Пропагандистское обеспечение военной акции СССР в Афганистане

Следует заметить, что еще при подготовке к вводу советских войск в Афганистан на заседании Политбюро ЦК КПСС от 27 декабря 1979 года был утвержден специальный документ, который назывался «О пропагандистском обеспечении нашей акции в отношении Афганистана».

к Советскому Союзу с просьбой о военной помощи и Сообщения ТАСС на этот счет, проект которого был утвержден на этом же заседании Политбюро ЦК КПСС19.

В качестве главного тезиса рекомендовалось выделять, что осуществленное по просьбе афганского руководства направление в Афганистан ограниченных советских воинских контингентов служит одной цели — оказанию народу и правительству Афганистана помощи и содействия в борьбе против внешней агрессии. Никаких других целей эта советская акция не преследует.

Во всей пропаганде необходимо было подчеркивать, что в результате актов внешней агрессии, нарастающего вмешательства извне во внутренние афганские дела возникла угроза для завоеваний Апрельской революции, для суверенитета и независимости нового Афганистана. В этих условиях Советский Союз, к которому руководство Демократической Республики Афганистан за последние два года неоднократно обращалось с просьбой о помощи в отражении агрессии, откликнулся положительно на эту просьбу, руководствуясь, в частности, духом и буквой советско-афганского договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.

В печати, радио, телевидении требовалось делать акцент на то, что просьба правительства Афганистана и удовлетворение этой просьбы Советским Союзом — это исключительно дело двух суверенных государств, которые сами регулируют свои взаимоотношения. Им, как и любому государству — члену ООН, принадлежит право на индивидуальную или коллективную самооборону, что предусматривается статьей 51 Устава ООН.

При освещении изменений в руководстве Афганистана рекомендовалось подчеркивать, что это является внутренним делом афганского народа, исходить из заявлений, опубликованных Революционным Советом Афганистана, из выступлений Председателя Революционного Совета Афганистана Кармаля Бабрака.

В заключительном пункте предложений о пропагандистском обеспечении намеченной акции говорилось о необходимости давать твердый и аргументированный отпор любым возможным инсинуациям насчет имеющегося якобы советского вмешательства во внутренние афганские дела. «Под

черкивать, что СССР не имел и не имеет никакого отношения к изменениям в руководстве Афганистана. Задача Советского Союза в связи с событиями в Афганистане и вокруг него сводится в оказании помощи и содействия в ограждении суверенитета и независимости дружественного Афганистана перед лицом внешней агрессии. Как только эта агрессия прекратится, угроза суверенитету и независимости афганского государства отпадет, советские воинские контингенты будут незамедлительно и полностью выведены с территории Афганистана»20.

На том же заседании Политбюро ЦК КПСС были даны указания советским послам за рубежом и советским представителям в ООН, а также утверждены тексты писем ЦК парторганизациям КПСС и коммунистическим и рабочим партиям несоциалистических стран. Во всех этих документах звучало требование давать решительный отпор «инсинуациям насчет имеющегося якобы советского вмешательства во внутренние афганские дела». В письме послам в странах Варшавского договора подчеркивалось, что и на Западе, и на Востоке найдутся круги, которые поднимут пропагандистскую кампанию против помощи и поддержки «законно оказываемой Советским Союзом революционному Афганистану. Но, как это случалось и в прошлом, наскоки наших классовых и идеологических врагов не должны нас остановить в том, чтобы быть на высоте защиты широких интересов нашей безопасности, безопасности наших союзников и друзей...»21

Эти указания Политбюро ЦК КПСС и легли в основу деятельности советской прессы по освещению военной акции СССР в Афганистане.

га. Несмотря на установленные «параметры» в показе происходящего в Афганистане это не может «бросить тень на многих замечательных журналистов, которые делали свое полезное дело22, — пишет в своих воспоминаниях генерал- полковник М. А. Гареев, руководивший в Афганистане советскими военными советниками. По его мнению, в Афганистане всеобщим уважением пользовался телевизионный репортер А. Шкирандо. Примечательной чертой этого журналиста было умение оказаться там, где происходили наиболее важные события, и в самых, на первый взгляд, незначительных фактах, эпизодах и деталях тонко подметить то, что являлось наиболее типичным, характерным для происходящих событий и отражающим действительные настроения людей. Отмечались также его отвага и мужество, без которых невозможно было бы находиться там, где он часто оказывался.

«Хорошее впечатление глубокого аналитика международных аспектов афганских событий оставил главный редактор журнала «Международная жизнь» Г. Д. Пядышев. Он не только задавал вопросы, изучал обстановку, но и нам, в том числе посольским работникам помог дальше заглянуть в перспективы развития обстановки», — такая оценка генералом М. А. Гареевым, доктором военных наук, автором ряда работ по теории и истории военного искусства, известным военачальником, — свидетельство высокой компетентности журналиста.

Правдиво и очень остро писал по афганской теме корреспондент «Красной звезды» А.

В конце 1980-х годов, когда в некоторых публикациях советской печати моджахеды стали отождествляться со всем афганским народом, изображая положение так, что вооруженная оппозиция во всем права и только правительство Демократической Республики Афганистан препятствовало урегулированию в этой стране. Хотя было известно, что именно моджахеды отвергали все предложения по политическому урегулированию конфликта. На такие публикации, замечает М. А. Гареев, афганское руководство и часть общества реагировали крайне болезненно.

Не отличались дальновидностью и публикации, в которых ставился вопрос о том, что для умиротворения воюющих между собой афганцев есть только один путь — это капитуляция существующего строя в Республике Афганистан. При этом не учитывалось мнение аналитиков о том, что в случае прихода к власти вооруженной оппозиции, в раздираемом внутренними противоречиями стране разразится еще более ожесточенная гражданская война, что и подтвердило время.

На протяжении всех лет нахождения советских войск в Афганистане (1979—1989) в их составе действовал специальный агитотряд. Своими листовками и передачами звуко- станций он настойчиво разъяснял местному населению цели пребывания советских войск в Афганистане, убеждал, что «шурави» (русские) — друзья. При поддержке советских спецпропагандистов политорганы афганских правительственных войск вели пропаганду в оппозиционных военных формированиях.

В западных СМИ была развернута пропагандистская кампания против военной акции СССР в Афганистане. Кроме реальных фактов, изображавших в негативном свете действия советских войск, в сообщениях об Афганистане широко использовалась дезинформация. Так, однажды западная печать писала о нанесении со стороны Афганистана ракетных ударов по Пакистану и об имеющихся жертвах среди населения. СМИ продолжали обсуждать эту тему и только через неделю одна пешаварская газета сообщила о взрывах подложенных бомб в лагерях беженцев, а все остальные газеты промолчали. Также в зарубежных СМИ прошло сообщение

об              обстреле ракетами «СКАД» Асадабада, контролируемо

го моджахедами. Говорилось, что ракета взорвалась на базаре, погибло 500 человек и т. п. Потом выяснилось, что там происходили стычки между оппозиционными группировкам Хайматьяра и Саяфа и хейматьяровцы взорвали склады боеприпасов. «Подобные сообщения по тому или другому поводу появлялись почти каждый день, — пишет М. А. Гареев. — Все это едва ли имело отношение к тому, что называется информацией. Шла обычная психологическая война, а представители прессы сознательно или невольно участвовали в ней»24.

Робкие контрпропагандистские попытки советских властей опровергнуть дезинформацию часто оказывались запоздалыми и неумелыми, не только в период войны в Афганистане, но и в других локальных военных конфликтах 1970— 1980-х годов, где участвовали советские военные специалисты и использовалась наша военная техника. Например, во время арабо-израильского вооруженного столкновения в долине реки Бекаа 6—12 июня 1982 года истребители ВВС Сирии советского производства уничтожили в воздушных боях 42 самолета ВВС Израиля американских фирм, потеряв при этом машин (четыре МиГ-23 МС, шесть МиГ-23 МФ, а также МиГ-21-бис и 11 МиГ-21 МФ)25.

Оценивая результаты боевого применения истребителей в боях над долиной Бекаа, один «крупный израильский военачальник» (пожелавший остаться инкогнито) в интервью журналу «Flight International», касаясь самолета Миг-23, заявил: «Мое мнение...

Однако, несмотря на в целом благоприятный для Сирии итог воздушных боев в долине реки Бекаа, США сумели добиться выдающейся победы в информационной войне, успешно проведя широкомасштабную пропагандистскую кампанию, направленную в первую очередь против Советского Союза. Данные о потерях в Ливане, опубликованные в Израиле, где утверждалось об уничтожении в воздушных боях 102 сирийских самолетов и о потере всего одной своей машины, сбитой огнем с земли, носили ярко выраженный пропагандистский характер. Американские информационные агентства

практически полностью повторили информацию израильских источников. США сумели использовать свою самую мощную в мире пропагандистскую машину для дискредитации авиационной промышленности СССР, а также продвижения на мировой рынок собственной авиационной техники, в частности истребителей F-16, которым создавалась репутация «убийц МиГов».

Советские власти через сообщения ТАСС попытались опровергнуть израильскую версию боев в Ливане и «спасти лицо» отечественного авиапрома, но эти действия оказались запоздалыми и недостаточно активными: заявление ТАСС от августа 1982 года о том, что «в ходе боевых действий над долиной Бекаа сирийскими вооруженными силами было уничтожено около 70 израильских самолетов, в том числе и машины новейших типов»27, осталось практически незамеченным ни за рубежом, ни в СССР.

Результаты этого информационного поражения практически сразу же сказались и на экспорте истребителей МиГ-23: летом 1982 года с Республикой Перу, ранее закупавшей в основном советскую авиационную технику, велись переговоры о поставках партии истребителей МиГ-23, однако после боев в долине Бекаа заинтересованность перуанцев в приобретении МиГов явно ослабла, и сделка так и не состоялась. Безуспешно завершились и попытки поставить МиГи Аргентине, ВВС которой понесли огромные потери в ходе фолклендской войны, а также Финляндии, ранее ориентировавшейся на закупку самолетов у России. Таким образом, проигрыш в информационном противостоянии обернулся значительными экономическими потерями для СССР.