Психологические операции в период конфликта в Персидском заливе (1990—1991)

На этапе подготовки иракских войск к вторжению в Кувейт (до 2 августа 1990 года) военно-политическое руководство Ирака, стараясь обеспечить внезапность нападения на Кувейт, провело ряд мероприятий, которые позволили усыпить бдительность Кувейта и поддерживающих его государств и навязать им ложные представления о своих намерениях. Саддаму Хусейну путем постепенного нагнетания истерии в национальных средствах массовой информации удалось создать впечатление, будто его угрозы Кувейту представляют не что иное, как очередной «иракский шантаж». Предполагается, что, вероятно, на эту уловку попались и американцы. Согласно сообщениям западной прессы, еще 25 июля 1990 года ЦРУ передало в Белый дом полученные с помощью космических

средств фотоснимки, подтверждавшие, что иракские войска продолжают концентрироваться на границе с Кувейтом. июля американская разведка информировала руководителей ряда арабских государств, что численность группировки в данном районе достигла 100 тысяч человек. Однако акция С. Хусейна расценивалась руководством США всего лишь как «игра мускулами». 1 августа, когда Багдад уже принял решение о вторжении, иракские и кувейтские представители все еще вели переговоры по мирному урегулированию конфликта. Несмотря на то что к концу указанного дня американская и израильская разведки выразили сомнение относительно истинности намерений Ирака, «слишком прямолинейный», но «не выходящий за рамки обычного» тон угроз не внушал серьезных опасений26.

Но в связи с фактом, что за несколько дней до вторжения войск Ирака в Кувейт Государственный департамент США рекомендовал американским гражданам срочно покинуть страны региона, в печати высказывалось предположение, что США, преследуя свои цели, умышленно подыгрывали Багдаду, настраивая кувейтцев на «безмятежный лад». Но и в таком случае можно констатировать: дезинформация, на сей раз осуществленная американцами, увенчалась успехом. Следует заметить, что США косвенно поддерживали Ирак в его войне с Ираном (даже использование химического оружия против курдов не вызвало серьезных возражений). В ходе ирано-иракского конфликта не были затронуты американские интересы. В отношении Кувейта, основного поставщика нефти, эти интересы явно ставились под угрозу. Саддам Хусейн вероятно рассчитывал, что его вступление в Кувейт будет приветствовать, по крайней мере, часть населения этой страны, например палестинцы, составляющие основную часть рабочей силы, но лишенные гражданских прав. Не учло иракское руководство и такого фактора, как прекращение «холодной войны», что лишало его советской поддержки.

В подготовительный период со 2 августа 1990 года по 1 января 1991 года (до начала наступления объединенных сил коалиции на Ирак) аппарат ПсО США разработал и четко провел в жизнь комплекс мер по организации и подготовке психологических операций. Прежде всего необходимо отметить самый высокий уровень принятия решения об их проведении. По дан

ным иностранной печати, в период с августа по декабрь 1990 года президент Дж. Буш подписал три секретные директивы, санкционировавшие осуществление «самых разнообразных мероприятий по специальным программам». Эти директивы также определяли порядок организации и ведения психологических операций на весь период кризиса, регламентировали деятельность разведывательных служб, научно-исследовательских учреждений, занимающихся проблемами арабского мира, психологов и ряда армейских органов. Сам факт принятия этих документов — свидетельство того, что психологические операции ставились в один ряд с боевыми.

В качестве основных были определены следующие задачи психологических операций: мобилизовать против Ирака мировое общественное мнение; способствовать деятельности антииракской коалиции; углубить существующий раскол в арабском мире; устранить возможность оказания какой-либо страной поддержки Ираку; разжечь эйфорию «ура-патриотизма» в США и других странах Запада; дезинформация командования вооруженных сил Ирака и широкой общественности относительно планов военных действий; подрыв доверия населения Ирака к президенту Саддаму Хусейну; поддержка движения сопротивления в Кувейте и оказание помощи оппозиционным силам в Ираке; убеждение в бесперспективности сопротивления многонациональным силам27.

Психологические операции в ходе всего конфликта проводились по следующим каналам: средства массовой информации; федеральные ведомства (ЦРУ, научно-исследовательские институты и т. п.), вооруженные силы (РУМО, формирования ПсО и т. д.).

Особая роль отводилась средствам массовой информации, чья работа строилась на основе специальных инструкций и наставлений Пентагона для корреспондентского корпуса, реализация которых фактически превратила конфликт в Персидском заливе, по выражению французской газеты «Юма- ните», «в самый закрытый в нынешнем столетии».

Американские, британские и французские корреспонденты, включенные в состав аккредитованных при МНС журналистских пулов, в письменной форме обязались строго соблюдать жесткие нормы в отношении характера и содержания передаваемых сообщений, установленные военными властя

ми. Практически все сведения из районов конфликта строго дозировались военной цензурой. Теле- и радиокомпании могли интервьюировать только специально отобранных для общения с репортерами военнослужащих. Соответствующие военные органы предоставляли в распоряжение телекомпаний специально снятые видеоклипы, изображавшие в нужном для командования союзников свете ход подготовки к ведению боевых действий. Весьма характерно, что в рекомендации радио- и телекомпании Би-би-си, специально составленной для освещения конфликта, также подчеркивалась необходимость сведения к минимуму публичного показа снятых крупным планом раненых или трупов погибших британских военнослужащих, а также ограничения эфирного времени, предоставляемого противникам войны28.

На этапе подготовки к началу боевых действий одним из главных направлений психологических операций являлось убеждение мировой общественности в необходимости мер, предпринимаемых объединенными силами коалиции.

Пытаясь оправдать свое намерение во что бы то ни стало разрешить возникший кризис военным путем, американские представители на самом высоком уровне постоянно дезинформировали мировое общественное мнение относительно степени угрозы вторжения Ирака в Саудовскую Аравию, ОАЭ, а также высадки десанта в Бахрейне. Столь же преувеличенными были заявления представителей администрации США о ядерном потенциале Ирака29. В то же время, нагнетая в средствах массовой информации психоз относительно большой вероятности использования Ираком химического оружия, американцы и их союзники явно переусердствовали, спровоцировав в свою очередь иракскую кампанию по запугиванию противников возможностью применения этого оружия. Так, печатный орган иракского военного ведомства «Аль-Ка-дисия» констатировал: любая атака на Ирак будет отбита с использованием химического оружия. Между тем, как свидетельствовала западная печать, в ходе операции по освобождению Кувейта так и не удалось обнаружить ни одного химического снаряда. Отсутствовали средства химической защиты и у большинства попавших в плен иракских военнослужащих.

Эта хорошо скоординированная «информационная агрессия» достигла своей цели, по крайней мере, в отношении на

селения США. Если к концу сентября 1990 года лишь каждый десятый американец выступал в поддержку войны, то к началу ее развязывания (середина января 1991 года), согласно данным опросов, уже свыше 80 процентов граждан США поддерживали действия своего президента относительно урегулирования кризиса силой.

Основным объектом психологического давления и дезинформации, естественно, были вооруженные силы Ирака и население этой страны. Мощной кампанией, развернутой средствами массовой информации, главным образом через радиовещание, американцы и их союзники преследовали цель подорвать доверие иракцев к президенту С.

Во время событий в зоне Персидского залива, особенно до начала боевых действий, основным средством воздействия являлись телевидение и радио. Только передачи международной службы новостей американской телекомпании Си-эн-эн, получившей исключительное право распространения информации из района конфликта, смотрели более чем в 90 странах мира. Еще свыше 100 телекомпаний покупали ее материалы30.

Для обеспечения круглосуточного радиовещания на территории Саудовской Аравии были установлены ретрансляторы, обеспечивающие передачу материалов радиостанций «Голос Америки» и Би-би-си. При этом в интересах ведения радиопропаганды Би-би-си, например, увеличила время вещания на арабском языке с 3 до 10,5 часа в сутки, для чего была создана специальная группа, насчитывавшая 80 сотрудников. Командование многонациональных сил с помощью кочевников и авиации распространило среди иракских военнослужащих и населения около 150 тысяч транзисторных радиоприемников с фиксированными частотами. Согласно опросам, четыре из пяти военнопленных слушали радиопередачи противника31.

Кроме того, практически с момента развертывания многонациональных сил начали регулярно выходить в эфир переда

чи ряда «нелегальных» антииракских радиостанций. (Нечто подобное существовало во время событий в Панаме.) Наиболее мощная и эффективная из радиостанций — «Голос свободного Ирака» — вещала на четырех частотах. Передачи готовились специалистами 4-й группы ПсО. В эфир шли новости, арабская музыка, призывы к сдаче в плен, предложения о снабжении продуктами питания и водой, заверения о добром отношении к иракцам, беседы об арабском братстве.

Своеобразным штрихом психологического воздействия на противоборствующую сторону явилось оперативное насыщение международного рынка товарами с антииракской символикой (например, трикотажные изделия с изображением летящей ракеты и надписями «Привет Саддаму от морской пехоты США», «До встречи в Багдаде» и т.

Видеопропаганда осуществлялась путем широкого распространения видеокассет в Иордании и других сопредельных с Ираком странах для последующей переправки их в Ирак и Кувейт. В них рекламировалась мощь американской армии, вооружения и военной техники, показывалась высокая выучка военнослужащих, критиковался режим С. Хусейна.

Успех печатной пропаганды во многом был обусловлен умелым привлечением иракской оппозиции. С сентября 1990 года в иракских городах началось распространение листовок с призывом к свержению С. Хусейна «во имя безопасности страны». Он обвинялся, в частности, в организации массовых убийств лучших сынов Ирака и геноциде. Для распространения листовок широко применялись ВВС США и Великобритании.

Одновременно с этими мероприятиями предпринимались шаги и в противоположном направлении. Подыгрывая иракским средствам массовой информации, которые изо дня в день внушали своим гражданам, что их армия, «закаленная в многолетних боях» с Ираном, имеет «всесторонний, богатый опыт», президент «обладает полководческим талантом», американские официальные представители умышленно искажали данные своей разведки, сознательно недооценивая в публичных выступлениях такие оказавшиеся в итоге решающими факторы, как недостаточные профессионализм и морально-волевые качества иракских военнослужащих. Этому в известной степени способствовали и появившиеся в за

падной печати прогнозы потерь многонациональных сил в случае начала боевых действий, исчислявшихся десятками тысяч. В частности, выделялся факт прибытия из США в Саудовскую Аравию 55 тысяч пластиковых мешков-гробов, а также огромных плавучих госпиталей «Мерси» (США) и «Ла-Ранс» (Франция), каждый из которых способен круглосуточно принимать до 200 раненых32.

Эти два, казалось бы, взаимоисключающих направления психологической обработки в действительности дополняли друг друга, обеспечивая полное перекрытие воспринимаемого иракцами информационного потока. Причем наибольшего эффекта достигли в тот период как раз те сообщения, передача которых преследовала цель расслабить иракцев, стимулировала у командования вооруженных сил страны чрезмерную уверенность в непогрешимости своих действий.

Кроме того, необходимо было ввести в заблуждение иракское руководство относительно сроков начала проведения боевых операций многонациональных сил. Поэтому за несколько недель до начала боевых действий в средствах массовой информации Запада появились сообщения о «действенности экономических санкций», введенных решением СБ ООН. Так, в ряде публичных выступлений директор ЦРУ США У. Уэбстер подчеркивал, что «санкции оказались более эффективными, чем ожидалось», что они «подорвали экономику Ирака и ослабили его армию», следовательно, мол, нет необходимости в ведении боевых действий: Ирак через некоторое время и так будет «положен на лопатки».

В январе 1991 года в информации, ориентированной на Багдад, появились новые акценты. Теперь уже официальные представители Министерства обороны США, не отрицая возможности развязывания военных действий, вводили иракцев в заблуждение относительно того, что МНС будут готовы к ночному наступлению лишь к началу марта, а к дневному — в лучшем случае к середине февраля. Это «подтверждалось» многочисленными комментариями в различных печатных изданиях, в программах радио и телевидения. Так, буквально за несколько часов до начала воздушной кампании представитель Эй-би-си, комментируя экстренное совещание совета национальной безопасности США, подчеркнул: «Истечение срока вывода иракских войск из Кувейта (15 января) не означает ав

томатического вступления США в войну». Одновременно агентство АП со ссылкой на «секретные источники» в Вашингтоне уточнило, что президент Буш «еще не принял решение о войне с Ираком» и «каждый новый день предоставляет Багдаду возможность избежать войны и выбрать тропу мира».

Все это в значительной мере дезориентировало иракское руководство и настолько притупило его бдительность, что даже неоднократные предупреждения в советской прессе о серьезности намерений США не возымели действия. Получив за несколько дней до начала воздушной кампании предложение президента Буша обменяться визитами министров иностранных дел, С. Хусейн заявил в своем окружении: «Я же говорил вам, что Советский Союз запугивает нас неизбежностью удара, а события идут по другому сценарию»33.

В связи с недоверием к искренности позиции СССР, в котором раздавались голоса в поддержку Ирака, американские СМи распространяли различного рода дезинформирующие сообщения с целью представить советскую страну в невыгодном свете. Так, 14 ноября 1990 года на страницах «Вашингтон таймс» появилось подхваченное и другими изданиями со ссылкой на источники в разведслужбах США сообщение о якобы продолжавшихся поставках советских ракет СС-12 в Ирак, хотя к этому времени Советский Союз уже определил свое отношение к агрессии Ирака против Кувейта и добивался ее прекращения политическими средствами. Эта кампания продолжалась на всем продолжении конфликта. В феврале 1991 года, когда военные действия союзников против Ирака были в полном разгаре, средства массовой информации Запада передали целую подборку материалов, в которых со ссылкой на анонимные источники из ЦРУ и представителей радиоразведки Саудовской Аравии сообщалось о якобы перехваченных радиопереговорах какого-то советского офицера, руководившего действиями иракского батальона, о советских военных советниках и специалистах, помогавших иракцам обслуживать и наводить на цели ракеты «Скад», о неопознанном советском судне с военным грузом для Ирака, о целых транспортных колоннах, направлявшихся из южной части СССР через Иран в Ирак и т. п. В подобных действиях усматривалось намерение отстранить СССР от участия в дальнейшем урегулировании обстановки в целом.

В ходе подготовки вооруженных сил коалиции к нападению на Ирак СМИ стран Запада развернули широкое обсуждение характера предстоящих боевых действий. Направление этой дискуссии задал государственный секретарь США Дж. Бейкер, который в своем официальном выступлении 28 ноября 1990 года подчеркнул, что Соединенные Штаты нанесут внезапный массированный и решающий удар всеми тремя видами вооруженных сил. «Мы хотим дать противнику возможность выбрать один из многих способов погибнуть»,— заявил высокопоставленный сотрудник Пентагона, комментируя выступление главы дипломатического ведомства США в сенатском комитете по иностранным делам. За два месяца до начала боевых действий министр обороны Р. Чейни отстранил от должности начальника штаба ВВС М. Дугана, который в интервью газете «Вашингтон пост» «чересчур откровенно» высказался о решающей роли, отводившейся в грядущей войне авиации союзников. Судя по официальным комментариям в связи с этим смещением, заявление американского генерала явно противоречит принятой в армии США концепции «воздушно-наземная операция (сражение)». И даже тот факт, что массированным авиационным ударом практически без участия наземных войск американцы в точности повторили вариант боевых действий, отрабатывавшийся ими во время учений на континентальной части, говорит об успехе дезинформационных мероприятий союзников, заставивших иракское командование допустить существенный просчет в оценке форм и способов предстоящих боевых действий. января 1991 года в сражение против Ирака вступили самолеты и оружие нового поколения с выдающимися характеристиками и высокой поражающей мощью. СМИ оповестили весь мир о войне «высоких технологий» и сообщали об успехах воздушных налетов, говорили о точности ударов американских самолетов-«невидимок», крылатых ракет (включенных в головной эшелон воздушного массированного удара), французских и английских истребителей-бомбардировщиков, информировали о действиях космических средств разведки, связи и целеуказания, самолетов контроля за полем боя. Следует заметить, что на «боевой стадии» конфликта средства массовой информации Запада безудержно

восхваляли, а также явно преувеличивали достоинства оружия и военной техники, состоящих на вооружении многонациональных сил, и прежде всего США.

Только через три — шесть месяцев после войны в Персидском заливе в прессу просочились более точные сведения о примененном в боевых действиях оружии. Так, эксперты полагают, что показатели потерь отличаются от выданных экспресс-информацией на одну треть в сторону уменьшения. Влиятельная американская газета «Вашингтон пост» писала в апреле 1992 года, что малозаметные самолеты F-117A, изготовленные по технологии «стелс», поразили около 60 процентов целей, а не 90. 288 крылатых ракет «Томахок» морского базирования, запускавшихся по плану воздушных массированных ударов, поразили чуть меньше 50 процентов целей, а не 85, как докладывали ранее представители ВМС США. В журнале «Флайт» от 7 сентября 1993 года, отмечалось: «Послевоенный анализ показывает, что американская разведка завысила потери противника в танках, по крайней мере, на 100 процентов, а возможно, даже на 134 процента».

Кроме того, в период боевых действий (воздушная операция продолжалась в течение 43 суток — до 24 февраля 1991 года, наземное сражение заняло всего 100 часов) в СМИ не просочились сведения о потерях союзников, причиной которых явилась стрельба по своим. Только через полгода после операции «Буря в пустыне» агентство «Франс пресс» довело до сведения читателей, что причиной 15 процентов всех людских потерь со стороны союзников была стрельба по своим. Так, потери американцев составили 149 убитых и 458 раненых. К нанесению ущерба собственным наземным силам причастна и авиация. Штурмовик А-10 ВВС США нанес удар ракетой с лазерным наведением по бронетранспортеру морских пехотинцев, в результате чего шесть человек погибли. Другой штурмовик по ошибке атаковал опорный пункт многонациональных сил — погибли восемь английских солдат34.

Дуэли между своими танками также не были редкостью. Выяснилось это после анализа полученных повреждений, поскольку американцы применяли специальные противотанковые боеприпасы с сердечником из обедненного урана, оставлявшим характерные следы на месте пробоин, а Ирак не располагал подобным оружием. Отмечается, что раньше по

своим била преимущественно артиллерия, сейчас нависла угроза со стороны танков и самолетов. Получившая широкую рекламу система электронных ответчиков «свой—чу- жой» проявляла устойчивость только в позиционном бою, но как только силы противников приводились в движение, наступал хаос, и передовая электроника оказывалась неспособной действовать эффективно35.

Статистические данные независимых экспертов отличаются от официальных. Американская газета «Ньюсдей» писала, что более половины потерь в живой силе понесено от огня собственных огневых средств (так, уничтожено или полностью выведено из строя 30 танков). Спустя шесть месяцев после войны семьи погибших не имели официальных заключений о причинах смерти родственников.

Послевоенные исследования поставили под сомнение разошедшееся по всему миру определение войны в зоне Персидского залива как войны «высоких технологий». Официальные данные гласят: доля применения высокоточного оружия составила 7 процентов. Таким образом, 93 процента пришлось на долю обычных (неуправляемых) боеприпасов, разработанных по технологиям периода вьетнамской войны, и бомб свободного падения — продукта Второй мировой войны. Один из американских обозревателей, приводя эти цифры, сказал, что нельзя назвать высокограмотной страну, где только 7 процентов населения имеет высшее образование36.

Завышенные показатели эффективности оружия в дни войны потребовались для рекламы сил коалиции, поддержки мирового общественного мнения и устрашения противника. Так, первые комментарии в западной прессе по поводу результатов воздушной наступательной операции, в ходе которой выполнялось до 1,5—2 тысяч самолето-вылетов в сутки, отличались беспрецедентным психологическим давлением на иракцев, создававшим впечатление полного разгрома их вооруженных сил. Однако, несмотря на подавляющее преимущество многонациональных сил в воздухе, решительного успеха в первые дни ведения военных действий добиться не удалось. Чтобы не подорвать свой авторитет и, что еще более важно, не дать повода иракцам свести на нет последующие усилия союзников в области дезинформации, представители вооруженных сил антииракской коалиции и средств

массовой информации Запада пошли даже на такой шаг, как официальное дезавуирование первых победных реляций. В частности, как были вынуждены признать иностранные специалисты, вопреки первым сообщениям систему ПВО Ирака полностью уничтожить не удалось.

Через неделю после начала массированных налетов авиации МНС, когда разрушительные последствия бомбардировок стали очевидны, в средствах массовой информации стран Запада появились первые заявления представителей высшего командования США и пространные комментарии, в которых ставилась под сомнение необходимость проведения операции сухопутными войсками. Приблизительно через три недели массированных налетов акцент был резко смещен. Теперь уже не отрицалась необходимость ведения наземных боев, но все чаще высказывались предположения о целесообразности продолжать бомбардировки и обстрелы крылатыми ракетами. Так, за десять дней до начала операции сухопутных войск израильское радио информировало о том, что командующий группировкой МНС в зоне Персидского залива генерал Н. Шварцкопф рекомендовал министру обороны США Р. Чейни продолжить еще в течение месяца налеты на иракские позиции, а уже потом приступить к боевым действиям на суше. В это же время американские средства массовой информации со ссылкой на анонимные «военные источники» сообщили о намерении руководителей операции «Буря в пустыне» продлить бомбардировки еще на 30 суток. Одновременно в интересах дезинформации иракцев о направлении предполагаемого главного удара вблизи кувейтско-саудовской границы проводилась имитация перебросок войск37.

Весьма искусно американцы и их союзники вводили в заблуждение иракское командование относительно своего мнимого намерения высадить морской десант на побережье оккупированного Кувейта. Так, в западных средствах массовой информации появились сообщения о том, что «наземной кампании против Ирака обязательно будет предшествовать высадка крупных сил десанта, в частности морской пехоты». Эта версия, активно обсуждавшаяся в прессе, а также проведенные американским амфибийно-десантным соединением в водах Персидского залива демонстративные действия и мероприятия по уничтожению рифов, песчаных отмелей и дру

гих естественных препятствий, подавление некоторых целей на берегу вынудили Ирак стянуть в противодесантную оборону до пяти дивизий. На самом деле высадки не произошло, а значительная часть иракских войск была практически выключена из боевых действий, что облегчило наступление 1-й и 2-й экспедиционных дивизий морской пехоты США на приморском направлении.

Весьма характерным представляется использование США и их союзниками «фактора ООН» для развязывания рук в ходе развития событий в зоне Персидского залива. По мере того как бомбардировки населенных пунктов Ирака становились все более интенсивными, средства массовой информации Запада все чаще характеризовали явно выходящие за рамки «достаточности» массированные налеты как «войну, ведущуюся ООН». Однако сам генеральный секретарь этой организации Перес де Куэльяр в то же время подчеркивал: «Необходимо прежде всего уточнить одну вещь, которая остается пока неясной. Нынешний конфликт — это не война ООН. Это — война, санкционированная Советом Безопасности»38.

В период боевых действий основными формами психологического воздействия были радио- и телевещание, устная и печатная пропаганда. С началом боевых действий радиопропаганда велась в тесном сотрудничестве с действиями подразделений радиоэлектронной борьбы, на которые была возложена задача по подавлению трансляций иракской государственной радиостанции «Голос Багдада». Тем самым было существенно затруднено информирование военно-политическим руководством Ирака личного состава армии и населения о положении на фронте и в стране. Глушение проводилось путем трансляции на ее частотах радиопрограмм, подготовленных специалистами 4-й группы ПсО. Многие военнопленные впоследствии заявляли, что на протяжении длительного времени они имели возможность слушать только радиопередачи сил антииракской коалиции и на их основании судить о происходящих событиях. Другими словами, сознание и психика людей в кризисной ситуации подвергались одностороннему интенсивному информационно-психологическому воздействию, на пути которого практически не было никаких преград39.

Активно использовалась печатная продукция. Только за января 1991 года, по сообщению агентства «Рейтер», авиация США распространила 5 миллионов листовок, сбрасывание которых осуществляли 50 самолетов и вертолетов. К распространению привлекались также артиллерийские части морской пехоты США. За всю операцию их было распространено около 30 миллионов. Главные темы листовок: бесполезность сопротивления, неизбежность разгрома, призывы к сдаче в плен, дезертирству, оставлению оружия, возложение всей вины на С. Хусейна. Согласно исследованию, проведенному американскими специалистами, 98 процентов опрошенных иракских военнопленных видели листовки, 88 процентов верили в то, что там написано, 70 процентов подтвердили, что именно они повлияли на их решение дезертировать или сдаться в плен. И это невзирая на приказ расстреливать любого, у кого будет найдена листовка противника. По оценкам экспертов Саудовской Аравии, листовки, изготовленные специалистами 4-й группы ПсО, были подготовлены профессионально, с учетом национально-психологических особенностей военнослужащих и населения Ирака40.

Эффективность печатной пропаганды высоко оценивалась противником. По словам командира одной из иракских дивизий, «листовки по силе воздействия на моральный дух солдат уступали лишь воздушным бомбардировкам».

Следует заметить, что листовки — одна из наиболее распространенных форм печатных материалов, применяемых подразделениями вооруженных сил стран — участниц НАТО в психологических операциях. По их применению существуют специальные разработки и рекомендации. Так, в американских уставах определяются содержание, форма, цвет и типы листовок, даются рекомендации по их подготовке с учетом решаемых задач и характера объектов воздействия. По своему содержанию они делятся на убеждающие, информационные, директивные и листовки-пропуска, а по назначению — на стандартные и специфические.

Убеждающие листовки призваны в период успешных действий войск противника исказить реальную картину складывающейся ситуации и убедить его в возможности скорого изменения боевой обстановки. Информационные предполагается использовать в тех случаях, когда положение дел скла

дывается не в пользу противника, о чем свидетельствуют содержащиеся в них факты. Директивные листовки применяются тогда, когда, по данным разведки, противник психологически подготовлен выполнить определенные условия (например, сдаться в плен). Они также предназначены для подпольных сил и политических группировок, находящихся на оккупированной противником территории и поддерживающих политику США. Листовки-пропуска распространяются среди военнослужащих противоборствующей стороны в определенной боевой обстановке и представляют собой документ, «облегчающий» сдачу в плен, переход на территорию нейтральной страны или в районы, занятые союзными войсками. Для создания впечатления официального документа эти листовки имеют особые форму, цвет и размер. Как правило, на них ставится печать и факсимиле подписи главнокомандующего вооруженными силами США на ТВД.

Стандартные листовки изготавливаются заблаговременно для определенных целей. Их лучше использовать, по мнению зарубежных специалистов, в быстро меняющейся обстановке, когда не могут быть подготовлены печатные материалы, отвечающие новой ситуации. Для их классификации и удобства выбора создаются каталоги. Специфические листовки имеют определенное целевое назначение и предназначены для одноразового применения в таких обстоятельствах, которые редко повторяются.

Западные специалисты считают листовки важным средством психологических операций, что определяется возможностью оперативно их составлять, печатать и распространять в больших количествах. Это еще раз подтвердила война в Персидском заливе.

В ходе боевых действий широко использовалось устное вещание через мобильные звуковещательные станции, установленные на автомобилях высокой проходимости или на вертолетах. 66 групп специалистов со звуковещательными средствами придавались командирам частей и подразделений по всему фронту действий сухопутных войск США с целью оказания тактической поддержки и склонения иракских солдат к сдаче в плен. Звуковещательные станции применялись также для введения в заблуждение противника относительно перемещений частей многонациональных сил и их дислокации.

Непосредственным их исполнителем стал 8-й батальон 4-й группы ПсО американских войск, насчитывающий около 200 военнослужащих и имеющий в своем распоряжении теле- и радиостанции, звуковещательные установки, мобильные типографии.

Таким образом, в период подготовки и осуществления боевых операций в зоне Персидского залива основными формами психологического воздействия были радио- и телевещание, печатная и устная пропаганда. Психологические операции велись по двум направлениям: внешнеполитическая область и непосредственное информационно-психологическое обеспечение боевых действий. В первом случае главными целями были обеспечение поддержки контрмер многонациональных сил в отношении Ирака, укрепление позиций антииракской коалиции и ослабление агрессора. Во втором случае усиление постоянного психологического давления, порождаемого военной обстановкой, должно было способствовать ухудшению моральнопсихологического состояния населения и личного состава вооруженных сил противника, снижению его боеспособности.

ПсО в зоне Персидского залива показали необходимость тесного взаимодействия всех видов и способов ведения психологических операций на стратегическом и оперативно-тактическом уровнях, наглядно показали ту роль, которую могут играть СМИ в сохранении в тайне планов, введении в заблуждение противника, навязывании ему своей воли и формировании мирового общественного мнения.

Такое комплексное воздействие на мировое общественное мнение и на население и личный состав армии Ирака в ходе ПсО многонациональных сил способствовало усиленному проведению боевых операций и достижению поставленных задач с минимальными потерями (около 150 человек со стороны коалиции)41.

По оценкам экспертов Пентагона, именно в ходе войны в Персидском заливе было окончательно доказано, что психологические операции — это «боевое оружие, которое не убивает, но поражает психологически и выступает важнейшим фактором повышения боеспособности войск, а также сохранения жизней солдат и офицеров по обе стороны фронта».

Вместе с тем война с Ираком выявила и ряд слабых звеньев в сфере готовности вооруженных сил США к проведе

нию ПсО. В частности, конфликт в Персидском заливе показал недостаточную подготовку и осведомленность командиров и штабов корпусного дивизионного уровня в области применения сил и средств ПсО в интересах выполнения боевых задач. Выяснилось также, что существующих регулярных формирований ПсО (4-я группа ПсО и 96-й батальон РГН) в современных условиях явно недостаточно для обеспечения психологической поддержки объединенных командований в региональных и локальных конфликтах. Так, в войне с Ираком собственно подразделения ПсО были укомплектованы резервистами на 63 процента, по работе с гражданским населением — на 94 процента, с военнопленными — на 89 процентов. В то же время резервные формирования ПсО имеют ограниченные возможности реагировать на конфликты низкой интенсивности и обладают слабой материально-технической базой42.

В связи с этим Министерство обороны наметило ряд мер по укреплению потенциала структур психологических операций в условиях финансовых ограничений и продолжающегося сокращения вооруженных сил. Главный упор сделан на использование новейших технологий и достижений науки, а также на повышение профессионализма личного состава формирований психологических операций и совершенствование системы обучения командного состава и офицеров штабов основам ПсО. Изучался вопрос о внедрении штатных офицеров ПсО в оперативные отделы (отделения) штабов объединений и соединений вплоть до дивизии и отдельной бригады. Решено радикально повысить боеготовность резервных формирований ПсО сухопутных войск, а также расширить в этой сфере возможности других видов вооруженных сил43.

Что касается информационно-психологических действий со стороны Ирака в период конфликта в Персидском заливе, то, по мнению западных аналитиков, они не принесли сколько-нибудь ощутимых результатов. Прежде всего это относится к воздействию иракской машины психологической войны на американцев и западноевропейцев. Специалисты в этой области из стран Запада однозначно оценили мероприятия Ирака по дезинформации как «неуклюжие». Примерами могут служить распространяв

шиеся в тот период иракскими органами массовой информации (но тут же легко опровергаемые) слухи о якобы имевших место казнях в вооруженных силах Саудовской Аравии «за отказ воевать со своими иракскими братьями», а также сообщения о якобы тайных переговорах между Ираком и Кувейтом с целью разрешения кризиса на приемлемых для обеих сторон условиях.