны, против гитлеровского режима вас ожидает победа. Русский народ вам поможет. Свергайте Гитлера! Спасайте Германию!»

В то время, когда немецкие войска продвигались по нашей территории по всему фронту, было нелегко найти правильный тон в информационном воздействии на противника. Наиболее важным был выбран аргумент: «Вы измеряете ваши успехи количеством пройденных километров, мы же измеряем наши успехи числом уничтоженных немецких дивизий. Нашу территорию мы возьмем обратно, ваших же

дивизий вам никогда не вернуть». В 1941 году это бышо для немцев не очень убедительно, но все увеличивающиеся потери немецких войск заставляли задумываться.

Кроме того, советская контрпропаганда обращалась также к немецким авторитетам — некоторые их высказывания являлись вескими аргументами для убеждения немецких солдат в бесперспективности Восточного похода. Так, например, приводились слова Фридриха II Великого: «Всякая вражеская армия, которая отважилась бы проникнуть в Россию и пойти дальше Смоленска, безусловно, нашла бы там, в степях, свою могилу». А фотолистовка, где О. Бисмарк с портрета пальцем указывал на фигуру Гитлера, называлась: «Этот человек ведет Германию к катастрофе»274. На ее обороте быши приведены слова легендарного германского канцлера о недопустимости войны с Россией, о том, что завоевание этой страны невозможно из-за ее огромные просторов, жизнестойкости и выносливости ее народа.

Еще в одной листовке — «Россию победить невозможно» приводились изречения уже шести государственных и военных деятелей, известных в истории Германии. Также ряд советских пропагандистских материалов быш основан на исторических фактах о победах русских войск над немецкими на Чудском озере в 1242 году, при Грюн- вальде в 1410 году, в Семилетней войне 1756—1763 годов и других сражениях. Особенно воздействие подобных листовок возросло после поражения немецких войск под Москвой.

Огромное влияние на работу бюро военно-политической пропаганды оказывал член ЦК ВКП(б) Д. З. Мануиль- ский, талантливый пропагандист и оратор, владевший многими иностранными языками. С 1942 года он фактически возглавлял работу среди войск и населения противника275. Уже на первом заседании бюро по военно-политической пропаганде он предложил прежде всего нанести пропагандистский удар по нацистским тезисам о завоевании «жизненного пространства» на Востоке, о том, будто Красная Армия и СССР представляют опасность для Германии и ее народа, а также развеять миф о способности вермахта «в считанные дни» завершить Восточный поход. Эти предложения Д. З. Мануильского были рекомендованы бюро в качестве основные направлений пропаганды среди войск и населения противника.

Д. З. Мануильский с участием руководящих деятелей германских коммунистов подготовил листовку «За что вы воюете?». Вот основные тезисы этой листовки:

«Немецкие солдаты! Может быть, вы воюете против Версаля, как говорит вам Гитлер? Нет! Вы воюете, чтобы навязать другим народам еще гораздо более худший Версаль. Так хотят немецкие империалисты. Вы воюете против Советского Союза — единственной страны, которая всегда была против Версаля.

Может быть вы воюете ради национальных интересов немецкого народа, как говорит вам Гитлер? Нет! Вы воюете ради безумного стремления Гитлера завоевать мир. Ваши действия направлены против национальных интересов немецкого народа, ибо гитлеровская война разоряет Германию, истребляет немецкую молодежь, несет смерть и нужду немецкому народу.

Может быть, вы воюете за «немецкий социализм», о котором лгут вам Гитлер и Лей? Нет! Вы воюете за наихудшую плутократически-капиталистическую систему, установленную в Германии Гитлером.

Может быть, вы воюете за «новый порядок в Европе», как говорит вам Гитлер? Нет! Вы воюете за жесточайшую средневековую реакцию. Топор и плеть гестапо орудуют в оккупированных странах. Вы воюете за превращение Европы в тюрьму народов.

Вы для Гитлера лишь пушечное мясо. Вы воюете за неправое дело, обреченное на гибель. Но немецкий народ хочет жить! Он может воспрепятствовать катастрофе, освободив родину от одержимой военным безумием гитлеровской клики.»276

К сожалению, даже в этой листовке Д. З. Мануильского, которую руководитель 7-го отдела ГУПП РККА М. И. Бурцев в своих воспоминаниях называет лучшей листовкой начала войны, не удалось избежать старых представлений о пролетарской симпатии к «единственной стране социализма, в которой трудовой народ во время Октябрьской социалистической революции уничтожил власть капиталистов и помещиков», классовой ненависти к капиталистам («завоевать мир ради мирового господства ваших собственных эксплуататоров — Круппа, Геринга, Симменса и Рехлинга»). Не учи

тывая реалий, листовка призывала «повернуть оружие против ваших действительных врагов», бороться за свержение гитлеровского режима. Со временем, изучив противника и убедившись, сколь далеки были солдаты вермахта от «классовых симпатий к первому государству рабочих и крестьян», советский аппарат спецпропаганды изменил тон на жесткое обращение к немцам как к прямым врагам и захватчикам.

Советская пропаганда разоблачала утверждения нацистов о так называемой превентивной войне со стороны Германии, доказывала, что вина за развязывание агрессии лежит на гитлеровском режиме. По-настоящему убедительные, хорошо аргументированные листовки возникали в результате непрерывного изучения положения дел на фронте, анализа политико-морального состояния войск и населения противника.

Общеполитические листовки готовились особенно тщательно. Вот что пишет об их подготовке в Москве М. И. Бурцев: «Как правило, тематика утверждалась на короткий срок, максимум на неделю, обсуждалась в отделе, после чего утверждалась на бюро. Автор листовки получал задание написать ее не более чем за двое суток, чаще — за одни сутки, а иной раз всего за один-два часа»277.

К написанию листовок привлекались писатели, журналисты, ученые. Уже готовая листовка обсуждалась в отделе по работе среди войск и населения противника и при необходимости перерабатывалась. Нередко текст листовки показывался военнопленным, которые помогали обогатить ее аргументами, солдатскими выражениями, идиомами и т. п. Во многом помогали немецкие коммунисты, сотрудничавшие с отделом. В оформлении листовок участвовала группа художников, в которую вошли Б. Ефимов, Н. Жуков, братья Е. и Ф. Новицкие, А. Сицко, Г. Писманник. Участвовали также Кукрыниксы.

Однако на первом этапе войны были и непонятные лозунги, неразборчивость в выборе тем листовок, что приводило к выпуску даже вредных пропагандистских публикаций. К ним относится ряд листовок, посвященных «сообщениям» о создании в Германии «случных пунктов», где эсэсовцы якобы «заботились», чтобы у жен немецких солдат было необходимое рейху потомство. Также не имели здравого смысла и листовки с «поцелуйными карточками» и удостоверениями

«члена союза по охвату женских половых органов», предлагавшего дамам, чьи мужья отсутствуют, «согревать супружескую постель путем выполнения мужских обязанностей». Все это должно было создать впечатление, что нацисты превращают Германию в публичный дом, породить у немецких солдат-фронтовиков беспокойство и возмущение. В действительности содержание подобных листовок служило лишь поводом для их шуток. Ветеран-спецпропагандист полковник в отставке Ю. В. Басистов замечает по этому поводу: «.Офицеры 7-го понимали недопустимость подобные фальшивок. Они были изданы волевым решением тогдашнего начальника Главного политуправления Л.

Мехлиса»278. До апреля 1942 года во многих советских листовках быш малопонятный призыв: «Прощай Москва, долой Гитлера!» На некоторые листовках 1941 года эти слова даже указытались как пароль для перехода немецких солдат на сторону Красной Армии. М. И. Бурцев и Ю. В. Басистов и другие ветераны спецпропа- ганды, в своих воспоминаниях указывают на то, что записку с такими словами нашли в оставленном немцами бункере. Несмотря на крайнюю маловероятность подобного происхождения, руководство Главного управления настояло на его исполь-

зовании279.

Несмотря на эти и другие промахи в работе среди войск противника, фашистское командование уже в первые месяцы войны поняло опасность советской пропаганды. 10 декабря 1941 года, когда немецкие армии под ударами советских войск отступали от Москвы, начальник штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта генерал- полковник А. Йодль направил в войска директиву «О пропаганде», в которой писал: «Советское правительство в области пропаганды развивает исключительную деятельность. Зима будет в еще большей мере использована противником для усиления разложения. Поэтому невыполнение запрещения слушать передачи противника и неисполнение приказа о сдаче или уничтожении вражеских листовок могут повлечь за собой тяжелые последствия и даже смертельную опасность для армии и народа». Йодль требовал: «В инструктировании личного состава особый упор делать на то, чтобы борьба с пропагандой противника велась так же беспощадно, как и против всякого другого оружия врага»280.

Командование румынской армии отдало приказ выделить в каждой дивизии по 280 солдат для сбора и уничтожения советских листовок. «По всей Румынии, — сообщало лондонское радио, — распространяется большое количество листовок и воззваний к народу и армии с призывом прекратить самоубийственную войну»281.

За военные месяцы войны 1941 года органами по работе среди войск и населения противника Красной Армии было издано и распространено 668 миллионов различных пропагандистских материалов282.

Однако в начальный период до сознания основной массы немецких солдат призывы советской пропаганды не доходили по причине того, что она не всегда находила убедительные и доходчивые аргументы, которые заставили бы немецких солдат усомниться в том, что они обмануты нацистами.

Одной из главных причин неудач советской пропаганды среди войск противника было недостаточное знание противника, истории его страны, экономики, культуры, обычаев, нравов и традиций народа, его психического склада, особенностей развития армии. Не хватало конкретных знаний о противостоящих частях и соединениях противника, их морально-психологическом состоянии. Чтобы пополнить знания о воюющих войсках противника, стали полнее изучать захваченные у него документы — письма, приказы, распоряжения, данные наблюдений за ним на переднем крае, сведения разведки. Особое внимание обратили на изучение пленных. Чтобы материалы их допросов давали больше сведений для работы среди войск противника, спецпропагандистами центрального аппарата была разработана специальная «Инструкция по опросу пленных», утвержденная в сентябре 1941 года начальником Главного политического управления, которая была разослана во все политорганы армии и флота.

Таким образом, выяснилось много интересного об аудитории, на которую работали спецпропагандисты. Например то, что «из пяти с лишним миллионов солдат и офицеров вермахта, вторгшихся на нашу землю, около трех миллионов были членами национал-социалистической партии. Все они прошли школу фашистской молодежной организации «Гитлерюгенд» (Гитлеровская молодежь)»283. В свете полученных сведений вносились поправки в работу среди войск

противника: менялась тональность пропагандистских материалов, учитывалась привычка немцев к повиновению, их преклонение перед авторитетами и др. В ряде листовок, например, таких, как «Кому нужна война?», «Кто правит Германией?», «За что вы воюете?» советская пропаганда уже не призывала немецких солдат к действиям — «переходить на сторону первого государства рабочих и крестьян», «свергнуть гитлеровский режим» и т. п., а старалась побудить их хотя бы к размышлению. О том, что это удалось, свидетельствовал дневник убитого в бою унтер-офицера штабной роты 162-го пехотного полка 61-й пехотной дивизии Гейнца Пуш- мана, который в ноябре 1941 года писал: «Сегодня русские самолеты засыпали нас листовками. Читали почти все, даже офицеры. Советские листовки помогают понять, что именно происходит. Меня всегда поражала способность комиссаров просто и ясно изложить самый сложный вопрос. Кроме того, меня сильно интересует вот что: где научились большевики писать простым и понятным языком»284.

Особенно много поступило в Главное политическое управление РККА трофейных документов после разгрома немецких войск под Москвой. «Материал, доставленный к нам в мешках, — вспоминал М. И. Бурцев, — тщательно изучался при помощи специально созданных переводческих бригад285 (в том числе Иноиздата и других учреждений Москвы) и на его основе был составлен обзор “Разгром немцев под Москвой (признания врача)”», изданный отдельной книжечкой.

Задача была поставлена не вообще знать немецкие вооруженные силы и армии их сателлитов, а конкретные войска, которые действуют на том или ином участке и направлении фронта. К этой большой работе органы спецпропаганды привлекли большое число специалистов-германистов различного профиля: историков, филологов, переводчиков, людей, работавших в Германии, а также коммунистов-эмигрантов и согласившихся сотрудничать военнопленных.

В отделах по работе среди войск противника фронтов и армий были заведены «формуляры морально-политического состояния войск противника» на каждое противостоящее вражеское соединение. К июлю 1942 года формуляры были заведены на 75 вражеских дивизий, а к концу вой

ны — на 406285. Подобные формуляры позволили более эффективно писать листовки и готовить звуковые передачи для военнослужащих конкретной части или соединения противника.

Формуляры заполнялись на основе сведений, полученные от военнослужащих. При их захвате допрос сначала производили разведчики, а затем спецпропагандисты. Формуляры заводились на каждую противостоящую фронту дивизию, что не всегда получалось, особенно при быстрой смене обстановки. Предписывалось при изменении дислокации дивизий противника передавать их формуляры через ГлавПУР с фронта на фронт, но это достигалось не всегда. Официально формуляры начали вести с апреля 1942 года, но в некоторые из них подшиты протоколы допросов с самого начала войны. Наиболее подробно освещены период с октября 1941 года по август 1944 года. Видимо, с осени 1944 года значение формуляров резко упало из-за сокращения сроков существования немецких дивизий и возросшего значения в спецпропа- ганде комитета «Свободная Германия». Также требовала усиления пропаганда среди населения стран Центральной и Юго-Восточной Европы.

Формуляры представляли собой досье-альбомы или папки. Они состояли из разделов, в заголовках которых перечислялись вопросы, требующие освещения. Многие альбомы подробно заполнены, содержат до ста страниц машинописного текста, в некоторых — всего две-три страницы. Формуляры были двух типов — «тематический» и «протокольный». В первом типе протокол допроса разрезался и показания заносились в соответствующие разделы. Такие формуляры удобны для изучения определенных вопросов. «Протокольный» тип формуляров представлял собой подшивку протоколов допросов. Разделов не имел, что затрудняло исследование конкретной проблемы, зато позволяло получить цельное представление о взглядах того или иного пленного. Также некоторые формуляры представлены в виде одной или двух справок. Они составлялись по запросам командования перед проведением крупных сокращений. Такие справки концентрировали в себе содержание целого формуляра и требовали от спецпропагандиста высокой квалификации. Их очень ценило командование.

Например, на 1-м Белорусском фронте служил спецпро- пагандист майор Ф. И. Шемякин, психолог по профессии. Его справки читались с большим интересом Г. К. Жуковым, который, интересуясь, каково состояние морального духа войск и населения противника, нередко вызывал его к себе. Шемякин готовил для командующего специальные доклады285а.

Допросы военнопленных, на основании которых составлялись формуляры, велись по вопроснику, разработанному в ГлавПУРе и состоявшему из 12 разделов. Ряд из них дублировали друг друга, поэтому по содержанию выделяются следующие разделы: общие сведения; командный состав дивизии; вооружение дивизии; фронтовой быт; политические настроения солдат и офицеров; состояние дисциплины; советская пропаганда и ее влияние на солдат противника.

Спецпропагандистам предписывалось создавать на допросах спокойную обстановку, располагающую к откровенным ответам. Конечно, показания давались в плену, и это не могло не отразиться на степени их объективности. Однако в плену немецкие солдаты и офицеры имели возможность сказать то, что никогда не отважились бы написать в письмах или дневниках. Основная масса пленных отвечала на вопросы подробно и откровенно. Член-корреспондент АН СССР Е. И. Дружинина, служившая переводчицей особого отдела, вспоминала, что ее поражало, как пленные услужливо вели себя на допросахЖб.

<< | >>
Источник: Волковский Н. Л.. История информационных войн. В 2 ч. Ч. 2. — СПб.: ООО «Издательство «Полигон».736 с.. 2003

Еще по теме Промахи начального этапа:

  1. Презентационные умения и навыки ?
  2. А. НАРДОВА ГОРОДСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ В РОССИИ ПОСЛЕ РЕФОРМЫ 1870 г.1
  3. 1. Смешанные, или комбинированные, уроки
  4. РАБОТА С КЛИЕНТОМ ИЛИ ЕГО ОКРУЖЕНИЕМ? НЕОБХОДИМОСТЬ ОСОЗНАННОГО ВЗГЛЯДА НА ПРОЦЕСС ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ
  5. ПОЭТИКА
  6. ГЛАВА 2. АРАБО-ИЗРАИЛЬСКИЙ КОНФЛИКТ И ПОЗИЦИИ ВЕДУЩИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ ФРАНЦИИ
  7. 9 Там, где ангелы летать страшатся
  8. Промахи начального этапа
  9. 1.5 КОСМИЧЕСКАЯ РАЗВЕДКА
  10. 4.1 Е#x2011;6 – МЯГКАЯ ПОСАДКА
  11. Глава XI ТРУДОВОЕ ВОСПИТАНИЕ
  12. Яд популизма
  13. Некоторые вопросы трудового законодательства и хозяйственного обеспечения школы
  14. § 2.19. Сплоченность боевых расчетов (экипажей)
  15. КИТАЙСКИЙ СТИЛЬ ВЕДЕНИЯ ПЕРЕГОВОРОВ
  16. Идеологический груз прошлого.
  17. Професеиографичеекий подходв подготовке специалистов образования
  18. 6.3.4. Классные и общешкольные родительские собрания